Глава 8
Кровавые жертвы
Часа через три мы вернулись в гостиницу. Мария Семеновна всю дорогу жаловалась на усталость, поэтому Леля проводила ее в номер, чтобы осмотреть.
Сменив мокрую одежду и немного отогревшись, я поспешил спуститься в кафе – мне не терпелось поделиться впечатлениями. Леля и Мария Семеновна уже сидели за столиком. Я к ним присоединился. Мы наслаждались запахами местной кухни. Они были настолько притягательны для голодных путешественников, что одним своим присутствием делали это место необыкновенно уютным. Как только все утолили первый голод, я стал рассказывать о своих видениях. Описал пляж, солнце, растения, загадочных великанов, мои странные ощущения.
Женщины внимательно слушали меня. Первой заговорила Леля:
– Это все хорошо, но отцу твоему это мало чем поможет. В этот раз ты возвращался в прошлое.
– Но ведь я опять умер!
– Да, но тебя почему-то вернули в ту же точку пространства, из которой вытолкнули раньше.
– Но я хоть на правильном пути?
– Не могу понять, – пожала плечами Леля.
– Тоже мне эксперт! – разозлился я.
– Не ругайтесь! – вступила в наш диалог Мария Семеновна. – Может, я зря встреваю, но, признаться, по долгу службы я раньше изучала не только Тибет. На свете существует древняя религия. Самая древняя! Называется она бон. Так вот, оказывается, они поклоняются богу, который хранит лампады душ. И я подумала, если где и искать душу твоего отца, так это именно там.
Мы с Лелей заинтересованно посмотрели на бабулю.
– Лампада душ – это же по нашей теме! – воодушевившись, отреагировал я.
– Не стоит так радоваться! Ты же не знаешь, во что встреваешь! – Леля не разделила мою радость. – Это очень жестокая религия. С кровавыми обрядами и жертвоприношениями. Там как с монахами не получится.
– А у меня есть выбор? Вы все тут твердите про шанс. Так зачем меня останавливать. Может, я как та кошка, у которой девять жизней.
– Очень на это надеюсь! – покачав головой, сказала Леля.
Мария Семеновна отлучилась в дамскую комнату.
Леля склонилась к Стасу и сказала:
– А ты знаешь, что она не умирала?
– Ты только ей об этом не говори! – попросил я. – Она так верит в силу мертвой и живой воды, что после этой новости у нее вся вера пропадет. Ты же все можешь, так отправь ее на дополнительное обследование в Москву, а дальше пусть Ленина оживляет.
– Ты же рассказать ей хотел. – Леля была немного озадачена моей нелогичностью.
– Подумал, что не стоит. Зачем дразнить гусей.
– Что, решил, сработает? – как ни странно, Леля говорила серьезно.
– Я стал верить во многие «нереальные» вещи. А тут… Ну для чего России еще одна революция?
– Да, ты, пожалуй, прав! А если… – рассмеялась Леля.
Бабуля вернулась.
– Мария Семеновна, вы же специалист по религиям, поясните, что я должен сделать, чтобы найти лампаду души моего отца. И куда я должен попасть или к кому обратиться? – я оперативно сменил тему разговора.
– Мои знания основаны на учебниках, поэтому, насколько они достоверны, я вам не скажу.
– Я расскажу! Нам показывали фильм, который нашли в архивах гестапо, съемка 1938 года, на которой немецкий кинооператор запечатлел магические ритуалы бонских лам в тибетском городе Ярлинг. Они вызывали злых духов, парили над поверхностью земли и оживляли умерших соплеменников. По утверждениям экспертов, найденная видеозапись не является подделкой. Духи там действительно летали, и мертвые вставали, и на инсценировку не похоже.
– А может, это была пиар-акция, чтобы денег дали? Не зря же в «Аненербе» было вложено в два раза больше денег, чем в разработку ядерной бомбы. Вот фильм Гитлеру показали, и деньги пошли, – высказал свою версию я.
– Всё бы тебе шутить, – махнула на меня рукой Леля. – Я же для дела рассказываю, а не для смеха.
