ГЛАВА 23
О МИЛОСЕРДНОЙ ЖЕСТОКОСТИ, СКРЫТОЙ МАГИИ И ДОБРОВОЛЬНЫХ РИТУАЛАХ

Вот спрашивается, как должен вести себя хороший друг, когда тебе тошно? Либо постараться помочь и утешить, либо, при необходимости, оставить в покое. Впрочем, Реф в число моих хороших друзей не входил.

Остальных он весьма настойчиво выпроводил проверять, что там Зуля успел разведать. А сам вот остался. Видимо, уж настолько его бесили сложившаяся ситуация да и я сама, что Реф намеревался вынести мне мозг, не откладывая это на потом.

Я сидела в кресле, обхватив голову руками, и молча смотрела на потертый ковер гостиной. Сюда пока Алем со своими нововведениями добраться не успел, все еще латал дырявую крышу. А после дух планировал приступать и к внутреннему ремонту, включая и замену мебели. Даже жаль, что мне не суждено увидеть, каким станет в итоге Дом.

Реф вышагивал по гостиной. Он тоже пока ничего не говорил. Видимо, подбирал слова пообидней. А мне так отчаянно хотелось, чтобы он поддержал, а не причинял еще большую боль.

Не в силах больше молчать, я пробормотала, уже заранее защищаясь от возможных нападок:

— Я не виновата, что Основатели выбрали именно меня.

— Не виновата. Но зато виновата в том, что вообще все это затеяла, — довольно резко парировал Реф. — Из-за этого турнира приходится чуть ли не каждый день жизнью рисковать. Ладно, это еще имело бы смысл, когда был шанс на победу. Но теперь, с твоим-то участием в важнейшем состязании, этого шанса нет.

— Вообще-то потом еще одно будет. — Злость начинала преобладать над отчаянием и страхом.

— И толку? Там уж точно победы не видать. Из-за тебя опять же. Мало того что надо будет самим как-то выживать, так еще и тебя, такую разнесчастную, спасать. Знаешь, Кира, у тебя очень удобная позиция. Вся такая беспомощная, несчастная девушка, фактически выброшенная из родного мира сюда. Все должны тебя жалеть, оберегать, спасать постоянно. Конечно, зачем тебе вообще магия? Это же тогда надо будет самой о себе заботиться, уже никто ведь тебя бедненькой и беззащитной не сочтет.

Он как будто бы ударял каждым словом. От обиды даже в глазах щипало, но я старательно сдерживала слезы. Нет уж, не дождется. Спасибо хоть злость придавала мне сил.

— Зато ты у нас весь из себя такой великий и непобедимый. — Я старалась вложить в голос побольше презрения. — Ну да, как же, крутой боевой маг, да еще и опустошитель вдобавок. Благодетель общемировой, тоже мне. Вот ты меня тут во всех грехах обвиняешь, а сам-то ты хоть что-то сделал ради спасения факультета, а, Реф? При всей своей великой магии, при всех своих возможностях ты палец о палец не ударил, чтобы сохранить факультет. Ну закроют и закроют — тебе вообще плевать. Что, скажешь, не так? А затею с турниром, если ты забыл, одобрили все. Я никого не заставляла. Так что нечего теперь меня во всем обвинять.

— Я тебя и не обвиняю, — холодно парировал Реф. — Я всего лишь констатирую факты. Ну а уж то, что они тебе не нравятся, уж извини, твои проблемы. Так что нечего теперь тут из себя строить обиженную праведницу. Это ребят ты можешь обманывать, но со мной это не пройдет. Я-то прекрасно знаю, что у тебя все уже наперед просчитано.

Сжав кулаки, я резко поднялась с кресла. Реф стоял буквально в шаге от меня, и столько в его взгляде было уничижительного холода, словно сам факт моего существования казался ему чуть ли не величайшим преступлением. В глубине души мне хотелось просто робко попросить: «Реф, пожалуйста, объясни, что случилось, почему ты стал таким», но сейчас все сильнее разрастающаяся злость диктовала совсем другое.

— Н-да? — не менее холодно парировала я. — И что же у меня просчитано?

А Реф как будто только и ждал этого вопроса.

