Глава шестая
Молодец, майор, думал Алексей, выводя машину на дорогу, становишься Шерлоком Холмсом с его личным беспризорным войском. Правда, аппетиты у современных беспризорников уж больно непомерные, гениальному сыщику было проще. Меркантильные времена…
Небо окончательно потемнело. Вспыхнули звезды, словно маленькие бесполезные лампочки, подтянулась щербатая луна. Он выбирался объездными путями на северо-западную дорогу. Теоретически могла поджидать засада, но он сомневался в способностях банды дублировать функции ГИБДД, поэтому смело вел машину, стараясь не нарушать правил. События непростого дня мелькали перед глазами. Белецкий, обнаружив слежку, явно впал в панику. После неудачи, постигшей его подчиненных, паника усилилась. Следил за ним не какой-то «левый» тип, а тип, обладающий способностями и навыками, – причина еще большего беспокойства. Вероятно, сломал себе всю голову – есть ли связь между этим типом и бегством с деньгами и наркотой Риты Игнатовой? Что они видели? Серый «Спринтер» девяностых годов, внешность водителя осталась за кадром. Видели его со спины и когда он кинулся в лоб, слепя дальним светом. Номер не прочли. Можно перерыть весь район в поисках серого «Спринтера», даже найти пару десятков (при условии, что есть возможность добраться до базы ГИБДД), и методом исключения выявить подходящих владельцев, вычислить их место жительства… Алексей не сомневался – именно так Белецкий и сделает. Поплачется боссу Халилову, тот надавит на рычаги… Сколько времени у Алексея? День, два? Ресурсы банды ограничены, не так-то просто познакомиться со всеми владельцами серых «Спринтеров», составить список подозрительных лиц, установить за ними наблюдение. Не факт, что за рулем был владелец, не факт, что машина зарегистрирована в этом районе… Возможно, неделя в запасе. Но расслабляться нельзя. Он должен идти ва-банк. И чем скорее, тем лучше.
Вот и деревня, дом родной… Недоразумение какое-то. Здесь родился, вырос (здесь катился в санках по горе крутой), но абсолютно не видит себя деревенским жителем. Не получится у него сродниться с селом, он городской парень и вряд ли перестроит себя, даже если прикажет…
Сбавив скорость, Алексей ехал по деревенской улице. Автомобильный приемник проинформировал о наступлении полуночи. В доме Варвары, сложенном частично из бревен, частично из силикатного кирпича, за занавесками горел свет. Еще одна лампочка освещала крыльцо запертого на ночь магазина, мусорные баки, столб, на котором белел плакат. Он машинально притормозил, подался к обочине. Центральную часть листа формата А4 украшало не очень четкое фото его «квартирантки». Буквы наверху: РАЗЫСКИВАЕТСЯ! Ниже мелкий текст. Он вернулся на проезжую часть и поехал дальше. Добравшись до северной околицы, увидел, как в доме у Виктора Павловича шевельнулась занавеска, а за ней мерцал огонек. Беспокоится старик о судьбе соседа. Убыл утром в город и ни слуху ни духу…
Несколько минут ушло на борьбу с непослушными створками ворот, затем загнал «потерпевшую» машину в гараж и в дом ввалился полумертвый от усталости, глаза непроизвольно закрывались. Скинул обувь, одежду, машинально отметил, что в доме как-то не по-холостяцки чисто, и повалился на кровать…
Проснувшись, Алексей хоть и чувствовал себя отдохнувшим, но внутри смутно шевелился беспокойный зверек. Он поднялся и первым делом проверил замок на входной двери – всегда должно быть заперто. Исследовал окно в спальне, открыл его, перелез на улицу. Палисадник был крохотный, выходил на соседа, от улицы его загораживали кусты и молодая липа. До ограды, разделяющей участки, полтора метра. У Виктора Павловича на той стороне произрастала бурная рябина, которую он наловчился превращать в вино. Алексей пристроился на корточки, выбил вместе с гвоздями нижние части двух штакетин, развел их в стороны, чтобы получилась дырка. Маслов простит, даже не заметит. Обернулся – в окне замаячило обеспокоенное личико Риты.
– Поняла намек? – сказал он, перелезая обратно в дом. – В любой непонятной ситуации удираешь к Палычу. Не забудь при этом закрыть окно и свести штакетины.
– Я поняла, – кивнула она.
