Глава 12

Нужную комнату я отыскал быстро: с такими ориентирами было трудно промахнуться. Однако когда я приложил к деревянной створке ухо, то оказался неприятно удивлен – изнутри не доносилось ни звука. Ни голосов похитителей, ни возмущенных воплей жертвы, ни звона цепей. Мой дар уловил лишь остаточные искорки недавно творившейся там магии, в которой я с изрядным удивлением признал магию порталов.

Сдавленно охнув, я пинком распахнул дверь и выругался, обнаружив за ней уже угасающее марево телепорта. Адептов там, разумеется, не было. Ни мебели, ни алтаря, ни следов крови. Видимо, комната выполняла роль перевалочного пункта, как и та, под Черной башей, которой я пользовался в личных целях. Вон какая защита изнутри стоит – сродни той, что я использовал в ратуше, хоть и на порядок слабее.

Но демоны! В моем подземелье стояла обычная стационарная арка, а тут использовали индивидуальный телепорт! В академии, где любое магическое перемещение должно контролироваться сверху?!

Огромным прыжком оказавшись рядом с порталом, я недолго думая сорвал с себя ключ-активатор и, пихнув его в истаивающее буквально на глазах марево, торопливо считал координаты точки выхода. Ломиться следом за беглецами я посчитал неразумным – мало ли что там за защита стоит? Если уж деток снабдили индивидуальным телепортом, то и о безопасности могли позаботиться. Так что фигу – не полезу я туда без прикрытия. Да и время им нужно, чтобы отошли в сторонку. Я же не хочу свалиться им на головы?

Проверив, запомнил ли ключ нужные координаты, и дождавшись, когда марево окончательно исчезнет, я активировал рассеиватель, убирая из комнаты остаточные эманации, а затем открыл свой портал – в замок. Намертво вбитые в артефакт данные позволяли сделать это из любой точки мира.

Дело не терпело отлагательств. Имело смысл лишь позаботиться, чтобы в комнату в течение двух с половиной минут никто не зашел, потому что именно столько времени требуется для стирания магических отпечатков. Потом можно ни о чем не беспокоиться – даже архимаг не поймет, что тут был второй телепорт.

Очень удобно, не правда ли?

А Нич еще спрашивал, зачем я в свое время тратил столько сил на перехват ключа.

Выйдя из арки во дворе собственного замка, я удовлетворенно улыбнулся и тихонько свистнул.

– Легкой тебе смерти, хозяин, – тут же раздалось подобострастное сверху, и со стены бесшумно слетела уродливая тень. – Что прикажешь?

– Держи. – Я осторожно передал Бескрылому сумку. – И принеси сюда походную – она мне скоро понадобится.

– Не останешься на ночь? – удивилась горгулья под тихий шепоток своих товарок наверху.

– Буду позже. Смотри не урони – там Нич. И поторопись – у меня мало времени.

Бескрылый взмыл в воздух и без единого вопроса устремился наверх, к окну кабинета, которое в целях профилактики всегда было приоткрыто. Неловко приземлившись на подоконник, он смешно подпрыгнул, подцепляя клювом скрипучую створку. На несколько минут исчез внутри, а затем выпорхнул обратно, тяжело сопя под немаленьким весом.

– Зубища-а-а… – ласково позвал я, поймав брошенную горгульей нелегкую сумку и нетерпеливо оглядевшись. – Девочка моя, ты мне нужна!

– Зсяи-и-ин! – почти сразу мурлыкнула темнота над аркой, и оттуда метнулась бесформенная тень с горящими синими глазами. Вот ведь чуткая зараза – явно же давно там сидит! Наверняка примчалась, как только почувствовала возмущение от арки, но, пока не позвал, таилась. Умная девочка, ничего не скажешь. И, кажется, она еще немного подросла на нормальном питании.

В следующий миг к моему бедру прижалась жесткая холка, а те же самые глаза с любовью заглянули в мое лицо.

– Приш-ш-шла.

– Ты моя радость, – умилился я, потрепав пустившую слюни тварь и на всякий случай отодвинувшись от ее средней пасти. Гм. А и правда, подросла моя девочка. – Ничего себе ты поправилась! Чем тебя тут кормили?!

– Лиш на охоту вечером отпустила, – скрипучим голосом сдал мою помощницу Бескрылый. – Зубища сегодня была беспокойной, загоняла Жраку вусмерть, достала нашего повара, после чего попыталась охотиться на нас… Короче, Лиш сочла, что ее будет безопаснее натравить на нежить, чем держать взаперти. И отпустила с наказом вернуться к полуночи.

