16 марта, среда
Таня проснулась рано, еще даже не рассвело. Можно было немного поваляться в постели, но она встала, сварила кофе, заставила себя съесть бутерброд с колбасой.
Настроение отчего-то было отвратительным.
Накануне, когда она уже собиралась ложиться спать, в дверь позвонил сосед. Не глядя на нее, спросил, как Инна.
— Будем надеяться, — докторским тоном сказала Таня. — У нас хорошая больница и отличные врачи.
Сосед кивнул, молча повернулся, в два шага оказался у собственной квартиры.
Таня захлопнула дверь и вспомнила, что не спросила главного — есть ли у Инны родственники. Снова выглянула на лестничную клетку, но соседа уже не было. Звонить ему в дверь ей не захотелось.
Сейчас соваться к соседу было рано. Таня оделась и медленно пошла к больнице. Юрия Васильевича у метро, к счастью, не встретила, и по дороге он ее не догнал.
Сегодня Инна Ильинична выглядела лучше.
«Все обойдется», — с облегчением подумала Таня, подходя к кровати соседки.
Увидев Таню, пожилая женщина слабо улыбнулась.
— Все будет хорошо, — пообещала Таня и взяла ее за руку. — Вы не волнуйтесь, отдыхайте.
Инна благодарно сжала ей пальцы.
— Ничего не помню, — пожаловалась женщина.
— Это не страшно, — успокоила ее Таня. — Вспомните. Это я вас обнаружила. Вам стало нехорошо, и я вызвала «Скорую». У нас отличная больница, скоро будете как новенькая. Только не беспокойтесь ни о чем. Лежите и отдыхайте.
— Танечка, — говорила соседка тихо, с трудом. Таня наклонилась поближе. — Вы сможете принести мне вещи?
Когда больных переводят из реанимации в обычные палаты, им требуется не только одежда. Требуется расческа, зубная щетка, много всего.
— Конечно, — ответила Таня. — Я все сделаю, не волнуйтесь. Мы с соседом заперли вашу квартиру, ключ сейчас у него.
— Спасибо, — прошептала Инна Ильинична и слегка улыбнулась. — Степа хороший мальчик. Соседа зовут — Степа.
— Может быть, родственникам позвонить? — спросила Таня. — У вас есть родственники, Инна Ильинична?
— Не надо пока никому звонить, — отказалась женщина и попробовала пошутить: — Вот помру, тогда…
Подошел Юрий Васильевич, тихо встал позади Тани. Больная, заметив заведующего отделением, замолчала.
Юра подвинул Таню, присел на краешек кровати, ободряюще погладил женщину по руке.
— Все будет отлично! Скоро переведем вас в палату. Может быть, даже завтра.
Если завтра Инну переведут в палату, сегодня нужно собрать для нее все необходимое. А ключ от квартиры у соседа. Что делать, если он не придет ночевать?
Юра еще раз заверил, что с больной будет все в порядке, и вышел. Таня села на его место.
— Инна Ильинична, — спросила Таня. — Вы случайно не знаете телефон Степана?
— Случайно знаю, — улыбнулась она и продиктовала городской и мобильный номера.
Таня записала на салфетке, лежавшей на тумбочке у кровати. То, что Инна помнила номер городского телефона, было не удивительно, соседи жили рядом много лет. Удивительно, что помнила мобильный.
— Степин номер очень похож на мой, — прочитала женщина Танины мысли. Помолчала. — Очень заболело сердце. Я хотела отпереть дверь. Дверь у меня на щеколду запирается, случись что, никто не откроет. Больше ничего не помню.
— Вы открыли дверь, — сказала Таня. — Я нашла вас у открытой двери. Отдыхайте, Инна Ильинична.
Таня поднялась, ободряюще улыбнулась, вышла в коридор и почти сразу наткнулась на Юру.
— Слушай, — остановил он ее, беря за плечо.
