26 марта, суббота
Ехать куда-то с Владой Дробышеву не хотелось до смерти. Ему ничего не хотелось, взять бы какую-нибудь книжку и провалялся с ней до самого вечера. Он бы и не поехал, если бы все-таки за Владу не опасался.
Вчера он собирался снова заявиться к соседке Татьяне и не уйти, пока она не согласится снова провести с ним вечер. Татьяну он увидел около метро, остановившись перед пешеходным переходом.
Она целовалась с каким-то мужиком.
Дробышев остановил машину около супермаркета, накупил кучу продуктов. Потом злился, что все кассирши куда-то запропастились, и из целого ряда касс работают только две. Цены в супермаркете были веселенькие и, казалось бы, должны предполагать отсутствие очередей. Не «Пятерочка».
Когда, наконец, подъехал к дому, окна у соседки светились. Вертя в руках ключи, он немного постоял у собственной двери, но к Татьяне не позвонил.
У нее своя жизнь, у него своя. Ему только показалось, что там, в ресторане, она была ему близкой, как будто он нашел что-то свое среди всего чужого. От этой близости делалось весело и немного тревожно.
Ерунда все это.
Дробышев заварил себе чаю, сделал бутерброд с колбасой, подцепил вилкой маринованный огурец прямо из банки.
Звонок в дверь раздался, когда он бутерброд почти дожевал.
— Привет, — посторонился он, пропуская Владу.
Почему-то он думал, что она потянется его поцеловать, и отодвинулся еще дальше, но Влада быстро сбросила куртку, которую надела сегодня вместо пальто с короткими рукавами, и остановилась, робко глядя на него.
— Степа, я твои планы не слишком нарушила?
— Не слишком, — подтвердил Дробышев.
— Ты завтракал?
— Да.
Под курткой оказался невзрачный серый свитерок. Что-то подсказывало Дробышеву, что свитерок стоит немалых денег. Впрочем, он не разбирался в женской одежде, он и в мужской-то плохо разбирался.
— Ну, поехали? — вздохнул он. — Подожди, я сейчас оденусь.
Он прикрыл дверь в комнату, торопливо натянул джинсы. Влада терпеливо стояла в прихожей.
Ехали почти молча. Никаких подозрительных машин Дробышев поблизости не увидел. Впрочем, он не сомневался, что так и будет.
Дача Егора оказалась добротным домом в два с половиной этажа. Почти таким же, как у родителей Дробышева. Если бы не необходимость появляться каждый день на работе, он тоже построил бы себе дом и жил в нем, наслаждаясь одиночеством.
На свете нет ничего комфортнее одиночества.
Выложенную плиткой дорожку покрывал слой грязи. Дробышев с неудовольствием посмотрел на испачканные кроссовки.
Зачем Владе понадобилось ехать на дачу, он так и не понял. Она побродила по первому этажу, поднялась на второй. Он уселся в плетеное кресло и уставился в окно. На голую ветку невысокого деревца села серая птичка, попрыгала, улетела.
«Убийство Егора было выполнено профессионально. Концы надо искать в архиве Максима Ильича, — лениво думал Дробышев. — Версий у следствия должно быть с избытком, но, скорее всего, окончится это дело висяком».
Послышались шаги, Влада спустилась по лестнице.
Дробышев поднялся, она как-то сразу оказалась рядом. Сегодня от нее пахло чем-то тяжелым, сырым, напоминающим мшистый лес.
Она прильнула к нему быстро и так же быстро отодвинулась.
— Степа…
— Да?
— Помнишь, как мы ездили к тебе на дачу?
— Помню.
Конечно, он помнит, как целовал Владу, глядя на потрескивающие в печке поленья. Он много чего помнит.
— Я никогда тебя не забывала.
— Пойдем, — позвал Дробышев, отодвигаясь от нее.
По дорожке он старался идти аккуратно — не хотелось еще больше пачкать обувь.
Ни к каким соседям она заходить не собиралась. Он не понимал, какого черта она его сюда притащила.
— Остановись здесь. — Он ошибся, Влада все-таки попросила остановить машину, когда они проезжали ближайшую деревню.
Она открыла калитку, скрылась в неприметном деревенском доме, через несколько минут вернулась.
— Узнала, что тебя интересовало? — равнодушно спросил он.
— Да, — кивнула Влада.
