24

Джонсона затошнило. Он начал поворачиваться лицом к мужчине, отдавшему приказ.

– Нет! – произнес голос. – Тебе в затылок нацелена девятимиллиметровая пуля. Думаю, ты понимаешь, что я, не задумываясь, разнесу тебе голову, как тыкву… Делай, как я сказал, и, может, тебе еще доведется увидеть свою жену Аниту.

– Откуда ты знаешь, как зовут мою жену?

– Я все о тебе знаю, капрал Лайл Джонсон, – всю твою историю в Управлении исполнения наказаний. Три дисциплинарных взыскания за жестокое обращение с заключенными. Два вызова полиции – домашнее насилие. Похоже, капрал, у тебя небольшие проблемы с гневом. А сейчас стой, где стоишь, и опусти пистолет.

Джонсон сделал, как приказано.

– Брось пистолет.

– Зачем? Ты же все равно собираешься меня застрелить.

– Еще не решил. Брось пистолет и столкни его с крыльца.

Джонсон уронил пистолет под правую ногу и отпихнул его на несколько футов.

– Хорошо. А теперь садись на ближайший стул и смотри на фонарь.

– Что…

– Делай!

Джонсон медленно уселся и посмотрел на свет. Мужчина подошел к ступенькам и поднялся на крыльцо. Джонсон видел только силуэт человека и ствол пистолета, смотрящий ему в лицо.

– Зачем тебе пушка? Мы должны были просто обменяться товаром и разойтись по своим делам.

– А зачем ты принес пистолет, капрал Джонсон?

– Всегда ношу с собой. В основном для защиты. Стрелял из него только на стрельбище.

– Где письмо?

Джонсон залез в карман рубашки и достал его. Из темноты показалась рука и выхватила бумагу.

Мужчина достал из кармана крошечный фонарик. Джонсон наблюдал, как свет пробегает по буквам, невидимые глаза изучали каждое слово.

– У Сэма Спеллинга было исключительное воображение. Да ладно, капрал Джонсон, ты и вправду веришь, что я много лет назад убил эту бедную девушку? И все это время невиновный, козел отпущения, сидел в тюрьме под твоим бдительным присмотром. Ты должен оценить иронию. Сейчас Чарли Уильямса готовят к казни. Любезность губернатора. Уильямс может заявлять о своей невиновности всю дорогу, пока его будут вытаскивать из камеры и запаковывать в ремни, но ему никто не поверит. Они не поверили тогда… и не поверят сейчас. Похоже на библейскую философию, око за око. Правосудие как месть. А теперь давай подытожим: Сэм Спеллинг мертв, а его секрет у меня в руке. Священник, который выслушал это признание, мертв. А значит, остается только один живой человек, которому известно мое имя.

– Ты убил священника?

– И за это я должен благодарить тебя. Итак, капрал Джонсон, все сводится к тебе. Когда ты умрешь, умрет и тайна. А когда казнят Чарли Уильямса, сгинет вся история, люди быстро ее забудут. Удивительно быстро, если быть точным. Попробуй-ка вспомнить имя последнего человека, казненного штатом.

Джонсон молчал.

– Что, капрал, не можешь? А ведь ты работаешь в этой системе.

– Если ты убьешь меня, о тебе узнают, – неожиданно громко выпалил Джонсон.

– И откуда же, капрал?

– Я отправил по почте страховку. Я написал твое имя и все, что про тебя говорил Спеллинг. И отправил письмо представителю властей. Сейчас я могу перехватить письмо и уничтожить, пока его не получила полиция. Но для этого мне надо быть живым. Так, может, ты просто отдашь мне деньги, как договорились, я уйду, заберу письмо, пока его не открыли, и сожгу? И ты больше обо мне не услышишь… никогда. Богом клянусь.

– Богом? Это должно меня впечатлить? Тебе стоит придумать что-нибудь получше. Ты правда думаешь, что умнее меня? Или что это вроде игры, рассылки писем счастья? Вот уж нет, капрал.

Мужчина шагнул в сторону, чтобы подобрать с крыльца пистолет. Джонсон моментально вскочил, выхватил из бочонка вилы и бросился на мужчину. Удар вил разорвал на мужчине рубашку и ободрал кожу на груди.

Ствол пистолета уставился Джонсону точно в лоб.

– Сидеть! – приказал мужчина.

Джонсон поднял руки, медленно отошел на пять шагов назад, нащупал стул и сел. Ему на щеку сел москит. Едва он начал пить кровь, Джонсон замахнулся, чтобы его прихлопнуть. Он промазал. Мужчина, стоящий во тьме, выхватил насекомое из воздуха, раздавил пальцами и вытер руку о штаны.

– Ты недостаточно быстр, капрал Джонсон, – произнес он. – А вот пистолет у тебя симпатичный.

Порыв ветра крутанул старую мельницу. Джонсон видел, как между лопастями мелькает луна, накачанное адреналином сознание воспринимало ее как причудливый стробоскоп. Потом Лайл Джонсон увидел белую вспышку, и луна взорвалась. Он обмяк на стуле, на шею приземлился новый москит.

Стрелок вытащил из пистолета Джонсона все патроны, кроме одного. Он подобрал все патроны, потом обхватил правой рукой Джонсона рукоятку пистолета и выстрелил в ночное небо. Мужчина отпустил руку, и пистолет выпал на крыльцо, подскочил и улегся рядом с темным пятном. Пятно неторопливо растекалось по столетним сосновым доскам.