Мария Семеновна опять вступила в разговор:
– Единственное, что я знаю про эти ритуалы, – они требуют большого количества жертв – животных и людей. Со временем жрецы стали заменять их манекенами из теста. Но, говорят, это только для официальных властей. На самом деле в тайных местах они продолжали проводить их по всем правилам. Согласно религии бон, человечество может сохранить себя, если правильно направит силу богов и умело задобрит демонов. Для этого все и делалось. Они считали, если кочевник собирается преодолеть горный перевал, он должен соорудить конусообразное строение из камней, так называемую ступу, с благоговением ходить вокруг него, тем самым выказывая почтение духу гор. Обустраивая стойбище, он должен был принести в жертву какое-нибудь домашнее животное. И тогда путь его будет легким, а невзгоды и трудности обойдут его стороной. Для того чтобы управлять силами природы, жрецы религии бон, которые в своих ритуалах как две капли воды похожи на шаманов из Бурятии, отождествляют себя с божеством. Использовались ритуалы, вводящие в транс. Двигаясь по кругу, ударяя в бубен, нюхая травку, они вызывали галлюцинации, во время которых получали мистический опыт, позволявший им познать и подчинить себе окружающий мир, других людей, и в первую очередь самого себя.
– Ух ты, как интересно! Значит, я должен нанюхаться травки и, ударив пару раз в бубен, сплясать нижний брейк вокруг какого-нибудь чума?
– Думаю, все не так просто! Одним брейком ты не обойдешься! – возразила Леля.
– Не перебивайте! – строго попросила Мария Семеновна.
– Ритуал очень опасный. Поскольку духи обладают огромной силой, противостояние требует сверхэнергии, для этого и нужны жертвоприношения.
– Все правильно! – вставила Леля. – По словам тибетцев, жертвоприношение – это не дань моде, а способ прохождения точек бифуркации. Любой человек может изменить судьбу, вообще сделать все, что захочет, только он должен знать время и место. И, конечно, цену. Быть в том месте, куда покатится шарик, знать, по какой колее, и помочь ему пойти куда нужно. И получается, залог удачи: правильно выбранное место и время. И жертва. Это цена, которая меняет ход истории…
– А в жертву мы принесем…
Леля закрыла мне рот рукой.
Мария Семеновна продолжила:
– Такие ритуалы бон, как, например, наведение порчи через куклу, волосы или клочки одежды, очень схожи с шаманизмом или африканской магией вуду. Однако это они являются выходцами из религии бон, так как древнее религии ученые пока не обнаружили.
– Теперь понятно, почему религия бон относится к «черной магии», – сказал я, обращаясь к Леле.
– Это ошибка. На самом деле ритуалы бон могут с одинаковым успехом как наводить порчу, так и лечить людей, но про последнее проповедники почему-то сказать забывают.
– Леля! Так ты оправдываешь жертвоприношения?
– Да! – Леля нисколько не смутилась.
– Так давайте Марию Семеновну в жертву принесем. Она все равно оживет. А мы и задачу решим, и никто не пострадает! – я подмигнул Леле.
Мария Семеновна замахала руками.
– Я категорически не согласна! Даже и не думайте. Я – против, и все тут!
– Ладно, все опять придется делать самому, – с грустью сказал я. – Сколько добираться до Ярлинга?
– Последние остатки бонских поселений находятся в Северном Тибете и в районе Долпо, на севере Непала. Долпо расположен в национальном заповеднике Шей-Поксундо, одном из малодоступных районов, окруженном высокими снежными перевалами, – всматриваясь в монитор ноутбука, сказала Леля.
– Что мне снег, что мне зной, что нам перевал и что нам заповедник и горы, когда в наших руках спецслужбы и вертолет, – пропел я.
– Я должна связаться с нашими, чтобы снова вызвать вертолет, – сказала улыбаясь Леля и ушла.
– Она его прямо как такси вызывает! – я подмигнул Марии Семеновне и продолжил: – Какие планы на будущее? Кроме оживления вождя, конечно.
