Глава 2
Запугивание
Дома девочку ждали неприятности. Мама держала в руках плюшевого кота и выглядела чрезвычайно рассерженной.
– Где его галстук? Я же просила тебя не подходить к этой кошке!
И Альке пришлось рассказать о злосчастной Лишайкиной судьбе. Мама продолжала сердиться, но папа согласился, что больной кошке живётся несладко. Похвалил Альку за чуткость и пообещал узнать, как можно вылечить Лишайку, взяв с дочери слово не прикасаться к кошке до её полного исцеления. Этой ночью из-за духоты Альке вновь постелили на балконе. Девочка думала, что папа обязательно найдёт способ помочь Лишайке. Кошка станет здорова, её позволят гладить, она будет мурлыкать звонко-звонко… Веки отяжелели, мысли стали путаными, и Алька провалилась в сон. Снились ей два маленьких, очень грязных человечка, которые ночью пробрались в квартиру мадам Добрэн, чтобы украсть уникальный кактус. Они натыкались на что-то впотьмах, пыхтели и чертыхались шёпотом:
– Чёрт побери! Понаставили хламу!
– Да тише, идиот! Весь дом перебудишь!
Алька чуть не подпрыгнула! В правом углу балкона знакомые коротышки натужно сопели, пытаясь отодвинуть холодильник и освободить путь к тайнику. Сейчас они обнаружат отсутствие талисмана, начнут вводить её в заблуждение, обольщать и запугивать. Против обольщения Алька ничего не имела, но перспектива запугивания заставила её вжаться в раскладушку в тот миг, когда она услышала:
– Его тут нет! Девчонка похитила талисман!
– Она была под гипнозом! Отодвинься, я сам достану.
– Говорю тебе, талисмана нет!
– Да уйди ты с дороги!
Раздался звон стекла, сдавленные крики:
– Чёрт! Чёрт!
С воплем: «Мамочка!» – Алька бросилась прочь с балкона. Мама едва успела заснуть и никак не могла взять в толк, что так встревожило дочь.
– Это коротышки, – возбуждённо объясняла Алька. – Они пытались украсть редкий кактус у мадам Добрэн, а потом залезли к нам на балкон и разбили банку!
Папа взял фонарик и отправился на балкон. Вернувшись, сказал, что никого там нет, но холодильник действительно сдвинут с места, дверца шкафчика приоткрыта и банка разбита. Однако щель между холодильником и дверцей столь узкая, что пролезть туда мог только ребёнок. Не больше Альки. При этом папа посмотрел на дочь весьма выразительно. Мамины брови поползли вверх:
– Ты опять играла в борьбу сумо с холодильником? Пыталась достать варенье?
– Говорю же, это не я!
– Если ты разбила банку, не пытайся свалить вину на кого-то ещё, – строго заметил папа. – Учись отвечать за свои поступки!
* * *
Заснули все лишь под утро. Мама переживала, что Аля стала говорить неправду, папа оправдывал поведение дочери богатым воображением. Алька же, убедившись, что талисман по-прежнему в кармане её «бермудов», печально думала, что, один раз скрыв от родителей правду, она потеряла их доверие.
Проснулась она от Лёшкиного звонка. Ура!!! Друг наконец-то вернулся!
Они познакомились, когда обоим было лет по пять. Их дом только заселялся, родители Лёшки и Альки давали друг другу советы по ремонту и выручали инструментами. Потом решили совместно отдохнуть на море, сочтя, что детям в компании будет веселей. Действительно, ребятишки мгновенно сдружились. В школу они пошли одновременно, оказались в одном классе за одной партой и с тех пор были неразлучны.
Учился Лёшка легко и вполне мог быть круглым отличником, однако имел сложные отношения с некоторыми учителями, особенно с математичкой. Стоило Еве Адамовне перейти к новой теме, Лёшка принимался решать задачи не так, как она учила, а по-своему. Ещё и спорил с учительницей, доказывая, что способы решений, предусмотренные программой, неинтересны. Со многими ребятами из школы и двора у Лёшки отношения также не складывались. Он презирал тупость и трусость и крайне обидно высмеивал эти качества в знакомых. Дело частенько доходило до драк. Но с Алькой не конфликтовал почти никогда. А если ссорился, то не дольше чем на один день!
