Глава шестая,
в которой происходит знакомство с новым участником экспедиции
Свой тридцать второй день рождения Камила Джамирдзе встретила в полном одиночестве. Она давно и совершенно сознательно отказалась от контактов со своей семьей, а новые связи носили деловой или эпизодический характер, так что поздравлять ее было некому. Камилу это ничуть не огорчало, разве что настраивало на лирический лад. Утром она сходила в магазин, где купила внушительный кусок торта-мороженого, пакет персикового смузи и полдюжины маленьких баночек пива на вечер.
Возвращаясь на яхту мимо прибрежных домишек в староанглийском стиле, Камила в сотый или в тысячный раз подумала, как здорово, что она забралась в этот уединенный, мирный и тихий уголок планеты. Переживать боль и одиночество здесь было легче, чем в большом городе. У Камилы не было приятелей, зато в ее распоряжении находились небеса, океан и все, что между ними.
Идя по набережной, она увидела четверых мужчин, фотографирующих друг друга возле красной гарпунной пушки, оставшейся на причале еще со времен охоты на китов. Туристы постоянно толклись здесь, утоляя таким образом страсть к романтике и приключениям. Сегодня же они разместят снимки на своих электронных страницах и будут гордиться, как будто собственноручно убили парочку китов. Тупые, самовлюбленные, трусливые и жестокие самцы.
Тех двоих мужчин, которые не попадали в эту категорию, больше не было с Камилой Джамирдзе. Их вообще не было на этой планете и, скорее всего, во вселенной. В перерождение душ Камила не верила. Иначе оба ее Джима непременно дали бы о себе знать. Шепотом в ночи, еле ощутимым прикосновением, призрачной тенью. Ничего этого не было. Совсем. С тех пор как они утонули, Камила ни разу не видела их и не слышала.
Поднявшись на борт по пружинящим сходням, она зашла в безукоризненно чистый камбуз и сунула покупки в холодильник. Потом, поколебавшись, открыла банку с пивом. День рождения как-никак. Праздник.
Одинокий праздник, который не с кем разделить. Океан слишком велик, небеса безбрежны, а всему, что есть между ними, нет никакого дела до Камилы Джамирдзе с ее днем рождения.
В память о муже ей осталась яхта «Амелия». В память о сыне – ничего. Так было легче. Яхта ее кормила, а лишние предметы только причиняли бы лишнюю боль.
Камила любила «Амелию», хотя, конечно, понимала, что это не самая лучшая яхта восточного побережья. Чересчур высокая надстройка мешала развивать скорость больше пятнадцати узлов, а укороченный киль был причиной рискованных кренов при поворотах и штормовой погоде. Но в остальном судно было надежное, прочное и вместительное. Весной Камила перекрасила облупившийся корпус, и с причала «Амелия» смотрелась как новенькая. Это должно было привлечь кучу богатых клиентов. Правда, пока что этого не произошло. Сезон начался неудачно. Изо дня в день Камила проводила на яхте одна, то надраивая бронзовую катушку якорной лебедки, то отлаживая насос, то перебирая двигатель, а то и просто бесцельно пялясь на солнечную рябь, прыгающую по волнам.
Потягивая пиво, она не спеша прошлась по выскобленной палубе с аккуратными бухтами каната, заглянула в рубку со старинным штурвалом, остановилась возле перил на носу. Ветер осторожно шевелил ее густые черные волосы.
В жилах Камилы текла адыгейская кровь. В семидесятые годы прошлого века ее предки сбежали из СССР в Австралию. Там она и появилась на свет, но, поскольку все родичи жили вместе, переняла многие их привычки, обычаи и язык – кстати, русский, а не адыгейский. В десятилетнем возрасте ее сосватали за сына богатого соплеменника, однако, повзрослев, она вышла замуж за австралийца, чем навлекла на себя гнев всех родственников, включая самых близких. Родители отреклись от нее. Теперь, лишившись мужа и единственного ребенка, Камила превратилась в отшельницу. Яхта была ее убежищем, ее единственным пристанищем. От дома, болезненного напоминания о прошлом, она избавилась. Вот уже несколько лет ее существование напоминало затяжной тягостный сон. Смысла в нем не было, но Камила и не стремилась найти смысл. Она хотела только покоя и избавления от мучительных воспоминаний.