Больше Дробышев ничего не спросил, и они опять ехали молча.
А тогда, много лет назад, он о чем-то постоянно с ней разговаривал.
— Давай заедем еще в одно место, — попросила Влада, когда они пересекли МКАД. — Тут недалеко.
Дробышев покосился на нее и пожал плечами — давай заедем. Ему было все равно, куда ехать.
— Егор когда-то подставил своего приятеля, — вздохнула Влада. — Кажется, дал денег взаймы и не вовремя потребовал их назад. Короче, отнял у него фирму…
Дробышев продолжал смотреть на дорогу. Влада помолчала.
— Сейчас у Ильи — приятеля Ильей зовут — новая фирма, и мы конкуренты. В общем, там сложная ситуация, но нам нужно обязательно договориться, чтобы пробиться к госзакупкам.
Слева с шумом промчался мотоциклист, первый в этом году. Байкеры Дробышева раздражали, он поморщился.
— С Егором Илья точно договариваться не стал бы, а я хочу попробовать. Ты мне поможешь?
— Чем я могу помочь? — удивился Дробышев.
— Просто поднимись со мной.
— Ладно.
Влада достала телефон и позвонила Илье Мансурову, когда Дробышев искал, где припарковаться. Могла бы позвонить и пораньше, Дробышев старался не раздражаться, но получалось плохо.
Илья оказался невысоким крепышом в спортивном костюме, на Владу смотрел хмуро и неприязненно, а на Дробышева совсем не посмотрел.
— Слушаю тебя, — стоя в дверях, кивнул Илья.
— Мы здесь будем разговаривать? — грустно улыбнулась Влада.
— Здесь. Говори, я слушаю.
Влада замялась, стоять на лестничной площадке было глупо и неприятно.
— Нам нужно договориться о сотрудничестве, — наконец выдавила она.
— Нет!
— Илья, послушай…
— Я сказал — нет! Что-нибудь еще?
Подбежала маленькая, лет трех, девочка. Выглянула из-за отца, Илья потрепал дочку по голове.
— Илья, послушай…
Девчушка убежала, зато за спиной Ильи показалась женщина в таком же, как у Ильи, спортивном костюме.
— Здравствуй, Влада. — Женщина тоже решила не заметить Дробышева, а на Владу смотрела с откровенной неприязнью.
Женщина была очень худая, уставшая, без макияжа, с небрежно сколотыми волосами, но почему-то выглядела ничуть не хуже Влады. Может быть, потому, что спортивный костюм был явно дорогой, а на ухоженных пальцах необычные кольца.
— Здравствуй, Людочка.
— Ну ладно, Влада, пока, — Илья начал закрывать дверь. — Мои соболезнования!
— Проходите! — Людочка как-то мгновенно обошла и отодвинула мужа.
Дробышев проходить бы не стал, но Влада уже была в просторной прихожей, и ему пришлось шагнуть следом.
Где-то в глубине квартиры слышались детские голоса.
— Чаю? — глядя на Владу, спросила Людочка.
— Нет, — быстро ответил Дробышев. — Спасибо.
— Влада приехала с деловым предложением, — объяснил жене Илья и криво усмехнулся. — А я его отверг.
Видимо, жена понимала, о каком предложении идет речь, потому что твердо сказала, опять глядя на Владу:
— Мы подумаем!
— Мы не выживем, если будем сражаться друг с другом… — начала Влада.
— Мы подумаем! — перебила ее хозяйка.
Делать здесь больше было нечего, и даже Влада это поняла.
Коричневый «Опель» Дробышев заметил, когда проезжал мимо припаркованных вдоль тротуара машин. Влада смотрела в другую сторону, и про машину он ей не сказал. Она напряженно о чем-то думала, но Дробышеву было не до ее дум. Не лезет к нему, и слава богу.
К счастью, больше задерживать его Влада не стала. Он высадил ее у дома и наконец-то поехал к себе.
Запирая машину, зачем-то посмотрел на окна соседки Татьяны. Одно окно светилось, но попытки снова позвонить ей в дверь он не сделал.
На свете нет ничего комфортнее одиночества.
Уже засыпая, он неожиданно понял, что жена крепыша Ильи отчего-то очень нервничала. Дробышев словно заново увидел, как нервно Людмила сжимала пальцы. Впрочем, до Людмилы ему и вовсе не было никакого дела.
