– Господи, что ты на себя напялила? – завопила я.

– Ты о чем? – спросила Оля.

Была половина восьмого, и моя подопечная как раз собиралась в школу.

– Как это – о чем? – воскликнула я.

День только начинался, и я чувствовала себя просто отлично. Кровь бодро бежала по венам, сердце билось равномерно, мысли не путались, и дышалось мне легко. Потому и орала вволю, не боясь одышки и боли в груди.

– Ты что на себя напялила? Моя мама бы в таком меня в огород не пустила.

– Ну, в огород я бы такое не надела. Я же в школу иду. Чтоб ты знала, сейчас все так одеваются, – спокойно ответила Олька, не обращая внимания на мои вопли.

– И на это ты потратила пятьдесят злотых, которые я тебе дала на прошлой неделе?

– Я же тебе показывала, что купила! Не понимаю, чего ты завелась? – задрав нос, ответила она. – Мне уже пора.

– Когда ты мне те брюки показывала, они не такие подранные были, и майка не такая тесная. Выпрут тебя из школы, увидишь! Не пойду больше к директрисе за тебя просить!

– Моя дорогая тетя, – ответила соплячка с ехидной улыбкой. – Это не майка, это топик. Между прочим, ты за меня уже давно не просишь. Никто меня не выпрет из-за этих шмоток. Успокойся и не нервничай так, а то еще инфаркт случится. Пока! – крикнула она с порога и исчезла.

Должна была признать, что уже пару лет она в неприятности не попадала. Занималась тем, чем любой подросток в ее возрасте. Школа, уроки и учеба. Компьютеры, подружки, какие-то парни время от времени появлялись. Громкая музыка, тупые фильмы, знаменитости. Делала крикливый макияж и красила ногти черным лаком. Я не понимала, как в школе с претензией на престижность смотрят сквозь пальцы на такие вещи. Временами по-старушечьи ворчала и цеплялась к ней из-за одежды.

– Ну и отдала бы меня в школу к сестрам назаретанкам на Черняховской, – каждый раз отвечала мне Оля.

– Может, еще и отдам! – грозилась я.

– Поздно. И потом, ты им не подходишь!

– Я? Я не подхожу? – возмущалась я.

– Не воспитываешь меня в соответствии с принципами христианского поведения и не являешься практикующей католичкой.

– Значит, нам обеим повезло, – отвечала ей.

Мы с Олей были равными партнерами во всем: в ссорах, в беседах о фильмах или книжках, в хлопотах по хозяйству. Пополам делили все обязанности: Олька наводила порядок и стирала, я готовила и гладила. Не путались под ногами друг у друга. Олька была подростком, а я больной старой бабой. Занималась тем, чем все люди в моем возрасте: болела, мечтала о покое и жаловалась на жизнь. Просыпалась рано и, прежде чем открыть глаза, проверяла, как работает мое тело. Начинала от пальцев ног, пыталась ими шевелить. Потом сгибала и разгибала ноги в коленях, и если что-то болело, значит, все было в порядке. Потом испытывала бедренные суставы. Громко пукала, чтобы удостовериться, что сфинктер в порядке. Заканчивала обследование, открывая глаза, и с помощью картины на противоположной стене проверяла, не ослабло ли зрение за ночь. Если могла разглядеть лодку в бурном океане, значит, день обещал быть хорошим. Вставала медленно и осторожно. Не так давно резко соскочила с кровати и в результате грохнулась, больно ударившись о тумбочку, а потом долго ходила с шишкой на голове. В моем возрасте синяки и ссадины быстро не проходят. Слух меня тоже начал подводить. Хотя вот от этого была хоть какая-то польза.

– Привет, Аня! Это Игорь. Можешь сегодня вечером посидеть с Юлькой? Мы в гости собрались, а наша няня заболела.

– Алло! – орала я в трубку. – Алло? Ничего не слышу!

– Аня! Это Игорь! – кричал в ответ мой племянник, медленно и четко выговаривая слова. – Ты дома сегодня вечером?

– Игорь? Это ты? – переспрашивала дрожащим голосом. – Не слышу! Алло!

– Аня! – попытался он еще раз.