Я с сомнением покосился на ластящуюся тварь.

– Зсяи-и-ин, – согласно мурлыкнула она, заискивающе завиляв задом. – Зубища ку-у-шать. Ням-ням.

– Кого ты хоть сожрала там, чудовище?

– Бяку.

– Мертвую, надеюсь?

Зубища стеснительно потупилась, а Бескрылый неожиданно крякнул:

– Мертвее не бывает. Я за ней следил, но она охотилась только на нежить. Всех перебила на восточной границе, включая тех, кто умудрился спрятаться от нас. И дошла почти до герцогских владений! Но потом вдруг прекратила охоту и ринулась обратно в замок, да так, что я едва поспевал следом. Оказывается, хозяина почуяла. Или услышала?

– Когда же вы вернулись? – озадаченно перевел я взгляд на горгулью.

– Да недавно. А когда зверушка затаилась над аркой, я и понял, что сегодня что-то будет. – Бескрылый вдруг смущенно отвернулся. – Я ведь не знал, что так выйдет. Вот и… перестарался малость, собрав ваших питомцев. Ты не будешь сердиться, хозяин?

Я обвел глазами молчаливые стены, на которых неловко заерзали несколько десятков горгулий, и, кашлянув, позвал:

– Мявка?

– Мур-р-р, – тут же откликнулась кошка, прячась за спиной одной из горгулий.

– Мурка? Жрака? Пачкун?

– Да все тут, – виновато вздохнул Бескрылый. – Даже псы. Только прячутся. Кто на стене, кто под лестницей, а кто и… хм… в землю закопался. Боятся, что ты рассердишься.

Я снова обвел глазами подозрительно притихший двор и хмыкнул:

– Не рассержусь. Молодцы, что бдите. Зубища, ты идешь со мной. Бескрылый, Нича не будить и вообще не трогать. Я вернусь, как только смогу.

– Как прикажешь, хозяин, – с облегчением выдохнула горгулья, а наверху радостно зашепталась остальная стая. – А ну-ка, бездельники, по местам!..

Я только усмехнулся, когда со стен дружно вспорхнуло несколько десятков уродливых тварей, собравшихся сюда со всего замка. Одобрительно кивнул, отметив, как слаженно они разлетелись по своим насестам. Затем переоделся в рабочую мантию и вбил нужные координаты в телепортационную арку. А когда она открылась, легонько подтолкнул к порталу Зубищу и шепнул:

– На тебе разведка. Нежить, если будет в пределах досягаемости, уничтожить. Желательно тихо. Смертных не убивать – только обезвредить. Через двадцать секунд ждать меня у телепорта. При угрозе жизни немедленно возвращаться. Поняла?

Тварь подняла умную голову и, перехватив мой требовательный взгляд, согласно клацнула зубами, бесшумно скользнула в портал и исчезла.

Отсчитав про себя положенный срок и не дождавшись ее возвращения, я набросил на голову капюшон и последовал за монстрихой.

Впрочем, беспокоился я напрасно – никаких ловушек возле портала не было. Собственно, в полутемном коридоре, больше похожем на подземный ход, вообще ничего не было – ни людей, ни нежити, ни трупов, ни заклятий. Одна только Зубища терпеливо поджидала меня возле точки выхода, держа в зубах безжизненно обмякшую крысу.

Наскоро оглядевшись и убедившись, что угрозы нет, я с укором посмотрел на свое персональное чудовище.

– Я же просил не убивать.

В ответ Зубища чуть сжала зубы, и крыса сдавленно пискнула.

– Ах вот оно что, – усмехнулся я. – Она, судя по всему, при виде тебя просто упала в обморок. Тогда можешь съесть: слабонервные крысы – враги генофонда.

Тварь растянула пасть в жутковатой ухмылке и мгновенно заглотила добычу. После чего снова вильнула мохнатым задом и выжидающе замерла.

Коридор оказался узким – два человека в нем разминулись бы с трудом. Воздух тут был сырым и затхлым. На земляном полу, утоптанном до состояния камня, валялись кучки мусора, а в десяти шагах, как раз возле первого ответвления, тускло горел магический светильник.

– Ищи людей, – коротко бросил я твари. – Только тихо. Мне нужны светлые маги. Молодые, осторожные. У них с собой светлый артефакт, который я не хочу раньше времени потревожить. Уяснила?

