Больной он, этот ваш заказчик. Причем больной на голову. Да и вы тоже, – убежденно сказал я, прочитав вводную. В тот момент я был абсолютно уверен в сказанном. Да и сейчас, когда после описываемых событий прошло изрядно времени, свое мнение изменил не сильно.

– Тим! Это ты зря! – криком устыдил меня Саня. – Мы же в самом деле никому ничего плохого не желаем! Прыг туда, взял – и обратно!

– И деньги заработали все, – довольно пробурчал Дмитрий.

– Может, сами, а? Туда – раз, и сразу обратно? – съехидничал я, поглядев на кабинетных работников.

Оба заинтересованно смотрели на меня, при этом пуговицы рубашки на животе у каждого готовы были в любой момент оторваться и со свистом отправиться в далекий полет. Как у первого, так и у второго был расстегнут ремень на штанах, чтобы сильно не давил на любимый животик.

Небольшая вводная в джисталкерство.

Однажды, будучи еще маленьким мальчиком, смотрел я по гашеку плавание с аквалангом. Серебристые костюмы на сильных телах людей. Бесшумное скольжение. Красота природы вокруг, рыбки и кораллы. Неземное великолепие, вернее, неназемное. Повзрослев, и сам поплавал. Жуткая работа. Непрерывное продувание ушей, слежение за уровнем погружения и постоянный отсчет воздуха в баллонах. Потом неделю болит голова и идет кровь из носа. Конечно, многие привыкают, но далеко не все. Даже на поверхности родной планеты перелет на какие-то жалкие две-три тысячи километров требует некоторого времени акклиматизации.

При джипрыжке все намного хуже. Попадаешь на планеты с другой силой тяжести, другими магнитными полюсами, другим атмосферным давлением. Зачастую с немного иными физическими законами. Да и солнечное излучение совсем не так ласкает нашу кожу, как на родине. Все не так, как мы привыкли.

Одним словом, кроме привычки нужна склонность. Приходилось видеть людей в великолепнейшей спортивной форме, которые через пятнадцать минут пребывания в джи-прыжке ложились на землю и просили, чтобы их добили, прекратив наконец мучения. Согласно статистике, безболезненно пережить джипрыжок способно не более десяти процентов населения планеты.

Впрочем, совсем уж безболезненно не может никто. Это проверено.

Хотя первые джисталкеры писали в мемуарах, что самое плохое – вовсе не это. Раньше, по их мнению, самым неприятным было то, что в любой момент можно внезапно вылететь из мира джипрыжка. Термин взяли из компьютерных игр – дисконнект. Вот она цель, полшага. Потрачено море крови, сил и средств. И тут тебя выбрасывает в родную камеру старта. Кругом друзья, начальство, люди, которые ждут результатов. А ты можешь только ругаться или плакать, в зависимости от нервного состояния. И все надо начинать сначала, причем желательно в другом месте, потому что исчезновение человека на глазах у других вызывает много ненужных вопросов. А уж появление снова вызовет такую реакцию у местных бойцов, которая точно никак не поспособствует в достижении результата. Это если еще живым останешься.

Раньше, впрочем, все было гораздо сложнее. На ощупь шли. Каждый шаг кровью изрядно полит. В прямом смысле. Это сейчас я знаю триста с лишним языков мест джи-присоединений. А каково приходилось первопроходцам, пока из одной технореальности не притащили обучающие серьги, которые назвали трикетами? Трикет совмещен с оптическими мягкими глазными линзами, которые совсем не мешают зрению, менять их необходимо раз в неделю, и на них в случае необходимости ненавязчиво выскакивает нужная информация, не видная никому, кроме тебя. В прежние времена ребят убивали просто от непонимания. Теперь-то красота: попадаешь в новое место и сразу идешь на местный рынок или, еще лучше, на многолюдный праздник. Главное – чтобы вокруг много болтали. Уже через десять минут трикет знает новый язык и в голову его загружает, если надо, помогая картинками или знаками на линзах. Через пятнадцать минут ты на нем болтаешь как местный. Выучить по старинке даже второй язык я бы, наверное, не смог.

Опять же счетчики. Четко показывают, когда тебя бросит домой и в каких местах есть подзарядка. Раньше они были громоздкими, а теперь просто встраиваются в трикет. Подзарядка, кстати, во всех мирах разная. В одних надо просто на солнышке погреться, в других – съесть что-то нужное. А есть места, где и кровь пить приходится или что похуже делать. Словом, у всех свои проблемы имеются. Джисталкеры не исключение.

Так что над парнями я откровенно издевался.

– Ну, Тим! – как-то обреченно выкрикнул Саня.

Понимаю его. Но и себя, хорошего, тоже понимаю. При этом люблю немного больше.

– Ребята, это риск. Причем риск очень серьезный. Даже если опустить момент опасности, все равно придется много бегать и прыгать. – Я перешел на деловой тон. – Еще и собирать команду прямо на месте. При этом придется хитрить с некоторыми туземцами. Если я буду честен, то никогда не найду компаньонов. Полностью земная группа не осилит задание, вы это понимаете? А крупный обман аборигенов, о котором станет широко известно, ужасно осложнит работу в этом мире, и, может быть, не только для меня. На что вы меня толкаете? Лицензию отберут точно, если всплывут подробности.

В конторе воцарилась тишина.

– Нет так нет, – проворчал Дмитрий.

– Тим, ну есть же выход? – безнадежно пискнул Саня.

– Есть, – усмехнулся я и посмотрел в окно.

От жаркого летнего солнца плавились мозги. А там сейчас, кажется, бархатная осень.

– Это работа джисталкера девятого уровня. По государственным расценкам – тысяча еврази в час. Работа минимум на семьдесят два часа. Семьдесят две тысячи – только оплата джисталкера. Плюс работа оборудования. Я подчеркиваю – оборудования, а не вашей развалины! – прервал я попытавшегося сказать какую-то гадость Дмитрия. – Еще семь двести. Плюс оплата джитези и компенсирующих инъекций, примерно тридцать тысяч. Имеем в сумме около ста двадцати тысяч. А вероятность удачного исхода далеко не сто процентов. Так сколько процентов удачи вы пообещали за те смешные деньги, что были мне предложены?

Тишина воцарилась снова.

– Вот что, горе мое коммерческое, тащите сюда этого вашего заказчика, а я пока посплю. – Пришлось взять инициативу на себя, а то услышал бы ворох идей, пригодных разве что к употреблению для прочистки желудка.

После всего этого я отправился в святая святых фирмы – в комнату отдыха, где в уголке сиротливо приткнулась старенькая гашек-камера, на которую мои смешные друзья-компаньоны и возложили роль «оборудования». Они поняли мое настроение, и возражений не последовало.