– Я не против с вами к бонам прокатиться, а уж потом в Москву, – просительным тоном сказала бабуля.
– А что вы там про какого-то бога говорили, который держит лампады душ?
– Согласна на бартер! – Бабуля не собиралась сдаваться без борьбы. – Ты мне сначала расскажи, как вы тут оказались, а уж потом я расскажу.
Пришлось раскрывать карты и говорить и про отца, и про пещеру, и про исполинов, и про ледяное озеро.
– Ничего себе! – всхлипывая, подвела итог Мария Семеновна. – Получается, что все произошло из-за любви! Любви твоего отца к твоей матери. Да, да, так оно и было! Я уверена!
Леля вернулась и услышала последние слова Марии Семеновны.
– Все готово! Летим, плод любви! – сказала она, шутливым тоном обращаясь ко мне. – А то сидишь тут и женщин до слез доводишь!
– Так получилось, агент 007, так получилось! – смиренно ответил я.
Потом Мария Семеновна рассказала, что среди многочисленных богов у бонов существует бог Елха, который хранит лампады с душами. Его задача – подливать масло из одних лампад в другие. И от этого зависит, кто именно будет жить, сколько и за чей счет. Попасть к нему «на аудиенцию» нельзя, только разве на время стать им самим, как это делают шаманы. Но это практически невозможно, потому как подобные переселения – удел избранных.
Бабуля умолкла, давая нам возможность переварить сказанное. Я встрепенулся первым:
– Вы меня простите, но в Москве без конкретики не проживешь. Говорите прямо, что я должен сделать: войти в транс, как это делают шаманы, принести жертву, найти лампаду отца, посмотреть, сколько там масла, и, если повезет, перелить из других лампад в его немного горючего? И тем самым я спасу жизнь отца?
– И погубишь другие! – вставила Леля.
– Ты же вроде не против жертв? – съязвил я. – К тому же другого решения у тебя нет!
– Нет, к сожалению! – согласилась Леля.
– Тогда летим.
Мы поднялись и направились к выходу. Мария Семеновна сделала попытку последовать за нами.
– Мария Семеновна, Москва сказала, вас отправить на родину – с нами лететь вам опасно, – Леля отклонила попытку.
Мария Семеновна попыталась возразить. Но Леля была непреклонна.
– В Москве вас ждет руководитель института, который занимается телом вождя!
Погрустневшая бабуля оживилась.
– Раз страна сказала – значит сказала.
– Через несколько часов за вами придут и помогут добраться до России. А сейчас идите в номер и ждите.
Попрощавшись с Марией Семеновной, мы повторили уже знакомый путь. Садясь в вертолет, Леля сочла своим долгом предупредить:
– Все разрешения на один полет в заповедник мы получили, согласовали место стоянки. Есть лишь одно «но» – за нашу безопасность там никто не отвечает. Племена живут по своим законам, и, если что, никто помочь нам не сможет!
– Где-то я это уже слышал… – задумчиво сказал я. – А, вспомнил, от главврача госпиталя номер семь, твоего начальника Москалева!
Леля пожала плечами.
– Просто хватит меня пугать! – устало улыбнулся я. – Летим! А там будь что будет!
Через час мы посадили вертолет на равнине, усеянной мелкими камнями. Горы вокруг розовели в закатных лучах, иногда прилетал пряный ветер, пропахший ароматами высокогорных трав и свежестью снегов. Идти было тяжело, камни выскальзывали из-под ног. Леля держала карту и говорила, что нужно держаться на запад. Вдалеке показалось нечто похожее на деревеньку: несколько лохматых шалашей, каменные монументы, ограды, сложенные из булыжника. Нам удалось найти тропу, продвигаться по которой стало намного легче. Я разглядывал деревню в военный бинокль.
– Мне кажется, что мы не вовремя! По-моему, хозяев нет дома! – сказал я.
– Не может быть! Ну-ка дай!
Леля потянулась за биноклем.
– Я так и знала! Смотри правее!
