Глава 6. Первые проблемы
Ирина Вознесенская
С утра институт гудел как растревоженный улей, все толпились около магических досок объявлений. Обычно там размещают расписание и многое другое, которое благодаря магии живое и живущее своей жизнью. Сейчас на досках транслировался магический ролик, который повторял по кругу схватку «футболистов» и показывал надпись о начале матча.
Обязательно схожу: хоть воочию увижу, что такое на самом деле стихийный футбол!
Потерев в очередной раз спину, я похромала на первую лекцию. С утра у нас была физическая подготовка, и наш садист тренер заставлял преодолевать невероятные расстояния. Для меня, по крайней мере. Я упала четыре раза!
Может, хоть сейчас на лекции по лекарству подскажут, как снять последствия «утренней разминки». Как к войне готовимся, честное слово!
Лекция по лекарству. Проникновенная
— Добрый день, студенты. Я Алиса Изоль и на протяжении двух лет буду вести у вас лекарство. Профессия магов опасна и трудна, и многие получают ранения, бывает и смертельные. Особенно это касается стихийников и некромантов.
Какая радость!
— Очень советую не испытывать заклинания, которые здесь узнаете, на себе, это может привести к печальным последствиям, например к госпитализации и однозначно к уборке какого-либо помещения в институте.
Порядки здесь как в армии.
— Итак, перейдем к нашей теме: «Лечение колото-резаных ран, простых». Для начала отмечу, что неважно, чем такая рана нанесена, магией или холодным оружием, лечение у нее будет одно и то же. Но учтите, что при получении в рану может попасть яд, который потом вывести из организма будет ой как сложно. В этом случае вам нужно как можно скорее добраться до ближайшего лекаря или лекарского учреждения… Что делать, если не сможете? Написать завещание, в него же можно вложить распоряжение о своих собственных похоронах. Однако, если яд будет сильным и магическим, то, возможно, и этого вы не успеете.
Куда я попала? Зачем вообще решила пройти этот ужасный опрос в соцсети?
— А теперь перейдем напрямую к вопросу о лечении повреждения. Записываем: «Если рана сильно кровоточит, или, по-простому, из нее хлещет кровь…»
Перо встрепенулось над конспектом, встрепыхнулось и начало записывать, легко скользя по тетради, а я с ужасом смотрела на появляющиеся на белом листе буквы.
Вспомнилась фраза: «Кто остался в живых, тот, блин, герой».
* * *
Присев за обедом за стол напротив Миланы, я мрачно посмотрела на девушку.
— У тебя плохое настроение. Есть повод? — поинтересовалась подруга.
— Ну, помимо того, что я вчера сцепилась с соседом и сегодня слушала о том, как из меня может хлестать кровь…
— Ого, заинтересовала.
— Своей кровью? — спросила я с набитым ртом.
— Нет, про стычку с соседом. Рассказывай…
И я в двух словах обрисовала случившееся, от ложки к ложке.
— Осторожно, Ирина, друиды — очень мстительные существа, — предостерегла Милана.
— Я тоже. Закопаю его в чистом поле и все.
— О-о-о… — рассмеялась нага. — Тогда он пустит корни и его придется отправить в родной мир, выращивать потомство.
Я удивленно посмотрела на девушку:
— Ты серьезно? А учеба?
— Потом вернется и закончит, — пожала плечами нага. — Как у них точно это происходит, никто не знает. Тема размножения для друидов очень личная, они редко рассказывают об этом.
— Я бы тоже о таком не рассказывала, — не смогла сдержать улыбки.
Отправившись после обеда на практику по некромантии, я столкнулась на выходе из столовой с Бареем и компанией и, засмотревшись на них после вчерашнего, чуть не упала. Диаркан поддержал меня даже не взглянув.
А я скривилась. Спасибо ему, конечно, но не обращать внимания на людей — это просто свинство.
Сегодня в башню некромантов я не поднималась по бесконечным лестницам, а открыла портал, разузнав и запомнив рисунок, или по-другому — адрес места. И в аудиторию пришла первой, вынырнув из золотистого сияния.
— А-а-а… Вознесенская. Как вчера провели время? — чуть усмехнувшись, спросил декан.
— Благодарю вас, довольно сносно, — сдержано ответила я.
— Значит, в следующий раз наказание назначу больше.
Кто меня только за язык тянул!
— Почему вы решили, что я провинюсь еще раз?
— Проблемных студентов я определяю сразу и пока еще ни разу не ошибся.
