Глава 11
Разговор в кабинете начальника ГРУ шел напряженный и неприятный. Нет, шеф не ругался и даже не высказал ни одного упрека. Но сама направленность разговора, формулировка вопросов говорили о том, что начальство сделало для себя какие-то выводы по последнему провалу в их работе и приняло решение с неприятными последствиями.
Вначале вопросы были стандартные: обстоятельства нападения на группу журналистов: время и место происшествия, кто это мог быть, как обеспечивалась безопасность поездки группы журналистов в Хмеймим. Вопросы законные, и Плешкунов их ожидал. Однако затем последовали вопросы, которые вызвали у него недоумение и настороженность.
– Ростислав Аверьянович, как вы можете охарактеризовать подполковника Иконникова? – Взгляд начальника ничего не выражает, но по интонации голоса, тихой и бесцветной, Плешкунов уловил, что этот вопрос является ключевым в их беседе.
– Только положительно, – не раздумывая, сообщил Плешкунов, – с отличием окончил военный институт иностранных языков, свободно владеет английским, арабским языками, может общаться на иранском и курдском. Отличная физическая форма, владеет несколькими видами восточных единоборств. Были долгосрочные командировки в Ирак, Египет. Неплохие результаты…
– Это я знаю, – с едва заметным раздражением перебил его начальник, – прочитал в личном деле. – Начальник ГРУ вытащил из ящика письменного стола личное дело Иконникова, положил его перед собой. – Меня интересуют его личные качества, что он за человек, что у него внутри.
– Личные качества подполковника Иконникова идеально сочетаются с его функциональными обязанностями разведчика: хороший психолог, склад ума аналитический, хорошо развиты интуитивные способности, в сложных ситуациях из множества вариантов всегда выбирает оптимальный. В стрессовых ситуациях действует адекватно, по темпераменту – между сангвиником и флегматиком…
– Недостатки? – резко перебил его начальник.
– Пожалуй, только один, – осторожно произнес Плешкунов, – излишне доверчив с людьми, которых принял в круг своих друзей.
– Прямо икона какая-то, молиться можно, – усмехнулся начальник ГРУ, – и фамилия соответствующая. Кстати, вам известно, что раньше у него была другая фамилия?
– Нет, товарищ генерал-полковник. В личном деле об этом информации нет.
– Его прежняя фамилия была Кузьменко.
– Возможно, взял фамилию жены?
– Да нет, Ростислав Аверьянович. Он сменил фамилию в шестнадцать лет, при получении паспорта. А имя Михаил Кузьменко вам о чем-нибудь говорит?
– Нет. – Плешкунов медленно помотал головой и в недоумении посмотрел на начальника.
– Читайте, – резко произнес начальник ГРУ и положил перед Плешкуновым лист бумаги, извлеченный из личного дела Иконникова. Справка из Службы внешней разведки.
«На ваш запрос №… от… в отношении Кузьменко М. Б. сообщаем. Кузьменко Михаил Борисович, 1956 года рождения, бывший сотрудник ПГУ КГБ СССР. Работал в ГДР на немецкой линии. В 1989 году нелегально перешел на территорию ФРГ. Был арестован западногерманской разведкой, затем при невыясненных обстоятельствах покинул ФРГ. Проходил обучение в одном из центров подготовки террористов на территории Турции. В 1996 году нелегально проник на территорию России. В составе группы террористов участвовал в нападении на режимный объект в N-ске. Был схвачен. Сотрудничая со следствием, выдал остальных участников группы. В связи с этим был осужден только на двенадцать лет и вышел из заключения по амнистии в 2003 году. В настоящее время проживает за границей. В отношении семьи Кузьменко М. Б. нам известно: бывшая жена Екатерина Васильевна в 1996 году вышла замуж за Иконникова Андрея Валерьевича. Сын Кузьменко М. Б. – Максим Михайлович, 1979 года рождения, дочь – Ирина Михайловна, 1989 года рождения. Другими данными не располагаем. Просим все действия, в том числе информационного характера, в отношении Кузьменко М. Б. согласовывать с нами…»
Плешкунов осторожно положил документ коллег из СВР на стол, вопросительно посмотрел на начальника.
– Что вы на это скажете, Ростислав Аверьянович? – вкрадчиво спросил тот.