— Ты банально использовала остальных, надеясь, что они тебе добудут победу в турнире и тем самым обеспечат будущее в университете. Ну а на случай, если такого все же не произойдет, у тебя есть запасной вариант. Просто-напросто кинешься к своему графу. И вправду, зачем тебе кропотливым трудом развивать в себе магию, когда можно устроиться в жизни и безо всякого труда. Кстати, я бы тебе очень советовал уже собирать вещички и уматывать отсюда. Странно, что вообще до сих пор с этим тянешь. Сама прекрасно знаешь, что здесь тебе не место. Вот в спальне у графа — в самый раз. Уж там-то ни магии, ни большого ума тебе не понадобится.

Если бы у меня была эта треклятая магия, я бы сейчас просто-напросто попыталась Рефа убить. Его слова причиняли мне чуть ли не физическую боль. С яростным отчаянием смесь злости и обиды требовала немедленного отмщения. Но при этом я прекрасно понимала, что ничего такого сделать не смогу. Магии у меня нет, физически тоже ничего не получится, а сказать что-то настолько же неприятное не вариант — просто в голову ничего такого не приходило.

— Какой же ты… какой… — Меня едва не трясло.

— Какой? — усмехнулся Реф, подходя ко мне совсем близко. — Прямолинейный и правдивый? Увы, какой есть. Впрочем, какая тебе разница, что я говорю? Мне вот на твои слова уж точно плевать. — Он вдруг взял меня за плечи. — И на твое мнение, кстати, тоже.

Если бы я только могла его оттолкнуть… Но я не смогла. Обжегший грубый поцелуй я ощутила лишь на мгновение, следом все чувства заглушила резкая боль в солнечном сплетении. И пусть Реф был сильнее меня, я бы все равно сопротивлялась, хотя бы попыталась… Но боль сковала настолько, что я бы даже упала, не держи он меня так крепко. И хотя физически я ничего другого почувствовать не могла, зато эмоции зашкаливали. Обида… Злость… И разочарованное сожаление. Даже от его грубых слов мне не было так горько, как от этого поцелуя, которым он словно бы хотел унизить меня еще больше.

Реф чуть отстранился, но из объятий не выпустил. Боль в солнечном сплетении тут же стала не такой острой. И я сразу Рефа оттолкнула. Мне многое хотелось сказать такого же грубого и обидного. И еще больше хотелось заплакать от этой горькой обиды. А он просто молча смотрел на меня. Иначе, чем раньше. С сожалением, с искренним чувством вины и будто бы даже с горечью не меньше моей.

— Зачем? — Мой голос дрожал. — Зачем ты это сделал?!

Реф отошел от меня, сел в кресло. Устало вздохнув, тихо произнес:

— Кира, я всего лишь хотел помочь. — Подобного ответа я точно не ждала. Так и замерла в изумлении. А Реф продолжал, не сводя с меня внимательного взгляда, будто его очень волновала моя реакция: — Я понимаю, насколько тебя обидел всем этим, но постарайся понять или хотя бы просто выслушай. Боевая магия непременно должна пробудиться, чтобы защитить своего обладателя. Да, сколько мы с тобой до этого ни старались, результата все же не добились. Мне пришло в голову только одно объяснение: ты не воспринимаешь меня как опасность. Даже когда я тебя атакую. Потому вполне естественно, что твоя магия никак не реагирует.

Я медленно опустилась на диван, ошарашенно пробормотала:

— Так ты… Так ты поэтому так себя вел в последнее время?

— Да, я старался, чтобы ты начала реагировать на меня исключительно негативно. Рассчитывал вот так потихоньку и планомерно привести к тому, чтобы ты расценивала меня чуть ли не как врага. И вот тогда бы твоя магия точно отозвалась. А сейчас… — Он снова вздохнул. — Из-за завтрашнего состязания нельзя было больше тратить на это время. Потому я и решил максимально тебя разозлить, довести даже до грани ненависти. И поцелуй должен был стать как раз тем добивающим моментом, на который твоя магия бы точно отреагировала. Ведь физически ты бы меня при всем желании оттолкнуть бы не смогла. Только магия бы тебя защитила. И, честно говоря, я не понимаю, почему так ничего и не вышло. Ты ведь почему-то даже не попыталась воспротивиться.