За плечо он ее взял совсем не так, чтобы ей захотелось от него отодвинуться. Равнодушно взял, как любого из коллег. И взгляд был сосредоточенный, а не нежный, как обычно, когда он на нее смотрел. Впрочем, нежно он на нее смотрел, только когда никто не видел.
— Говоришь, хорошая была кардиограмма?
— Да, — удивилась Таня.
— Принеси. Я хочу посмотреть.
— Юра, у меня ее нет. Она где-то у Инны Ильиничны.
— Узнай, где кардиограмма, и покажи мне, — велел Юрий Васильевич тоном, не терпящим возражений.
— Тебя что-то смущает?
— Постарайся найти кардиограмму!
Странно, когда он старается быть рядом с ней каждую минуту, ей не нравится. А когда явно хочет свернуть разговор, не нравится еще больше.
Завотделением отправился по своим делам, Таня начала обход больных.
Передохнуть удалось только ближе к обеду. Таня накинула куртку, вышла на крыльцо больницы.
День выдался хмурый, серый. Не поймешь, то ли утро, то ли вечер. Дождя нет, и за то спасибо господу, постаралась найти позитивное Таня.
Очень хотелось тепла, солнца. Чтобы мягкими пушистыми пятнами пробивалась первая травка и в воздухе повеяло чем-то неуловимым, как бывает только весной.
Таня постояла на крыльце, вернулась в отделение.
Весна была в разгаре, когда она поняла, что вся ее жизнь сосредотачивается на встречах с Юрой. Еще ничего не было сказано, просто они иногда сталкивались в метро и шли вместе на работу, а иногда вместе шли к метро после работы. Еще они без конца сталкивались в отделении, он давал ей указания, она их выполняла.
Хорошее было время, радостное. Выходя с территории больницы, она мечтала, чтобы он догнал ее, и замедляла шаг, и знала точно, что он тоже ждет этой вечерней прогулки. И даже не сильно расстраивалась, если приходилось ехать домой одной. Завтра ждал новый день и новые встречи.
То время было гораздо лучше теперешнего, теперь она понимает, что ничего, кроме ненужной пошлой связи, из этого не выйдет. Сердцем понимает, умом она это и тогда понимала.
Таня опять заглянула к Инне Ильиничне. Женщина спала, Таня осторожно закрыла дверь, направилась в ординаторскую и позвонила соседу Степану.
Ключ в двери повернулся ровно в полдень, на кухне как раз зазвучали позывные новостей. Обычно Влада радио не слушала, это Егор любил новостные радиопередачи. Как будто от новостей что-то в жизни могло измениться. Влада сначала включила телик, но там шла такая муть, что тошно делалось. Сидеть одной в тишине тоже было неприятно, и она включила радио.
— Егор! — отставив стакан с соком, выскочила в прихожую Влада. — Егор! Как я соскучилась!
Она сунула руки под расстегнутую куртку, прижалась к груди. Кашемировый шарф, который она подарила ему на День защитника отечества, приятно грел щеку.
— Привет. — Муж погладил ее по голове, легонько отодвинул, снял куртку.
«Слава богу, кажется, пронесло», — подумала Влада.
Когда он являлся после своих загулов, она всегда боялась, что Егор скажет жуткое — что полюбил другую, жить без нее не может, и она, Влада, может убираться из его квартиры.
Егору было с кого брать пример — с собственного папы.
Лицо у мужа было помятым, серым, смотреть противно.
— Как отдохнул? — Влада снова его обняла и на этот раз сама его отпустила.
— Нормально. — Он скинул ботинки, сунул ноги в тапочки. — Как Инна?
— Пока в реанимации. — Сегодня Влада в больницу не звонила, сказала наугад.
— Слушай, — он направился в ванную, Влада стала у открытой двери, прислонилась спиной к стене. — К ней, наверное, съездить надо.
— В реанимацию не пускают, — объяснила Влада. — Переведут из реанимации, съездим.
— Меня пустят, — усмехнулся Егор.
В этом Влада не сомневалась. Купюра из рук в руки может творить чудеса.
