Огромные ворота, выходящие на арену справа от нас, открылись, и оттуда стали медленно выводиться рапторные колесницы. Рапторы шли семенящими шажками, ведомые под уздцы наездниками в разноцветных накидках. Колесничие были либо орки, либо тролли. Рапторы шли очень медленно, таща за собой легкие повозки, и вовсе не произвели на меня впечатления агрессивных животных.

– Не очень-то они и драчливые, – тихонько пробормотал я.

– Приглядись внимательнее, – прошептала гоблинка, потом посмотрела на меня и, разуверившись в моей внимательности, добавила: – У них маски на глазах.

Я присмотрелся к рапторной сбруе и заметил, что на голове у каждого хищника имелась кожаная маска без прорезей для глаз. Еще у зверей были спутаны ноги, как у стреноженных коней (вернее, ноги были в кандалах, как у древних галерных рабов), и поэтому они передвигались так медленно и неуклюже. На передние лапы этих небольших хищных динозавров было надето что-то вроде варежек, тоже скрепленных между собой, поэтому звери выглядели как преступники, зафиксированные наручниками. Впрочем, небольшими они были по сравнению с огромными тираннозаврами, а так размеры этих хищников вызывали уважение. Опорные лапы имели размер задних ног (вместе с крупом) першеронских тяжеловозов (только вместо безобидного копыта заканчивались жуткой лапой с десятисантиметровыми когтями). Вес животных, думаю, переваливал за полтонны. Морды зверюг состояли, казалось, из одной вытянутой пасти, в которой при желании поместилась бы половина моего тела. Огромные челюсти ящеров были заключены в железные намордники, от них тянулась узда, за которую и вели этих опасных животных. Такие меры предосторожности еще более увеличили мое уважение к хищникам, и тем больше я восхитился смелости колесничих (самое грозное оружие динозавров – задние лапы – во время гонок будут свободны).

Работники арены тем временем закончили приготовления. Если во время волчьих гонок беговой участок изнутри был огорожен только столбиками с флажками, то теперь место, где будет происходить гонка, с внешней стороны по-прежнему окружала десятиметровая стенка арены, а с внутренней стороны огораживала спешно возведенная четырехметровая сплошная стена. Между стенами оставалась дорога, шириной метров двадцать, на которой сейчас в шахматном порядке начали выстраивать рапторные экипажи. В первом ряду выстроили семь колесниц, во втором, отстоящем на пять метров, – шесть, в третьем, снова через пять метров, семь.

– Цвет Хельны – красный, – шепнула мне Джина, и я обратил внимание на колесничих. – Одноцветная накидка считается очень почетной для экипажа.

– И если сегодня колесница нашей хозяйки не дойдет до финиша, то на следующих Соревнованиях ее представитель будет в черно-красной накидке, – добавила Лия.

После этого я присмотрелся к одежде гонщиков. Экипировка их оставляла желать лучшего. Для таких опасных мероприятий я бы посоветовал им одеться в скафандр высшей защиты, впрочем, этого они сделать бы не смогли из-за отсутствия в мире Ворк скафандров. Но даже если это учесть, то все равно – защищены гонщики были весьма слабо даже по местным понятиям. Вся их экипировка состояла из огромного кнута, легких штанов, кожаных сапог, холщовой рубахи серого цвета и цветной накидки (показывающей принадлежность к конкретной ложе), похожей на коротенький плащ мушкетеров времен д’Артаньяна, затянутый на поясе. Рукава рубашек были короткие, и мощные руки возниц, состоящие, казалось, только из мышц и сухожилий, находились на виду. Накидки, как я уже говорил, были самых разнообразных цветов – большинство двухцветные, чем-то напоминающие одежду древних паяцев – только колпачков с бубенчиками не хватало, но среди них имелось несколько одноцветных. Красная была надета на крепком молодом орке.

– А разве колесничий Хельны не тролль? – удивленно спросил я девушек.

– Грымский… – улыбнувшись, протянула Джина.

– Колесничие для Соревнований – гильдейская профессия, – просветила меня Лия. – Они заключают годовой контракт и работают по найму.

– Ясно, – ответил я и снова вернулся к изучению экипажей.