Зубища широко улыбнулась и уверенно потрусила к светильнику, сил которого едва хватало, чтобы озарять крохотный пятачок пространства. Добравшись до него, она высоко подпрыгнула и одним махом сцапала магический артефакт. Несколько мгновений подержала его в пасти, а затем брезгливо выплюнула, позволив обслюнявленному светильнику вновь взмыть под потолок.

– Следилка? – невозмутимо уточнил я.

Тварь негромко клацнула зубами.

– Молодец, что научилась их гасить. То-то ректор, наверное, удивился, когда все подземелье осталось без них.

Зубища, обрадовавшись похвале, подпрыгнула снова, счастливо высунув три своих языка, но под моим строгим взглядом тут же стала скромной и тихой, а потом потрусила по основному коридору, старательно принюхиваясь и всем видом демонстрируя послушание.

Тоннель оказался длинным и разветвленным – мне пришлось три раза останавливаться, чтобы Зубища могла обезвредить прячущиеся за углом светляки до того, как я попаду в поле их зрения. Расстояние между ними было примерно одинаковым – почти в сто шагов, а количество второстепенных тоннелей вскоре перевалило за полтора десятка, из-за чего я справедливо заподозрил, что мы находимся не в подвальных помещениях какого-нибудь замка, а в заброшенных катакомбах. К примеру, в тех, что с незапамятных времен существовали под Тисрой или под другими древними городами, которых в Сазуле насчитывалось немало. Для старых выработок или шахты тут было слишком свежо, да и поддерживающих потолок балок нигде не виднелось. Камнем, опять же, шахты никто не стал бы облицовывать. Так что больше доводов именно в пользу катакомб.

Кстати, навстречу нам так никто и не попался, из чего я заключил, что пользуются этими тоннелями нечасто. Так что, вероятнее всего, Тисра здесь ни при чем – уж в ее-то подземельях наверняка постоянно шаталось немало народу.

Минут через пятнадцать Зубища привела меня в небольшой зал, в центре которого пол был расчерчен какой-то спиралевидной схемой. Всего сюда вело четыре входа, расположенных по разным сторонам света, и над каждым горел слабенький магический светильник. Более того, в воздухе стала ощущаться светлая магия, а у меня на языке возник горьковатый привкус древнего заклятия.

– Ого, – пробормотал я, придержав Зубищу. – Мне-то казалось, старых святилищ уже не осталось. Хорошо, что я не стал использовать магию, – твой нюх оказался гораздо более безопасным инструментом, чем следящие заклинания. Кстати, вон они висят, видишь, за светляками? Так что не суйся туда одна. Я прикрою.

Застывшая возле моей ноги тварь глухо заворчала, почувствовав сочащуюся из стен светлую магию. Я с силой сжал в кармане один из накопителей и набросил на нас обоих полог невидимости. Не тот, который банально прячет мага от людских глаз, а более сложный его вариант, позволяющий обмануть даже следящие заклинания. Резерва на него, правда, пришлось истратить немало, зато теперь не нужно было беспокоиться, что нас заметят.

Осторожно обойдя святилище по краю, я прислушался к себе и удовлетворенно кивнул: отголоски заклятий были совсем свежими. И совершенно не чувствовалось тяжелого, давящего на разум воздействия столетиями копившейся светлой магии – за годы войны тут не проводилось никаких ритуалов, спрятанный неподалеку алтарь, как ни странно, абсолютно не фонил. Так что, скорее всего, заработало святилище недавно, максимум несколько месяцев назад. Защита на стенах стояла слабенькая, ее не составило труда обойти. А прикрытая мной Зубища не отказала себе в удовольствии обслюнявить все попавшиеся на пути светляки, заодно налопавшись энергии от пуза.

Свернув в крайний левый коридор и пройдя по нему несколько десятков шагов, мы наткнулись еще на одно ответвление, куда Зубища уверенно нырнула. И лишь в самом конце, за такой же наспех слепленной защитой, обнаружился второй полукруглый зал, откуда доносились приглушенные голоса.

Подобравшись к выходу из тоннеля и осторожно выглянув из-за угла, я огляделся и, мысленно присвистнув, на всякий случай схватил нежить за шкирку. Увиденное мне откровенно не понравилось – ни само так называемое малое святилище, где толклось подозрительно много народу; ни испускавший неяркое сияние светлый алтарь, на котором лежало обнаженное человеческое тело; ни сваленная возле дальней стены горка одежды с нашитыми на нее черными грифонами академии; ни сгрудившиеся вокруг алтаря четверо светлых с закрытыми масками лицами; ни тем более сверкнувший в руках одного из адептов нож, которым в этот самый момент неизвестный вполне профессионально перерезал вены на запястьях жертвы.