М-да… Видимо, то, что у меня не складываются отношения с преподавателями, — это судьба.
Аудитория заполнилась народом, и, когда прозвенел звонок, мы настороженно взглянули на демона. Тот сидел на диво довольный и смотрел на нас. Зловещая тишина воцарилась в помещении.
— А чего стоим и не работаем? — приподнял брови Дазар.
Я с опаской посмотрела на стол, который был укрыт белым покрывалом.
— Сегодня вы создаете свою первую нежить. Если готовились к сегодняшнему практикуму, то должны знать, что вам нужно не только создать ее, но еще и воспитать. Только зомби выполняют команды беспрекословно.
Обреченно вздохнув и откинув покрывало, я увидела скелет. Срок смерти, судя по костям, совсем небольшой, не более двухсот лет, костяк свеженький, хоть уже и гладенький. Судя по расположению и форме костей, мужчина. М-м-м… Да, скорее всего.
— Ваша задача, поднять и закрепить нежить в нашем мире. Домашнее задание — воспитать. Скелеты хорошо поддаются дрессировке, их память о прошлой жизни практически исчезла. Вот если поднимете свежего мертвяка, там с характером намучаетесь.
С опаской посмотрев на свой подопытный материал, я начала раздумывать: что же будет, если я не выполню задание? При мысли о том, что в моей комнате будет жить скелет, становилось не по себе.
— Кстати, если у вас не получится… то, скорее всего, вы плохо приготовились к занятию и будете тренироваться ночью, пока не сделаете.
Значит, выхода нет. Сглотнув, я раскрыла книгу и, найдя нужную тему, начала приготовление. Итак: пентаграмма, сушеные лапки анбана, свечи, заклинание…
Работа в классе кипела, и декан, несмотря на то, что садист, периодически проявлял жалость и исправлял ошибки студентов.
— Вознесенская, пентаграмма вокруг тела прекрасная, но вы не считаете, что свечам тоже нужно уделить внимание?
— А что, я должна зажечь свечи вокруг пентаграммы? — настороженно спросила я.
В учебнике про огонь ничего не сказано.
— А вы так не считаете? Свечи горят, это их предназначение. Совсем мыслить не можем, да?
— Конечно, — пробормотала я.
И тут же новое одергивание, но уже не мне.
— Варжак, что это вы делаете?
— А что, я где-то ошибся?!
— Нет, вы просто не так разложили ритуальные предметы и не сможете сдержать свою нежить. Конечно, путь до земли не близкий, но ловить практический материал будете сами.
Завершив приготовления, я еще раз все перепроверила и решила приступить к главной части ритуала. Заклинание читалось легко — я понимала незнакомый язык, — пентаграмма засветилась, концентрируя энергию, и скелет сел на столе.
Я засмотрелась на это чудо, а потом он повернулся ко мне и, вдруг схватив руками за шею, начал душить.
— По-о-омо-оги-ите-е-е-е-е! — просипела я во всю мощь своих легких.
Дазар, быстро подскочив, ударил скелет тяжелым томом, тот брякнулся, растеряв все кости. А я в это время сипела и старалась отдышаться, но метод воспитания запомнила.
— Вознесенская! Хватит мечтать и скулить! На кладбище у вас такой роскоши, как время, не будет. Заземляйте!
Через силу завершив читать заклинание, я схватило первое, что попалось под руку, и дунула на предмет. Пентаграмма погасла.
— Поздравляю вас, — ехидно начал Дазар, — теперь у вас своя собственная нежить. Сумеете воспитать — получите бонус.
Не успела я испугаться, как парень за соседним столом, заорав, отбежал, спасаясь от своего скелета. Это он зря…
Устало прикрыв глаза, декан сообщил мне:
— Свободны. И не забудьте следить за ним, — ткнул он пальцами в мою нежить. — Если что, отвечать будете вы.
После чего демон поспешил на помощь отбивающемуся студенту и уже не одному, а мне захотелось убежать подальше из аудитории и этого дурдома.
* * *
Медленно бредя по коридору, я раздумывала, что же теперь делать. Я никогда никого не воспитывала, тем более нежить, и вообще ничего не понимаю в этом процессе.
Задумавшись о проблеме, я совсем забыла, что нужно следить за скелетом, и едва успела его отодрать от ведра с тряпкой, стоявшего на лестнице, которое так беспечно оставил без присмотра персонал института.
— Что ты делаешь? — зашипела на нежить.
