Внимательно осмотрев седло, я пришел к неутешительным выводам. Вещь была старая, я бы даже сказал – раритетная. На потертой коже можно было с трудом разглядеть изображение дракона в полете, медные вставки позеленели, а в углу стояло клеймо мастера-изготовителя.

Бросать ценный предмет в лесу не стоило, и я поднял седло с травы. До чего же оно было неудобным! Вернее, ехать в седле, когда оно было пристегнуто к драконьей спине, было очень удобно, а вот нести его в руках совсем даже наоборот. Во-первых, седло было большое, размером с домашнее кресло. Во-вторых, если нести его за ручки, то оно волочилось по земле, а если взвалить на плечо – начинало больно бить по ногам при ходьбе. Я возился с седлом минут десять, пытаясь удобнее его перехватить, под конец мне все надоело, я водрузил седло на голову и, поддерживая его одной рукой, отправился искать гоблина. Рыжику оседланный джисталкер очень понравился, и он шел рядом, с удовольствием комментируя мой внешний вид. Я тоже в долгу не оставался, обещая надеть седло на пушистого умника, чтобы наконец-то хоть один кот на свете понял, что означает служение высшему существу – человеку! Так, весело пикируясь, мы и дошли до жилища гоблина.

Хижина гоблина, стоящая прямо на брегу озера Глуб, напоминала индейский вигвам, вокруг которого был сооружен невысокий (примерно мне по пояс) забор из острых кольев. На заборе сушились шкуры и одежда, а сам гоблин, одетый в чистенький балахон мага холода, ходил с двумя маленькими ведерками между озером и огромной бочкой, стоящей рядом с хижиной. От бочки к его вигваму вела большая медная труба. Увидев меня, гоблин остановился, поставил ведерки на землю и всплеснул ручками в воздухе.

– По лесу идет оседланный орк! – Гоблин схватился руками за голову, потряс себя немного, успокоился и добавил: – Это невозможно – не смешите меня!

Говорил Трошка быстро и отчетливо, как опытный базарный торговец. Голос его, высокий и одновременно глуховатый, казалось, звучал около самого уха. После этой фразы гоблин поднял ведерки, полные воды, и спокойно прошествовал мимо, не обращая на меня никакого внимания. Мы с Рыжиком стояли и смотрели, ничего не понимая. Гоблин с ведерками поднялся по небольшой приставной лестнице к краю огромной бочки, выплеснул туда воду, аккуратненько спустился и прошел в шаге от нас, снова направляясь к воде. Своего водоносного занятия он прерывать не собирался.

– Извините, вы гоблин Трошка? Маг воды? – спросил я, откашлявшись, когда гоблин с невозмутимым видом прошествовал мимо.

Гоблин остановился рядом, повернулся ко мне и с интересом уставился на седло.

– Галлюцинация разговаривает. Интересно-интересно, – произнес задумчиво старичок-гоблин (при этом он ужасно грассировал, и последняя фраза звучала как «интегесно-интегесно») и вдруг неожиданно кинул в меня пустое ведерко. Ведро попало в седло, и я потерял равновесие. Назад я его не уронил (удержал с большим трудом), но, возвращаясь в исходное положение как маятник, не рассчитал, и седло стало съезжать с головы вперед. Я растерялся и отпустил неудобную вещь. Через секунду на земле лежал кряхтящий оседланный гоблин.

– Извините, неловко получилось, – пробормотал я смущенно, освобождая гоблина из-под седла.

– Да, ты не галлюцинация, – деловито вынес вердикт гоблин, поднимаясь на ноги. – И кто же ты тогда?

– Мне баба Торя посоветовала к вам обратиться, – ответил я. – Нам надо на Остров.

– И после того как Торька тебе помогла, ты спер у нее седло? – восхищенно поинтересовался гоблин Трошка, растягивая сморщенную рожицу в радостной ухмылке.

– Э-э-э… – протянул я. Такая постановка вопроса мне в голову почему-то не приходила. – Понимаете, это получилось совершенно случайно.

– Понимаю, – радостно кивнул гоблин. – Многие великие кражи, о которых потом слагали легенды, были совершенно случайны.