— Да, — вспомнила она. — Сегодня у Стасика день рождения. В восемь нужно в ресторане быть.
— Черт, забыл. — Егор выключил воду, вытер руки полотенцем. — Надо быть, значит, приедем.
Стасик был их дачным соседом. Ничего особенного, работал в какой-то иностранной компании, получал, по меркам Егора, гроши. Влада знала, что Стасу много раз предлагали работать в Штатах, а он почему-то отказывался. Этого Влада никак понять не могла. Большие деньги хорошо делать в России, в другом месте их просто не сделаешь, а зарплату получать куда как лучше за границей. По крайней мере, зарплата там точно больше.
Наташа, жена Стаса, объясняла Владе, что хорошо бывает только в своей стране и нигде больше, потому что здесь все свое, а там все чужое. Влада поддакивала и послушно кивала, она не любила спорить и старалась никогда этого не делать, даже когда была не согласна с собеседником.
Подумаешь, чужое! Чужое со временем становится своим. Не стремились бы наши олигархи туда, где плохо.
Муж уселся за компьютер, принялся кому-то звонить, орать в трубку. Влада улеглась с планшетом на диван, сунула в уши наушники, стала слушать музыку.
Она не выяснила, есть ли сейчас у Степки девушка, а выяснить хотелось.
Наверное, она задремала, потому что Егоров крик — телефон возьми! — оглушил.
Вообще-то, мог бы и принести ей телефон. Влада неохотно поднялась, достала из сумки надрывающийся сотовый и поморщилась — звонила подруга Машка. А она почему-то решила, что это Степа.
Влада немного поболтала с подругой, опять принялась слушать музыку, изредка поглядывая на часы. Вечернее мероприятие было не из важных, но подготовиться стоило хорошо, Влада привыкла выглядеть самой неотразимой на любых мероприятиях. Да и Егор это любил. Ценил, когда его жене делали комплименты.
— Егор, ты обедать хочешь? — крикнула мужу Влада.
Еду она заказывала в ближайшем ресторане. Готовили там вкусно и разнообразно, мужу нравилось.
— Давай, — крикнул Егор.
Влада поднялась, отправилась разогревать аппетитно пахнущую еду.
Через минуту подошел Егор, сел за стол, взъерошил руками волосы. Волосы у него в последнее время редели, и он всерьез был этим обеспокоен. Брызгал на волосистую часть головы какой-то дрянью и подолгу рассматривал себя в зеркало.
— У нас ведь нет ключа от Инниной квартиры, — задумчиво проговорил он.
— Нет, — подтвердила Влада, подавая мужу тарелку с солянкой. Подумала и налила себе тоже. — Ключи у Степки. Он мне сказал, что запер Иннину дверь.
— Надо было забрать.
— Не догадалась.
Вообще-то, мысль забрать у Степы ключи у Влады была. Ключи должны быть у родственников, а не у соседа. Просто наличие у бывшего жениха теткиных ключей давало лишний повод с ним увидеться, а повод Влада хотела иметь.
Ее тянуло к Степе, несмотря на его грубость, и Владе не хотелось с этим бороться.
— Позвони ему! — велел Егор. — Телефон знаешь?
— Конечно, — пожала Влада плечами. — Он же мне звонил вчера. Номер отпечатался.
Не рассказывать же Егору, что номер она вытребовала сама.
Звонить Степе при муже не хотелось, но Влада послушно набрала номер.
— Здравствуй, Степ, — быстро заговорила она в трубку. — Егор приехал. Мы хотим навестить Инну, дай нам, пожалуйста, ключи от квартиры.
— Зачем? — сухо спросила трубка.
— Но… — опешила Влада. — Инна — это тетя Егора.
— Скажет Инна Ильинична отдать, отдам.
Влада от удивления не знала, что сказать.
— Дай сюда. — Муж взял у нее телефон, поднес к уху.
— Здорово, Степ… Слушай… А… Ладно… Я тоже подъеду. Пока.
