Конечно же Майкл говорил не серьезно. Не хотел он никого убивать, не желал никому смерти по-настоящему. Должен был найтись другой способ обратить Доктрину смертности.

Вместе с Каином они молча шли по пустому базовому пространству виртнета.

– Ты прав, – сказал Каин, глядя себе под ноги. – Надо убить все утилиты, что прорвались в живой мир. Они – сплошная головная боль, от них одни неприятности.

Ага, довольно подумал Майкл, вот Каин и напомнил о собственной бездушности.

– Чувак, я не всерьез. Нельзя валить всех подряд. Должен быть иной способ. Смерть… смерть по-настоящему – это не выход.

Похоже, с грехом пополам о первом этапе совместных действий они договорились: нужно остановить тех, кто подослал гончих в черных плащах. Вебер и СБВ хотя бы не пытались убить его, а эти утилиты-изгои… Майкл вздрогнул, вспомнив жутковатых детишек и крепыша Трэ. С ними предстояло разобраться окончательно, иначе главной цели – СБВ – не достичь.

Каин вдруг остановился.

– Куда мы, собственно, идем?

– Никуда. Я думаю.

– Послушай. – Глядя на Майкла, Каин потер подбородок. Майкл тоже остановился. Он сам не заметил, как Каин совершенно перестал быть ему врагом. Мало того, он и утилитой-то перестал быть, напоминая теперь… человека. – По-моему, изгои могут стать превосходными подопытными. Правда, если что-то пойдет не так, не серчай – у меня больше ничего нет.

– Ты о чем?

– Перезагрузка.

– Перезагрузка? – совершенно растерялся Майкл. – Это же вроде старинный термин, им еще полсотни лет назад пользовались. Что он тогда значил?..

Каин скрестил руки на груди.

– Свою историю, сынок, надо знать.

– Ну, я хотя бы слово вспомнил. Вот только каким боком оно с нами связано?

– Перезагрузка, – снова произнес Каин, на этот раз с оттенком страха в голосе, – это часть плана, который я тебе открыл. Один из ключей к вечной жизни. Прожив пятьдесят лет внутри сети, ты перезапускаешься в новом теле.

Майкл вспомнил спортзал, очередь подростков к симуляторам…

– То есть надо перезапустить… кого? Пользователей, у которых утилиты-изгои украли тела?

– Именно! Правда, я не так все планировал, да и технологию еще не испытывал, и все же это – единственный способ избавиться от предателей, пока они снова не встали у нас на пути.

– Секундочку, – попросил Майкл. Он вспомнил, какой кошмар устроила Вебер на саммите; вспомнил, как падали замертво лжеохранники. То же проделала Хельга с двумя подручными Трэ в лесу.

Разве все погибшие не умерли по-настоящему?

– На саммите Вебер отправила в виртнет некое сообщение, и несколько охранников умерло. Мы сейчас говорим о том же?

Каин покачал головой:

– Нет. То, о чем говоришь ты, неприемлемо. Это и есть смерть по-настоящему, она забирает и утилиту, и человека. Гибнет и тело, и сознание. Я же могу предотвратить смерть пользователей. Мы их перезагрузим: при помощи Доктрины смертности вернем в тела.

Майкл чуть не рассмеялся.

– А утилиты – погибнут? Умрут окончательно?

– В том-то и загвоздка, – пожал плечами Каин, – что я не знаю. Говорю же, не было времени испытать процесс. В теории, мы сможем перемещать разум из тела в виртнет и обратно бесконечное число раз, совершенно без вреда для сознания, – чтобы человек мог жить вечно, просто меняя тела. Утилиты, по идее, должны вернуться в виртнет. По идее… Однако мои исследования еще не закончены.

– Ладно, – сказал Майкл, – то есть людей назад в мозги закачать можно, но что будет с подселенцами, ты не знаешь?

– Вроде того, – возбужденно блеснул глазами Каин, и Майклу стало не по себе. Они словно заделались богами и кидают жребий: кому жить, а кому погибать. Как будто все это игра. – У меня, похоже, есть идея, как настроить технологию и разобраться с изгоями.

Майкл выдохнул:

– Хорошо, тогда приступим. Все равно они не живые, так что никто по ним скучать не станет.

По лицу Каина скользнула тень отвращения, и Майклу сразу сделалось тошно: он говорил так, словно всю жизнь был человеком и не украл тело Джексона Портера. А ведь он и правда возомнил себя Богом. Чем же он лучше Вебер? Чем лучше утилит-изгоев?

В памяти возник образ Сары – в тот миг, когда ее застрелили. Майкл вспомнил ее гаснущий взгляд. Подумал обо всех, кто погиб из-за Доктрины смертности, и взял себя в руки. Больше он смертей не допустит.

– Говори, что нужно делать.