– Вы не правильно поняли… – совсем смутившись, промямлил я.

– Да ты не стесняйся, юноша! Сначала седло Торькино, потом меня обворуешь, а там, глядишь – и прославишься на весь Ворк! – радостно закричал Трошка.

– Дело было так, – решительно начал я и быстро рассказал историю с драконом и драконицей.

– Ну, это же совсем другое дело! – обрадовался гоблин. – Я думал, простой вор пришел, а у меня в гостях, оказывается, драконий сводник! Ты попробуй поставить разведение драконов на коммерческую основу. Мысль дарю бесплатно.

Объяснять что-либо вредному старикашке, как я понял, было занятием безнадежным. Такие люди понимают только конкретные предложения, и, если начинать с ними ни к чему не обязывающий разговор, можно часами трепаться ни о чем, а мне надо на Остров.

– Трошка, а вы могли бы передать бабе Торе седло? – задал я первый конкретный вопрос.

– А зачем это мне? А вдруг ты его спер, и тогда Торька точно скажет: «Трошка с ума сошел, послал орка седло у меня спереть», – не согласился гоблин. – Нет уж, сам спер – сам и возвращай, если хочешь. Меня в свой криминал не вмешивай.

– Да не крал я седло!

– А я разве говорю, что крал? Лежало седло никому не нужное, да я бы сам подобрал! Тебе просто повезло!

Спорить было бесполезно, и я решил сменить тему:

– Давайте забудем про седло.

– Да не видел я никакого седла! Что ты заладил, седло-седло, – сразу согласился улыбчивый гоблин. – Я седел не видел ни разу в жизни. Даже не представляю, как седла выглядят!

Мы посмотрели на друга пару секунд, и я продолжил:

– Мне баба Торя говорила…

– Ну, раз Торька сказала, значит, так оно и есть, ты не сомневайся, юноша. Торька лишний раз не соврет. Вот кто бы другой сказал – верить бы не посоветовал. А бабе Торе – доверие полное.

– … что вы можете…

– О, я многое могу, юноша. Но многое – это не значит, что все. Всего, мой друг, не может никто на свете. И старый гоблин всего не может. Немногое могу, но что конкретно – сам, знаешь ли, часто забываю. Старость не в радость, мой юный друг.

– … помочь…

– Помогать – дело хорошее. Без помощи нет общества, а без общества – нет нас. Что мы без общества, так – букашки. А букашки никому не нужны, даже обществу, правильно я думаю?

– … переправиться на Остров! – с трудом закончил я и перевел дух. Разговаривать со старым гоблином оказалось просто невыносимым занятием.

– А что ж ты не поплывешь? Плыть – это целое удовольствие. Плавание, знаешь ли, юноша, здорово развивает духовно и физически. Плавать…

– Акулы.

– А что акулы? Так – рыбки. Ты что, рыбу никогда не ел? А хотя понимаю – в тебе с детства развились комплексы, мания преследования, рыбофобия…

– Да, – не стал я вдаваться в подробности, тем более что «гыбофобия» у меня действительно имелась, когда дело касалось акул.

– Ну тогда можно доплыть, предположим, на седле. – После этих слов мы пару секунд поиграли в гляделки. – Ах да, склероз замучил, известная гоблинская болезнь. Нет же у тебя седла, я помню, помню.

После этого гоблин сделал вид, что мучительно задумался. Я ему не мешал – наступившая тишина после гоблинской трескотни меня очень радовала, даже больше скажу – ласкала слух. Впрочем, это блаженство продлилось не долго.

– Конечно, уважаемой бабе Торе я отказать никак не могу, тем более помогать друг другу – долг разумных существ, ты согласен? – Гоблин невинно взглянул на меня.

– Конечно, – сказал я с умным видом.

– Поэтому, как только я доделаю свою работу (наполнить бочку надо), сразу же займусь твоим вопросом.

Разговорчивый Трошка поднял ведерко и деловито зашагал к воде.