— Он отдаст ключи? — Влада еле дождалась, когда Егор отключит телефон.
— Там соседка, оказывается, в реанимации работает. Вечером должна для Инны вещи собрать. Надо подъехать, поприсутствовать.
— Егор, я не успею. — Влада прикинула время, времени было в обрез. — Мне нужно еще волосы уложить.
— Не успеешь, не надо. — Он отодвинул пустую тарелку. Влада вскочила, подала ему мясо. — Один съезжу. В ресторане встретимся.
Выходило даже к лучшему. Влада не хотела, чтобы Степа видел ее вместе с Егором.
Она встретится со Степой одна.
Влада дождалась, когда муж доест второе, сунула посуду в посудомойку, вышла на балкон, выкурила сигарету, стоя у приоткрытого окна.
Ее никто не любил так преданно, как Степа, и она сделает все, чтобы эту любовь вернуть. Человеку нужны не только деньги, человеку еще нужна чья-то настоящая искренняя любовь. Во всяком случае, ей нужна, Владе. Жаль, что она так поздно это поняла. Много времени прошло впустую.
Время, когда нужно было ехать домой, Дробышев чуть не пропустил. А ведь знал за собой такую особенность — погружаться в работу полностью и времени не замечать. Чертыхаясь про себя, выключил компьютеры, которые только что соединил в общую сеть, накинул куртку, лифта ждать не стал, сбежал по лестнице с десятого этажа.
Как назло, пробка у поворота сегодня растянулась длиннее обычного, и к семи, как договорились с соседкой, он опоздал.
Ничего страшного в этом не было, соседка ждала его в собственной квартире, а не на лестничной клетке и не на улице под дождем, но он чувствовал себя виноватым и за нелепое чувство вины ужасно на себя злился.
Когда днем на телефоне высветился незнакомый номер, Дробышев долго не решался отвечать. Был уверен, что звонит Влада, а разговаривать с Владой ему не хотелось. Вчера наговорился.
Удивительно, еще недавно ему казалось, что самое большое желание в его жизни — вернуть Владу. Он хорошо помнил, как весело и радостно жилось ему тогда, давно, когда она была рядом. И отлично знал, как скучно жить сейчас, без нее.
Но вчера с Владой ему было еще скучнее, чем без нее.
Он опоздал на семь минут.
— Извините, — покаялся Дробышев, когда соседка открыла дверь своей квартиры, и зачем-то постарался объяснить: — Пробки.
И разозлился еще больше. Получалось, что он не в состоянии рассчитать время на дорогу, а это Дробышев считал чем-то ненормальным, вроде слабоумия.
— Ничего страшного. — Соседка не улыбнулась, но ему показалось, что она над ним посмеивается.
Дробышев отпер свою квартиру, взял с тумбочки ключи от двери Инны. Соседка Татьяна терпеливо ждала у лифта.
— Я Татьяна Головина, — объяснила она ему днем, когда звонила насчет Инны. — Ваша соседка. Врач.
— Я вас узнал, — зачем-то соврал он.
Конечно, он ее не узнал. Он вообще о ней не помнил в тот момент.
Девушка рукой откинула волосы со лба, заправила прядку за ухо. Волосы у нее были красивые, светлые, небрежно сколотые на затылке.
Вчера он ее пожалел. Он позвонил к ней в дверь спросить про Инну, она открыла бледная, уставшая. Бесцветная какая-то после яркой Влады.
Влада стала еще красивее, не заметить этого Дробышев не мог. И вместе с тем отметил странное: раньше она казалась необычной, не такой, как все, принцессой из сказки, а теперь была просто красивой женщиной, одной из многих. На улице полно красивых женщин.
Дробышев подошел к двери старой соседки, сунул в замок ключ, вспомнил:
— Сейчас должен подъехать племянник Инны Ильиничны.
— Так может… — Татьяна мялась в дверях, вопросительно на него посмотрела, закусила губу. — Может, нам его подождать? Не входить?
Заходить в чужую квартиру ей явно не хотелось.