Я ничего не ответила, вообще отвела глаза. Но его пристальный взгляд чувствовала буквально кожей. Да, Реф все объяснил. Да, теперь я понимала, что он для моего блага старался. Не было больше злости и обиды. Но горькое сожаление осталось. Пусть я не думала об этом раньше, и мысли ведь о таком не мелькало. Но как же это ужасно и горько, что его первый поцелуй был именно таким! Да и никакого другого, вероятнее всего, больше и не предвидится. Я буду помнить лишь грубость, пусть и оправданную. Ведь ничего иного я так и не почувствовала…

Меня словно ледяной водой окатило неожиданным осознанием. Я подняла глаза на Рефа и выдохнула:

— Это бы ты… Это же был ты…

Не в силах усидеть, я вскочила на ноги и громко позвала:

— Алем!

Дух почти тут же свесился с потолка и наградил меня вопросительным взглядом.

— Ты ведь знаешь обо всем, что происходит в Доме?

Он кивнул.

— Помнишь, Гран говорил, что сюда трижды наведывался кто-то чужой. Кто это был?

— Реф, — Алем кивнул на боевого мага. — Он просто создавал иллюзию чужого присутствия, и все.

— Но почему ты раньше об этом не сказал? — Я едва не сорвалась на крик.

— Так никто ж меня не спросил. Раз уж сама не додумалась вопрос задать, то нечего меня обвинять, — отмахнулся Алем и тут же исчез, чтобы избежать дальнейших разборок.

А я перевела взгляд на Рефа, с громадным трудом сдерживая эмоции.

— Что? — Он вдруг мрачно усмехнулся. — Для тебя это такая великая неожиданность?

— Зачем, — я изо всех сил старалась говорить спокойно, — зачем ты это сделал?

— Все просто. — Он говорил так, будто речь шла о сущих пустяках. — У меня был необычайно высокий уровень врожденной магии. Потому я не мог выйти на изнанку мира, меня просто не пропускало из-за этой излишней магии. Надо было как-то избавляться, а ты подошла идеально с твоей-то восприимчивостью к боевой. В открытую я этого сделать не мог. Согласись, в вариант «по доброте душевной» никто бы не поверил. А раскрывать свои истинные мотивы я не собирался. Потому я и использовал такой способ. И иллюзию создавал чужого присутствия, чтобы ты уж точно меня не заподозрила. Хотя я все же считал, что ты догадываешься. Но, как оказалось, ошибся.

— Ты меня просто использовал… — убито прошептала я.

— Да, использовал, — довольно равнодушно парировал Реф. — Хотя тебе бы стоило спасибо сказать за то, что по моей милости у тебя вообще есть магия.

— Если я тебе что-то и скажу, — во мне снова закипела злость, — то это будет уж точно не спасибо.

— Ну давай-давай, психани и разругайся с тем единственным, кто может тебя подготовить к завтрашнему состязанию, — насмешливо смотрел на меня он.

— Да если бы не ты вместе со своей проклятой магией, меня бы для этого состязания и не выбрали! — Я сжала кулаки.

— Эй, вы чего буяните? — послышался со стороны входа голос Грана.

Ребята как раз входили в гостиную. Но мне было не до расспросов, нашли они Вейнса или нет. Единственное, чего мне сейчас хотелось, это оказаться как можно дальше от Рефа.

Миновав остальных, я спешно направилась к выходу.

— Кира, ты куда? — окликнула меня Аниль.

— Оставьте ее, ничего с ней не случится, — ответил за меня Реф с невозмутимым спокойствием. — Попсихует и успокоится.

Я ничего не ответила. Захлопнула за собой входную дверь и поспешила к лесу.

Не знаю, сколько уже прошло времени, но постепенно опускались сумерки. А я по-прежнему бродила без какой-либо цели. В лесу царила умиротворенная тишина, будто нарочно меня успокаивая. Эмоции и вправду уже немного поутихли.