Тот подался ко мне ближе, я — от него и, случайно задев ведро с грязной мыльной водой, опрокинула его вниз. Застыв, мы со скелетом переглянулись, а снизу раздались вопль и ругательства. В ужасе я узнала голос — Барей!
— Сейчас я найду того шутника! — раздалось рычание.
«Ага, проняло сосульку», — мелькнула мысль, и схватив за кость предплечья подопечного, понеслась в поисках свободной двери.
Совсем недалеко обнаружился мужской туалет. Понадеявшись, что оттуда в этот раз никто не выйдет, все-таки еще занятия идут, я нарисовала в воздухе нужный адрес.
На лестнице уже раздавались шаги.
Отворив дверь в сияние, затолкала скелет внутрь и, шагнув следом за ним, захлопнула дверь уже в своей комнате.
Пока я приходила в себя, скелет пошел шарить по моим вещам и ящикам. Еще из учебника я знала, как усмирить такую нежить, и сжала в руках амулет заземления. Схватившись за череп, мой новый жилец рассыпался костями на полу.
И пока они сползались, собираясь вновь в единый организм, присев, начала вещать:
— Значит так, находишься в моей комнате, вещи можешь брать, но потом положишь на место. — И, осмотревшись, добавила: — А за уже доставленные проблемы уберешься в комнате. Очень рассчитываю, что ты выполнишь мою просьбу, или ползать тебе по полу все время до развоплощения.
Скелет, сложив руки на груди, гордо отвернулся.
— В общем, ты меня услышал. И кстати, никуда не выходи из комнаты, это приказ.
Жаль, что указание можно оставить только одно, в остальном придется торговаться. И значит, нужно отправляться в библиотеку. Хорошо хоть время есть до следующей лекции.
* * *
Игра начиналась сразу после занятий, и стадион был полон. Как я поняла из объяснений Миланы, место проведения матчей менялось раз в три года и в этом году наш институт распахнул свои двери для болельщиков других команд.
Народу было очень много, трибуны оказались переполнены, и сели мы на нормальные места лишь потому, что знакомые наги нам заранее заняли.
Магические огни кружили над стадионом, создавая неповторимую, даже праздничную атмосферу. Вокруг шумели болельщики: множество рук было вскинуто вверх и названия двух команд кричали, сотрясая воздух, словно вызывая их на поле.
И они появились. Раздался громогласный голос, объявляющий состав команд, и игроки трусцой выбежали на поле.
Как же невероятно прекрасно было это видеть. Здоровенные парни, все объятые стихиями, которые переливались, перетекали на их телах и сливались друг с другом, защищая лучше любого щита. А вверху кружили иллюзии «футболистов», словно живые выполняя разные игровые приемы.
Выстроившись на поле, игроки поприветствовали друг друга, и им что-то сказал тренер, раздался сигнал, мяч сгустком энергии взмыл в воздух — и трибуны взревели.
Чем больше я смотрела на поле, тем больше понимала, как стихийный футбол похож на американский. Игроки сходились друг с другом очень жестко, невероятная сила чувствовалась в их ударах даже на расстоянии. Если бы я была там внизу, меня бы просто снесло только волной.
Стихии игроков при соприкосновении вспыхивали и словно вступали в схватку, решая, кто сильнее. То огонь взмывал вверх, то потоки воздуха кружили и сбивали соперников с ног. Или вода мешала атаковать, достичь цели, а земля держала удар.
В воздухе пахло свежестью и мокрой пылью, полыхало жаром, вокруг клубился азарт.
Я совсем не знала правил и понимала, что из происходящего хорошо, а что плохо, только по реву трибун. Но меня завораживала не сама игра! А то, какими предо мной предстали выскочки, зазнайки из нашей институтской команды: теперь они смотрелись совсем по-другому.
Игроки, словно львы, были бесстрашны, своими умелыми атаками выигрывали очки, и горели парни не только снаружи, но и внутри, оттого что делали любимое дело.
И когда трибуны зашумели, а табло показало окончание матча, я, под впечатлением и совершенно счастливая, направилась в сторону института, посматривая на ночное небо. И меня даже не печалило, что наши сыграли вничью.
Все равно, это было что-то!
* * *
После прошедшей игры я знала одно: наша команда просто потрясающая в том, что она делает, и хотя бы из-за этого «футболисты» достойны уважения. Но потом мне открылась не только блестящая сторона стихийного футбола.
Утро началось привычно с физической тренировки и нашего прекрасного тренера, что действует лучше кофе. После его занятий мы хоть и передвигаем ноги еле-еле, однако сна ни в одном глазу.