– Фамилия Кузьменко… довольно распространенная. Возможно совпадение…
– Возможно, – охотно согласился начальник ГРУ, – тогда почитайте вот это.
Он, словно фокусник, ловко извлек из того же личного дела очередной документ из СВР. В нем сообщалось, что гражданка ФРГ Шультц Ингрид, сотрудник немецкого информационного агентства Deutsche Welle, причастна к западногерманской разведке БНД. Активно общается с журналистами из России, ведет их изучение.
Прочитав очередной документ, Плешкунов с недоумением уставился на начальника.
– Вы хотите меня спросить, а при чем тут это? – усмехнулся шеф. – По сообщению нашего источника, одного из членов экипажа самолета, в котором летел Иконников в Сирию, он во время полета общался только с этой немкой. Агентурное сообщение имеется. Кроме того, в Латакии он активно контактировал с этой Шультц. Или как ее там сейчас. Характер контакта не установлен. Возможно, интимный. Бабенка – еще та!
– Полиция нравов у нас еще не учреждена, – тихо, но злобно заметил Плешкунов.
– И это хорошо. Но не слишком ли много совпадений, Ростислав Аверьянович?
– Я Иконникова знаю несколько лет и за него ручаюсь, – жестко произнес Плешкунов, глядя прямо в глаза начальнику ГРУ.
– Довольно смелое заявление, – шеф загадочно посмотрел на своего подчиненного, – на вашем месте я бы поостерегся…
– Товарищ генерал-полковник, я понимаю ваше недовольство. Произошла ужасная трагедия, а в отношении Иконникова произошел незапрограммированный сбой. Но по Иконникову у нас только подозрения, не подтвержденные ни одним фактом…
– Факты?! – неожиданно рявкнул начальник ГРУ. – Вы хотите фактов, товарищ генерал-майор? Будут вам факты. – Шеф резко и громко ударил ладонью по столешнице. Он еще раз открыл личное дело Иконникова, достал оттуда очередной документ.
Это был рапорт полковника Каретникова. В нем генштабист доносил, что в присутствии представителей ГРУ и военной прокуратуры им был вскрыт тайник, в котором хранились деньги, предназначенные для оперативной деятельности разведчиков ГРУ. Денег (миллион долларов) в тайнике не обнаружено.
Плешкунов, прочитав рапорт, молча вернул его начальнику ГРУ, тяжело вздохнул, поставил согнутые в локтях руки на стол, уткнул голову в раскрытые ладони, невидящим взглядом уперся в столешницу. Удар тяжелый, и отбить его нечем.
– Все сходится на Иконникове, – тихо произнес начальник ГРУ, сочувственно посмотрев на седую голову подчиненного. – Дорофеев передал ему тайник, как и положено, расписка Иконникова имеется.
– Я не верю этому, – хрипло прошептал Плешкунов, – надо хорошо допросить Каретникова…
– Руки коротки. Я ходатайствовал перед начальником генштаба. Отказал. Каретников вернулся из командировки. Получает генерала и представлен к правительственной награде.
– Нет, тут что-то не так, – упрямо возразил Плешкунов и помотал головой, – я не согласен.
– Ростислав Аверьянович, сейчас это уже не имеет никакого значения. Вот если бы Иконников был среди погибших, тогда бы все было нормально. Мы бы даже имели основание послать на него представление на боевой орден. А так… он в полном дерьме, да и мы перемазаны. – Начальник ГРУ сложил все бумаги в папку. – И еще Ростислав Аверьянович, – посмотрел на все еще неподвижно сидящего Плешкунова, – я вас отстраняю от занимаемой должности и снимаю с вас кураторство по линии Ближний Восток. Это не значит, что я вам не доверяю. Но таковы наши правила. Посидите на должности начальника отдела кадров, пока все утрясется…
Плешкунов устремил на начальника возмущенный взгляд.
– Не надо сверкать глазами! Это все, что я могу для вас сделать. Мы должны действовать исходя из наихудшего варианта развития событий.
– Кому сдать дела? – тускло спросил Плешкунов.
– Демину. Вопросы?
– Нет вопросов. Разрешите идти?
– Идите.
Плешкунов встал, понуро, совсем не по-военному, пошел к двери.