Лёшка предлагал прокатиться на великах. Алькин велосипед остался на даче у тёти Липы, поэтому отправились в лес на Лёшкином, имевшем багажник. Девочку так и подмывало рассказать о волшебном талисмане, но, помня наказ мадам Добрэн, она держала язык за зубами. На аллее гуляли мамаши с колясками, малыши и пенсионеры. Лёшка свернул на тропу, поднимавшуюся на холм. Трястись на жёстком багажнике по корневищам было малоприятно, да и Лёшке крутить педали в горку при двойной нагрузке оказалось не очень легко. Поэтому вскоре ребята спешились и повели велосипед за руль. Сняв с себя обязанность водителя, друг принялся болтать без умолку, оставив Альке, как обычно, роль благодарного слушателя. Сперва он описывал, где побывал, потом перешёл к карточным фокусам:
– Когда вернёмся домой, я покажу классный фокус! Отгадаю любую твою карту!
И тут Альку словно бес попутал.
– Подумаешь, карты! Я могу отгадать любую твою мысль!
Лёшка насмешливо прищурился.
– Вот сейчас ты думаешь, что я вру. Совершенно напрасно.
– А число, которое я загадал, отгадать слабо?
– Отвернись, мне нужно сконцентрироваться.
Лёшка честно повернулся к ней спиной. Алька быстренько достала кулон, поднесла кристалл к глазу и поспешно сунула талисман обратно в карман:
– Три тысячи восемьдесят два.
– Вау!!!
В голосе друга прозвучало искреннее восхищение. Добиться от Лёшки подобной реакции было почти невозможно, и Альке сделалось приятно вдвойне.
– Я не знал, что ты телепатка! Колись, Аль, у тебя это давно?
– Не очень.
Девочка уже раскаивалась в своей несдержанности. Ведь мадам Добрэн просила её… А Лёшка теперь пристанет как банный лист!
– И каково читать чужие мысли?
Алька попробовала вернуть разговор в карточное русло, но карты мгновенно потеряли для Лёшки всякий интерес. Он принялся с жаром развивать идею, что бы делал, обладая телепатическим даром. Отпала бы нужда в разведках, исчез терроризм, преступность была бы уничтожена на корню. Распинаясь, как поставить телепатию на службу человечеству, Лёшка остановился. С Алькиной стороны велосипед обошла хромающая старушка в шляпе с низко опущенными полями, и девочка явственно услышала:
– Отдай талисман, воровка!
– Лёша! Назад! Быстрее!
Увидев, что подруга испугана, Лёшка, не задавая лишних вопросов, вскочил в седло. Алька запрыгнула на багажник, и велосипед помчался к аллее, благо теперь тропа шла под горку. Впереди показался асфальт, и Алька перевела дух. Вдруг на тропу выпрыгнула ещё одна старуха. Как раз перед ними! Лёшка дёрнул руль в сторону, чтобы избежать столкновения, велосипед потерял устойчивость, и ребята полетели в разные стороны.
– Бандит! В тюрьму тебя мало! – орала старуха.
– Что здесь происходит? – раздался чей-то суровый бас.
На маленькой парковке перед аллеей стоял полицейский автомобиль. Офицер, наблюдавший велоаварию, приблизился к месту происшествия.
– Что происходит?! – верещала «потерпевшая», тыча в Лёшку волосатым пальцем. – Разве вы сами не видите?! Убийство пожилых людей! Посредством наезда! Доведения до инфаркта! Актик на хулигана составить! Требую!
– Актик никуда не денется. А вы, мамаша, резво скаканули, прямо как заяц из кустов! И прямо-таки под колёса! Вас что-то испугало?
– Змею увидела! Гадюку!
– Это меняет дело. А то мне показалось, вы намеренно пытались остановить это транспортное средство. – Полицейский указал на покалеченный велосипед. – Посредством наскока. Ну, а если из-за гадюки, то состава преступления нет. Повезло, что парень быстро среагировал, иначе вам пришлось бы «скорую» вызывать. Ну, так как? Едем в отделение актик составлять?
– Так и быть, претензии снимаются. Будем считать, несчастный случай из-за гадюки.
«Потерпевшая» поковыляла прочь. Патрульный подошёл к Лёшке, разбившему локоть, колено и получившему множественные ссадины. Алька слетела с багажника более удачно, зато угодила в крапиву, и теперь, морщась от жжения, отряхивала одежду. Внезапно вновь явственно прозвучало: «Отдай талисман, воровка». В нескольких шагах от девочки стояла старуха в шляпе с низко опущенными полями.
* * *
Когда во двор въехал автомобиль патрульной службы, мама беседовала с мадам Добрэн возле первого подъезда. Увидев ободранных ребят, выбирающихся из машины, она бросилась к офицеру:
– Что случилось?!