Вот и сейчас, наматывая круги по полю главного стадиона, я никак не могла пропустить, когда на него пришла команда стихийников. А еще через пару минут я осознала зачем — тренировка!
Снедаемая любопытством и восхищением, я периодически посматривала в их сторону и спустя какой-то час убедилась: тренер нас щадит, даже относится скорее как к детям. То, как тренировалась команда стихийников, просто несравнимо с нашими занятиями.
Поднятие тяжести, бег на секунды с грузами на теле — и это только малая часть их занятий. А потом начались занятия со стихиями. И когда я уходила на лекцию по проклятиям, команда все еще оставалась на стадионе.
Лекция по проклятиям. Животрепещущая
— Доброе утро! Всегда меня радовало то, как физическая подготовка поднимает настрой для занятий. — Ректор расхаживал взад-вперед по аудитории. — Проклятия относятся к общей магии, но есть общее и с некромантией. Проще всего они даются ведьмам и ведьмакам.
Мне сразу непроизвольно вспомнился Барей. Интересно, а он может проклясть?
— Что самое неудобное: у каждого к этому предмету своя предрасположенность. Кто-то может наслать насморк, а кто-то и смерть.
Мне стало не по себе от этих слов. Как же легко магам убивать.
— Особое расположение к проклятиям имеют ведьмаки, но это скорее из-за их любви. Да-да… Если ведьма или ведьмак полюбит, то сила их чувства будет поистине ужасающей. Это многих привлекает, но многих и отталкивает. Я считаю один факт точно благом — любовь представителей этой расы редко бывает безответной. Иначе бы все тюрьмы были переполнены.
Ох… Потрясающе, наверное, когда тебя так любят. Впрочем, это если чувство не без ответное!
— В случае, если же ведьмак не получил взаимности и не в состоянии справиться со своими эмоциями, то на объект его любви может лечь проклятие разбитого сердца. О нем подробнее попозже.
И все равно: эта особенность — противовес такому подарку, как безграничная любовь.
Из груди вырвался мечтательный вздох.
— Пока вы тут все не побежали отлавливать себе ведьм и ведьмаков, должен сказать, что любят они раз в жизни. Осознайте ответственность… Впрочем, сознательности у вас никакой. Но что-то мы отвлеклись. В связи с тем, что проклясть может не только безответно влюбленный ведьмак, но и любой другой маг, как это чаще всего и бывает, то надо учиться… Чему учиться? Защищаться и, конечно, проклинать самим! Записываем тему лекции: «Как извести своего врага. Часть первая».
Перо шустро окунулось в чернила, встрепыхнулось и забегало по странице тетради для конспектов. Ужас, куда я попала!
* * *
Незаметно для меня студенческая жизнь постепенно вошла в привычную колею. Лекции, практика по некромантии, домашние задания и тренировки. Пока еще было не понятно, какие предметы даются мне хуже, какие лучше. Имелись и бытовые заботы.
Нешуточная борьба разразилась у нас со скелетом. Сначала мы делили комнату, потом торговались за нормы его поведения, а потом Дазар поставил меня перед фактом, что с подопечным пора прощаться.
И нежити, и мне было грустно: столько крови мы попортили друг другу.
Не желая смириться с таким положением вещей, я решила поупрашивать декана. И в результате получила зачет, сторговалась об уборке комнаты и добилась, чтобы подопечный наконец-то начал вести себя прилично, а не ухлестывать за студентками.
Разговор наш проходил у Дазара в кабинете и выслушав мою просьбу, тот хмыкнул и, строго посмотрев на скелет, сказал:
— Хорошо. Думаю, можно попробовать разрешить оставить нечисть некромантке с первого курса, уж очень удачный получился экземпляр. Но учти: еще одна жалоба от студенток о приставании с твоей стороны… и сразу отправлю в потустороннее.
Скелет закивал головой, готовый пообещать все что угодно.
— Если решила оставить, должна дать имя, — сообщил мне демон.
А я, посмотрев на нежить, выдала то, что давно крутилось в голове:
— Будешь Семеном!
Нечисть в ужасе схватилась за череп, но Дазар провел в воздухе рукой, заискрилась сила — и все было решено.
— Поздравляю, отщепенец магического сообщества. Завтра зайдешь в библиотеку и получишь свод правил для постоянной нежити. Хозяйка, как и раньше, отвечает за тебя головой.
Я с сомнением покосилась на скелет. А может, все-таки…
Но Дазар, перехватив мой взгляд, лишь с улыбкой покачал головой. Шикарный мужчина, прекрасный садист.
