Если говорить, предположим, о Шварценеггере как об актере – это несерьезно. Николсон – да, актер. А Сталлоне, Ван Дамм… Главная проблема иностранного актера в Голливуде – знание языка. Понятно, почему там много англичан. «Фабрику грез» исполнитель прежде всего интересует фактурой, а не тем, что это интересный актер, надо его снимать. Русско-советских там не могло быть ни с какого боку, потому что Голливуд начал массово выпекать кумиров с 20-х годов. Как раз тогда, когда советским гражданам путь на Запад был закрыт навеки…

Мне дважды предлагали у них остаться и поработать. Но через пять лет жизни в Голливуде предел мечтаний – третьеразрядное американское кино и роль убогого капитана КГБ, где прощается акцент. Трудно себе представить, чтобы Спилберг увлекся русским актером. Потому что на языке мало правильно говорить, надо мыслить и чувствовать, язык – природа актерского существа. Перейти эту англо-американскую границу не смог почти никто из чужаков, даже великий француз Жан Габен. Отказался. Уехал.

Другое дело, что, играя даже не капитана – прапорщика, можешь купить виллу, три машины и отдых по всему земному шару. Но я не хочу судьбы ни Видова, ни, царствие ему небесное, Крамарова – в таком варианте надо забыть о профессии. Перечислим истинных голливудских актерских звезд 70–80-х годов, когда мы массово начали узнавать их продукцию, и пересчитаем наших звезд того времени. Не знаю, у кого получится больше, точнее, где качество выше? Михаил Александрович Ульянов, который мог выглядеть необыкновенно смешно в «Турандот» и быть Председателем, – один из них. Смоктуновский – другой. А ведущие актеры «Современника» или Театра Вахтангова! Или возьмем товстоноговский БДТ. Во всем Голливуде столько замечательных актеров не насчитаешь.

Мы и они – две несоприкасаемые планеты. Но признаем, что у них очень приличная школа актеров среднего плана. Получая маленькую роль, наши актеры начинают думать в огромном диапазоне: от того, как их увидят родственники, до биографии своего героя; а вся задача – полицейский, который приносит письмо. Когда я смотрю американский фильм, то думаю: «Блин, может, действительно настоящего полицейского пригласили?» Настолько их актер функционален, насколько он «не видит» камеры. Сидит, что-то печатает. Потом встал, пошел. Благодаря этому фону главные действующие лица здорово выигрывают. Тут они страшно наблатыкались. «По правде» прикуривают, «по правде» разговаривают, «по правде» живут в кадре, но в той части, в той зоне фильма, где не происходит пиков действия. А мне неинтересно смотреть, как человек ходит по улице и закуривает. Мне интересно, когда он в стрессовой ситуации, на пике переживаний. И вот тут они проигрывают. Я вижу у них, как актер вместо сумасшедшего темперамента, разрушающего стены, использует истерику или двигательный «мотор». Чаще просто кричит с пеной на губах. А переживания нет, меня такое действие не трогает. Но чаще всего они снимут так, чтобы мы не заметили, как бедолага-«звезда» мается. Я недавно смотрел «Гамлета» со Смоктуновским. Умереть можно, какое существование внутри!

Вернемся к подсчету «звезд», но повторюсь – «актеров-звезд». Николсон – да, Де Ниро – да, Дастин Хоффман – безусловно, Аль Пачино… Кто еще? Том Круз мне уже неинтересен. Ричард Гир? Извините, у нас в театре таких…

Меня пригласили на открытие ресторана «Планета Голливуд», пригласили, чтобы я сопровождал их звезд. Ощущение, что приехали богатые родственники и вся семья хочет им угодить. Я на тусовки не хожу. Там свой набор героев. Но меня попросили друзья, аргументируя, что не хотят пускать рядом с американскими звездами родных тусовщиков. Если взять все, что я здесь сделал, а потом представить, что я родился в США и все это сделал там?.. Достаточно было бы всю жизнь играть только «Юнону», назови ее «Кэтс», «Бейби», «Доллс». А у меня здесь «Тиль», «Оптимистическая трагедия», «Sorry»… Сто картин, наконец, из них половина – главные роли. А я еще и пою, у меня диски свои… Я в долгах, мне трудно поменять машину, но я вырос в этой стране. Дай мне миллион, я сумею с ним разобраться, но дай десять миллионов, сто миллионов – для меня это будет все тот же миллион. Тьма. Я – продукт родной среды. И когда я шел рядом с этим Патриком… как его фамилия, как? Да, Суэйзи, я его плохо знаю. Что играл этот Патрик, не видел. Но все кричали: «Патрик, Патрик!» – и хватали его за руку. Правда, мою хватали не меньше.