– Ну что за телефон! Ничего не слышно, – возмущалась я и бросала трубку.

Игоря я любила, а вот его маленькую дочь не очень. Я была уже не в том возрасте, чтобы возиться с малышами. Даже раз в три месяца.

Телефон зазвонил опять. В этот раз номер не определился. «Может, Олька опять что-то учудила», – подумала я. Слух прорезался сразу.

– Слушаю! – завопила в трубку, готовая ко всему.

– О, вот так лучше! И голос у тебя уже здоровее, – заявил Игорь.

– Игорь? Ты с какого телефона звонишь? – возмущенно спросила я. Он обманул меня!

– С работы. А у тебя внезапно слух прорезался.

– Нет, это просто телефон чудил.

– Можешь посидеть с Юлькой один вечер?

Я сдалась, потому что этот поганец мне выбора не оставил. Прямо как Олька. У них эта упертость в крови. Видно, от Магды.

– Дай денег! – завопила соплячка с порога.

– Привет! Как дела в школе?

– Нет времени. Я спешу, и мне нужны деньги.

Да, было заметно, что она спешит: помчалась к себе в комнату, копалась в шкафу так, что я в кухне слышала, как скрипят дверцы под ее напором. Через секунду хлопнула уже дверь ванной.

– Есть чем перекусить? – крикнула из-под душа.

– Суп и котлеты, – ответила я.

– Налей супа!

Я не спрашивала, куда она собралась. Я перестала задавать ей вопросы с тех пор, как она пошла в лицей. Сейчас она всегда возвращалась домой вовремя и трезвая. Во всяком случае, мне так казалось.

– Можешь подкинуть пару червонцев? Пожалуйста.

– Ты вчера свои карманные получила.

– Уже закончились, – ответила она, торопливо глотая помидорный суп.

– Уже?! – воскликнула я.

– Пожалуйста, – попросила она сладким голоском, делая умильные глаза. – Были кое-какие непредвиденные траты. Ну, пожалуйста. Только один раз.

– Какие траты?

– Такие! – возмутилась она, но через секунду добавила: – У подружки днюха была. Мы скинулись.

Издалека запахло брехней.

– Да? А у какой подружки? Что вы ей купили? – начала допытываться я, однако очередную ложь слышать не хотелось, потому добавила: – Сегодня дам, но в следующий раз попытайся уложиться в то, что есть.

– Спасибо! Люблю тебя! – крикнула она мне в ухо, чмокнула в щечку и выскочила из дома.

Я вздохнула и побрела в кухню, чтобы навести порядок после обеда.

Мне пришлось ей поверить, потому что иного выхода у меня не было. Больше всего мне не хотелось сейчас ругаться с Олей. За семестр оценки у нее были хорошие, я их своими глазами видела – она закончила первый год в лицее твердой хорошисткой. Я ею гордилась.

– Оля, хочу тебя похвалить!

– Ух ты, что-то новенькое.

– Моя панночка, ты хорошо училась в этом году. А требования в вашей школе высокие. Тебе нелегко, куча домашних обязанностей и старая тетка, которая не может тебе помочь…

– Зато не мешает! – перебила Оля.

– Пожалуйста, не перебивай. Я тебя не так часто хвалю.

– Золотые слова, тетя! Золотые слова! – прокряхтела она, прикидываясь старухой, и вытянула вперед трясущуюся руку с поднятым указательным пальцем.

Я выделила ей больше денег на каникулы. Она съездила в три лагеря, в том числе один заграничный. Мое финансовое положение было подорвано.

Олька жила своей жизнью. Ходила на всякие мероприятия, в кино, целыми днями где-то пропадала, но оценки у нее были хорошие.

– Не представляю себе, как тебе это удается! – однажды заявила я.

– Что, тетя? – спросила она невнятно, потому что как раз красила губы перед зеркалом в коридоре. Собиралась уходить.

– Целыми днями где-то шляешься, уроки не делаешь, а оценки у тебя хорошие.

– Так я способная! – промурлыкала она, и след простыл.

Чаще всего я видела ее только утром или когда она возвращалась из школы, но надолго она не задерживалась.