Глава 17

1984 год

– На Рождество мы впускаем свет и прогоняем мрак…

У миссис Дойл, которая как раз подавала мясной пирог косичкой и несколько порций «Тоттенхэмского» торта мужчине, стоявшему напротив Юнис, был прекрасный голос. Она сделала паузу, чтобы передохнуть и поздороваться с Юнис.

– Этот Боб Гелдинг – классный чувак: собрал популярных певцов, чтобы записать песню для бедняг в Эфио… – Чтобы выговорить слово полностью, миссис Дойл не хватило лексического запаса. – В пустыне.

Юнис улыбнулась:

– Он практически святой.

Миссис Дойл начала складывать пончики в пакет.

– Прошу заметить, – продолжила она, – что и Бой Джордж, и Мидж Юр, и прочие тоже могли бы позволить себе пожертвовать немного денег на благотворительность. И «Бананас» – прекрасные девушки, только, судя по всему, у них на всех нет ни одной расчески.

Шаги возвращающейся Юнис на лестнице не потревожили Дугласа. Серо-седая морда подергивалась, а передние лапы легонько вздрагивали: ему явно что-то снилось. «Но сон, по-видимому, приятный: уголки рта приподнялись в улыбке», – подумала Юнис. Бомбер наблюдал за ним, сидя за столом, как ребенок, который с волнением наблюдает из окна за тем, как тает сооруженный им снеговик. Она хотела успокоить его, но не могла найти подходящих слов. Дуглас старел. Его дни были сочтены, их оставалось все меньше и меньше. Он умрет, и сердца их будут разбиты. Но пока он был счастлив, живя в сытости и тепле, и, когда он проснется, его будет ждать пончик с кремом. Они перешли с варенья на крем (который на самом деле был вареньем и кремом), рассчитывая увеличить количество его плоти, которая загадочным образом таяла с каждым годом на старых косточках.

А вот что касается Бомбера, ситуация была противоположной. За те десять лет, что Юнис его знала, ему удалось обзавестись небольшим животиком, который немного смягчал контуры его стройного тела. Он любовно погладил живот, в сотый раз говоря:

– Пора бы нам перестать есть столько пончиков.

Эта реплика не несла никакой смысловой нагрузки, и Юнис ее просто игнорировала.

– Твои родители приезжают на этой неделе? – спросила она.

Юнис очень полюбила Грейс и Годфри и всегда с нетерпением ждала их визитов, которые, к сожалению, становились все реже и реже. Старость то и дело напоминала, что она безжалостная подруга. В особенности возраст сказался на Годфри: он не только дряхлел, но и терял твердость духа; его рассудок уже помутился, и здравомыслие незаметно, но неумолимо покидало его.

– Нет, не на этой. Они оба приболели. Запаслись топливом для плиты, солодовым виски и закрылись на замок. Чему тут удивляться?

Бомбер хмурился, глядя на рукопись, которая лежала на столе. Юнис забеспокоилась.

– Что случилось?

– Ну, их близкий друг погиб в Брайтоне при взрыве бомбы, и на прошлой неделе на станции метро – на их привычном маршруте – возник пожар. Я думаю, что они согласны со словами из старой песенки, которую так любят плюшевые мишки: «Дома безопаснее».

Бомбер сложил рукопись.

– Наверное, это к лучшему. Думаю, мама сочла бы своим долгом поговорить об этом.

Он швырнул Юнис рукопись, словно она была протухшей рыбой. Дуглас наконец зашевелился в своем углу. Открыв стареющие, потерявшие блеск глаза, он оценил обстановку. Не заметив никакой опасности, он нашел в себе силы повилять кончиком хвоста. Юнис поспешила к нему, чтобы поцеловать в еще теплый после сна лоб, и обрадовала его пончиком, предварительно разрезанным на кусочки в соответствии с его строгими требованиями. Но про «тухлую рыбу» она не забыла.

– Что это?