— Можно и подождать, — пожал плечами Дробышев. — Но зачем? Он лучше вас знает, что надо отнести его тетке?
Она вздохнула, вошла в квартиру, огляделась. Открыла один шкаф, другой, начала складывать в предусмотрительно захваченную целлофановую сумку какие-то вещи.
Дробышев равнодушно стоял за ее спиной.
Егор опаздывал.
Подоконник в комнате был уставлен горшками с растениями. Подоконники у них в доме были широкие, таких уже давно не делают. Растений на подоконнике поместилось много. Дробышев отправился на кухню, выбрал чашку побольше, налил в нее воды из крана, принялся поливать цветы.
Мама поливала цветы отстоявшейся водой, у Инны наверняка где-нибудь тоже стояла бутылка, но искать ее было лень. В конце концов, люди эту воду пьют и ничего, существуют. Пусть цветы тоже попьют, ничего с ними не сделается.
В комнате на маленьком столике у дивана стоял высокий коктейльный стакан с опущенной в него пластмассовой трубочкой. Стакан был почти пуст, только на дне виднелись сморщенные засохшие вишенки. Дробышев выбросил вишенки в мусорное ведро под мойкой, стакан сполоснул, сунул в сушилку.
Татьяна закончила собирать вещи, кивнула ему:
— Можно уходить.
Он напоследок обвел комнату глазами. Подумал, вернулся в кухню, перекрыл газ.
Снизу послышались голоса, кто-то даже закричал. Окно было рядом, и Дробышев посмотрел во двор.
Светлая машина, перегораживая проезд, стояла прямо у их подъезда. Около машины суетились люди.
— Что там? — спросила Татьяна, появившись за его спиной.
— Не понял.
Она наклонилась над подоконником, сунула ему сумку с вещами Инны и бросилась из квартиры. Он зачем-то побежал за ней. От удивления, наверное.
Таня не стала ждать лифта. Пронеслась по лестнице, раздвинула небольшую толпу.
— Я врач! Пропустите!
Но человеку в машине врачебная помощь не требовалась. У человека была разворочена половина головы.
— Сейчас полиция приедет, — сказал кто-то.
— Это Егор Кривицкий, — вздохнув, сообщил сосед Степан и зачем-то уточнил: — Егор Максимович Кривицкий.
Настроение у Влады было жутким, отвратительным.
— Нет… — говорил кому-то Егор, допивая чай на кухне. — Сегодня не смогу, занят. В другой раз. Пока, Цыпленок.
Влада как раз шла в ванную, когда он прощался с Цыпленком. Егор ее не видел, но понимал ведь, что она рядом. И даже не скрывал, что разговаривает с девкой. Как будто специально провоцировал жену. Впрочем, не исключено, что так и было.
Потом он все-таки начал говорить тише.
— Ну перестань. Перестань, — донеслось до Влады. — Все будет хорошо. Я тебе обещаю.
Это его «все будет хорошо», говорившееся какому-то Цыпленку, она слышала уже пару недель. Что будет хорошо? Он собирается жениться на Цыпленке?
Влада включила воду, постояла, глядя на себя в зеркало. Желание укладывать волосы пропало начисто. Она выключила воду, взяла щетку для волос, подправила пряди. И так сойдет. Волосы у нее роскошные, мало у кого такие.
— Поедешь со мной? — крикнул через дверь Егор. — Я сейчас к Инне.
— Не успею, — откликнулась Влада. — В ресторане встретимся. В восемь, не забудешь?
— На такси езжай! А я с Валеркой договорюсь, он нас на моей тачке домой отвезет.
Кто такой Валерка, Влада не помнила. Егор часто с кем-то договаривался. Чтобы отвезли домой. Чтобы купили выпивку. Чтобы сделали что-нибудь еще…
Она дождалась, когда хлопнет дверь, и только тогда вышла из ванной. Видеть мужа не было никаких сил.