Я удивленно посмотрел на спину работящего гоблина. Трошка неспешно шел к озеру, помахивая в воздухе крохотными ведерками (каждое размером примерно с пивную кружку). После этого я подошел к огромной бочке, в которую при желании мог бы поместиться дракон (если его немного утрамбовать), и, поднявшись по приставной лестнице, заглянул за край. Вода в бочке едва покрывала дно. Такими темпами можно было наполнять бочку водой пару месяцев. Я спустился с лестницы и задумчиво почесал затылок. Тем временем гоблин вернулся и, громко кряхтя (мне показалось – излишне громко), стал подниматься по ступенькам, останавливаясь на каждой и переводя дух. Поднявшись на последнюю, он поставил ведра на широкой ступеньке, поднял одно, делая вид, что сейчас надорвется, и выплеснул воду в бочку. После этого так же неспешно опорожнил второе ведерко. Пожалуй, со сроком в два месяца я погорячился – минимум полгода. После этого гоблин неспешно спустился на землю и присел на той же лестнице, якобы устав.

– Старость, юноша, куда от нее деваться. Когда я был так же молод, как ты, эту пустяковую работу я сделал бы очень быстро. – И гоблин горестно всплеснул ручками, встал, взял пустые ведерки и снова неспешно двинулся к озеру.

– Погодите, давайте я помогу, – предложил я, гоблин тут же развернулся ко мне и с готовностью протянул пустые ведерки.

– Я так и знал, что ты очень добрый орк, хоть и грымский, – радостно сказал Трошка после того, как я взял ведерки и бегом рванул к воде.

Гоблин сел на стульчик рядом со своим вигвамом и стал с удовольствием наблюдать за моей работой. Я бегал с ведерками от озера к бочке, а гоблин с довольной улыбкой следил за мной, вертя головой, как зритель на теннисном матче, провожающий взглядами и поворотами головы летящий теннисный мячик. Мне же моя работа напоминала попытку при помощи наперстка наполнить ванну. В очередной раз выплеснув воду, я посмотрел на результат своего труда. Уровень воды в бочке поднялся максимум на палец – такими темпами я закончу работу через пару дней.

– А нет у вас более емкой посуды? – спросил я с надеждой, на что гоблин виновато развел руками.

– Вот чего нет – того нет, – улыбаясь, сказал он, потом предложил: – А может, седлом попробуешь?

Я сердито посмотрел на Трошку, и тот виновато опустил глаза.

– Ах да. Седлом не получится. – Гоблин подумал и добавил: – Да и нет же никакого седла, совсем забыл!

– Кстати, а что это за водная магия? – спросил я, воспользовавшись случаем для передышки. – Я слышал только о четырех видах магии.

– Да это Торька так говорит, – радостно ответил Трошка. – Обычная магия холода, работаю при средних температурах с жидким льдом – водой.

После этих слов гоблин выжидающе взглянул на меня, требуя продолжения водоносной работы. Надо было что-то срочно предпринимать – переправа через озеро грозила затянуться на неопределенный срок. Я внимательно посмотрел на Трошку и встретил оценивающий взгляд прожженного хитреца.

– А если я как-то компенсирую ваше время, потраченное на меня в ущерб наполнению емкости? – витиевато выразился я, с намеком глядя в бегающие глазки гоблина.

– Ну, не знаю… – неуверенно протянул гоблин. – Уважаемая баба Торя просила помочь бесплатно…

– Насчет «бесплатно» уговора не было, – быстро уточнил я.

– А что, сразу сказать трудно было? – тут же спросил Трошка, уставившись на меня с обвиняющим видом. – Слово «помощь», юноша, в наше время каждый вертит, как ему вздумается.

– Виноват, – не стал вступать я в философский диспут, тем более что шансов переспорить Трошку у меня не было.

– Все в лучшем виде исполним за ваши сбережения! – мгновенно повеселел гоблин. – Пара золотых – и ты уже, считай, на Острове!

– Ого! – возмутился я. Шестичасовой полет на драконе стоил меньше. Мы минут десять поторговались и сошлись на одной золотой монете. Я расплатился с Трошкой, и гоблин буквально засветился от нежности к моей скромной персоне.