По профильной дисциплине декан гонял нас нещадно, да и сам предмет был не из приятных. Даже спустя много дней тренировок, я не могла достаточно долго работать с подопытным материалом, от которого несло так, что даже мухи дохли прямо в полете.
Одно из занятий мне запомнилось особенно.
Как всегда, практикум был ближе к вечеру. На улице стояли последние теплые деньки, хотелось отправиться погулять, а тут…
Когда Дазар вошел в зал для практикума, двери и окна захлопнулись и на них появилось зеленоватое свечение.
— Рад всех вас сегодня видеть в добром здравии. Очень надеюсь, что когда занятие закончится, вы будете чувствовать себя столь же хорошо.
Плохое начало, которое, кроме неприятностей, нам ничего не сулит.
— Сегодня вы будете создавать нежить, материалом для которой служит уже разложившееся тело. Как это делается, вы как обычно должны были изучить самостоятельно. Но… практикум достаточно сложный и опасный, не хотелось бы здесь получить нестабильный образец или, что еще хуже, потустороннюю воронку. А значит, я буду проверять каждую стадию ритуала.
Ну, выполняя домашнее задание, я предполагала что-то такое и сейчас листая справочник, раздумывала над учебой в институте.
Если в школе не сделать домашнее задание было нормой, то тут не приготовить заданное — это смертельная опасность. Ибо тебя проклянут, или сожрут, или заколдуют, а могут сжечь или утопить. У Нилькора богатейшая фантазия. Как только его студенты выживают на уроках с расширенной программой?
Первая стадия начиналась как в большинстве ритуалов — с пентаграммы. В этот раз я не забыла зажечь свечи. Разложив сушеные лапки лапостуса под правильным вектором, сбрызнула веничком ритуальное место слюной ингиботуса и была готова приступить к следующей стадии.
Но не успела я открыть рот и позвать декана, как раздался его голос:
— Вознесенская, можете двигаться дальше.
Произошедший рядом небольшой взрыв немного приглушил слова Дазара, но я расслышала правильно, а вот девушка, стоящая впереди меня, видимо нет. Крупную, но хорошо сложенную орчанку, с выразительными черными глазами и густыми каштановыми волосами, звали Алеей Ванеско, и, скорее всего, она приняла разрешение декана на свой счет.
Не заметив, что одна из свечей погасла, девушка начала читать заклинание призыва, Дазар занимался последствиями взрыва, а меня не покидало нехорошее предчувствие.
Я стояла в нерешительности, не зная, могу ли вмешаться, правильно ли будет, если вмешаюсь. Но над столом орчанки начал сгущаться синий туман, по помещению закружился промозглый ветер…
— Быстро все за щиты! — крикнул декан.
Я будто этого и ждала: голос Дазара помог мне решиться и броситься вперед. Схватив Ванеско в охапку, оттащила парализованную страхом девушку от стола, над которым уже начала образовываться воронка, высасывающая из нее жизненные силы.
Закрывшись простейшим щитом, которому нас научил Нилькор, я постаралась найти пятый угол, но забилась лишь в четвертый. Опустившись на колени и посадив орчанку на пол, я постаралась отрезать магией ее как можно больше от воронки.
Дазар с трудом, но нейтрализовывл ее, пока группа затесалась во все щели и не отсвечивала.
Ванеско сидела бледная, с отсутствующим взглядом, и, если честно, я начинала за нее бояться. Но декан — опытный маг: не прошло и пяти минут, как тот опустился рядом с нами и проверил самочувствие своей студентки.
После его магии девушка окончательно пришла в себя, но демон распорядился:
— Отправляешься в лазарет, и меня не волнует, как ты туда поползешь. Если хватило ума заварить такую кашу, то что-нибудь придумаешь.
После этих слов я поняла, что все будет хорошо. Дазар не ругал бы ее, если бы опасность для жизни все еще существовала.
— Это ж надо, сорвать практикум, вбухать в ритуал столько сил! Вот что значит — сила есть, ума не надо. Все начинаем заново, а Ванеско будет отрабатывать ночью. Может, хоть страху понаберется и инстинкт самосохранения реанимирует.
Мы с орчанкой переглянулись.
Та улыбнулась и сказала:
— Спасибо.
— Да-да, если б не Вознесенская, ты бы так легко не отделалась, — высказался декан.
А мы с Ванеско, снова переглянувшись, расползлись: я — заново начинать ритуал, она — лечиться. Но с этого момента у меня появился новый друг.