Да, теперь все встало на свои места. Ничего удивительного, что, одурманенная ментальным воздействием, я решила, будто щедрый даритель магии — Алекс. Да и вполне объяснимо, что на балу я Рефа приняла за другого. Все-таки неслабо мне бадрейн в голову дал, я ведь тогда и графиню не узнала. А что Реф, что Алекс — оба высокие брюнеты крепкого телосложения.

Конечно, очень некрасиво получилось. И я прекрасно понимала, что Реф из-за этого злится на меня. Не зря он говорил так холодно и насмешливо, когда тему передачи магии затронули. Ну ладно одно дело во снах. Но наяву, да еще и когда он меня поцеловал, принять его за другого — это же какой удар по его самолюбию.

Только я не собиралась за это извиняться, оправдываться и что-то пояснять. Пусть я даже обиды и злости сейчас не чувствовала, но навалилась просто безмерная усталость и даже опустошенность. Все-таки эмоционально я уж очень вымоталась в последнее время.

Я не стала дожидаться темноты побрела сквозь лес в сторону Дома. Но через несколько минут вдруг прямо передо мной материализовался Алекс.

Вскрикнув от неожиданности, я даже шарахнулась назад.

— Ты не рада меня видеть? — улыбнулся он.

— Не рада, — выдохнула я, страх схватил за горло крепкой хваткой.

— Я уже догадался, — усмехнулся граф. — Но можешь не волноваться, надолго я здесь не задержусь, магия перемещения лишь временная. Сам я далеко отсюда.

— Ну и зачем ты появился? — настороженно спросила я.

— Соскучился. — Он улыбался. — Да и сделать кое-что важное нужно. К тому же я догадался о твоем состоянии. Не знаю, кто именно так удружил, что избавил тебя от моей ментальной магии, но это и неважно.

Хоть я и отступала назад, Алекс вдруг в одно мгновение оказался рядом со мной и крепко схватил. Его глаза сверкали серебром, а меня буквально сковало оцепенением жжение в солнечном сплетении. Не боль, как до этого с Рефом, ощущение все же было другим.

— Тихо, моя своенравная глупышка, — ласково прошептал Алекс, едва не касаясь губами моих губ, — даже не пытайся вырваться, все равно не сможешь. Это магия, милая. А ты не маг и никогда им не станешь, я этого уж точно не допущу.

— Что ты делаешь? — Слова дались с огромным трудом, а пошевелиться я и подавно не могла.

— Всего лишь присваиваю тебя, — милостиво пояснил Алекс. — Еще совсем немного осталось, и клеймо будет завершено. Не удивляйся, моя драгоценность, оно все это время отводило твои мысли не хуже ментальной магии. Ведь мало ли, вдруг бы ты кому не надо проболталась о непонятных ощущениях в солнечном сплетении. А теперь уже слишком поздно, тебе от клейма не избавиться.

Он тут же отстранился, словно опасался себя не сдержать. Я бы сразу сбежала, но оцепенение по-прежнему меня не отпускало.

— Ну что ты смотришь на меня с таким ужасом? — Алекса это будто бы даже забавляло. — Я всего лишь немного перестраховался. Мне нужны были гарантии, что никому другому ты принадлежать не будешь. Пусть ты сейчас и не под моим ментальным воздействием, но ты же вроде у меня не глупая, все должна прекрасно понимать.

— И что именно я должна понять? — Я едва дышала от страха, оцепенение никак не проходило, и ведь, по сути, сейчас я была целиком и полностью во власти Алекса.

— То, что никуда ты от меня не денешься. — Он ласково заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос. — Я уже совсем скоро вернусь. Как раз к тому моменту, как тебе надо будет выселяться из того полуразвалившегося сарая, который ты зовешь Домом.

— Ты ведь нарочно затеял этот турнир?! — обомлела я.

— Естественно, — фыркнул он. — Я догадывался, что от ментальной магии тебя, скорее всего, кто-нибудь избавит. Силой тебя захватить тоже не вариант. Мало ли, вдруг кто узнает, а мне лишний скандал не нужен. Оставалось дождаться, когда ты сама окажешься в моих руках. А ждать до закрытия факультета в конце семестра — это слишком долго. Потому я и подкинул эту идею с турниром, чтобы ты как можно быстрее лишилась крыши над головой.