Помимо средств безопасности, на каждом рапторе было надето что-то типа седла, только вместо сиденья эта сбруя оборудована коротеньким, около метра высотой, шестом, к нему тремя звеньями цепи крепилась оглобля, продетая сквозь кольцо на сбруе, находящееся прямо над хвостом зверя, на другом конце которой и находилась легкая колесница. Оглобля крепилась к колеснице чем-то вроде карабина, похожего на обычную вагонную сцепку. Колесница представляла собой деревянную коробку с полуметровыми бортиками, в центре которой торчал двухметровый шест, на вершине шеста трепыхался маленький флажок, одноцветный или двухцветный, такой же расцветки, как и накидка на вознице. От вершины шеста к углам коробки были натянуты четыре цепи. Колеса крепились к бортам повозки у самого дна и осью соединены не были (скорее всего, это сделано для более уверенного прохождения поворотов).

Тем временем экипажи заняли свои места. Возничие запрыгнули в повозки и крепко уцепились согнутой правой рукой с зажатым кнутом за шест, а в левой держали подрагивающие удила, ведущие к оскаленным пастям рапторов. Хищные звери начали демонстрировать возмущение, издавая звуки, похожие на куриное кудахтанье, только гораздо более громкое, высокое по тональности и вызывающее неприятную дрожь.

– А как будет производиться старт гонки? – спросил я у замершей в нетерпении Лии.

– Маски на голове и кандалы на ногах у рапторов – магические приспособления, – быстро проговорила гоблинка, не отрывая возбужденного взгляда от застывших в напряжении экипажей. – Последует магическая команда, синхронно у всех зверей откинутся маски и разомкнутся оковы – это и будет стартом Соревнований.

– Это произойдет одновременно с громким гонгом – не пропустишь, – дополнила подругу оркитянка, тоже выжидающе глядя на готовые к старту колесницы.

В это время над притихшим амфитеатром раздался громкий звон гонга, казалось проникший прямо в головной мозг, кандалы на рапторах распались точно посередине, и теперь к каждой ноге ящера оказалась прикована короткая цепь, напоминающая издали шпору. Кожаные маски, прикрывающие голову и половину морды зверюг, откинулись (они оказались верхней частью закреплены на ошейнике, находящемся между затылком и шеей животного) и легли на толстые и длинные шеи. Рапторы завертели головой, и над амфитеатром раздался их жуткий визг, от которого заложило уши и побежали неприятные мурашки по телу. Гонка началась.

Возницы почти одновременно изо всех сил хлестнули кнутами рапторов по бокам, и колесницы рванули с места. Но некоторых колесничих подвело это «почти». Из первого ряда экипажей стартовали все семь, а вот из второго с места сорвалось только четыре колесницы. С третьим рядом дело обстояло еще хуже – из семи экипажей смогло стартовать только три. Через пять секунд с момента старта по аренному эллипсу ехало четырнадцать колесниц, а на месте старта сцепились между собой шесть небольших динозавров.

Картина была презабавная. Рапторы пытались бить друг друга мягкими рукавицами, надетыми на их передние лапы, и кусать врагов закованными в железные намордники пастями. Естественно, драться у них получалось из рук вон плохо, но это ничуть не умаляло желания глупых тварей расправиться с сородичами. Еще драчливым созданиям сильно мешали повозки, жестко прикрепленные к их спинам, и звери образовали конструкцию, чем-то напоминающую цветок ромашки. Серединой цветка служили скакуны, безуспешно пытающиеся загрызть друг друга, а лепестками – оглобли с повозками на концах. Конструкции колесниц обладали завидной крепостью – разъяренные рапторы невзначай лупили мощными ногами и по оглоблям, и по повозкам – при этом ни одна оглобля не обломилась, да и все повозки оставались целы.

– Сейчас разнимать будут, – объявила гоблинка, не отрывая взгляда от сцепившихся зверей.

– А можно под уздцы колесницу к финишу привезти? – поинтересовался я.

– Нет, везти разрешено только вбок и назад, вперед можно только ехать, – пояснила Лия, продолжая с интересом наблюдать за представлением.

