Так что в реальности реально?

Как можно объяснить это противоречие между применением механической силы и силы воображения? Являются ли эти воображаемые магические «продолжения» пальцев всего лишь плодом фантазии или они в какой-то мере реально существуют? Самое простое объяснение проистекает из законов механики. Возможно, визуализация линии пальцев, «стекающей» по позвоночнику противника, просто позволяет мастеру айкидо занять оптимальное положение для правильного применения «никкё». Не без этого, конечно. Но многолетний опыт убеждает меня в том, что дело здесь не только во взаимном расположении тел и векторах сил. Логический ум подсказывает мне, что в реальности у меня нет пальцев в метр длиной, которые, как лучи, пронзили бы тело человека и оказались на его позвоночнике. Однако проводимый без видимых усилий, словно по волшебству, прием «никкё» возможен только тогда, когда его картинка в моей голове выглядит отчетливо и я каким-то образом могу «ощущать» свои пальцы спускающимися вниз по позвоночнику противника.

И это подводит нас к вопросу, так что же, в самом деле, в реальности реально? Является ли наше сознание вторичным, как считает специалист по поведенческой психологии Б. Ф. Скиннер? Или прав известный английский поэт Уильям Блейк, который утверждает, что реальны только наши мысли? А если наши мысли и окружающий нас материальный мир одновременно реальны, хотя и являются двумя разными проявлениями реальности, то какова природа взаимодействия между обоими этими явлениями? Это слишком большие вопросы для такой короткой книги. Да и для длинной тоже. И все же, видимо, можно сделать короткое (и очевидное) утверждение: да, мысли, образы, чувства и другие подобные проявления вполне реальны, и они оказывают большое влияние на энергию и материю. Можно также утверждать, что чистая информация более устойчива, чем то, что мы называем веществом. Или что в основе они являются одним и тем же. «Наша Вселенная выглядит скорее как гигантская мысль, чем как гигантская машина», – говорит астроном сэр Джеймс Джинс.

Храма царя Соломона больше не существует в материальной форме – из дерева, золота и камня. Однако его легко представить, со всеми мельчайшими деталями, когда вы читаете главы 6 и 7 Книги царств в Библии. Ни Скарлетт О’Хара, ни Анна Каренина никогда не существовали во плоти, однако вы можете знать их лучше, чем ближайшего соседа. Ваш портативный радиоприемник вполне материален: вы можете потрогать его руками. Но насколько реально его материальное устройство, настолько же реальна и виртуальная схема, придуманная конструктором. Что из них более реально? Сказать трудно. Если базовая структура, то есть абстрактные взаимоотношения между частями целого, едина для всех трех форм, то можно утверждать, что наиболее абстрактная форма является наиболее основополагающей и часто переживает по времени все другие. Продукт мысли конструктора – виртуальная схема радиоприемника, – скорее всего, переживет сам приемник, который вы держите в руках. И нематериальные формы имеют дополнительные преимущества: если вы хотите внести изменения во взаимоотношения частей, то это легче сделать в отношении схемы или ее виртуального варианта, чем самого радиоприемника, существующего в трехмерном пространстве.

Какова во всем этом роль целеустремленности? Она, безусловно, участвует в создании идеи. Она также принимает участие в трансформации идеи в ту или иную форму. Эта трансформация, по сути дела, и является процессом постижения мастерства. Время от времени я заставляю своих студентов мысленно проигрывать тот или иной бросок, а затем повторять его на практике раз за разом в течение часа и более, до седьмого пота, пока они не освободятся от своих прошлых мыслей или ощущений в отношении этого броска. Такое использование целеустремленности часто дает благоприятные результаты в осязаемом, трехмерном мире боевых искусств.

Мысли, образы и чувства, безусловно, вполне реальны. Вывод Эйнштейна о том, что энергия равна массе, помноженной на скорость света в квадрате (E = mc2), в конечном счете дал миру невероятную мощь. Трансформация этой идеи в нестерпимый жар и ударное действие атомного взрыва была длительным и чрезвычайно трудным процессом. Первичными оказались мысль, видение и целеустремленность.

Арнольд Шварценеггер говорил так: «Все, что я знаю, это то, что первым шагом вы должны создать для себя образ своей мечты. Потому что, когда у вас есть такой захватывающий образ, ваше слово “хочу” начинает обладать огромной силой. Например, мое желание стать “Мистером Мира” появилось потому, что я с абсолютной ясностью видел себя победителем, стоящим на подиуме».

Целеустремленность питает движение человека на пути к мастерству. Каждый мастер – это мастер взгляда в будущее.

Глава 9

Ключ 5: умение играть на краю

И вот наконец мы подходим, как всегда это бывает в причинно-следственных связях, к кажущемуся противоречию, или даже парадоксу. Почти все без исключения мастера, которых мы знаем, привержены в своем призвании к его фундаментальным основам. Они фанатики тренировок, тонкие ценители малейших нюансов на пути к мастерству.

И в то же время – и в этом и состоит парадокс – эти мастера как раз могут бросать вызов прошлым вершинам в их деле. Они могут рискнуть и достигнуть большего. А временами они становятся просто одержимыми в этом своем стремлении. Тогда с очевидностью становится ясно, что для них ключевое понятие не «либо-либо», а «и то и другое».

Чака Йегера, героя романа Тома Вулфа «Нужная вещь», многие считают лучшим из когда-либо живших летчиков. В конце автобиографии под названием «Йегер» он говорит о том, что, по его мнению, «быть великим пилотом» означает «иметь при себе нужную вещь». На первых двух страницах его рассуждений три раза встречается слово «опыт». «Если и есть какая-то “нужная вещь” в работе летчика, – пишет Йегер, – то это опыт».