Он вдруг снова резко привлек меня к себе и горячо прошептал:

— Кира, послушай, у тебя будет все. Я куплю тебе шикарный особняк с кучей слуг, ты ни в чем не будешь нуждаться. Пойми, ты — уникальный маг, вдобавок у тебя здесь никого и ничего нет. Никого нет, кроме меня. И, кроме меня, никого больше твоя судьба не интересует. Вот вышвырнут тебя из университета, и куда ты пойдешь? Королевским указом теперь запрещено брать на работу уникальных магов, так что ты даже посудомойкой нигде не устроишься. Тебе только один путь — в дом увеселений. Уж там-то такие молодые и красивые всегда требуются. — Его голос вмиг стал жестким. — Если будешь упрямиться, то именно там тогда и встретимся. Я заранее условлюсь, чтобы никого, кроме меня, к тебе не допускали. Да и клеймо все равно этого не позволит. А уж в доме увеселений у тебя не будет никакого права мне отказать. Учти, Кира, сейчас я предлагаю тебе наилучший выход из ситуации. Либо ты будешь жить как королева, либо как бесправная рабыня. Но и в том, и в другом случае ты будешь принадлежать мне. Вот и решай, как именно. Да, и учти, сбежать у тебя все равно не получится. Уехать отсюда можно только на корабле, а я контролирую все корабли в порту. И уж поверь, выбраться отсюда ты уж точно не сможешь.

Алекс постепенно становился полупрозрачным. Видимо, срок действия магии перемещения кончался.

— Через несколько дней я уже вернусь за тобой, — улыбнулся граф напоследок. — К тому моменту твой факультет как раз будут разгонять после позорного проигрыша. Ну а ты не теряй времени даром, хорошенько обо всем подумай. Уверен, ты у меня не глупая, сделаешь правильный выбор. Я-то получу тебя в любом случае, но все же добровольно предпочтительней. До скорой встречи, моя драгоценность.

Он исчез, и только сейчас оцепенение спало. Я едва дышала от все еще сдавливающего страха. Ну что ж, реальность в очередной раз доказала мне правдивость слов: «Хуже всегда есть куда». Даже мелькнула невеселая мысль, что в моей завтрашней гибели все же есть несомненный плюс.

Ночь выдалась светлой. В другом бы состоянии я с удовольствием полюбовалась чудесным звездным небом и местным полнолунием, но сейчас мне было совсем не до этого.

Я сидела на крыше Дома, обняв колени. Смятая конфетная обертка в руке казалась мне последним проблеском оптимизма. Ну да, между «В самый черный день» и «В краткий миг уныния» я выбрала все-таки вторую.

Когда я вернулась из леса, ребята заседали на кухне. Так что я незамеченной прошла в спальню, взяла конфету и через чердак выбралась на крышу. Но меня никто и не искал. Еще по пути домой попался Зуля, которого сразу и послали на всякий случай за мной присматривать. Получается, он все это время был неподалеку. А Алекса он вообще воспринял призраком из-за его странного появления, потому и не поспешил меня спасать. Так что остальные были уверены, что я с Зулей гуляю по лесу в полной безопасности. Да и Реф наверняка еще что-нибудь доброе высказал на тему моей психованности и что меня нужно оставить в покое. Вот никто до сих пор и не искал.

На крыше я сидела уже больше часа. Думала о многом, но так ни до чего и не додумалась. Ситуация хоть и стала теперь предельно ясной, но так и осталась тупиковой. Ведь все равно есть вероятность, что я завтра не погибну. Но от этого легче не становилось.

Прошло немного времени, и через чердачное окно на крышу ко мне вдруг слевитировал Реф.

— Уйди, а, — выдохнула я, уткнувшись лбом в колени, — только тебя мне сейчас не хватало.

— Ну и как я могу уйти, если именно меня тебе и не хватает? — полушутливо отозвался он, садясь рядом со мной.

Несколько минут мы оба молчали. Наконец Реф тихо произнес:

— Кира, извини. За все. И за мои жестокие попытки пробудить твою магию, и за излишнюю грубость. Я понимаю, это совсем не делает мне чести, но порой очень сложно не идти на поводу у эмоций, вот я и срываюсь.