«Как в регби с мячом», – почему-то подумал я и тоже направил свой интерес на арену.

Неудачливые возницы уже спрыгнули с повозок и стояли рядом с местом свары наготове, щелкая в воздухе кнутами. Впрочем, в гущу никто не лез, резонно опасаясь случайно получить могучий пинок. Потом один возница улучил момент, сильно огрел своего скакуна кнутом вдоль спины, одновременно резко дернув за удила. Раптор попятился и через пять секунд выбрался из заварушки. Ловкий возница сразу же вскочил в повозку, и освободившийся экипаж помчался догонять основную группу.

Надо признаться в том, что скорость у колесниц была невысока. Догнать земного спринтера-стометровщика на этих экипажах, скорее всего, удалось бы, но не более того.

Я отвлекся от стартовой свары и стал наблюдать за основной гонкой. Надо сказать, зрелище в самом деле оказалось интереснейшим.

Колесничие очень много маневрировали, стараясь прижать соперников к стене, и, если им это удавалось, в ход шли кнуты, руки и ноги. Возницы били своих и чужих скакунов, других возниц и толкали вражеские экипажи ногами при каждом удобном случае. При этом сами колесничие искусно использовали натянутые от центрального шеста цепи, чтобы прятаться за ними от ударов кнутов и вовремя наклонять повозку. Два экипажа уже сцепились и на полном скаку ударились о внешнюю стену арены. Сцепившиеся экипажи не прекращали драку, при этом колесничие не покидали своих повозок. Я присмотрелся и понял – один хочет освободиться и продолжить гонку, а второй просто пытается ему помешать. Наконец первому гонщику (троллю) удалось вырваться, и он бросился догонять проехавшего мимо соперника, только что выбравшегося из стартовой неразберихи. Посмотрев на второго, я понял – парень из гонки выбыл. У повозки не было обоих колес – они остались лежать на месте столкновения со стеной, – и ящер некоторое время пытался рывками тащить экипаж днищем по арене. Через полминуты раптор отказался продолжать это бесполезное занятие и пронзительно заверещал. Возница в желто-красной накидке выругался и поднял вверх правую руку. Еще через полминуты из угловой ложи вылетела палка с двумя привязанными лентами желтого и красного цветов. Палочка красиво летела над ареной, и за ней вились две метровые ленты, как узенькие знамена, означающие – для команды этих цветов гонка закончилась. Палка с лентами, заменяющая тут белое полотенце, упала на арену, и проигравший гонщик начал надевать на своего раптора маску, потом стреножил зверя и побрел за палочкой.

Тем временем возница-тролль в зеленом, который только что выбил желто-красного, догнал следующую жертву (сине-черного гонщика-тролля), и между ними завязалась борьба на выбывание. Основная масса участников к этому времени уже сделала почти полный круг, и я увидел жуткую картину.

Колесницы шли по всей двадцатиметровой зоне, и те, кто явно проходил мимо, всеми силами пытались загнать трех соперников на стартовую кучу-малу. Один из неудачников вдруг стал нахлестывать своего раптора, и зверюга резко прибавила ходу. На огромной скорости экипаж врезался в кучу и каким-то невероятным образом (по спинам, головам и повозкам) переехал ее. Возница не удержался и вылетел из колесницы, шаром прокатился по полу арены и крепко приложился о стену. Раптор сразу замедлил ход и лениво потрусил за оторвавшейся к тому времени основной группой, объехавшей кучу с двух сторон. Колесничий вскочил на ноги, слегка пошатнулся и бросился догонять уехавшую повозку. Догнал он ее быстро, потому что раптор встал и попытался развернуться к куче, желая принять участие в драке. Вскочив в колесницу, ловкий гонщик быстро приструнил взбунтовавшегося зверя и продолжил свое участие в состязании.

– А его не дисквалифицируют? – поинтересовался я.

– Нет, все по правилам, – откликнулась гоблинка. – Когда происходило движение вперед, раптор находился впереди него, а он не держал поводья.