– А теперь держи телефон. – Алексей вручил ей мобильный аппарат с симкой. – Телефон простейший, как российская деревня. Просто средство связи. Только со мной. Номер в адресной книге. Больше никому не звони. Я должен разжевывать, что означает слово НИКОМУ?
– Уже уходишь? – забеспокоилась Рита.
– Пока нет, но могу уйти. Поработаю на участке. А ты сиди в доме. Проведешь инспекцию – составишь список, что нужно купить из продуктов, бытовой химии и так далее. Подумай, что требуется из одежды – только не рассчитывай на вечерние туалеты и всякие коктейльные наряды. Будь проще.
– Я очень простая, – улыбнулась Рита. – Купи мне парочку фуфаек от Картье.
На веранде за пустым столом сидел черный кот и с неясной надеждой смотрел на Алексея. Он потрепал его за ухом:
– Ну, конечно, про тебя-то я забыл. Можешь остаться, но при условии – ловить мышей и оповещать об опасности, договорились? Прости, но первое время будешь жить во дворе.
Он удалился в дом, вернулся с банкой сайры, перевалил содержимое в пластиковую миску. Место для кормления определил под загородкой веранды.
– Иди, чего смотришь, не обожрешь. Эй, кошак, особое приглашение нужно?
Кот колебался. Чем-то импонировала ему эта особенность кошачьей натуры. Собаку позовешь – прибежит, будет хвостом вилять, в глаза преданно смотреть. А кот – примет к сведению.
– Ну как хочешь, – бросил Алексей, спускаясь в сад. За спиной раздался шум – кот спрыгнул на пол, припустил к миске.
Он снова боролся с травой, укреплял дровяник. Оформил пару грядок, еще не зная, что посадит и посадит ли вообще. Но все должно быть стройно, красиво и по струночке. Как в армии. Потом гремел в сарае ржавыми тазиками и лейками, чистил, выметал. Все определенное на выброс стаскивал к крыльцу, чтобы потом отвезти на свалку.
В разгар работы позвонил Черкасов.
– Ты обнаглел, вообще не звонишь, – проворчал Борька. – Вчера не стали тебя тревожить, Палыч сообщил, что ты вроде вернулся. И сегодня не звонишь.
– Извини, – откликнулся Алексей, – в огороде работаю. – Он лаконично поведал о своих вчерашних похождениях. Пока не страшно – телефон не прослушивается.
– Ну ты и отжег, Леха… – присвистнул Черкасов. – Уверен, что тебя не найдут?
– В ближайшее время не найдут.
– А потом придется ставить в калитке крупнокалиберный пулемет, – вздохнул Борис. – При тебе твоя протеже?
– Да…
– Не мое, конечно, дело, но кто она тебе? Ты тратишь на нее все свое время, скоро будешь тратить все свои деньги… Ладно, прости, я ничего не понимаю в человеческих взаимоотношениях. У меня было проще.
– Я сам ни черта не понимаю, – засмеялся Алексей. – Пока все тихо, Борька, не будем напрягаться. Как замыслю новую глупость, сообщу. Занимайся своими делами. В деревне за истекший период ничего не случилось?
– Утром бабы толклись у портрета твоей избранницы, строили фантастические гипотезы, кто она такая: любовница крупного чиновника, внебрачная дочь кого-то из местных небожителей?.. Перемыли портрету все косточки, выразили дружное «фи». Твоя Варвара знаешь что сказала? «Худая, страшная, смотреть не на что. Мужики терпеть таких не могут. Удивительно, если кто-то на нее позарился».
– Но мы же ей не скажем? – проворчал Алексей. – Больше ничего? Чужаки не приезжали?
– Бог миловал. Никаких новостей, не считая того, что Платона в капусте нашли.
– Неужели? Заново родился?
– Пьяный в стельку спал в капусте у бабки Пелагеи, – гоготнул Борька. – Троюродная сестра спохватилась, что нет нигде, кинулась искать. Хорошо, что быстро нашла. Платону, собственно, без разницы, где спать – в капусте, в конопле. Думаешь, он помнит, как там оказался и почему бабка Пелагея его вилами в задницу тыкала?
Потом сквозь дыру в ограде пролез Виктор Павлович в драном жилете и почему-то с граблями. Соорудил заговорщицкий жест, посмотрел по сторонам. Пришлось и его просвещать по поводу вчерашних злоключений.
– Геройствуешь, сосед, по кромке ходишь… Смотри, накликаешь беду.