– Вот это я понимаю! Уважаемый клиент! А то бегают разные голодранцы, требуют финансово необеспеченной помощи. У меня что – на лбу написано «Трошка всем помогает»? – радостно верещал старичок-гоблин.

– А как же с бочкой? – спросил я, чтобы прервать словесный поток.

– А, да это минутное дело, – отмахнулся гоблин и щелкнул пальцами в воздухе, что-то быстренько пропев.

В озерной воде недалеко от берега появилась небольшая воронка, которая стала подниматься в воздух, превращаясь в тоненький водный смерч. Водный столб поднялся ввысь на десятиметровую высоту, потом изогнулся и уперся концом в бочку. Буквально через минуту бочка была наполнена до краев и водяная змея обрушилась на траву, разлетаясь каплями во все стороны. В воздухе запахло озоном, как после грозы. Мы с Рыжиком удивленно уставились на гоблина.

– А зачем же вы воду таскали? – спросил я, недоумевая.

– Физическая нагрузка необходима в моем возрасте.

– А зачем меня заставили бегать?

– А что, тебе таки хотелось бесплатной помощи? – хитро спросил Трошка. Ну да – сам виноват в принципе.

– Да нет, – смутился я.

– Ну тогда в чем дело – вопрос?

– Да нет, все нормально, – пролепетал я.

– Сейчас пойдешь на Остров – вот тогда все будет нормально. Сделаю в лучшем виде! – весело сказал гоблин, взял одно ведерко и пошел к озеру.

Трошка набрал полное ведерко воды, поднес к своему носу и что-то прошептал над ним (мне даже показалось, что этот мелкий пакостник туда плюнул!). Потом он вернулся к бочке и протянул мне ведерко.

– На, пей, – велел гоблин.

Я с сомнением взял ведерко, полное воды (оно еще больше стало напоминать мне пивную кружку), с недоверием взглянул на Трошку (он мне хитро подмигнул) и, зажмурившись, залпом выпил всю воду.

– Да мог бы сделать один глоток, – весело сказал хитрый старичок, заслужив мой недовольный взгляд.

– А что теперь? – спросил я у довольного гоблина.

– А теперь – все! – радостно заявил водяной маг.

– Не понял?

– Вон озеро, а вон Остров, – начал гоблин объяснять мне, как полному идиоту. – Послушай, тебе туда надо? Вот и иди. У тебя есть примерно час.

Я неуверенно подошел к озеру и наступил на воду. Водная поверхность меня держала. Я сделал еще несколько шагов и недоверчиво рассмеялся. Если вы ходили когда-нибудь по водяному матрасу, то хорошо поймете мои ощущения. Вода немного прогибалась под моими ногами (при каждом шаге сантиметров на десять-пятнадцать), и я мог «идти по морю яко по суху».

– Кота не забудь, – сказал гоблин, и я вернулся на грешную землю.

Взвалив на шею Рыжика (он удобно свесил лапы мне на грудь и стал похож на модный меховой воротник), я вернулся к озеру и сделал пару неуверенных шагов по воде. Глубже проваливаться в воду, имея четырехпудового кота на шее, я не стал. Движение по воде почему-то не зависело от моего веса.

– Седло не забудь, – напомнил гоблин, после чего мне снова пришлось вернуться на берег и водрузить себе на голову ненавистное драконье седло.

– Ну, вроде все. Ты поспеши, а то пройдет действие эликсира – мигом на дно пойдешь – даже Торькино седло тебе не поможет. Акулы опять же… – напутствовал меня гоблин Трошка, и я пошел по воде к Острову.

По водной ряби озера неловко топал джисталкер, основное внимание которого было сосредоточено на удерживании равновесия. На шее джисталкера висел довольный рыжий кот, радостно глядящий вниз на снующих под ногами полутораметровых акул. Акулы плавали под водой, не обращая на непривычную дичь над своей головой никакого внимания. Джисталкер брел по воде, энергично дергая в воздухе левой рукой для равновесия, а правой судорожно вцепился в огромное седло, водруженное на его голову. С берега за этим наблюдал довольный гоблин, в одеяниях мага холода. Гоблин периодически сгибался и начинал судорожно хихикать, держась при этом за живот.