– Но бегать за повозкой очень опасно, ему сейчас просто повезло, – включилась в разговор оркитянка. – Сзади никого не было. Если бы в этот момент кто-нибудь находился за его спиной – точно бы задавили. Считается особым шиком – задавить бегущего возницу без колесницы, а для задавленного – ужасным позором. И конкуренты такой момент ни за что не упустят.

Двум другим, налетевшим на стартовую кучу, повезло меньше. Они врезались в кучу, и раздался жуткий треск. После этого из ворот выбежали четыре огромных огра, и на арену полетели еще две палочки с ленточками. Как из лож смогли что-то разглядеть в этой мешанине орков, троллей, рапторов и дерева – я не понимаю.

Первый из выбывших к этому времени уже подобрал упавшую палку с ленточками и понуро вел стреноженного и зашоренного зверя к выходу, предварительно отцепив от оглобли повозку, которая так и осталась лежать на арене памятником, поставленным тут в честь всех когда-либо проигравших состязания спортсменов. Оглобля, кстати, так и не сломалась и сейчас торчала над хвостом динозавра назад метра на три, забавно дергаясь в стороны при каждом шаге зверя.

Тем временем стартовая куча распалась, и четыре колесницы продолжили свой жуткий бег по кругу. На месте кучи осталось три выбывших экипажа. У одного оказалась полностью разбита повозка – оба колеса отлетели, и обломился центральный шест с флажком. Возница понуро стреножил раптора, накинул на него маску и пошел за своим «белым полотенцем». У второго экипажа повозка оказалась цела, а вот раптор валялся на каменном полу арены, неестественно вывернув правую заднюю лапу, и натужно верещал. Три огра подошли к поверженному зверю (уже стреноженному и в маске), профессионально освободили его от сбруи, ловко подняли и потащили к входным воротам. Возница шел рядом, сокрушенно размахивая палкой с лентами, которую разъяренный знатный орк из ложи, под которой все и происходило, швырнул прямо в него.

Третьему гонщику крупно не повезло – он был вторым из врезавшихся на полном скаку в стартовую кучу колесниц, его выбило из повозки прямо под ноги рапторам, и освободившиеся звери пробежали прямо по нему. Тролль в оранжево-зеленой накидке лежал, закрыв глаза, и стонал. К нему подбежал огр, забросил его на плечо и быстро унес с арены. Из ворот тут же выбежал другой тролль в точно такой же, как на выбывшем вознице, оранжево-зеленой накидке, вскочил в колесницу, и экипаж устремился вдогонку за остальными. Видимо, это был запасной возница.

«Отряд не заметил потери бойца…» – грустно подумал я. Чувствуется, что спортсмены тут ценятся значительно меньше, чем скакуны и спортинвентарь.

– Зверя, скорее всего, забьют. Он уже не жилец, я думаю, – прокомментировала происшествие Лия, и ее глаза при этом горели.

– Тролль выживет, но боюсь, в гонках участвовать не сможет, – с не меньшим удовольствием вторила ей Джина.

– Какие вы злые, девушки, – грустно сказал я.

Девчонки недоуменно переглянулись и скептически посмотрели на меня.

– Грымский… – протянули они хором, сморщили симпатичные мордашки в презрительных гримасках и снова вернулись к аренному зрелищу.

«В самом деле, чего это я?» – промелькнула в голове удивленная мысль, и я тоже с интересом уставился на арену.

Весь амфитеатр, полный возбужденных зрителей, низко гудел. На арене бились за жизнь и победу воины и звери, а с трибун на них смотрел, вопя от восторга и плача от разочарования, весь Оргбург. Когда очередной гонщик по той или иной причине покидал аренный эллипс, трибуны ревели от радости и горя, сопровождая полет палки с лентами взрывом эмоций. Расположившись в роскошной ложе, гоблинка и оркитянка вторили амфитеатру с яростью и азартом диких и свободных зверей. И вскоре цивилизованный человек, сидящий рядом, поневоле начал вникать во все перипетии гонки. Через некоторое время джисталкер почувствовал ни с чем не сравнимый азарт, начал болеть за своих и восторженно орать, иногда умудряясь перекрикивать весь стадион. И только рыжий кот у его ног флегматично поглядывал на всех вокруг, про себя удивляясь – и чего все так кричат?