Лица жертвы я не увидел – его загораживал какой-то придурок. Но тело не принадлежало первокурснику – оно было вполне сформированным, мускулистым и больше подходило кому-то из адептов постарше. Более того, если поначалу мне показалось, что темному из милосердия подарили забвение, то после первого же сделанного надреза выяснилось, что это не так – от боли он дернулся, сдавленно замычал, а затем забился на алтаре, зазвенев цепями.

Я непонимающе нахмурился.

Что за дикость? Светлые – и вдруг жертвоприношение?! Чепуха какая-то. Их магия почти не требует пролития человеческой крови, поэтому уважаемые мастера всегда были белоручками и с непередаваемым презрением смотрели на наши ритуалы, интересуясь лишь результатами. А тут – адепты хладнокровно резали собственного соученика, тщательно собирали в подставленные ритуальные чаши стекающую кровь, да еще, похоже, успели пробудить древний алтарь, который с угрожающей скоростью напитывался не только магией, но и жизненной силой мечущегося от боли парня!

Кстати, а знаете, что бывает, когда темный алтарь пытаются напоить силами светлого мага? Ничего особенного, кроме того, что незадачливая жертва надолго лишается способностей пользоваться даром, а алтарь на какое-то время становится неуправляемым.

Но вот когда дело происходит наоборот и в качестве источника сил используют темного, а алтарь под ним оказывается противоположным по знаку… Я уже говорил, что светлая магия почти не требует крови? Истинная правда, потому что единственный ритуал, в котором мои коллеги используют человеческие жертвы, это создание темного оракула. Он, как пишут в книгах, предсказывает наступление не самых приятных событий: эпидемий, войн, смертей большого количества людей. Причем может не только предсказывать, но и в некотором роде формировать указанные события, приближая их претворение в жизнь.

Мерзкая сущность, одним словом. И запрещенная Советом магов вскоре после уничтожения городка под названием Велль.

Нет, так называемые светлые оракулы тоже встречались, и для их вызова также нужна была кровь. Но если темные отзывались сугубо на призыв мастеров и только после принесения жертвы, то, по иронии судьбы, светлому оракулу было достаточно одной добровольно отданной капли крови вкупе с принесением какого-нибудь неудобного обета. Например, «год не буду никого убивать» или, скажем, «в течение месяца обязуюсь жертвовать все заработанные деньги бедным». Магический обет по силе приравнивается к исполнению магического контракта, а значит, нарушить его нет никакой возможности.

Только одно меня встревожило – символы, нарисованные вокруг алтаря, которые для вызова оракула совершенно не требовались. Да и жертву необязательно было держать в сознании. А вот для вызова демона…

Бред. Сопляки не должны даже догадываться, что такое возможно. Но они не просто знают – делают. Тренируются, что ли, на темных? Экспериментируют? Впрочем, теперь, когда адепты обучаются вместе, эти знания перестали быть для них запретными. Неужто это – звенья одной цепи и все, что мне не нравилось в происходящем, рождается именно в недрах любимой академии?!

Я с мрачным видом проследил за тем, как один из светлых аккуратно выливает еще теплую кровь на пол. Выразительно скривился, когда она стекла в специально пробитые в камне канавки, моментально сложившиеся в отвратительно знакомый рисунок. Чуть не ругнулся вслух, когда, закончив с запястьями и щиколотками, держащий нож светлый перешел к животу жертвы, и чуть не вздрогнул, услышав презрительный смешок.

– Не дергайся – шансов вырваться у тебя нет. Алтарь выпил все твои силы, я сейчас выцежу кровь. Не всю, нет – мы же не хотим раньше времени встревожить ректора? Я тебя потом даже подлечу. И память поправлю, как тем мелким, стараниями которых наш алтарь наконец-то смог возродиться.

– Мм! – яростно дернулся в цепях темный.

– О нет. – Такое впечатление, что светлый, приложивший острие ножа к его животу, улыбнулся. – Не переживай – им я позволил потерять сознание. Но ты мой старый враг. Тебя я просто не могу оставить без должного внимания.

Я прищурился и опустился на корточки рядом с Зубищей так, чтобы ее уши оказались на уровне моих губ.

– Поверь, я бы много отдал, чтобы ты отсюда больше не вышел, – тем временем продолжал светлый, делая очередной надрез. Остальные трое, окружив алтарь плотным кольцом, что-то забормотали и дружно выплеснули на пол остатки собранной в чаши крови. – Но нам не велено привлекать внимание. Так что сегодня ты не умрешь.

