Глава 19
Вениамин Игоревич медленно прохаживается по дачной дорожке, выложенной испанской керамической плиткой. После послеобеденного отдыха это всегда приятно, да и полезно. Он в шелковом китайском халате, купленном при случае в Дамаске на базаре, и в тапках из козьей шерсти, теплых и удобных. Тишина, приятная прохлада в тени соснового бора. Остановился, пятерней провел по волосатой груди. Вдохнул чистый воздух, посмотрел наверх: ветер слегка раскачивает верхушки вековых сосен, на голубом небе белые пушинки облаков. Лепота-а-а!
Вот уже месяц, как он вернулся из командировки. Очень удачная командировка! Во-первых, достигнута цель, ради которой он рисковал там. Генерал Каретников! Звучит! У него все еще подрагивает голос, когда он так представляется по служебному телефону. Во-вторых, новая должность, которую он примет сразу после отпуска. Начальник мобрезерва генерального штаба. Несведущему человеку это ничего не говорит. Но любой штабист знает, что это за высота. Тут такие возможности открываются…
Ну, и в материальном плане. Очень повезло! Иконникова подставил. Хотя почему я? Он сам себя подставил. Всегда такой важный, таинственный. Разведчик хренов. Индюк! А деньги эти ему все равно уже не понадобятся. Гниет сейчас где-нибудь в сирийской канаве.
Вениамин Игоревич повернул обратно, в сторону коттеджа. Да, можно сказать, жизнь удалась. Дочь пристроена: юрист в московском банке. Квартиры у всех есть, дача есть, машина есть, да какая! Вениамин Игоревич вошел в гараж. «Ауди 8» сверкала черным перламутром, согревая душу. «Вот она, моя ласточка! А то что это? Генерал Каретников будет ездить на каком-то «Форде»? Вон, сосед, судья, уже второй «Лексус» меняет. Ну что, можно сказать, самый необходимый минимум есть. Да еще бабки остались от того миллиона, и до фига. А не завести ли мне любовницу? А что, тема модная. А то от моей дуры порой рвотные позывы».
Словно услышав мысли своего благоверного, на пороге гаража появилась жена. Она была в потертом цветастом халате, тапочках, на голове платок завязан так, что на лбу узел большой шишкой. Женщина держала в руках две корзины с огурцами.
– Веня! – возбужденно воскликнула жена. – Сегодня такие огурцы! Очень много. Это сорт «нежинские». Надо бы закатывать их в банки. Помидоры не очень, а вот огурцы в этом году – просто с ума сойти! Ты будешь мне помогать консервировать?
«О господи, – тоскливо подумал Вениамин Игоревич, – огурцы, помидоры… Какая приземленность! Нет, надо точно завести какую-нибудь куколку».
– Мне некогда, – буркнул Вениамин Игоревич, – работа.
– Ну, хорошо, хорошо, – покорно согласилась жена, – управлюсь как-нибудь сама. – Поставила корзины с огурцами на пол. Затем боязливо покосилась на новую машину: – И зачем ты купил такую дорогущую?
– По Сеньке и шапка, – многозначительно произнес Вениамин Игоревич, вскинув вверх подбородок. – Ты… сделай мне кофе. Я на веранде. – И, не глядя на жену, вышел из гаража.
На веранде второго этажа в ожидании кофе включил телевизор. По «НТВ» передавали последние новости из Сирии. На экране – разрушенные дома, солдаты раздают гуманитарную помощь; голос диктора, вещающий об ожесточенных боях вокруг города Алеппо. «Это уже не моя тема». – Вениамин Игоревич переключился на канал, где шел детектив.
Жена на подносе принесла кофе. Муж придирчиво оценил сервис. Кофе черный в маленькой чашечке, чашечка на тарелочке, чайная ложечка лежит рядом с чашкой, как и положено, справа на салфетке. Коньяк в большом фужере, грамм пятьдесят, тонкий ломтик лимона надрезан и посажен на стенку фужера. Сахар в маленькой сахарнице, которая тоже стоит на салфетке. Все правильно.
– Венечка, что будешь на ужин? – жена коровьими глазами смотрит на мужа. – Есть бараньи котлеточки, могу сделать творожок, омлет…
– Окрошку, – буркнул Вениамин Игоревич и уперся взглядом в экран телевизора.
Жена кивнула и бесшумно покинула веранду.
«А может, развестись с ней?» – Вениамин Игоревич откинулся на спинку стула и почесал жирный подбородок. Несколько секунд сидел, словно в ступоре, обдумывая возможный ход событий по этому варианту. Нет, помотал головой, отмел авантюрный план. Все-таки какой-никакой сервис. А потом, там ведь по Семейному кодексу она потребует отдать ей половину. А попа не слипнется?! Мать их… законы эти! Взял в руку фужер, поболтал его, сделал маленький глоток.
За забором послышался шум машины. Машина не проехала мимо, а остановилась у ворот его дачи, мотор затих. «Кого это черт?..» – удивился Вениамин Игоревич и привстал с кресла, чтобы увидеть, что за незваный гость к нему подъехал.
Из «Фольксвагена» вышел невысокий мужчина с седой шевелюрой.
«Батюшки-и… – изумился Вениамин Игоревич, – сам господин Плешкунов пожаловал-с».
– Сколько лет, сколько зим! Милости прошу к скромному шалашу. – Хозяин широко развел руки, словно хлебосольный барин, встречающий любимого родственника, которого не видел много лет.