– Я знаю, Палыч. Поэтому собираюсь действовать с упреждением. Ты это… «Жигуль» свой дашь, если в город понадобится съездить? Моя «Тойота» уже помечена.
– Бери, – пожал плечами Маслов. – Страховка в бардачке. Штрафы гаишникам сам платишь. Если хочешь, поставлю к твоей ограде, чтобы меньше возиться.
– Поставь, Палыч, одолжение сделаешь…
Алексей вскапывал грядки, строгал какие-то доски, намереваясь делать из них бордюры для дорожек. Снова покормил кота, который разлегся на загородке веранды и лениво наблюдал за его работой. Попутно придумал животному имя: Жора (он же Гоша, он же Гога). Выкопал бочку из земли, убедился в ее полной «профнепригодности» и покатил через весь участок в мусорную кучу. Шевельнулась занавеска на угловом окне, зазвонил телефон.
– Сизиф, я соскучилась, – вкрадчиво поведал женский голос.
– Кто это? – не сразу понял он.
– Ну я, кто еще…
– А, понятно…
– Я тут обед приготовила…
Он благосклонно отнесся к картошке, запеченной с тушенкой, пообещал Рите, как стемнеет, сводить ее в баню. Меры безопасности были не напрасны. Дважды в течение дня он видел, как мимо ограды проходили люди. Брел незнакомый рыбак в штормовке с охапкой спиннингов – возвращался с озера. Потом прошла пара местных жителей, с любопытством глянула в чужой огород – дескать, человек вернулся на родину, а никуда не выходит, с народом не общается, нехорошо. Он делал вид, что страшно занят, улыбался, приветливо махал рукой. Подошла Варвара – в невзрачном халатике, в платочке, но не стала навязываться и трепать нервы. Стояла несколько минут, опираясь на забор, смотрела на него с неподдельной бабьей грустью. Он притворялся, что не замечает, яростно заколачивал гвозди в крыльцо сарая. А когда глаза на затылке сообщили, что женщина удалилась, немного расслабился, посмотрел через плечо…
В пять часов раздался телефонный звонок.
– Это самое, в натуре… – как-то издалека ломающимся голосом начал абонент. Откашлялся и продолжил детским басом: – Мужик, ну, мы все сделали, можешь подъезжать…
– Колян? – встрепенулся Алексей. – Быстро вы что-то. Схалтурили, поди?
– Ничего и не быстро, – обиделся отрок. – Полночи работали по твоему запросу, не спали, не ели, в засадах сидели. Шкурой своей, между прочим, рисковали – а все за каких-то двадцать ломаных грошей на все приличное общество… Ты что там про халтуру сказал? Мы не халтурим, запомни, мужик… – Он вещал с подъемом в голосе, с ярко выраженной эмоциональной окраской.
– Эх, Колян, тебе бы в театре работать – такой актер пропадает. Хорошо, ждите на старом месте.
– И это самое, мужик… Приезжаешь с «бабками», иначе «базара» не будет. Учти, мы в кредит не работаем. Если станешь фуфло гнать, мол, денег нет, рассчитаюсь потом…
– Будет погашение кредиторов, я понял, – улыбнулся Алексей.
– Чего-о? – протянула жертва трудного дворового детства.
– Ничего, забей. Ждите, через час буду.
Честная компания была вся в сборе – на старых диванах. Плевать, что ночью лил дождь и диваны раскисли, как земля в болотистой низине. Пацаны помалкивали. «Мисс двора», одетая в неплохую джинсу, развалилась в отдельно стоящем кресле и заразительно зевала. У кресла расползались ножки, но пока не критично. Алексей приветливо улыбнулся. Компания отдыхала от трудов праведных. Карточную колоду заменило баночное пиво – три банки на всю компанию. С денежными средствами у «банды» были проблемы – пиво пили не самых изысканных сортов.
– Присаживайся, – снисходительно кивнул на свободный кусок дивана Колян.
– Постою, – усмехнулся Алексей. Мысль мелькнула – треснут по башке, деньги заберут и сбегут. С чего он взял, что это глубоко порядочные люди? Сколько ни корми волчат – работать все равно не будут.
– Ладно, стой, может, у тебя правда ногах, – ощерился Колян. – «Бабки» давай!
Алексей извлек оговоренную сумму в четырех купюрах, протянул ему. У того заблестели глаза, он схватил деньги, быстро пересчитал. Потом задумался, еще раз пересчитал. Гуманитарий, понятно. Заулыбались остальные, расслабились. Заморыш что-то заулюлюкал и заткнулся, когда конопатый треснул его по загривку ладошкой.
