Глава 50. Бизнесмен Бородин

Закатова аттестовали, и он остался на прежнем месте, а тем временем перестройка вступила в новую фазу — фазу развала производства и перераспределения народной собственности. Закрывались целые геологоразведочные экспедиции. Предприятия, недра, оборудование шли за бесценок. Геологов выкидывали на улицу и многие влачили жалкое существование. На плаву оставались только самые предприимчивые и те, кто сумел приспособиться к новому времени или попал на вершину власти. Некогда востребованная профессия геолога сразу стала не нужной.

Из сплочённой команды Закатова все вынуждены были уйти. Афанасий подался на стройку, и теперь работал рядовым каменщиком, а Чухновский — открыл свою фирму. На китайских тряпках он быстро поднялся, но вскоре стал спиваться и определился к старателям. Волею случая Закатов оказался в геологическом музее — в том самом, в котором впервые увидел много самородного золота. Только ни Волченко, ни Безрукова в музее уже не было, как не было их экспедиции. Каждый раз при встрече с бывшими коллегами он узнавал то об очередном увольнении, то о сокращении ассигнований на геологоразведку или о расформировании какого-то подразделения.

Самым сложным, как оказалось, было сохранить музейную коллекцию — начальству вдруг понадобились лучшие образцы минералов и пород, собиравшихся годами. Но вскоре музей попал «под каблук» предприимчивых людей, пришедших, чтобы распорядиться его судьбой. Главным хранителем музея стал бывший начальник крупной геологоразведочной экспедиции. По команде Миллера бесценная коллекция золота, на основе которой Закатов составил свою базу данных, превратилась в обычный драгоценный металл и пошла на переплавку.

В поиски новых месторождений нужно было вкладывать значительные деньги, поэтому они также стали не нужны. Проще было взять разведанные с гарантированными запасами полезных ископаемых. Получив на них лицензии, сотни недропользователей устремлялись к доставшимся им природным богатствам, ещё недавно принадлежавшим народу. Каждый надеялся на удачу, на русское «авось».

Предчувствуя, полный развал геологии, Бородин пробился в депутаты, но став народным избранником, не отошёл от прежней кормушки, как поступали некоторые недальновидные новоиспечённые политики. Информация о недрах с самыми богатыми месторождениями полезных ископаемых оказалась лакомым куском, на котором можно было разбогатеть. И Бородин не упустил свой шанс. Первым делом он получил лицензию на месторождение «Подгорное». Для его разработки нужна была техника и горное оборудование, стоившие немалых денег.

В конце рабочего дня к заведующему лабораторией геологического института доктору наук Белову пожаловал необычный посетитель.

— Привет, — подал он руку, как будто они были старыми друзьями. — Нас когда-то знакомил Фишкин, — на всякий случай напомнил гость. — Бородин Евгений Митрофанович.

«Что же его ко мне привело? — терялся в догадках завлаб, знавший о посетителе больше по газетам. — Скорее всего, какой-нибудь депутатский запрос».

Депутат не стал ходить вокруг да около, напрягая в догадках хозяина кабинета, и скоро стала понятна цель его визита. Бородина интересовала новая технология обогащения золота, над которой несколько лет работали в институте. С помощью кучного выщелачивания он хотел получать металл из руды «Подгорного». Тонко рассеянное золото, содержавшееся в породе, легко не давалось: чтобы его добыть, надо было поломать голову.

— Алексей Павлович, я не строю воздушные замки, поэтому не хочу слепо брать кредит, — после обстоятельного вступления, сказал Бородин. — Вначале у меня должна быть технология разработки месторождения и обогащения руды, которую можно оперативно запустить и получить металл, а потом всё остальное. Я хочу быстро отбить потраченные деньги.

Белова это не удивило. Занимаясь проблемами разработки месторождений, он лучше других знал, в какое сложное положение попадали старатели, недооценившие даже незначительные мелочи, связанные с добычей металла. А, не имея технологии, за разработку месторождения вообще опасно было браться.