Будучи стойким приверженцем понятия «плато», этот путник на бесконечном пути к мастерству тем не менее с плохо скрываемым восторгом говорит об исследовании «предельных границ возможного». Вечером перед первым ночным полетом со сверхзвуковой скоростью Йегер упал с лошади во время бешеной скачки в сумерках и повредил плечо. Эта травма сделала для него невозможным закрытие кокпита реактивного самолета Х1 таким образом, каким он это делал раньше, когда пересаживался в него на высоте семи километров из корабля-матки (переделанного бомбардировщика). Не испугавшись этого, Йегер взял с собой в полет ручку от швабры, чтобы быть в состоянии закрыть люк кокпита другой, здоровой рукой. В этом полете он впервые в истории человечества преодолел звуковой барьер.

В таких ситуациях главное – это возможность пройти по тончайшей кромке, отделяющей бесконечную и с виду бесцельную практику от тех соблазнительных целей, которые появляются на пути к мастерству. В нашей школе мы представляем своим ученикам айкидо прежде всего как бесконечный путь. Но у нас регулярно проводятся сложные экзамены и тестирования, которые носят жесткий, а порой и драматичный характер. Экзамен на первый дан черного пояса особенно труден. Кандидат должен пройти специальную программу тренировок, которая может длиться от трех до шести месяцев. Эта программа представляет собой не только интенсивный курс в наиболее продвинутой технике айкидо. Она еще становится для соискателя черного пояса серьезным физическим и психологическим испытанием. В этот период ни один личный недостаток, ни одна тайная особенность характера не могут быть скрыты. Если соискатель успешно проходит программу, экзамен становится для него подлинным знакомством с собой, со своим истинным «Я». Подобное испытание бесспорно является ключевым этапом на пути к мастерству. Однако по-настоящему важен собственно сам путь. Как гласит древняя восточная мудрость: «Перед просветлением руби дрова и таскай воду. После просветления руби дрова и таскай воду». Новый обладатель черного пояса должен уже завтра снова выйти на татами и быть готовым сделать первое спортивное падение на следующем отрезке пути.

Хождение по краю – это процесс поддержания собственного равновесия. Здесь необходимо четко осознавать тот момент, когда вы выходите за границы собственной безопасности. Потому что человек, находящийся на пути к совершенству, иногда принимает решение перейти эти границы вполне осознанно. Особенно это видно в беге. Бег почти всегда требует от спортсмена балансирования на краю. Поэтому бегуны, как действующие, так и будущие, должны готовиться по безопасным и разумным программам и остерегаться опасностей и ловушек, связанных с этим спортом. Необходимо отдать дань уважения людям, которые бегают из практических соображений, будь то борьба с лишним весом, снятие стрессов, тренировка сердца. Однако ограничивать человека только таким практицизмом – значит ограничивать свободу человеческого духа. Многие люди бегают не для того, чтобы сбросить вес, а чтобы ослабить гнетущие оковы современного мира. Они бегают не для того, чтобы отдалить смерть, а чтобы облегчить себе жизнь. Таким спортсменам нет дела до предостережений об опасностях этого вида спорта. Они бегают вполне сознательно, как хорошо информированные и убежденные взрослые люди. И бегают, чтобы преодолеть ранее существовавшие для них границы и расширить их, насколько возможно. Независимо от того, что имеется в виду: совершение первой пробежки в 400 метров без перехода на шаг или борьба за победу в триатлоне. Об одном таком трагическом примере рассказывалось в журнале American Medical News.

История спорта насчитывает немного моментов, которые бы так остро демонстрировали горечь поражения, как это произошло в случае с Джули Мосс, двадцатитрехлетней спортсменкой, которая лидировала в марафонском забеге на 40 километров во время чемпионата мира по триатлону Ironman, проходившего на Гавайях в 1982 году.

Когда до финиша оставалось всего около 100 метров, Мосс упала на колени. Она поднялась, пробежала еще несколько метров и упала вновь. Когда телекамеры показали ее крупным планом, обнаружилось, что она перестала владеть моторикой своего тела. Мосс снова поднялась, прошла немного пешком и вновь упала. А потом она начала ползти. Когда ее обошла соперница, бежавшая второй, Мосс все же переползла через финишную линию и осталась второй. Тут она потеряла сознание.

Корреспондент телеканала АВС Sports Джим Маккей назвал это «героическим поступком… и одним из самых великих моментов в истории спорта». А вот Гилберт Ланг, доктор медицины, хирург-ортопед и многолетний марафонец-любитель, назвал поведение Мосс «неразумным и очень рискованным для жизни».

Правы оба – и Ланг и Маккей: это было одновременно и глупостью, и геройством. Конечно, ни одного бегуна нельзя подпускать так близко к границе, за которой поджидает смерть. Но каким серым и бесцветным стал бы наш мир без такой героики! Возможно, нашего человеческого мира могло бы и вовсе не быть, поскольку на заре истории наверняка имелись бесчисленные случаи, когда примитивные охотники – наши предки – в погоне за добычей отдавали всех себя тому, чтобы члены их племени могли наесться вдоволь. Такие люди, как Джули Мосс, бегут за нас всех, утверждая право человечества на существование. Я уверен, что среди тех, кого мы считаем мастерами, большинство разделяет неразумное, но героическое желание использовать себя до предела, финишировать любой ценой, добиться невозможного.

Но прежде, чем вы задумаетесь над тем, чтобы играть на краю, у вас за плечами должны лежать долгие годы учения, тренировок, подчинения и целеустремленности. А что потом? Потом будет еще больше тренировок, еще более продолжительный отрезок «плато» – и снова нескончаемый путь.