Глава 4
И мы пошли вниз!
Прямые лучи улиц ложились под ноги, мои каблучки стучали по мраморным плитам дороги, на нашу пару с любопытством косились идущие навстречу дроу. Я не материализовала крылья и выглядела как обычная человечка. Судя по тому, как на нас сворачивали головы, пары «человечка и жрец» тут не шастали по десять раз на дню. Хы, это они еще не знают о нашей чрезвычайно культурной и разносторонней программе!
Сол ту Эрш удостаивался взглядов недоуменных, а я — презрительных. Разумеется, стоит мне принять истинный облик, как все изменится. Но зачем? Я — умная феечка и здраво полагала, что проблем в этом случае только добавится.
Так что я не обращала внимания на местных жителей и рассматривала город. Сарташ был красив. Пещера была выточена в массиве шарнита — камня, который поглощал свет и начинал мягко светиться сам. Здания были сложены из него же, и на верхушке каждой башни сиял кристалл. Его свет впитывали стены домов и пещеры, и потому под землей царили вечные предзакатные сумерки. Красиво…
Мы остановились напротив большого здания с колоннами.
— Музей? — спросила я.
— Он самый. — Тонкие губы дроу чуть заметно дрогнули. — Как догадалась?
— Знаешь, почему-то хранилища культурного наследия любой расы отличаются редкостной… помпезностью. — Я наконец подобрала подходящее слово. — Во всяком случае почти все, что я видела.
— Разве что у горных гоблинов иначе, — поддержал меня господин ту Эрш. — У них все культурное наследие свалено в дальней пещере и распродается по мере необходимости.
— А после отбирается у покупателей, пока они не спустились с гор, — рассмеялась я.
— Иногда покупатели бывают достаточно проворны и успевают утечь, прежде чем часть общины гоблинов их догонит. Ну, или достаточно опасны, чтобы отбиться.
— Хм… — Я окинула массивную фигуру жреца изучающим взглядом. — Ты быстро бегал или хорошо дрался?
— По молодости быстро бегал, а потом уже хорошо дрался. — Сол ответил искренней, заразительной улыбкой, на которую было невозможно не отозваться. — Ну что, пойдем в музей?
Я только кивнула и поставила ножку на первую ступень лестницы.
Мужчина неторопливо, размеренно шагал рядом, подстраиваясь под мой темп.
А я любовалась. Зданием музея, сияющим мягким лиловым светом, отчего скульптуры, невероятно искусно выточенные из дымчато-прозрачного кварца, казались почти живыми. Тронь — почувствуешь тепло.
А еще любовалась жрецом, который очень естественно и органично смотрелся в этом ирреальном месте. Высокий, мощный, но гибкий, белые волосы отливают серебром, а кожа кажется почти черной. Потрясающий лось!
Мое блаженное состояние прервали очень невежливо. Привратник нас остановил и вежливо обратился к жрецу:
— Благословенный великой Ллос, я боюсь, что со зверушками в музей нельзя.
Я обратила на низшего, судя по алым глазам, дроу нехороший взор.
С кем?!
Нет, я, конечно, знала, что дроу — те еще снобы и считают себя высшей расой, но не думала, что до такой степени!
— С каких это пор у нас человеческая раса официально признана равной животным? — добрым и ласковым тоном спросил Сол.
Таким добрым и ласковым, что даже меня мороз по позвоночнику продрал.
Но стражник оказался менее впечатлительным.
— Официального признания пока не вышло, но вы же сами понимаете… Нельзя пускать обезьянок в музей. Вдруг она там что-то испортит?!
Все. Это уже слишком.
Я шагнула вперед, чтобы начистить морду этому гаду. Плевать, что я нежная и трепетная, сейчас этот представитель великих и ужасных дроу у меня очень плотно познакомится с мраморными плитами! Лицом.
Меня аккуратно удержали за рукав. Посмотрела на жреца.
— Леди Лилиан, на сегодня я ваш кавалер. Так позвольте мне и разбираться, — мягко сообщил мне самый офонарительный на свете темный эльф.