— Реф, я не обижаюсь, честное слово. — Я по-прежнему на него не смотрела. — Только, пожалуйста, уходи, я хочу побыть одна.

Он вдруг бережно взял меня за подбородок и приподнял мое лицо, заставляя встретиться с ним взглядом. Резко нахмурился.

— Кира, что случилось?

А я просто не могла ничего сказать. Казалось, попытаюсь произнести лишь слово, как сорвусь в рыдания. Но Реф больше и не расспрашивал. Он просто обнял меня. И это стало последней каплей, я все-таки не выдержала.

— Я хочу домой, Реф… Я просто очень хочу домой, — всхлипывала я, прижавшись к нему и стремясь спрятаться в его объятиях от всего плохого. — Я так устала от всего этого… Мне всего девятнадцать лет, я слабохарактерная и безвольная. А сейчас… мне так страшно! Мне очень страшно, Реф… И я ничего не могу с этим сделать… Даже если я завтра выживу, мне все равно светит не слишком-то радужная участь… Я не хочу быть его игрушкой, ничьей быть не хочу…

— Погоди, — Реф чуть отстранился, — о чем ты?

— Я встретила Алекса в лесу. — Я старательно пыталась успокоиться, чтобы хотя бы не всхлипывать. — Кроме ментальной магии он что-то еще сделал. Я точно не знаю, упомянул лишь какое-то клеймо.

— Клеймо? — Реф резко нахмурился.

— Видимо, речь о серебряных рунах, которые появились на моей коже. А я ведь даже и сказать об этом толком не могла, сразу мысли на другое сбивались, и…

— Где это клеймо? — с нешуточным беспокойством перебил он.

— Его нельзя увидеть, я лишь мельком один раз заметила. Вязь рун начинается от солнечного сплетения и поднимается к ключице.

Реф тут же принялся расстегивать мою рубашку.

— Ты что? — обомлела я.

— Не пугайся, мне хотя бы верх клейма увидеть. — Он расстегнул две верхние пуговицы. — Посиди сейчас не шевелясь. Скорее всего, будет немного больно.

Не касаясь, он поднес ладонь к моей коже совсем близко. И тут же кольнуло знакомой болью в солнечном сплетении, постепенно поднимаясь выше.

— Руны проступают, — отрывисто произнес Реф. — Серебристые. Разглядеть можно вполне отчетливо.

— Но что это?

Он поднял на меня тяжелый взгляд.

— Это клеймо собственности, Кира.

Мне стало совсем жутко.

— И что оно значит?

— Никто другой, кроме создателя клейма, не сможет тобой владеть. Даже банально поцеловать. Клеймо будет охранять тебя как собственность. К тому же это такая разновидность, что сработает не хуже ментальной магии. Ты будешь чувствовать не любовь, конечно, но болезненную зависимость от «владельца». Тебе будет становиться очень плохо, если графа какое-то время не будет рядом. Настолько плохо, что ты сама к нему побежишь. — Мрачный Реф на мгновение задумался и продолжил: — Такое клеймо ставится постепенно, в несколько этапов с равными промежутками времени. Причем маг, его создающий, при этом не должен допускать даже поцелуя со своей жертвой.

А ведь верно… Каждую нашу встречу Алекс брал меня за руку, словно что-то на ладони вырисовывая. Получается, так постепенно клеймо создавал. Я и близко никакого подвоха не заметила. Но тут еще и ментальное воздействие удружило.

— Кира, а ведь получается, ты ничего не чувствовала, когда я тебя целовал? — неожиданно спросил Реф. — Только боль от клейма?

Я кивнула.

— Но как теперь от него избавиться?

— Снять такое клеймо может лишь тот, кто его создал, — мрачно ответил он. — Причем оно уже почти завершено. Скорее всего, у тебя осталась пара дней, не больше, пока оно вступит в свою полную власть над тобой.

— Но неужели ничего нельзя сделать? — У меня от ужаса дыхание перехватило.

