Следующие несколько часов Майкл задавал себе один и тот же вопрос: как мир еще не перестал вращаться?

Внедорожник мчался по автостраде; две другие машины, как и прежде, ехали следом. Тишину нарушало только гудение двигателя да глухие удары, когда колеса попадали в выбоины. Гэбби сидела впереди, между Эми и Уолтером, который вел машину так, словно не с места убийства удирал, а вез семью на пикник. Майкл не позволил Гэбби занять место Сары на заднем сиденье. Это было бы неправильно. Все в мире казалось ему неправильным.

Сердце болело просто невыносимо. Майкл откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, чтобы к нему не приставали. Скопившиеся бесчисленные вопросы требовали ответов, разжигая в нем гнев и ненависть, так что пусть друзья подождут. Может, Гэбби и заставили заманить их в ловушку, а может, она – часть плана? И почему Хельга вела себя так странно?

Майкл задвинул вопросы подальше, постарался не думать о них.

Сара призналась в любви. Ему, утилите.

Она была его лучшим другом, а сегодня второй раз погибла у него на глазах. Да, в играх она умирала намного чаще…

И вот ее убили по-настоящему.

Сара погибла.

Ее больше нет, и застрелил ее тот, кому положено бороться со злом. Тот, кому доверяет весь мир.

Хотя на самом деле в смерти Сары повинна Вебер – она заставила Майкла втянуть Сару в кошмар, связанный с Каином и Доктриной.

Майкл видел перед собой образ Сары: руки в крови, зажимают рану. Этот взгляд… недоумение, детская грусть и обида. В глазах Сары Майкл прочел мольбу: я не хочу умирать, не дай мне умереть.

Сара дважды призналась ему в любви, и первый раз – только этим утром. Просто не верится… Майкл знал, что Сара не врет, это была любовь чистейшей дружбы, та, которая однажды могла бы вырасти в нечто большее, расцвести вечным прекрасным цветом. Майкл тоже любил Сару. Любил всем сердцем.

Из-под смеженных век выступили слезы, и Майкла снова начало трясти.