– Авария, – ответил патрульный, – наезд велосипедом на препятствие.
– Препятствие?! – ахнула мама. – Какое?
– Корень, – поспешно откликнулся Лёшка. – Мы под горку ехали, набрали скорость, а на дороге – корень. Я-то, дурак, принял его за змею, дёрнул руль в сторону и не справился с управлением. Велик вот поломал, даже бросить пришлось. Ох, будет мне от родителей!
Полицейский хмыкнул и хлопнул мальчика по плечу:
– Бывай, герой! Впредь веди аккуратней, особенно если с тобой дама! А змей больше не опасайся. Не водятся они в этом лесу!
* * *
На следующее утро мама заявила, что последний день перед отъездом в деревню они посвятят уборке и сборам. Тогда как Алька надеялась, во-первых, встретиться с Лёшкой, которому и впрямь влетело от родителей. Во-вторых, рассказать о вчерашнем происшествии мадам Добрэн. Но, чтобы не огорчать маму, она послушно вытирала пыль, мыла полы и собирала вещи, время от времени поглядывая в окно. Наконец с уборкой и сборами было покончено, и Алька принялась выпрашивать разрешение на прогулку. Мама отпустила её на час, попросив купить булочек.
– Постарайся на сей раз обойтись без историй! – со значением подчеркнула она.
Вообще-то булочки можно было купить в соседнем доме, однако мамины любимые продавались в магазине, располагавшемся на въезде в их микрорайон. Идти до него вдоль главной дороги, которая вела к ним от шоссе, было минут двадцать. Алька решила порадовать маму и сбегать туда, а уж потом навестить Лёшку и мадам Добрэн.
С одной стороны дороги вздымались многоэтажные здания, с другой – за глухими заборами прятались частные коттеджи. Люди попадались только на остановках, зато дорога являла собой на редкость оживлённое место. По ней нескончаемым потоком в обе стороны двигались легковые автомобили, маршрутки, автобусы, самосвалы-уборщики и грузовики.
Проделав полпути к магазину, Алька поравнялась с невысоким пешеходом. Невзирая на жару, одет он был в тёмный мятый костюм, глаза укрывали чёрные очки. Задрав к небу голову и постукивая перед собой тросточкой, он нерешительно двигался по тротуару в ту же сторону, что и девочка. «Слепой», – догадалась Алька! Тросточка слепого то и дело соскальзывала на проезжую часть, он останавливался и прислушивался к движению. Очевидно, ему требовалось на другую сторону.
– Вам помочь перейти дорогу? – предложила Алька.
– Я буду очень, очень благодарен за помощь! – воскликнул слепой. – Мне нужно попасть туда, где продаётся дом.
Алька помнила объявление о продаже одного из коттеджей. Ловко подхватив девочку под локоток и постукивая тросточкой, слепой двинулся рядом. Когда они перешли на другую сторону и от главной дороги их скрыл забор, Алька почувствовала, что незнакомец всё крепче сжимает её локоть и уже без помощи тросточки уверенно тащит за собой.
– На сей раз тебе не улизнуть, воровка! Отдашь талисман как миленькая!
Добровольная помощница похолодела и крепко-крепко сжала в кармане золотой диск с кристаллом. Лжеслепой подтащил её к какой-то калитке, и та отворилась, словно их ждали. Алька увидела второго коротышку. Подобно радушному хозяину, тот умильно разводил руками:
– Наконец-то, красавица! Я ни секунды не сомневался, что ты вернёшь вещицу, которую бедные Несруки забыли на твоём балкончике. Так и этак братцу втолковывал: «Не способна принцесса прикарманить чужое!» Ну давай доставай, что там у тебя?!
Пока её запугивал лжеслепой, Алька твёрдо решила талисман не отдавать. Однако слова второго поколебали её уверенность. В самом деле, до того как она нашла спрятанное на балконе украшение, им владели «бедные Несруки». Следовало вернуть вещь хозяевам. Кулачок, сжимавший в кармане кулон, разжался. И всё же Алька чувствовала скрытый подвох. Коротышка тем временем усилил давление.
– Неужели я ошибался?! И прав был Йа, говоря: «Если бы она нашла потерянный кошелёк, то ни за что бы его не возвратила»?
– Хватит взывать к её совести, Ю, – мрачно произнёс лжеслепой. – Девчонка – воровка! А поскольку она несовершеннолетняя, отвечать будут её родители. Лично я направляюсь подавать на них иск. Экспертиза точно установит, кому принадлежит талисман.