К ресторану Влада подъехала с семиминутным опозданием. Свободное место нашлось прямо напротив двери, Влада поставила машину, выбралась, зашла внутрь. На такси она ездить не любила.
Гости еще не собрались. Это и понятно, сейчас в городе самые пробки. Лучше бы на час позже всех собрали.
Влада достала придуманный наспех подарок — фарфоровую статуэтку Иисуса, вручила имениннику. Статуэтку Влада с Егором привезли в прошлом году из Парижа. Вернее, статуэток привезли две, одну побольше, та Владе нравилась, и эту. Иметь две похожие статуэтки было глупо, и отдавать ее было ничуть не жалко.
Немного поболтала с женой именинника, но та все время отвлекалась, здоровалась с подходящими гостями. Владе стало скучно, она попросила в гардеробе шубку, вышла на улицу, закурила. Пожалуй, оделась она неправильно. То есть оделась она отлично, вишневое платье стоит дорого даже для Егора. Просто все остальные оказались одеты более чем скромно, и Влада чувствовала себя чужой. Впрочем, она и так чувствовала бы себя чужой. И хозяева, и гости были ей абсолютно неинтересны.
Поднялся сырой ветер, казалось, дул в лицо со всех сторон. Стоять было неприятно, Влада бросила сигарету в урну и увидела парня, которого виновник торжества обычно звал на все свои сборища. Имени парня Влада не помнила. Он работал в какой-то полугосударственной конторе и никакого интереса ни для Егора, ни тем более для Влады не представлял.
— Привет! — заметил ее парень. — Ты одна? А где муж?
— Сейчас подъедет.
Влада ласково улыбнулась, понимая, что больше всего хочет оказаться подальше отсюда. Ничего, кроме скуки, предстоящий вечер не обещал.
— Не женился? — Она взяла под руку неожиданного кавалера, заглянула в глаза.
— Не нашел такой, как ты, — засмеялся он, открывая дверь.
Степа позвонил, когда гости только сели за стол. Влада положила сумку на свободный стул рядом, поэтому и услышала сразу, что звонит мобильный.
— Да, Сте-опа, — удивилась она.
Влада не ожидала, что он позвонит. А еще меньше ожидала, что обрадуется, услышав его голос. Радость она, конечно, постаралась скрыть.
Влада слушала, и что-то менялось в ее лице, потому что за столом быстро установилась тишина.
Дальнейшее слилось в кошмар.
Очень скоро Степа появился собственной персоной, куда-то ее повез, она прижималась лбом к его плечу, как когда-то давно. Ей казалось, что она не может вырваться из кошмарного сна.
Странно, она давно не любила Егора и всерьез мечтала о совсем другом муже, но сейчас показалось, что без него она осталась одна в целом свете. Одинокая и никому не нужная.
Потом с ней долго разговаривали участливые и вежливые парни в полицейской форме и в штатском, Влада отвечала на многочисленные вопросы и хотела, чтобы ее спрашивали, как можно дольше, потому что ей было страшно остаться одной.
Она вышла из дома минут за сорок до назначенной встречи в ресторане. Она не любит опаздывать…
Егор ушел минут за десять до этого…
Она приехала к ресторану ровно в восемь, одной из первых…
Нет, она не слышала, чтобы мужу кто-то угрожал…
Нет, он ничем не был встревожен. Он был такой, как всегда…
Она сидела с сухими глазами и послушно отвечала, а потом в какой-то момент заплакала и не могла остановиться.
— Я отвезу тебя домой, — предложил Степа, когда парни, кто в форме, кто без, куда-то исчезли.
— Отвези меня к моей машине, — попросила она. — К ресторану.
— Но…
— Отвези к машине! — повторила Влада.
На этот раз она не прижималась к его плечу. Она вообще о нем не думала.
У ресторана Степа предложил вести ее машину, но Влада отказалась.
— Я в порядке, — заверила она, положив руки на руль.
Она боялась, что Степа поедет за ней следом, но он почти сразу свернул направо.
Ей было необходимо остаться одной, но почему-то стало обидно.