Бомбер театрально вздохнул.

– Называется «Умник и фанатик».

– Звучит интригующе.

– Ну, это если одним словом описать последнюю «книгу ужасную» моей дорогой сестры. В ней речь идет о пяти дочерях обанкротившегося футбольного тренера. Мать девушек решительно настроена выдать их замуж за поп-звезд, или за футболистов, или хоть за каких-нибудь богачей. Она ведет их на местный Охотничий бал, где старшую – Жанет – приглашает на танец особый гость – молодой и красивый владелец загородного отеля, которого зовут мистер Бинго. Ее сестра Иззи увлечена его загадочным другом, мистером Арси, – это всемирно известный концертирующий пианист. Но он считает, что приглашенные молодые фермеры немного перегибают палку своими выходками, и отказывается спеть с Иззи дуэтом в караоке. Она обзывает его выскочкой и уходит в ярости. Словом – чтобы не пересказывать длинную и удивительно знакомую историю, – самая младшая дочь сбегает в Маргит с второсортным футболистом, где они делают себе одинаковые наколки. Она залетает, он ее бросает, и она оказывается в съемной комнатушке в Пэкхеме. После громких разборок с мистером Арси Жанет в конце концов выходит за мистера Бинго. А после того, как агент запрещает мистеру Арси жениться, он и Иззи увлекаются свит-музыкой.

Юнис уже не пыталась сдерживать себя и сидеть с каменным лицом, она смеялась до слез над последней литературной кражей Порши.

– Двоюродный брат девочек, мистер Коффинс, преподающий основы религий в дико дорогой, но весьма посредственной частной школе для девочек, готов предложить руку и сердце любой из сестер, но, к огромному разочарованию их матери, никто из них не хочет иметь с ним дела из-за дурного запаха изо рта и выпирающего пупка. Итак, он, разочаровавшись в любви, женится на их двоюродной сестре Чармейн. Она несказанно рада, что он выбрал ее, поскольку у нее есть усики и она все еще девица в свои двадцать один с половиной!

– Бедная Чармейн! Если ей пришлось смириться с дурным запахом и выпирающим пупком в двадцать один с половиной, то на что я могу рассчитывать в тридцать один с хвостиком?

Бомбер широко улыбнулся:

– О, я уверен, что мы найдем для тебя замечательного мистера Коффинса, если ты захочешь.

Юнис швырнула в него скрепку.

Вечером она гуляла в саду возле дома Бомбера, пока он готовил им ужин под неусыпным наблюдением Дугласа. Она никогда не выйдет замуж. Теперь она это поняла. Она никогда не выйдет замуж за Бомбера, а другой ей не нужен, так что вопрос исчерпан. Она вспомнила их поездку в Брайтон в ее день рождения – уже десять лет прошло с тех пор. День был просто замечательный, но к его концу ее сердце было разбито. Возвращаясь домой на поезде, она еле сдерживала слезы, понимая, что никогда не станет для Бомбера «той самой». Просто девушки, которая подходила бы Бомберу, не существует на свете. Но они были друзьями – даже лучшими друг для друга. И Юнис этого хватало.

Помешивая соус болоньезе, Бомбер вспоминал их разговор, состоявшийся ранее. Юнис была потрясающей, невероятно интеллигентной молодой девушкой с острым умом и поразительной коллекцией шляп. Он считал необъяснимым тот факт, что у нее никогда не было ухажеров и она ни на кого не имела виды.

– Тебя это беспокоит? – подумал он вслух, не полностью сформулировав вопрос. Выразиться более прямолинейно он не мог.

– Что «это»?

Юнис стояла в дверном проеме, помахивая соломкой, как кондуктор жезлом, и попивая красное вино из бокала.

– Отсутствие красавца с красной спортивной машиной, персональным органайзером и квартирой в Челси.

Юнис решительно сунула в рот остаток соломки.

– Зачем мне все это, если у меня есть ты и Дуглас?