Я прильнул к линзам. Однозначно на краю деревни было заметно движение. Там собралась толпа народу, видимо, местное население. Я подрегулировал резкость. Теперь я отчетливо видел главное действующее лицо этого шоу. Одетый в черную амуницию мужчина, очевидно шаман, бил в бубен, дергал головой в разные стороны и размахивал козлиной ногой. Неподалеку виднелось странное сооружение: небольшой земляной вал был утыкан кольями, их ряд прерывался, оставляя широкий проход прямо к насыпи. Что было за ней, я не видел.
– Что это? – обратился я к Леле, отдавая бинокль и указывая в сторону колов.
– Это яма! Думаю, мы как раз вовремя! Жертвоприношение будет сегодня, а души убитых отправятся во власть бога Елхи. А вот и те, кто должен туда попасть.
Леля указала на деревянную клетку, сделанную из тех же колов. Она была битком набита всякой живностью: козами, петухами, ослами, овцами и даже собаками.
– Тебе, по-видимому, туда! – подытожила Леля.
– Я что, самоубийца? – возмутился я.
– Да, именно так!
Леля выхватила из-под куртки пистолет и направила дуло на мою голову.
– Стас! Вариантов нет! Держи!
Из кармана она достала бутылёк с какими-то таблетками, насыпала горсть мне в ладонь и приказала:
– Глотай все!
– А дальше?
– Ты умрешь!
– Опять! – я изобразил интонации старца, измученного жизнью.
– Где-то часов на шесть.
– А! Это в корне меняет дело!
– Потом постараюсь тебя вытащить.
– Спасибо и на этом. А пистолет тогда для чего?
– Чтобы время на уговоры не тратить. Так ты быстро понял, что у тебя нет вариантов.
Я проглотил таблетки, и мы с Лелей поползли к тому краю деревни, где как раз и виднелась яма. Через час я обмяк и потерял сознание.
Дальнейшее я не мог видеть, но почему-то знал, что происходит.
…Леля, после того как я отключился, достала из сумки тонкую ткань, положила на нее мое бездыханное тело и поволокла к месту жертвоприношения.
– И что же ты так далеко отключился! – ругала она меня, но я, понятное дело, не отвечал. – Думаешь, легко такую тушу тащить!
Как только она попала в поле зрения толпы, крики и звуки бубна прекратились.
Все замерли и воззрились на стройную белокурую девушку которая изо всех сил тянула по траве что-то очень тяжелое. Леля не прекратила движение и, пока все были в шоке, подтащила меня к яме. Здесь она развернула простыню. Шаман грозно ударил в бубен и вознес над головой козлиную конечность! Толпа взорвалась неслыханным ликованием. Еще один резкий удар в бубен. Леля подняла руки над головой и заорала во все горло. Местные жители разразились бесноватыми воплями, солировал, естественно, шаман. Потом звуки бубна стали сыпаться, как горох на землю, будто подталкивая Лелю – бросай, бросай, бросай! Она аккуратно заглянула в яму. Несколько животных уже изрубили на части и сбросили туда. Один недобитый осел хрипел на дне в предсмертной агонии.
«Мягче приземляться будет!» – подумала Леля и толкнула мое тело ногой. По восторженным крикам толпы она поняла, что завоевала всеобщее уважение. Она стала «своей». Принеся человеческую жертву, она поднялась в иерархии чуть ли не на уровень самого шамана. Торжество продолжалось. И Леля поняла, что мне повезло – будь я в сознании, то скорее всего не выжил бы в этой кровавой мясорубке. В яму кидали тела змей с отрубленными головами, кур с выпотрошенными кишками, ослов, жеребят, свиней с отрубленными ногами. Зверское празднество продолжалось в течение часа, но даже потом из-под земли долго доносились стоны и хрип умирающих в муках животных.
…Я попал в темноту. Где-то вдалеке то тут, то там загорались огоньки и медленно гасли. Потом все вспыхнуло ярким, режущим глаз светом, который вихрем рванулся вверх – это души погибших животных устремились в царство бога Елхи. Меня потянуло вслед за этим огненным вихрем. Это было настолько захватывающее движение, что я почувствовал счастье освобождения и всей своей сущностью подался туда – на встречу с царством смерти.