И он решительно повернулся к Альке спиной. Второй коротышка сделал вид, что направляется за братом.
– Подождите! – закричала девочка. – Заберите талисман! Только не впутывайте маму и папу!
Несруки одновременно обернулись и протянули руки, но в этот миг с высокого забора на них, злобно шипя, обрушились две огромные кошки.
* * *
Не помня себя, Алька влетела во двор своего дома, набрала код на двери первого подъезда и, лишь оказавшись у двери мадам Добрэн, перевела дыхание. Оглядев красную, взмокшую от бега девочку, француженка покачала головой:
– Пройди в гостиную.
Когда мадам Добрэн вкатила столик, сервированный к чаю, Алька несколько успокоилась. Сердцебиение унялось, а пунцовый румянец сменился обычным цветом лица.
– Где Пуся и Туся? – спросила гостья, уже догадываясь, кто атаковал братцев.
– На задании, – улыбнулась хозяйка. – Так что же с тобой приключилось?
Выслушав, как два дня подряд Альку преследовали и запугивали коротышки, мадам Добрэн спросила:
– Ты отдала им талисман?
Девочка отрицательно покачала головой.
– И правильно! Потому что они просто блефовали. Никакой иск они не подадут, так как при разбирательстве их первым делом спросят: «Что вы, господа, делали ночью на чужом балконе?» Так что, милая, успокойся.
Узнав, что её обманули и маме с папой ничего не грозит, Алька расслабилась. Однако не до конца. В том, что противные Несруки продолжат за ней гоняться, сомнений не было. В городе, деревне, на даче у тёти Липы – везде! И в конце концов добьются своего!
Между тем француженка продолжала:
– Но боюсь, не только эта пара проходимцев желает завладеть талисманом. Для тебя слишком опасно оставлять его у себя.
– Тогда, может быть, вы его заберёте?
Алька достала кулон из кармашка, полюбовалась им напоследок и протянула француженке.
– Смотри мне в глаза и пожелай, чтобы талисман перешёл ко мне.
Пальцы мадам Добрэн коснулись золотого диска, Алька перестала видеть что-либо, кроме глубоких чёрных глаз иностранки. Голова на мгновение закружилась, но очень быстро головокружение прошло. Талисман исчез в кармане шёлкового халата француженки. Мадам Добрэн улыбнулась:
– Разливай чай, а я погляжу, не вернулись ли Пуся и Туся.
И действительно, не успела Алька налить в чашки ароматный напиток, как в комнату с чрезвычайно важным, хотя слегка потрёпанным видом прошествовали мейнкуны и принялись вылизываться. Их урчание выражало крайнюю степень довольства собой. Вдруг Алька вспомнила, что мама отпустила её лишь на час, а булочки так и не куплены, и стала прощаться.
– Завтра мы уезжаем в деревню, я ведь увижу вас, когда вернусь?
– Мы с тобой непременно увидимся, милая, – пообещала мадам Добрэн.
* * *
Папа приехал за ними в самом конце лета. Подмигнув дочери, он сообщил, что дома её ждёт сюрприз, да не один! Всю дорогу, занявшую из-за пробок целый день, Алька выведывала, какие сюрпризы её ждут, но папа лишь отговаривался, что всему своё время.
С первым сюрпризом девочка столкнулась на пороге. Лоснящаяся, совершенно здоровая Лишайка тёрлась о ноги папы, мамы и Альки, издавая звонкое, счастливое мурлыканье.
Следующий сюрприз поджидал Альку в собственной комнате. Вдоль длинной стены теперь стояли широкие стеллажи, а на них два аквариума, в которых лениво шевелили плавниками яркие рыбки с коралловых рифов. Вместо прежней люстры с потолка свисал абажур в форме раковины. Никогда Алька не испытывала такого восторга, как при виде подобного великолепия!
– Это подарки мадам Добрэн, – пояснял папа. – Она покинула город через несколько дней после вас. Перед отъездом сообщила, что в ближайшее время будет вынуждена много путешествовать, а с таким хрупким хозяйством сложно переезжать с места на место. И если мы не возражаем, она оставит кое-что тебе на память. Кстати, вот ещё один её подарок. – Папа указал на кактус с цветком изумительной красоты. – Мадам Добрэн уверяла, что кактус будет цвести сто лет, и им успеют полюбоваться не только твои дети, но и внуки!