Реф ответил не сразу. Молчал не меньше минуты. Наконец произнес, не сводя с меня внимательного взгляда:

— Кира, я — один из сильнейших магов в мире, ты сама это понимаешь. Но даже я не способен это клеймо убрать. И никто другой не способен. Ну а граф уж точно тебя от него избавлять не станет. Повторяю, клеймо невозможно убрать. Но, — он смотрел на меня так пристально, что даже не по себе стало, — его можно заменить другим.

— То есть? — Я тоже не сводила с него взгляда.

— Два клейма быть не может, — пояснил Реф. — Потому останется то, что сильнее. Фактически одно уничтожит другое. И смею полагать, что я все же по силе магии превосхожу графа.

Я мгновенно насторожилась. И Реф это явно заметил.

— Кира, я клянусь, что не замышляю ничего дурного, я искренне хочу тебе помочь. Если получится, ты избавишься от его клейма собственности, а мое защитит тебя от дальнейших возможных посягательств. При этом я обещаю, что никакой зависимости не будет. Клеймо будет проявлять себя исключительно как элемент нерушимой защиты. Только на раздумья времени нет, тебе нужно решить это сейчас. Когда клеймо графа будет завершено, я уже не смогу ничего сделать.

— Но ты же говорил, оно ставится постепенно, разве мы успеем? — усомнилась я.

— Оно ставится постепенно, если жертва не в курсе. По добровольному согласию это вопрос лишь нескольких минут. Только учти, Кира, — Реф вздохнул, — те мгновения, когда моя магия будет уничтожать его магию, будут для тебя очень болезненными.

Я молча смотрела на Рефа. Как же мне хотелось ему довериться… Но сколько раз уже этот мир учил меня, что нельзя никому доверять. Да только все равно в сложившейся ситуации мне надеяться было больше не на кого. Прошептала:

— Хорошо, я согласна.

— Не бойся, — Реф мягко улыбнулся, — ты не пожалеешь о своем согласии. Я никогда не использую власть клейма против тебя или твоей воли. Клянусь тебе в этом.

Ритуал решили проводить на краю пустыря у самого леса.

— Нужно начертать круг рун, — пояснял Реф, выбрав подходящую палку. — Причем вместе.

Я держала палку, Реф мою руку, и таким образом в свете нескольких парящих сполохов мы методично выводили на земле витиеватые руны. Я не понимала их смысла. Мне оставалось только верить Рефу. И я ему верила, отчетливо чувствуя, что он и вправду искренне хочет помочь.

А он мне все пояснял:

— Вязь рун идет в два ряда. В первом — твое согласие. Конкретно говорится: «Я отдаю себя тебе и разумом, и телом в полную власть твоей воли». Во втором — мое согласие: «Я присваиваю тебя себе и разумом, и телом в полную власть моей воли». И теперь, смотри, следом уточнение: «Но вовеки и впредь не причиню тебе своей волей зла и страданий». А в последнем внутреннем круге уже завершающее. С одной стороны твое: «Я отныне твоя», а с другой мое: «Ты отныне моя». Так, с рунами на этом все.

Мы встали в самом центре рунного круга.

— Кира, ты как? — внимательно смотрел на меня Реф.

— Боюсь. Очень, — с дрожью призналась я.

— Не доверяешь мне? — спросил он как бы между прочим, но я чувствовала, что ему очень важно знать ответ.

— Мне больше некому доверять, кроме тебя, — тихо произнесла я. — Ты же сам это прекрасно понимаешь.

— Я наивно считал, что ты доверилась мне не потому, что просто больше некому, — невесело усмехнулся он. Я хотела уточнить, что просто неудачно выразилась, но Реф продолжил: — Ладно, не важно. Давай начнем. Только еще раз напоминаю, будет очень больно. Но недолго, лишь несколько мгновений. — Он взял меня за руки. — Готова?

Я поспешно кивнула.

Реф что-то тихо произнес, и тут же одна за другой начали сверкать начертанные руны. Сначала во внешнем круге, потом и во внутреннем. И когда засияла последняя, меня пронзила невыносимая боль. Перед глазами враз потемнело, вмиг исчезли все звуки. Вообще весь мир свелся к жутчайшей пытке. Словно кто-то острым раскаленным прутом методично выводил у меня на коже витиеватые руны. Одну за одной, хоть и явно спешно, но все равно боль от этого меньше не становилась. И я была уже на грани потери сознания, когда вдруг все прекратилось.