Вдруг я ударился о невидимый барьер.
– Стоп! Ты не животное, тебе не туда! – услышал я далекий голос.
Меня швырнуло в другую сторону.
Я очнулся от того, что песок лез мне в рот и в глаза. Дышать было тяжело, но поднимать голову не хотелось. И тут меня подняли заботливые руки лемурийцев, они снова уложили меня в капсулу и накрыли какой-то прозрачной тканью. На этот раз они не бежали рядом, капсула поднялась в воздух и стремительно влетела в узкий проход в громадном треугольном здании. Она остановилась посреди просторной комнаты, залитой солнечным светом. Лемуриец, который называл себя Орлион, был рядом.
Он подал знак, и ко мне подбежали около десятка других лемурийцев. У меня кружилась голова от наплыва их мыслей, они гладили меня по телу, подносили к лицу странные предметы, один пытался разжать мне рот, другой ковырялся в ухе.
Орлион смотрел мне в глаза. Я понял, что он хочет мне что-то сказать, и сосредоточился. В теле возникло приятное ощущение покоя, а в голове родилась мысль: не надо бояться, им просто нужно исследовать тебя. «Нам необходимо понять, почему ваше поколение стало смертным, но для этого ты должен пробыть здесь подольше».
Вдруг глаза лемурийцев изменились, по комнате пробежала волна беспокойства. Я услышал звук, что-то вроде сирены. Великаны засуетились и стали двигаться в два раза быстрее. Я почувствовал напряжение в груди. Теперь я уже знал, что это означает. Орлион подтвердил мою догадку:
– Тебе нужно назад. Возможно, другого случая и не будет, но мы будем ждать тебя здесь!
В стене медленно открылось узкое отверстие. Напряжение в груди стало сильнее, а потом меня рвануло в открытую дверь и понесло в морскую воду, из которой я только что появился…
Я оказался в громадной пещере среди миллионов горящих лампад и оглянулся по сторонам.
– Ты это искал?
Я увидел странное существо: человеческое тело заканчивалось змеиным хвостом.
– Ты искал своего отца? Вот он!
Человекозмей показал на лампаду, до краев заполненную маслом, на ней тлел фитиль. Она и не горела, и не тухла.
– Всем, кто попадает сюда, я предлагаю перелить масло из одной лампады в другую и тем самым продлить жизнь своим близким. Но это не твой случай. Судя по тому, что происходит с лампадой твоего отца, она будет гореть вечно…
Я смотрел на тусклый огонек, видневшийся из наполненной до краев лампады, и не знал, что сказать. Не мог решиться задать вопрос.
– У тебя еще есть шанс остаться в живых! Вот дорога! – человекозмей показал на тропинку между лампад. Я покорно зашагал по ней. Она казалась бесконечной. По дороге я увидел наполненные лампады, но они почему-то не горели. Я решил сделать хоть одно полезное дело. Подумал: «Раз уж я опять не нашел отца, то хоть кому-то здесь помогу, не зря же я в такую даль опять тащился». Взял горящую лампадку и стал от нее зажигать соседние. Я так увлекся, что сбился со счета. Через некоторое время все закружилось перед глазами приятным желтоватым сиянием. Мне стало так хорошо в этом нереально красивом свете, что внезапный удар по лицу не на шутку разозлил меня.
– Ты живой? – услышал я в следующий миг.
Я лежал с открытыми глазами и в узком проеме над головой видел звездное небо. Через несколько секунд кто-то снова наотмашь нанес удар по щеке. И тут я окончательно вернулся. Почувствовал резкий запах крови и трупов, ощутил, что руки испачканы липкой жижей.
– Сам виноват, я же спрашивала!
Леля, перепачканная кровью, со слезами на глазах сидела верхом на мне и била меня по щекам из последних сил. Обессилев, она упала мне на грудь и зарыдала. Я поднял руку и погладил ее по волосам.
– Я думала, это конец! – проглатывая слезы, сказала она и, неожиданно поддавшись эмоциям, поцеловала меня в нос.