Эх, жаль, я не вижу его лица. И голос этого урода мне тоже, к сожалению, незнаком. Но я его запомню, чтобы при случае вернуть этот должок. Если не за себя, то за беззвучно кричащего парня, в тело которого уверенно вгрызался ритуальный нож.

Зубища, получив необходимые указания, бесшумно скользнула в зал и окончательно пропала из виду. Я поднялся и, прикрываясь невидимостью, уверенно двинулся к алтарю.

Примерно на полпути почувствовав неладное, я изменил маршрут и обошел его, как в большом святилище, по дуге, чтобы не нарваться на охранительные заклинания. Более того, не рискнул связываться с адептами в открытую, поскольку не хотел тратить резервы на посторонние вещи. В итоге потерял несколько драгоценных минут и приблизился к одному из светлых в тот самый момент, когда они закончили ритуал, а темный забился, как сумасшедший, после чего испустил долгий протяжный стон и внезапно обмяк.

– Готов, – с новым смешком обронил держащий нож адепт, убирая лезвие. – Жаль, что так быстро. Ну да ничего, в другой раз развлечемся по полной.

– Помолчи, – недовольно буркнул другой, отпуская безвольно свесившуюся с алтаря руку жертвы. – Сейчас не время сводить счеты.

– К сожалению, ты прав. Отойдите. Сейчас начнется.

Я едва успел отпрыгнуть в сторону, освобождая место для поспешно отпрянувших от алтаря адептов, и беззвучно ругнулся, потому что тело на алтаре снова ожило, зазвенело цепями, а затем неожиданно повернуло голову, безошибочно отыскало меня и, уставившись неподвижными, подернутыми мутной белесоватой пленкой глазами, потусторонним голосом сообщило:

– Чужой. Убейте его, он опасен.

– Кто?! Где?! – вразнобой вскрикнули адепты, лихорадочно заозиравшись.

У меня все застыло внутри при виде пустой оболочки, занятой сейчас не темным мальчишкой, а совсем другим постояльцем. В его остром взгляде мне почудилось нечто до отвращения знакомое.

Да, оракулы – это всего лишь души. Обычные злобные души – исконные обитатели иного. Не сказать, что они много знают или так уж хорошо прозревают будущее, однако линии вероятностей они все-таки угадывают неплохо и могут определить, кто заставит грядущие события наступить как можно быстрее, а кто способен уничтожить это будущее одним лишь чихом.

Впрочем, меня больше поразила не встреча с оракулом и даже не тот факт, что он отыскал меня под заклятием невидимости. Нет, мне вдруг стало холодно при виде искаженного непередаваемой злобой лица, а также из-за внезапно промелькнувшей мысли о том, что, возможно, мне придется избавить парня от воспоминаний более надежным способом. Может быть, даже прямо сейчас, пока он не сказал вслух самого важного.

– Невзу-у-ун… – как почувствовав мою тревогу, прошептал оракул. – Мальчишка помнит тебя, и в этом есть что-то неправильное. Какой-то блок, совсем свежий.

– Кто?! – растерянно замерли светлые, а я чуть не сплюнул с досады.

Демон бы тебя побрал, Алес! Демон бы побрал всех вас с вашим дурацким молчанием! Скажи мне, как ты, такой предусмотрительный и осторожный, умудрился столь нелепо попасться?! И как тебя угораздило подставиться, если даже самый младший из ваших давно усвоил, что ходить одному по пустым коридорам небезопасно?!

Впрочем, сейчас тебе все равно, что с тобой будет: Алеса в этом теле уже нет. И вернется ли он обратно – неизвестно. От него осталась только память, в которой сейчас торопливо роется оракул, и, возможно, наиболее сильные чувства, от которых он, как бы ни хотел, не способен отстраниться.

Но, может, не стоит тогда и дергаться? Одна жизнь или три – невелика разница. А вот если хоть один из них поймет, что сейчас было сказано…

Все еще сомневаясь, я попытался отыскать в мутных глазах оракула хоть какой-то намек на разум, но потерпел неудачу. А он в этот момент растянул губы в зловещей ухмылке и властно повторил:

– Убейте. Он не тот, за кого себя выдает.

И вот тогда я все-таки выругался. Кинул быстрый взгляд на выхвативших из-за пазухи боевые жезлы светлых, а потом, не желая тратить силы понапрасну, скинул с себя бесполезный полог и решительно потянулся за стиком.