Я позволила. Позволила и с огромным удовольствием наблюдала, как стражника развешивают на ближайшей горгулье. А горгульи, кстати, утыканы шипами немалой длины! Одежда хама была прочной, так что сразу не порвалась, и потому он, ругаясь, висел на каменной страхолюдине и не мог спуститься. У его ног жрец положил оружие, которое забрал у стражника чуть ранее. После всего мне вновь предложили руку, и я с удовольствием ее приняла.
Когда мы прошли в холл и там нас встретил пожилой Хранитель Музея, жрец вежливо сообщил:
— Хочу заметить, что вам требуется новый привратник.
— А что случилось со старым? — обеспокоился хранитель.
— Висит на горгулье при входе, — вежливо ответил Сол и пояснил: — Он позволил себе оскорбительные высказывания в адрес моей дамы.
Пожилой темный только пожевал губу и задал один-единственный вопрос:
— Жив?
— Да.
— Слава Ллос, — облегченно выдохнул старик. — Простите мальчишку, достопочтенный жрец! Юный еще… мозгов нет.
— Ничего. Но вот крупицу ума следовало бы вложить. Следующий его противник может быть не настолько добр, и висеть вашему протеже уже придется, возможно, не на одежде, а на своей коже или ребрах.
— Я понимаю. Спасибо! — Старик низко поклонился. — Вы с дамой желали осмотреть музей? Могу выделить вам гида и…
— Не стоит, — прервал его Сол. — Я достаточно хорошо знаю историю многих экспонатов и смогу просветить мою леди.
— Как скажете, — очередной поклон Хранителя. — Тогда желаю вам хорошего вечера.
Прогулка по музею оказалась занимательной. Сол и правда много знал, более того, оказался хорошим рассказчиком.
Сарташ — город магов. Его основали в массиве залежей шарнита, который впитывал не только свет, но и любую магию. Так город сам по себе стал несокрушимой твердыней. Тут не нужны были толстые стены или многочисленные ловушки, чтобы его защитить, хотя, разумеется, темные эльфы ничем не брезговали ради безопасности. Параноики, что с них возьмешь.
Шарнит был вместилищем силы. Город-артефакт. Город силы в прямом смысле этого слова, ведь всю магию можно высвободить. Стоит ли говорить, что этот оплот был лакомым кусочком для очень и очень многих.
И именно поэтому тут удался маленький переворот несколько столетий назад. Маги у дроу были преимущественно мужчинами, которым очень хотелось свободы и хоть каких-то прав. А королеве очень не хотелось терять Сарташ. Да и раскол меж эльфами тоже был ей не нужен.
Слушая все это, становилось все интереснее, какой же статус имеет мой провожатый. Маг-жрец в Сарташе. Высокопоставленный жрец, раз именно он проводил ритуал призыва великой избранной в моем лице.
— Сол, а какой у вас статус? — решилась спросить я.
— М-м-м… это что-то меняет? — протянул он, покосившись на меня.
— Мне интересно.
— А если высокий? Ты, дорогая Лия, сразу же перестанешь грубить, материться, резко меня зауважаешь и станешь каждому слову с трепетом внимать?
Я задумалась. После всего, что уже было… неа!
Это я и озвучила.
Он лишь улыбнулся и тихо спросил:
— Ну, тогда какой смысл в этом знании, маленькая фея? Оно же ничего не изменит.
— Я буду бояться тебя чуточку больше.
— Ты хотела сказать, «хоть немного начну бояться»? — со смехом откорректировал мою фразу дроу.
Я лишь с улыбкой потупила взгляд.
Развить тему мы не успели, хотя подозреваю, что, даже если бы смогли, это все равно мне ничего не дало.
— А вот и наиболее интересный для тебя зал, — сказал Сол, когда мы перейти в очередную огромную комнату из анфилады таких же. — Зал истории крылатых.
— О-о-о! — протянула я, с любопытством оглядываясь.
Статуи, портреты, манускрипты под защитой зачарованного стекла или парящие в воздухе в облаке чар, переливающихся и прозрачными лентами опутывающих свитки…
Хотелось броситься во все стороны сразу!
— Лучше начать отсюда. — Меня корректно подцепили под локоток и повлекли за собой.
Мы остановились перед свитком с вензелями, начертанными на старом наречии темных эльфов. Этих рун я не знала…
Жалобно посмотрела на господина ту Эрша. Он, поняв, чего я хочу, сказал:
— Тут рассказывается, как явилась Ллос детям своим во время кровавой смуты, когда не могли дроу противостоять магии светлых эльфов, и подсказала верный путь во мраке.
— Воровать крылатых и выдавать замуж за ваших властителей? — иронично уточнила я.
— Не просто крылатых, а крылатых знатного рода, — цинично улыбнулся жрец. — Ты же знаешь, какое у тебя приданое?
Я знала. Богатая шахта лунариума, которая находилась на границе с землями дроу, много магических артефактов и, собственно, по умолчанию — поддержка родных.
И если они за каждую крылатую столько получали…
— Сол, неужели никто не попытался пойти против вашей системы? Судя по портретам, вы кого только не крали! От ангелов до демониц, от фей до дракониц! И неужели никто, абсолютно никто не пошел против этого произвола?
— Ты забываешь про волю Ллос, Лия. Поверь, богиня умеет впечатлять даже тех, кто не является приверженцем ее культа. И наказывать тоже умеет. А тогда на кону стояло выживание расы.
— Короче, в итоге вы имеете кучу родственных связей, богатое приданое и качественных наследничков, — подвела я итог. — Хорошо устроились!
— Платим мы за это тоже немало…
— Чем же?
— Третьим сыном каждой семьи.
— Сол, у вас рождаемость минимальная! Какие третьи сыновья?!
— Ты не забывай, что «семья» — это не конкретная пара. Это род. В мой род, например, входят несколько десятков эльфиек и еще больше эльфов. И каждый третий сын гибнет на алтаре по достижении зрелости.
— Мальчиков же не жалко?
— Нам жалко всех. Мы растем вместе, играем, потом убиваем и идем к власти тоже вместе. Ведь о том, кто именно из нас третий, становится известно только в день второго совершеннолетия.
— А почему так?..
— Потому что до этого момента обреченный вполне может принести пользу своему народу. Зачем бесполезно разбрасываться ценными кадрами, когда они еще могут послужить благому делу?
Я замолчала. Да… Как-то совсем нерадостно. Ллос немало просит за спасение своих же детей.
На картине передо мной было запечатлено явление какой-то демонессы. Кажется, первая крылатая. Такой же ритуал. Жрец в лиловом возле девушки, стоящей в пентаграмме, и толпа народа в сводчатом зале.
— Кто это? — указала пальцем на жреца.
Сол только закатил глаза.
— Не скажу.
— Слушай, и так понятно, что ты какая-то шишка, так зачем скрывать-то?! — не выдержала я.
— Из природной вредности, — спокойно ответил мне Сол. — Насмотрелась? Пошли дальше?
Я кивнула.
Дальше все пошло еще любопытнее. Краткие жизнеописания крылатых дев. И что интересно… О некоторых девушках было очень много, и рядом с их троном стояло по нескольку мужей. А о каких-то только пара слов и один небольшой портрет.
Почему такая разница? Не смогли себя правильно поставить? Или просто муж попался совсем уж отвратный? В общем, жизнь крылатых избранных складывалась по-разному. За такими мыслями мы прошли весь зал.
— Еще погуляем или закруглимся? Я предлагаю поужинать где-нибудь в городе.
— Давай закруглимся, — нехотя ответила я, прекрасно понимая, что бродить в музее до бесконечности все равно не выйдет. Придется идти и выбирать кандидата. Эх, что за жизнь, а?..
— Кушать, — решительно выдала я.
Мы поужинали в хорошем ресторанчике, где персонал был вышколен гораздо лучше. Во всяком случае, нам никто не говорил, что с обезьянками в это достойное заведение нельзя.
Но хорошо закончиться все, разумеется, не могло. Мы даже не смогли нормально до борделя прогуляться! Вот никаких удовольствий в жизни!
Стоило нам приступить к десерту, как у столика нарисовался невысокий и изящный темный с красно-оранжевыми глазами. Несмотря на этот очевидный признак низкого происхождения, одет он был очень хорошо. Я бы даже сказала изысканно. Мужик явно любил роскошь и кружавчики. Камзол красный, сидит идеально, запястья тонут в пене кружев, на пальцах перстни, стрижка модная, волосы… очевидно уложенные!
— Добрый вечер, — пропело это чудо.
— Сол, — устало вздохнула я. — Ты тружеников полового фронта прямо в ресторан вызвал, что ли? Не стоило, раз я сказала, что сходим мы в бордель, значит, сходим. И зря трудился, этот мне все равно не нравится!
Жрец побледнел. Красные глазенки только что подошедшего стали идеально круглой формы. Дроу вытащил из нагрудного кармана надушенный платочек и прижал к аристократически тонкому носу. А потом прозвучал неожиданно низкий и злой голос:
— Верховный жрец, это ваша обезьянка обо мне сейчас?
В тот момент, когда Сол встал и склонил голову перед этим хрупким эльфом, я поняла, что попала. И что за обезьянку конкретно этого типа в алом никто на горгулье не развесит. А жаль! Он мне заранее не нравится.
— Вы же знаете, что полагается за оскорбление инквизитора? — мягко спросил дроу.
А вот в этот момент я поняла, что на горгулье вполне могут развесить меня. Инквизиторы. Отряд карателей при храме.
Я попала.
— Увы, достопочтенный Заррин ту Эрш, в данном случае придется сделать исключение.
Я нахмурилась. Ту Эрш? Родственник. Очень близкий родственник. Скорее всего — брат.
— Почему это я должен пощадить обезьянку?
— Потому что эта леди под моим протекторатом. И ей вполне прощаются и не такие… оплошности.
Меня смерили пристальным взглядом красно-оранжевых глаз. Я поежилась. Такое ощущение, что кожу ободрали…
— Ну что ж… — наконец протянул родственничек Барабаха. — И правда придется замять инцидент.
— Вы по какому поводу подошли? — решил вернуться к делу Сол.
— Я уже не могу поздороваться с братом? — Тонкие губы мужчины в алом скривила усмешка.
В голубых глазах Сола отчетливо читалось, в каком именно гробу и на какой глубине он видит родственные отношения. Но жрец только улыбнулся.
— Разумеется, может быть, и так. Но рискну предположить, что вело вас вовсе не желание выразить мне свое почтение.
— Верно, — вновь по-змеиному усмехнулся Заррин. — В храме сегодня будет сбор Совета Высших. Тебе не рекомендуется опаздывать. А раз ты тут, полагаю, гонец сейчас носится по всему Сарташу…
— Понял.
На мне сошлись взгляды обоих Барбахов. Что ж мне так не везет-то с этим семейством?!
— Дело срочное, — снова мягко напомнил Заррин.
— Но леди надо проводить домой…
— Я могу отвести.
Я обратила жалобный взор на Сола, моля его не оставлять меня с этим крокодилом! Но Солу, кажется, служба была дороже, чем моя нервная система.
— Хорошо! — решительно кивнул он. — В особняк на третьем круге, пожалуйста. У тебя есть туда доступ. И… без глупостей, Заррин.
— Когда это я глупил? — едва заметно поклонился инквизитор.
Правда, если учитывать, каким взглядом он при этом по мне прошелся… А-а-а! Страшно!
— Вот и договорились. — Сол подошел ко мне, поцеловал безвольную руку и почти дословно повторил просьбу к брату: — Лили, без глупостей.
И ушел. Я провожала его тоскливым взглядом, а красный крокодил смотрел на меня очень многообещающе.
— М-м-м… — вокруг меня обошли, казалось, ощупывая визуально. — И с каких это пор братца стали прельщать обезьянки?
Я сдержалась, хотя очень хотелось сказать, кто из нас тут макака черная.
— Вы вроде собирались меня отвести?
Я решила ему не грубить. Сола рядом нет, а инквизиторы часто шуток вообще не понимают.
А еще… интересно, почему жрец не сказал братцу, что я крылатая леди? Тогда бы все претензии снимались по умолчанию. Хоть какие-то плюсы от статуса избранной.
Но раз Сол промолчал, то я последую его примеру.
— Да… — кивнул инквизитор. — Следуй за мной.
Когда мы вышли, Заррин поймал небольшой экипаж. А после совершенно хамским образом влез в него первым, и не подумав распахнуть перед дамой дверцу. Я даже опешила!
— Ну, ты там долго? — нетерпеливо поинтересовались из экипажа.
Я вздохнула и полезла.
Села. Дверца захлопнулась, и мы очутились в кромешной темноте. Когда напротив загорелись два красных глаза, я едва не заорала!
— Трогай! — властно крикнул инквизитор, и карета поехала.
И тишина…
Мы ехали, наверное, не очень долго, но это показалось мне вечностью! Темнота, два насмешливых фонаря напротив и лишь мое взволнованное дыхание.
Когда приехали, я со всей возможной поспешностью вылетела на улицу. Запуталась в платье и едва не упала. На локте сомкнулись чужие пальцы, и недовольный голос протянул:
— Что же ты такая неуклюжая, обезьянка?
Я поймала равновесие, встала и отошла от него на пару шагов.
— Все? Падать больше не будешь?
Я только кивнула.
Сюрпризы на этом не закончились. Мы вошли в пустой дом. Охранницы стояли неподвижными изваяниями, словно каменные. Матушки и тетушки Сола не было.
Мы пришли в одну из гостиных. А дальше последовали интересности!
Заррин окинул комнату и меня в ней хозяйским взглядом и стал… раздеваться.
Я настолько удивилась, что стояла и хлопала круглыми глазами.
Инквизитор не торопясь стащил красный камзол и аккуратно развесил его на спинке стула. Расправил все складки и мельчайшие морщинки и принялся за запонки и заколку для шейного платка. Расположил оные на столе четким треугольником. Полюбовался на то, как играет свет в кроваво-красных рубинах, и довольно кивнул.
Педант.
Дальше последовал собственно шейный платок, который сложили самым аккуратнейшим образом, и темный эльф начал расстегивать манжеты рубашки. Провел рукой по тщательно уложенным белым волосам, посмотрелся в зеркало. Кинул на меня недовольный взгляд и буркнул:
— А ты что стоишь? Раздевайся!
— Что?! — на миг я решила, что Сол все же реально нанял кого-нибудь.
— Как я понял, ты новенькая рабыня моего чистоплюя братца, — лениво протянул Заррин, стягивая рубашку и так же аккуратно ее складывая. — И мне, право, интересно, что в тебе такого, что он даже в свет вывел. Вот. Попробовать хочу. Вдруг ты даешь по-особенному?
Сказать, что я удивилась, это ничего не сказать! Я, можно сказать, о…а! А еще… И…!
— Как, например? — совладав с гневом, саркастично поинтересовалась, складывая руки на груди.
— Ну-у… — Он реально задумался. — Знаешь, теория — это интересно, но лучше после практики пояснишь.
В этот момент мне очень захотелось ему что-то сломать. Можно даже много чего!
Темный начал стягивать штаны. Я молча развернулась и драпанула в сторону двери. Но меня поймала красная сияющая сеть, а насмешливый голос за спиной протянул:
— Догонялки? Как банально! Впрочем, охотничий инстинкт будит, а значит, действенно. Что еще умеешь?
Я одним щелчком пальцев распылила сеть и повернулась к этому извращенцу с самым мрачным выражением лица.
— О-о-о! — восторженно протянул инквизитор в одних портках. — Ведьма!
Больше мы пообщаться не успели. Двери с оглушительным стуком распахнулись, и на пороге нарисовался злобный, как демон преисподней, Сол.
— Ты меня обманул!
— В чем? — Заррин с сожалением вздохнул и начал натягивать рубашку обратно.
— Совета нет!
— Как так? Есть. Вечером.
— Но не сейчас же!
— А я говорил, что сейчас? — мило улыбнулся красноглазый мерзавец.
В том, что он мерзавец, я почему-то не сомневалась.
— Ты говорил, что меня ищут.
— Тебя и правда ищет гонец. Чтобы передать весть о том, что будет Совет.
— Вечером. — Сол скрестил руки на груди и не сводил с брата тяжелого взора.
— Да, вечером. Ты сам превратно истолковал мои слова, Сол.
Жрец взглянул на меня и тихо сказал:
— Лия, иди к себе.
Я лишь кивнула и метнулась из покоев. Подслушивать и не подумала.
Уже у себя села и потерла виски.
М-м-м… сколько ж загадок!
