Глава 3
Торжественный обед как признак хорошего тона

– Рита! Ритуля, домой!

– Ну, можно я еще немного погуляю?

– Домой, Риточка, домой!

Ася закрыла окно, но холодный воздух успел ворваться в комнату, прошелся по столу, даже ваза слегка покачнулась. К воскресному обеду было все готово – расстелена красивая золотистая скатерть, в кружок стояли белые с коричневым рисунком тарелки, и возле каждой, как и положено, ложка, вилка, нож. Асин муж, Никита Иванович, до сих пор путался, с какой стороны должны располагаться приборы, и каждый раз, когда видел «это» на своем домашнем столе, чертыхался. Накрахмаленные салфетки были сложены в форме колпачков и уголком касались стаканов, предназначенных для напитков. В центре стола сгруппировались солонка, перечница, горчичница и бутылочки с уксусом и подсолнечным маслом. Завершала композицию хрустальная ваза с цветами.

– Ася, ты опять праздничную трапезу устроила? Что это за вилка с двумя зубцами?

– Никит, мы же договаривались, что по воскресеньям в нашей семье праздничный обед.

– Договаривались, но мне кажется, что семейный обед – это обязательно на кухне, за любимым столиком, а не здесь, в гостиной при всем параде. Салфеток-то понаставила! Даже я так сильно не обляпаюсь, не то что ребенок.

– Дочь, – поправила Ася. – Рита теперь наша дочь. Пожалуйста, будь с ней поласковей. Воскресные обеды я делаю специально праздничными, чтобы Рита запомнила, что в семье есть такая хорошая традиция – всем собираться в воскресенье за столом, разговаривать, общаться.

– Ну-ну, – скривился Никита. – Никогда так пышно не обедали. Мне кажется, что ты искусственно все это делаешь. Семья должна жить естественным образом, без напряжения.

– А что тебя напрягает?

– Я тебе уже сказал – помпезный обед, его ненатуральность. Я бы лучше спокойно щи на кухне похлебал, а сейчас чавкать нельзя, хлюпать и шваркать – тоже. Ну какое это удовольствие?

– Ты прекрасно знаешь, как я стараюсь для вас.

– А оно надо, Ася? С тех пор как Ритка у нас появилась, просто сгустки негативной энергии летают по квартире, от твоего старания, между прочим.

Ася хотела возразить, но хлопнула входная дверь, и на пороге появилась второклассница Маргарита. Ее новое пальто было испачкано в грязи, красная шапка надета набок, зато щеки пылали розовой краской, и она широко улыбалась, явно пребывая в отличном настроении.

– Риточка, ты не замерзла?

– Нет, все хорошо. Только еще так хотелось погулять. И пальто вот измазалось в чем-то, мальчишки меня толкнули.

Рита еще не знала, как называть тетеньку и дяденьку, у которых она жила. Слово «мама» как-то не выговаривалось. И Рита пока никак не называла Асю и Никиту.

– Что ты с этими мальчишками связываешься? – хлопотала Ася. – Да, пальто надо чистить. Раздевайся, доченька, будем обедать.

– Я не голодная.

– Ну как же не голодная? Промялась на улице. Папа ждет. Мой руки – и за стол. Сегодня воскресенье, а значит, у нас праздничный обед.

– А какой праздник мы отмечаем?

– Ритуля, мы каждое воскресенье так обедаем. Вся семья собирается за столом. Готовность пять минут, мы с папой ждем.

У Аси и Никиты не было детей, такое вот выпало им испытание. Они очень переживали по этому поводу, Ася лежала в различных клиниках, обследовалась, консультировалась у столичных светил, но врачи не находили в ее организме никаких отклонений. Современная медицина никак не решала проблему их семьи – надежда иметь ребенка таяла с годами. Никита с головой ушел в работу, мотался по командировкам, даже в выходные брал документы домой и не выходил часами из комнаты. Ася проверяла тетрадки, готовилась к занятиям, встречались только вечером – вместе пили чай.

– Давай рванем в отпуск. Мне дают целых две недели, – вдруг сказал Никита.