Постепенно начали возвращаться все чувства. Первым делом я услышала порывистый шепот Рефа:

— Не плачь, Кира… Прошу тебя, не плачь…

Кое-как я открыла глаза. Реф бережно прижимал меня к себе, с едва уловимой нежностью целовал мое лицо. Его губы мягко коснулись моих, осторожно и очень ласково, словно он опасался любым лишним движением снова причинить мне боль. А еще неспешно, явно давая мне возможность сразу же отстраниться. Но я не отстранилась.

Теперь я чувствовала все. Головокружительную терпкую сладость его поцелуя, бережное тепло его объятий — каждым прикосновением, каждой лаской Реф будто бы обещал мне всегда быть рядом, защитить меня от любой напасти. Он не торопил меня, позволял быть робкой и неуверенной, особенно сейчас, когда я еще слишком ярко помнила о пережитой боли. Он не требовал ничего, кроме возможности дарить мне нежность. А я не могла и не хотела этому противиться. Всего лишь поцелуй, но для меня он стал самым драгоценным, самым важным из всего, что пока произошло со мной в этом мире. И только сейчас, впервые за все время, мне не было страшно.

Реф чуть отстранился. Пытаясь собраться с мыслями, я прошептала:

— А сейчас зачем?

Он тихо засмеялся.

— Ты так после каждого моего поцелуя будешь спрашивать, зачем я это сделал?

Я запоздало смутилась. Хотела ответить, но вдруг ощутила нечто странное. Словно некий нематериальный поток безостановочно двигался по моему телу. И это казалось почему-то вполне естественным. Причем одной силой мысли я могла перенаправить его или остановить. И сейчас, со временными знаниями, я сразу поняла, что это такое.

Я ошарашенно посмотрела на Рефа.

— Реф, магия… Я ее чувствую!

— До этого именно клеймо собственности блокировало ее, — пояснил он. — А теперь она полностью свободна от любых воздействий.

— Наконец-то! Наконец-то! — Меня буквально переполняла радость. — Я теперь чувствую магию, я могу ею управлять, и у меня обязательно хватит знаний, чтобы завтра победить!

— Нет, Кира, — тут же резко перебил Реф. — Забудь о победе и даже не думай об этом. Задача у тебя на завтрашнем состязании только одна: остаться в живых.

— Ты не веришь в меня? — Я помрачнела.

— В тебя я верю, как ни в кого другого, — очень серьезно ответил он. — Но я не сомневаюсь, что на завтра тоже приготовили какой-нибудь подвох. Потому и не хочу, чтобы ты рисковала. Ведь, пытаясь атаковать, ты неизбежно лишишься защиты. Тут уж либо то, либо другое. Но не думай пока об этом, у тебя сегодня и так было чересчур много потрясений. Пойдем домой.

Уже на крыльце Дома я спросила:

— Реф, а клеймо? Когда ты его уберешь?

— В любой момент, когда ты скажешь. Но учти, без него ты запросто снова попадешь во власть графа. Потому не советую тебе пока от клейма избавляться. Ты чувствуешь-то себя как? Получше?

— Я чувствую себя свободной. — Я не удержалась от улыбки. — И теперь уж я в состоянии за свою свободу постоять. Только, Реф, — спохватилась я, — ты ведь потом снова свою магию заберешь, да? Ну, когда тебе не нужно будет уже выходить на изнанку?

— Нет, Кира, магию я отдал тебе навсегда. Не беспокойся об этом.

— А ты как?

— У меня все равно осталось достаточно много. Куда больше, чем у любого мага. Так что мне уж точно хватит. — Реф улыбнулся.

— И все же, — не унималась я, — вот восстановишь ты изнанку мира, и что потом? И вправду уедешь?

— Тебе не об этом сейчас нужно думать, — мягко возразил он. — Для начала хорошенько выспаться, а потом все силы — на состязание. Не отвлекайся на посторонние мысли. Все решится само собой и именно так, как должно быть.