– А теперь слушай, вот тебе конкретный расклад, – с важным видом начал Колян. – Да не делай ты такую постную ряху, нормальный расклад. Мы не разводим своих деловых партнеров, понял? – И вдруг заговорил нормальным голосом, оставив в покое блатные манеры: – В общем, взялись за работу сразу, как ты ушел, поздно вечером. Разбились на группы, держали связь, велики наготове. Подъехал «Порше», из него вылез мужик, которого ты назвал Белецким, потопал в дом… ну, где салон для баб, только со двора. Матюкался сам с собой, треснул кулаком по «Порше». Лампочка над крыльцом горела, поэтому видели его рожу. С ним прибыл еще «Хайлендер», в нем «быки» сидели, но не выходили, ждали. Белецкий кричал что-то в здании. Потом выскочил этот долговязый… Герасимович, да? – вытолкал бабу, посадил в «Ниссан», и куда-то поехали. За ними Светка покатила, у нее велик быстроногий, и сама она шустрая…
– Ага, – невозмутимо подтвердила Светка. Алексей помалкивал. Последнее дело – перебивать информаторов.
– Но бог с ней, со Светкой, – продолжал Колян. – Минут через десять, как они уехали, в здании шухер начался. Белецкий разорялся – мол, все козлы, никому довериться нельзя! Трое, что в машине у крыльца сидели, побежали в дом, потом гуськом почапали обратно, снова загрузились в тачку. Выбежал Белецкий… В общем, убыли на двух машинах. Мы с Пятнистым за ними вчистили. Они в центр, там светофоры, менты, поэтому сильно не гнали. Мы по тротуару даже не отстали от них ни разу. Ресторан «Перчетти», знаешь такой? На углу Ленина и Сталеваров. Там еще садик перед домом, деревья закрывают. Встали на парковке – рядышком. «Быки» опять в машине остались, Белецкий носился вокруг своей тачки. Потом подъехал «Субару», третьим встал – выпал дядька, которого ты назвал Ждановым, стали «рамсы трясти». Плевались друг в дружку, ругались. Рядом никого не было… Потом «мерин» черный подъехал, четвертым встал – дядька осанистый вылез, в очках, наголо бритый, весь в костюме, белой рубашке – словно из театра… Наехал на них, те сразу замолчали. Он в ресторан потопал, те двое за ним, а следом «быки» потащились…
«Халилов», – подумал Алексей. Все складывалось. Возникла угроза – и змеи зашевелились, зашипели, стали бросаться друг на дружку, выясняя, кто больше виноват.
– Долго сидели в ресторане?
– Ну, час сидели, – пожал плечами Колян. – Нас туда, понятно, не пустили бы, мы и не рвались. Мы что, ресторанов не видели? Вызвали Махно (лохматый отрок со смышленой мордахой важно кивнул), чтобы трое нас было. Потом они вышли, вроде обо всем договорились, уже не бросались друг на дружку. Сели по своим «лайбам» и разъехались. Мы за ними, ясен пень…
– Всех довели? – насторожился Алексей.
– Всех, – с гордым видом кивнул Колян. – По домам разъехались. Запоминай, мужик. Адрес Белецкого: поселок Зеленый Мыс, номер не знаем, но там остроконечная хрень на крыше, а рядом озеро. Не ошибешься. Поселок маленький.
– И вы его провели в такую даль и не «засветились»? – недоверчиво сморщился Алексей.
– Лично вел, – похвастался Колян. – Старался, блин. Да ладно, полторы версты от города. Велик нормальный. Ну, отстал, понятно, по габаритам вел. Когда догнал, они еще ворота не закрыли. «Субару» внутрь заехал, заперлись, а «быки» в «Хайлендере» обратно в город подались. В поместье, по ходу, своя охрана есть… Я подождал часок, никто не выезжал. Свет загорелся на втором этаже, потом погас. По времени уже первый час был…
– Усвоено, – кивнул Алексей. – Дальше.