– Здравствуйте, Вениамин Игоревич, – поздоровался более сдержанно гость, – проезжал мимо, решил заехать по пути.
«Конечно, по пути», – хмыкнул про себя Вениамин Игоревич.
– Вот и правильно, Ростислав Аверьянович. Проходите. – Хозяин вместе с гостем прошел в гостиную. – Ну что, по пять капель за встречу, да и повод есть!
– Нет, спасибо. За рулем. Я ненадолго. – Плешкунов сел на предложенный диван. – Прежде всего, поздравляю с генеральским званием…
– Спасибо.
– Я звонил вам в Москве. Мне сказали, что вы в отпуске.
– Да, сразу после командировки взял отпуск. Никуда не поехал. Так сказать, в родных пенатах…
– Кстати, у меня вопрос к вам, связанный с вашей командировкой. По этой трагедии.
– Весь внимание. – Вениамин Игоревич чуть наклонился вперед, не стирая улыбки с лица.
– Вопрос простой как гвоздь, но сидит этот гвоздь у меня в мозгах, а вытащить не могу.
– Ну а что тут, Ростислав Аверьянович, – Вениамин Игоревич слегка дернул плечами, развел руки в стороны, – я ведь тоже не знаю всех обстоятельств дела. Расследовала комиссия. Я все что знал отразил в рапорте…
– Я читал его. А также рапорты военной контрразведки. Из всех этих документов напрашивается вывод, что нападение на колонну было случайным и трагическим событием.
– Да, пожалуй, так и есть.
– Допустим. Меня интересуют обстоятельства исчезновения подполковника Иконникова. Во всем этом деле есть детали, которые мне кажутся странными. Поясню. Подполковник Иконников не первый раз в горячих точках. Как военный офицер он опытный, а как человек – осторожный, умеющий просчитывать все ситуации наперед. Как он мог выехать с группой гражданских лиц без вертолетного сопровождения?
– Мне тоже это не совсем понятно. Это же произошло на первом месяце его пребывания в стране. Вероятно, не до конца изучил оперативную обстановку, не провел рекогносцировку. Я, кстати, ему на это намекал. Но приказать ему не мог. Это ведь не мой подчиненный.
– Да, я помню, – сухо согласился Плешкунов, – тогда такой вопрос, Вениамин Игоревич. Подчеркну: это должно быть ваше личное мнение, которое складывается из той обстановки, в которой вы находились. Как вы считаете, куда и каким образом он мог исчезнуть? Чтобы было понятно, почему я задаю этот вопрос. По колонне стреляли из гранатометов. Погибли все, а журналисты в автомобиле еще и сгорели. Единственный, кто не погиб, это Иконников. И он исчез. Не скрою, это наводит на определенную версию…
– М-м-да, даже не знаю, что и сказать, Ростислав Аверьянович, – Каретников настороженно посмотрел на собеседника, – вы его лучше знаете.
– Конечно. Там, в группе наших корреспондентов, была еще немецкая журналистка. Шультц Ингрид. Так вот, она объявилась у себя в Германии и даже давала интервью о своей поездке в Сирию. Мы ее найдем.
Лицо Вениамина Игоревича превратилось в маску.
– И еще, товарищ генерал, – Плешкунов вдруг обратился к собеседнику официально, – по тайнику. Вы правильно сделали, что вскрывали его комиссионно. Но тут вот что. Военные дознаватели тщательно исследовали тайник. Выявлены две странные детали. На контейнере, в котором хранились деньги, не обнаружено отпечатков пальцев. Кроме того, вблизи тайника обнаружена пуговица с военной формы, в которой ходит наш офицерский состав в Сирии. Я выяснил, что Иконников ходил в Латакии все время в штатском. Он просто не успел получить полевую форму у завскладом.
Вениамин Игоревич исподлобья бросил напряженный взгляд на Плешкунова, но ничего не сказал.
– Что известно о судьбе Иконникова? – тихо спросил он.
– Пока ничего. Но мы уверены, что он жив.
– Здравствуйте! – В комнату вошла жена Вениамина Игоревича. – Вениамин, что же ты не сказал? Я бы чай поставила.
– Зина, оставь нас, у нас деловой разговор, – сухо отозвался муж.
– Спасибо, ничего не надо, я поеду. – Плешкунов встал, улыбнулся хозяйке.
Вениамин Игоревич тоже встал проводить гостя.
– А где сейчас комбриг Мухаметдинов? – поинтересовался Плешкунов, открывая калитку.
– Я не знаю, – хмуро ответил Вениамин Игоревич, – я слышал, он заменился в Латакии, а где сейчас, не знаю. А что?
– Надо бы с ним тоже побеседовать, – задумчиво произнес Плешкунов, – ладно, Вениамин Игоревич, спасибо. Еще раз поздравляю с генералом, – кивнул головой, направился к своей машине.
Генерал Каретников прошел в гостиную, открыл бар, уставился на ряд разнокалиберных бутылок. Выбрал шотландский виски. Наполнил бокал. «Что он все вынюхивает?! – Вениамин Игоревич был раздражен и напуган. – И все копает, копает… Нет человека – нет проблемы. Так нет же! Надо поковыряться! Черт! Чтоб он там сдох! Прости меня, Господи!»
Залпом опрокинул содержимое бокала.