– Никит. – Она обдумывала каждое слово. – Отпуск не проблема, оформлю, тем более через несколько дней каникулы в школе. Давай потратим отпуск, чтобы познакомиться с детским домом. Давай возьмем ребенка, Никит?

– Ася, ты уверена? Когда нет своего ребенка – это проблема, но когда берешь чужого – проблема вдвойне.

– Никит, я не могу больше. – Она заплакала. – Не могу ходить по больницам, умоляюще заглядывать в глаза врачей, десятки раз сдавать одни и те же анализы. Что делать, если нам такая планида выпала?

– Ася, основная нагрузка с ребенком будет на тебе. Ты хорошо подумала? Это не собачонку завести, назад не сдашь. Это пожизненно, Ася! Навсегда!

– Хорошо, хорошо, – она уткнулась в плечо мужу, – Никитка, милый мой, я хорошо подумала, и у нас будет настоящая семья, ведь жизнь без детей бессмысленна.

Детский дом, расположенный на окраине города, был переполнен, и директор, красивая дама с печальными глазами, перечислила все документы, которые необходимы для усыновления.

– Здесь много тонкостей, если будут вопросы, обращайтесь. Обязательно поможем. Рассчитывайте на наш коллектив и на отдел опеки. Мы делаем для детей многое, но заменить им полноценную семью не можем и всегда рады тем, кто решил усыновить ребенка.

– Наше решение серьезное! – Ася сияла, как начищенный пятак. Она собиралась в детский дом, как на праздник: сделала стрижку, маникюр, купила новое платье. Никита был слегка угрюм, и казалось, радости жены не разделял, но Ася этого не замечала.

– А дети у вас здоровые? – буркнул Никита.

Глаза директрисы стали еще печальней:

– Абсолютно здоровых детей у нас не бывает, у всех надломленная психика, детский дом все-таки. В большинстве от них когда-то отказались родители, и ребенок уже этим травмирован. Жизнь ребенка в детском доме, как бы мы ни старались, нельзя назвать счастливой. Как опытный педагог, скажу, что многие болезни имеют психосоматическую природу и исчезают после того, как ребенок от нас попадает в нормальную семейную обстановку. Вы хотите ребенка какого возраста? Трехлетку или постарше?

– А можно на детей посмотреть? – спросила Ася.

– Рано еще, конечно, но вы, похоже, люди серьезные. Давайте пока из окна, там старшая группа гуляет.

Детская площадка детдома была расположена рядом с детским садом. Только узкая дорожка разделяла два совсем не похожих заведения, за желтым забором играли дети, которых вечером мама и папа заберут домой, за коричневым – другие, государственные дети, а значит, ничьи.

Они подошли к окну, на детской площадке копошилась пестрая стайка. Один мальчик стучал ведром по забору, остальные копались в песке и строили замок с круглыми башенками, извилистыми стенами и большой лестницей. И тут Ася увидела Ритку. Девочка стояла у калитки, и было в ее маленькой фигурке столько скорби и печали, что у женщины дрогнуло сердце.

– А вот девочка стоит у забора – это кто?

– Ее зовут Маргарита. Наверное, этого ребенка я как раз брать не советую. Риту привезли к нам из дома малютки. Ее оставила в роддоме мать-студентка, побоялась, что не потянет ребенка одна. Риту уже брали в одну семью, как оказалось, временно, потом вернули назад, воспитатели еле привели ее в чувство. Больше экспериментов не надо. Очень своеобразная девочка, эмоциональная, сложная, я не советую.

– Почему девочку вернули? – спросил Никита.

– Родители оказались не готовы, такое в нашей практике бывает. Приемного отца посадили в тюрьму за кражу, приемная мать осталась одна. Кто же такое предвидит?

Ася и Никита шли из детского дома в подавленном состоянии и с чувством тревоги. Новая стрижка Аси растрепалась, но это было сейчас совсем не важно.

– Никита, давай возьмем Риту. Я ее чувствую, понимаешь.

– Ася, через окно, что ли, чувствуешь? Ты слышала, что сказала директриса? Не советует она…

– Никита! Давай возьмем Риту. Я никого не хочу, кроме Риты! – умоляла Ася.

Никита молча пожал плечами, он очень жалел жену и спорить с ней не собирался, ее слово было решающим.