– Жданов в той же округе обретается, – продолжал Колян, – только ближе и на другой стороне дороги. Таунхаус «Люкс-Комплект» называется, во как… Шлагбаум на въезде, но Махно справился. Велик бросил, кустами пролез, догнал. Корпус девять – отдельный дом с забором. Забор внутри забора, нормально, да? Там свет горел, когда он въехал. Два добермана такие, ужас, блин… бросились к нему, стали прыгать вокруг хозяина… Там и остался, заночевал…
Алексей делал мысленные зарубки. Явно домой прибыл человек. Не к друзьям, не к любовнице или деловым партнерам. Не стали бы чужие доберманы хороводить вокруг него. Не та порода.
– А вот с бритым очкариком беда, – вздохнул Колян. – Это «Сторублевка», блин…
– Ничего себе! – присвистнул Алексей.
– Не успел Пятнистый, не реактивный же… Но точно «Сторублевка», за ее пределы не выезжал… Да ладно, мужик, про этого типа ты же ничего не говорил?
– Хрен с ним, – согласился Воронич и повернулся к заскучавшей в кресле девчонке: – Что там с Герасимовичем?
– А, тот самый парень, который шлюх повез… – Девчонка зевнула. – Так это… повез их на Подъемную, к вокзалу… Гостиница «Юбилейная». Ехал не быстро, правила не нарушал, вот и успела за ними. Там сдал своих дивчин на руки двум хачикам – они с заднего крыльца вышли, я в кустах сидела. Слышала немного: долговязый предупреждал, чтобы девчонок сильно не били, садомазо можно, но без внешних отметин, чтобы утром были здоровые и сами до машины дошли. Они спросили, надолго ли им это счастье. Тот плечами пожал: как боссы, мол, договорились – сейчас он домой, а в семь утра вернется за своими подопечными…
– Ты до дома его довела?
– Угу, – невозмутимо кивнула Светка и вдруг хихикнула: – Могла не довести, отстала от него на Подъемной, за мной менты кинулись – неслась быстро, решили, что воровка на велике. Пришлось кружок сделать. Выскакиваю обратно на Подъемную – отстали, родимые, но и тот хмырь пропал. Я в шоке – блии-и-н! – квартал отмахала, смотрю, стоит! Сломался! По телефону кому-то названивает. Аварийка через пять минут подъехала, в капоте копались, завели, «бабки» с него содрали и уехали. Видать, наказали медленно ехать, вот он и тащился – я с ним со скуки померла… Короче, обычная девятиэтажка, Лермонтова, 14, квартира 90. Я послушала у двери – он там с какой-то теткой ругался, женой, наверное. Типа, работаешь непонятно где, приходишь за полночь, откуда я знаю, может, ты спутался с кем-то? Хмырь в ответ орал: тебе моей зарплаты мало?! Потом дверью хлопнул – мусор пошел выносить, я еле успела в коридорчик нырнуть… А потом домой поехала, не буду же ему свечку держать…
– Спасибо, ребята, реально помогли, – с чувством поблагодарил Алексей.
– Да подожди ты, – поморщился Колян, – еще не все. Пацаны остались вокруг борделя, доложили, что охрана ночью усилилась. Две тачки темные подъехали – «Хонда» и «Калина», в них морды накачанные. В каждой по три рыла. Одни всю ночь у парадного крыльца стояли, другие… наоборот. Иногда по одному или по двое внутрь заходили, не спали. Словно охраняли там чего-то. То есть охраны, мужик, до фига.
– Менты не приезжали?
– Не, ментов не видели… Подъехало что-то вроде «Нивы», два мужика там были в пиджаках, пошептались с теми, что в «Хонде», и отвалили. Но кто они, менты или кто еще, не знаем, врать не будем. Баб никуда не возили.
– Только хмырь на «Ниссане» после семи утра привез тех телок, что в «Юбилейную» сдал, – сообщила, зевая, Светка. – Он в шесть из дома вышел, снова работяги из сервиса приехали, минут тридцать с его тачкой долбились. «Катайся, сказали, братишка, все ништяк. Ремень ГРМ только поменяй на досуге, а то опять встанешь». Ну, он и поперся за шлюхами в «Юбилейную». Мне даже жалко этих бабенок стало, – сокрушенно вздохнула Светка. – На ногах кое-как стояли, все такие перекошенные, заездили их хачики. А хмырь хихикал над девками, подтрунивал – мол, на хрена вам зарплата, и так отлично время проводите…
– Все? – спросил Алексей.
– Все, – кивнул Колян.
– Ну, бывайте, – улыбнулся Воронич. – Благодарю за службу, как говорится.
– Ты это… – смущенно проговорил Колян. – Звони, если че, поможем друг дружке. Может, пивасика хочешь?