— Для того, чтобы применить технологию извлечения тонкого золота из руды, в тайге придётся построить целый завод со всем комплексом вспомогательных служб, — сказал завлаб. — Это очень сложно и дорого. Не каждая крупная артель, работающая много лет, сможет потянуть такие затраты. Начинать с нуля, не имея опыта работы, на мой взгляд, просто невозможно.

Зная, какие богатства скрыты в недрах «Подгорного», Бородин мог заказывать любую музыку — главное вовремя вернуть первый кредит. Сейчас его интересовали технические детали, необходимые для создания проекта разработки месторождения. Только получив документацию на технологию обогащения, можно было приниматься за проект. Они быстро договорились, но у Бородина оказались более грандиозные планы, чем думал Белов: по разработанной институтом технологии он хотел защитить диссертацию.

— Ты что, думаешь, так просто написать докторскую? — нервно заёрзал на стуле привыкший ко всему завлаб. — Евгений Митрофанович, это тебе не кандидатская, тут нужен оригинальный и совершенно неизбитый материал, а по кучному выщелачиванию уже защитилось не меряно. — Не сдержавшись, Белов нервно засмеялся. — Доктор наук — это очень круто…

Такой реакции завлаба Бородин не ожидал, и, едва пересилив возникшее раздражение, продолжал игру.

— Ну, за материалом дело не станет, у меня есть всё, что хочешь. Ты же знаешь, я открыл это самое «Подгорное», поэтому владею всей информацией.

У Белова глаза полезли на лоб. Такого нахальства он не ожидал и с жёсткостью сказал:

— Насколько я знаю — этой проблемой занимался Закатов, а ты был где-то рядом и то я в этом не уверен. Материал не твой.

Бородина это нисколько не смутило.

— Это неважно. Как в лучшие времена, все материалы, остались у начальника, то есть у меня. Закатову они больше не нужны — теперь ему надо думать, как бы выжить самому. Единственный кто бы мог претендовать на них — это Фишкин. Ну и Федотов, — добавил Бородин с усмешкой. — Но им теперь также не до этих материалов. Федотов переехал в Москву под крыло к бывшему шефу, а Фишкин занят своей работой. Как только Закатов его обошёл, он сразу потерял интерес к этой проблеме. У Вадима Викторовича, видишь ли, прямо из-под носа увели открытие века. Короче, я хочу стать доктором наук и сейчас, а не на пенсии, — сказал он резко.

То, о чём рассказал Бородин, Белову было знакомо. Многие научные сотрудники ушли из института в поисках лучшей жизни и достойной зарплаты, а их наработки остались не завершёнными, дожидаясь своего часа. И вполне возможно, что это время никогда не наступит.

— Понятно, — задумчиво произнёс завлаб. — Всем надо сегодня и всё сразу, но все почему-то забывают или просто не хотят знать, что для того, чтобы получить результат, надо очень много работать. И не просто работать, а пахать. У кого-то для защиты докторской диссертации не хватает даже жизни.

Кроме хорошей оплаты, соискатель ученой степени пообещал помочь в получении целевых денег на выполнение научной работы. Белов задумался. Почти полгода он не получал зарплату, не платили и его жене. Кое-как семья перебивались на материной пенсии, но долго продолжаться так не могло.

— Хорошо, давай я посмотрю твои материалы. Может, из них не слепишь даже слабенькую дипломную работу, не то что докторскую.

«Вот ведь как жизнь поворачивается, — подумал он в эту минуту, — тот, кто вкалывал, не жалея себя, остался за бортом, а кто был где-то рядом, оказался на коне. А материалы у Бородина должны быть классными. Их хватит ни на одну диссертацию».

От мысли о наработках Закатова у завлаба засвербело в груди. Захотелось их полистать прямо сейчас.

— Ну, что по рукам? — И соискатель положил перед Беловым три толстые папки.