Допив пиво, она почувствовала приятное расслабление. На душе царил штиль. Это было временное состояние, подобное облегчению после обезболивающего. «Самое время полакомиться тортом», – решила Камила.
И осталась на месте.
Ее внимание привлекла группа людей, спустившихся на причал. Их было четверо, и все они вертели головами, решая, куда направиться дальше. Похоже, они ищут лодку. Камила подняла руку и призывно помахала.
Не то чтобы она нуждалась в деньгах – сбережений пока хватало, – но с пассажирами было интереснее и не так тоскливо.
Заметив Камилу, четверка коротко посовещалась и направилась в ее сторону.
Первым шел сорокалетний усатый мужчина, несколько полноватый, но крепкий, являвшийся, по-видимому, лидером. Его пестрая рубашка с короткими рукавами была застегнута лишь на пару нижних пуговиц, как это часто бывает у сильно потеющих мужчин. Камила отметила, что его лицо и кисти рук загорели, тогда как остальное тело сохранило почти первозданную бледность. Буйная шевелюра мужчины была увенчана широкополой соломенной шляпой. В ее тени поблескивали светлые глаза.
Почти вровень с ним шел юноша лет восемнадцати с большим, как у спутника, рюкзаком за спиной. Не красавец, но с правильными чертами лица, плечистый, узкобедрый, длинноногий. Он старался не подавать виду, как ему тяжело, но Камила сразу поняла, что парнишка не привычен к физическим нагрузкам. Бассейн, спортзал, теннисный корт – да. Но не работа. Парень не был создан для нее. Его ноги в обрезанных по колено джинсах заметно дрожали при каждом шаге.
Следом за этой парой шла другая – молоденькая девушка и бодрый старик.
У девушки были короткие волосы, короткая юбка и короткая футболка, выставляющая на всеобщее обозрение запавший живот с глубоким пупком. Камила обнаружила, что испытывает к ней нечто вроде зависти. Девушка была привлекательна, свежа и, главное, не тащила на себе невидимый груз прожитых лет. На ее лице не было следов драм и горьких разочарований. Жизнь для нее только начиналась.
А старик, похоже, доживал свой век. Он был представительным и осанистым, но Камила не могла не заметить, что ровная спина и размашистая походка даются ему ценой определенных усилий. Его рубашка цвета хаки и кремовые брюки были идеально чистыми, однако давно вышедшими из моды. Вместо рюкзака старик пользовался дорожной сумкой, оттягивавшей ему руку.
Камила улыбнулась визитерам и приветливо поздоровалась. Услышав их характерный акцент, предложила общаться по-русски и пригласила всех на палубу. Там они и познакомились. Протягивая руку, Камила смотрела каждому гостю в глаза и одаривала его широкой улыбкой. В этом не было притворства. Молодая женщина искренне радовалась гостям. При ближайшем рассмотрении они понравились ей даже больше, чем поначалу. Дружные, вежливые, с хорошими манерами.
– Как вам моя красавица? – спросила она, подразумевая «Амелию».
– Мне нравится, – ответил Быков, сдвигая шляпу на затылок. – Мы хотели бы поговорить.
– Я так и поняла, – кивнула Амелия. – Возле рубки стоят раскладные шезлонги, видите? Берите и присаживайтесь. Пить что-нибудь будете? Могу предложить холодный чай, кофе и пиво.
Гости от напитков отказались, а шезлонгами воспользовались. Усаживаясь, Балтер слишком сильно накренился и едва не упал. Роман и Аня, бросившиеся его поддержать, столкнулись и расхохотались, потирая лбы. Камила, вспомнив похожий случай из собственной жизни, на мгновение прикрыла глаза и увидела перед собой Джима как живого.
– Вам плохо? – обеспокоился Быков.
– Нет, все в порядке. – Камила улыбнулась.
– Я правильно понял, что вы возите на своем корабле пассажиров?
– Корабль – это громко сказано. Лодка.
Ее произношение было забавным, но фразы она строила абсолютно правильно. Сказывалась практика. