Глава 22

За следующий месяц лорд Навасса меня просто укатал. Увозил поутру в ратуцгу и возвращал домой к ночи. Дни неслись в бешеном, безумном темпе. Я или сидела в зале и принимала просителей, которые шли к своей княгинюшке, или присутствовала с магом на совещаниях. Оказывается, помощники у Кайена таки были. И юристы, и те, кого я мысленно называла министрами, хотя тут они такого статуса не носили.

Поначалу я ничего не понимала в их разговорах. Сидела со стеклянными глазами, стараясь не потеряться в обилии терминов, цитат из законов, спорах о землях, налогах, пошлинах и прочей заумной чепухе. Потом ничего, втянулась. Даже взгляд стал более осмысленный, как с иронией заметил лорд Хельгурд. Он со мной вообще особо не церемонился. Перевел в разряд «своей», что ли? Но общался теперь, словно знает меня всю жизнь, вырастил, воспитал и требует отдачи. Зато он сделал то, что Кайен не успел. Маг перевел на мой счет в банке аванс по договору, за вычетом того, что я должна была ему вернуть за погашение долгового обязательства перед пансионом. А после некоторого раздумья Навасса заявил, что переводит всю оставшуюся сумму, чтобы больше к этой теме не возвращаться. Все равно мне деваться некуда, магический контракт не позволит нарушить слово и сбежать.

Это немного грело душу. Что бы ни случилось в дальнейшем, я больше не нищенка, а вполне состоятельная особа. До конца жизни не хватит, но купить симпатичный домик где-нибудь подальше от Ондалии и княжества оборотней я теперь смогу.

Я уставала от часов, проведенных в обществе лорда Хельгурда и в ратуше до потери памяти. Неоднократно засыпала прямо в ванне, и меня потом оттуда вылавливала Лисси, которая, вытирая мое одеревеневшее тело, причитала, что я совсем себя не берегу. Потом натягивала на меня сорочку и отводила в кровать. Я отключалась, едва моя голова касалась подушки. А с утра все начиналось по новой.

Кайен так и бродил неприкаянным котиком то за мной, то за Навассой. Присутствовал и на совещаниях, но бессловесному зверю физически невозможно было сказать хоть что-то. И он молчал, а мы с его советником работали и за себя, и за него.

Я знала, что Кай посетил храм Всех Богов. Не в курсе только, всем двенадцати молился или одному лишь Сияющему барсу. Съездил он, точнее, сбегал и в горы. Но молитвы в святилище покровителя оборотней, увы, тоже не помогли. Мой муж по-прежнему передвигался на четырех лапах, мурлыкал по ночам, пока я спала как бревно, и подставлял голову и шею под ласки.

Я, откровенно говоря, уже надежду начала терять. Спустя полтора месяца, когда более или менее втянулась в ту сумасшедшую жизнь, что мне организовал лорд Хельгурд, я попыталась действовать женской хитростью. Может, хоть это как-то повлияет на застрявшего в теле ирбиса Кайена?

— Коти-и-к, — протянула я как-то вечером, войдя в спальню. — Ты по мне не соскучился? Тебе разве не хочется меня обнять, поцеловать?

Я медленно развязала пояс на халате и приспустила его с плеч. Снежный барс навострил уши, уселся столбиком и во все глаза уставился на то, что ему демонстрировали.

— А если так? — томно поинтересовалась я, позволяя халату соскользнуть к моим ногам.

Я специально заказала комплект белья, которое в иных обстоятельствах ни за что не решилась бы надеть. Это было даже не белье, а чистая провокация. Прозрачное черное кружево корсета со шнуровкой ничего не прятало, лишь набрасывало на тело легкую вуаль. Хуже того, верхняя часть корсета грудь не прикрывала совсем, лишь приподнимала ее и поддерживала, оставляя полностью открытой. Плюс подвязки, черные чулки с кружевной отделкой… И ничего на бедрах, никаких лоскутков, прикрывающих самое сокровенное. Да никто не устоял бы!

— Ну же, муж мой любимый. Смотри, что я заказала специально ради тебя. Нравится?

Мужу нравилось. Наверное… Только вот перекидываться в человека он не спешил, гипнотизируя меня голодным взглядом. Только что слюни из пасти не капали, а длинный пушистый хвост нервно бил об пол.

— Кайен, ты толкаешь меня на крайние меры, — печально проговорила я и… опустилась на четвереньки. — Я соскучилась. Возвращайся скорее, а? Ну неужели тебе не хочется прикоснуться ко мне?

Снежный барс дернулся вперед, оскалился и вернулся в сидячее положение.

— Ну же, любовь моя. Твоя мышка тебя ждет. Хочет, чтобы ты ее приласкал… — проклиная в душе себя, всю эту ситуацию, и понимая, что потом мне будет ужасно стыдно, я на четвереньках поползла к супругу, призывно изгибаясь. — Ну же, Кайен, любимый… Будь мужчиной… То есть превратись снова в мужчину. Я так соскучилась…

Боги, что я творю?! Если возлюбленный супруг мой потом это когда-нибудь припомнит, я стану молодой вдовой. Или он — вдовцом, потому что я умру от позора.

— Кайе-е-ен, — позвала, подползая к супругу и замирая напротив, глаза в глаза. — Смотри, что ты теряешь…

Села на пятки и провела себе обеими руками по груди, спустилась к талии… Синие раскосые глаза следили за мной неотрывно. Моя рука скользнула ниже и накрыла… ну вот то самое и накрыла. Двигаться дальше у меня решимости не хватило. Одно дело мужа ласкать, а другое — себя на глазах у мужа. К такому я не готова даже во имя любви к нему. И так уже лицо горит от стыда. Держусь из последних сил, соблазняя и надеясь, что хоть желание подтолкнет его к обороту.

— Кайе-е-ен… Я вся твоя, только вернись, а?

Снежный барс наклонился и лизнул меня в… грудь.

— Эй! Не так! — уперлась я руками в кошачью тушу и отпихнула. — Вот станешь человеком и… бери меня.

Остро захотелось побиться головой об пол. Вырвите мне язык, кто-нибудь. Как я ему в глаза-то смотреть потом буду?

Ирбис фыркнул, толкнул меня так, что я опрокинулась на спину, и снова лизнул в грудь.

— Кай, я так не играю, — прикрылась я руками. — Прости, котик, но я не извращенка. Я очень тебя люблю, но ваши звериные забавы мне недоступны. Или ты человек — и тогда я вся без остатка принадлежу тебе. Или ты котик, и я тогда, при живом-то муже, должна сохранять целибат.

Кайен грустно вздохнул, лег рядом и положил голову мне на живот. Так мы и лежали на ковре. Я смотрела в потолок, гладила снежного барса по мохнатой шкуре и предавалась унынию.

Неудача.

Лорду Навассе я о своей попытке ничего, разумеется, не рассказала. Знала, что они с князем каждый вечер пытаются что-то сделать, вскрыть блок, но безуспешно.

Так промчались еще два месяца из моего фиктивного брака. Вот уж и правда фиктивного. Месяц ушел на игры в «кошки-мышки», а только мы с Кайеном стали мужем и женой по-настоящему, подкрался большой мохнатый снежный… котик.

В один из дней я тоже съездила в храм Всех Богов, перед тем как отправиться в ратушу. Помолилась всем до единого двенадцати божествам. Особенно просила Сияющего барса. Так надеялась, но…

Я уже просто не знала, что предпринять. Кайену-то что, он и в виде барса остается князем. Рано или поздно все равно сможет перекинуться в человека. А я? А как же я? Мой брак не вечен, еще несколько месяцев — и мне придется уехать, так как наш контракт подойдет к концу. Лорд Хельгурд мне на это уже намекал. Не прямо, конечно, но в том смысле, что, мол, Розалинда, вы молодец и всё такое, но не забывайтесь, княгиня вы лишь пока.

И возразить-то нечего.

Совершенно отчаявшись, еще через месяц я заявила, что мне нужно поехать в храм Сияющего в горах. Навасса с сомнением спросил, на что я надеюсь? Кайен там уже был, сам маг тоже посещал покровителя оборотней, и ничего. А я всего лишь человек…

Но я уперлась рогом, рисуя мысленно облик ее светлости княжны Дилайлы, и заявила, что надо. И точка!

Отпустили, сопроводили, доставили к пещере. Охрана осталась снаружи, а я вошла внутрь и направилась прямиком к алтарю. Встала на колени, подняла лицо к статуе хитрого парня с раскосыми озорными глазами и хвостом, и стала просить о милости.

— Сияющий, услышь меня. Знаю, что не принадлежу я к народу, которому ты покровительствуешь. Знаю, что не по-настоящему я княгиня для детей твоих. Всё знаю и понимаю. Об одном прошу, смилуйся, позволь Кайену вернуться в человеческую ипостась. Я не понимаю, в чем причина, почему так получилось… Но пойди навстречу, пожалуйста.

Я помолчала, собираясь с мыслями, после чего сняла свой любимый браслет, отцепила от него подвеску в виде котика и надела украшение обратно на запястье. А затем решительно полоснула кинжалом, который прихватила с собой из дома, по левой ладони. Положив ее раной на алтарь, позволила натечь лужице крови. И затем прямо в багряную жидкость опустила серебряную подвеску.

— Сияющий, прими жертву. Моя кровь и часть моего браслета. Я уже отдала тебе дом и ключ. Сейчас жертвую котика. Ты ведь барс… Пожалуйста, забери моего серебряного котика, а мне верни Кайена человеком.

Минут пять ничего не происходило. Я гипнотизировала алтарь, зажимая ладонь, чтобы остановить кровотечение. А когда алое пятно с серебряной фигуркой в центре замерцало и исчезло, едва не расплакалась от радости, что мой дар принят, и от надежды, что совсем скоро…

В княжеский терем летела как на крыльях. Так ждала, что вот сейчас мы въедем во двор, и там встречает он… А когда на крыльцо выскочил огромный снежный барс, не удержалась, разрыдалась, как ребенок, которого обманули. Обещали что-то волшебное, а подсунули угольки.

— Госпожа, ну будет вам, — пробасил Данир, снимая меня с седла и поглаживая по плечу. — Ну что вы так убиваетесь? Не в белочку ведь… Ну побегает в пятнистой шкуре князь. Мы же барсы, нам не привыкать.

— Ничего-о вы не понима-а-аете, Дани-и-ир, — размазывала я слезы, глядя, как к нам через двор несется тот, который «не белочка». — Он же мой муж. А как?..

— Да… Никак… — крякнул десятник, стушевавшись.

Охранники посматривали на меня с сочувствием, они-то знали, что никакого обета нет.

Ночью я снова плакала, но уже обильно поливая слезами пушистый пятнистый мех своего благоверного. Так и заснула, всхлипывая и сетуя.

А утром проснулась с головной болью. Полежала с закрытыми глазами, готовясь встретить новый безумный день и кучу проблем. Потом со вздохом распахнула ресницы и повернула голову, чтобы проверить, встал ли уже Кайен. Он всегда просыпался раньше меня и убегал, оставляя меня в постели.

Обнаружив спящего рядом обнаженного мужа, я сначала не поверила тому, что вижу. Может, еще сплю? Протянула руку и осторожно коснулась теплой щеки, покрытой колючей щетиной. Колючей?!

— Кай-а-ай! Ты вернулся!

Князь от моего вопля подкинулся как ошпаренный, вытаращился на меня, но я уже набросилась на него с поцелуями.

— Наконец-то! Кай! Ну разве можно так надо мной издеваться?! Ты со своим хвостом… А я… А ты в шкуре… А Хельгурд всё — нет да нет… А я так ждала! И Сияющего просила… — лился из меня несвязный поток сознания, пока я осыпала лицо любимого мужа поцелуями и душила его в объятиях.

— Рози! Рози, погоди! — со смехом ловил меня супруг.

Но я шустрая. Я вертлявая. Я соскучившаяся.

Головная боль быстро прошла, потому что у меня был очень хороший лекарь. Да. И соскучилась не только я. Мы даже не разговаривали, не до того было, а из спальни выбрались много позже обычного.

Уже на выходе Кайен меня притормозил, наклонился к уху и провокационно прошептал:

— Мне очень понравились твои «крайние меры». Повторишь? И тряпочка на тебе была такая… завлекающая. У меня чуть разрыв сердца не случился, когда ты мне ее демонстрировала.

— Кай! — покраснела я до корней волос. Вот так и знала, что припомнит мне тот случай. Но я ведь ради него старалась!

— А еще что-то подобное ты себе заказала? Или нужно позаботиться о твоем гардеробе?

— Ну, Кай!

— Понял, — расплылся в предвкушающей улыбке князь и подтолкнул меня в коридор.

Я первой вошла в столовую и узрела крайне недовольного лорда Хельгурда, пьющего чай и нетерпеливо отбивающего ритм ложечкой по столу.

— Леди Розалинда! Наконец-то! — увидел он меня. — Вы сегодня заставляете себя ждать.

— Хельгурд, не ворчи, вредный ты лис, — со смехом ответил вместо меня Кайен, войдя следом.

— О! — вскочил со стула маг. — Так вот оно что! Кайен, ты… как?

— Вашими молитвами, Хельгурд. Точнее, молитвами моей жены. Срок обета подошел к концу.

— Чудесно, чудесно! — потер руки немолодой оборотень. — Тогда, дорогой воспитанник, завтракайте с княгинюшкой. И работать, работать. Бери всё снова в свои руки, а я и так тут засиделся.

— Рабовладелец, — усмехнулся князь. — Совсем мою жену уморил за эти месяцы. Как тебе в голову-то пришло столько на нее взвалить? Мм-м, наконец-то можно пить из кружки, — тут же отвлекся он на ароматный чай.

— Леди Розалинда сильная и трудолюбивая девушка, — ничуть не устыдился советник. — Назвалась княгиней, вот пусть и отрабатывает. Тем более что народ чуть ли не скандирует, что им княгинюшку подавай. Благодетельницу и заступницу…

Он перевел на меня взгляд, вдруг прищурился, подался вперед и начал бормотать:

— Ну-ка, ну-ка… Что это у нас? Неужто я не ошибся?.. Но столько времени… В чем же причина? Нет, надо еще…

— Лорд Навасса? — осторожно позвала я и невольно пододвинулась к Кайену. Не нравится мне, когда смотрят с таким нездоровым интересом.

— Хельгурд? — отвлекся от завтрака князь. — Что ты там бурчишь и пожираешь Рози глазами?

— Не обращайте внимания. Показалось кое-что. Но это пустяки, даже говорить пока не о чем, — отмахнулся он. — Просто привиделось. Поторопитесь, дорогие мои. Дела вас заждались.

Уже вечером маг столкнулся со мной в коридоре, когда я шла с кухни, оставив распоряжение относительно торта на завтра.

— Леди Розалинда, — перегородил он мне дорогу. — Как вы себя чувствуете? Ничего не беспокоит? Никаких необычных… ощущений или мыслей? Может, хочется чего-то странного?

— Лорд Хельгурд, если вы намекаете на внезапное и незапланированное «вдруг», которое мы с вами обсуждали на балу, то спешу вас успокоить. Меня ничто не тревожит, никаких ощущений и странных желаний не появилось. И этого «вдруг» точно нет.

— Это, бесспорно, хорошая новость, — пристально вглядываясь в меня, отозвался он. — Но если вы почувствуете недомогание или… что-то вам несвойственное, известите меня. Я маг, смогу помочь.

— Благодарю. Я буду иметь ваше предложение в виду и непременно им воспользуюсь, если что-то случится.

— Угу, угу, — не разжимая губ, покивал Навасса. — В чем же все-таки дело? Показалось? Или нет?.. — Это доносилось уже мне в спину. Оборотень разговаривал сам с собой, и это откровенно пугало. Что он ко мне прицепился?

Вечером следующего дня, когда я вошла в свою спальню, чтобы принять ванну и переодеться ко сну, обнаружила на кровати кучу свертков и коробок, перевязанных розовыми и черными лентами.

— Лисси, это что? — указав на них, спросила я у своей горничной.

— Не знаю, госпожа, — сияя лучистым солнышком, ответила девушка. — Это князь велел для вас тут оставить. Вскрываем?

— Конечно! — Я присела на край кровати, наблюдая, как горящая любопытством девчонка бросилась распаковывать подарки. Ведь подарки, да?

— Ой! — обалдело пискнула Лисси, вынимая из одной коробки нечто кружевное, соблазнительное и невесомое.

— Да-а-а… — выдохнула я, вытаращившись на это… «нечто». — Давай дальше.

— О-ё-ё-ёй! — краснея до корней волос, выпалила оборотница, вынимая вторую штучку.

— Ыгым… — сглотнула я.

— Ой, мамочки… — Это следующая обновка покинула шуршащую обертку и легла на покрывало рядом с предыдущими.

— Мм-м, — меня хватило только на мычание.

Мы с горничной вытаращились друг на друга, не имея сил что-либо произнести. Она потыкала в остальные свертки, спрашивая, вскрывать ли? Я кивнула. Интересно ведь, хоть и страшно.

— А-а-а… — это придушенно Лисси.

— О-о-о-о! — это я.

— Ой, божечки милостивые! — это горничная.

— Какой сты-ы-ыд! — это восхищенно я.

— А это… как? — в замешательстве пробормотала Лисси, вертя в руках нечто, состоящее из черных ленточек и нескольких черных же кружевных цветочков.

— Вот бы я еще знала… — мой изумленный комментарий.

Упаковка полетела на пол, а мы с моей верной помощницей отступили на несколько шагов от кровати и, встав плечом к плечу, в немом изумлении смотрели на… это.

Бордель? Не-е-ет, то, что носят девушки в борделях — по сравнению с этим, можно сказать, скромные наряды жриц или детские платьица с фартучками и бантиками в косах. А вот это…

Где! Мой! Муж! Это! Взял?!

Лисси гулко сглотнула, повернула ко мне голову и хлопнула ресницами так, что меня чуть ветром не унесло. Впрочем, я тоже могла лишь моргать.

Оборотница набрала в грудь воздуха, открыла рот, но смогла лишь помахать руками, ибо прокомментировать то, что мы с ней сейчас видели, оказалась не в силах. Я также, а потому молча кивнула.

— В жизни такого не видела, — наконец сипло пробормотала моя горничная. — Что выбираем на сегодня, госпожа? Князь явно подарил это своей любимой жене не просто так.

— Что тут самое скромное? — выдавила я из себя.

Мы с Лисси снова переглянулись, ибо «скромного» тут не было вообще. Вот совсем. Ни одного лоскуточка.

— А самое закрытое? — покраснев, кашлянула я.

Оборотница взяла одно «нечто» в левую руку. Второе «нечто» — в правую. Подержала их, демонстрируя мне, и мы с ней хором выдали:

— Ничего!

Мы снова помолчали, шокированные настолько, что никак не могли прийти в себя.

Ну Кайен! Ну затейник!

— Тогда не глядя? — предложила горничная. — Все равно ведь каждое из этого придется надевать. Так какая разница, с чего начинать?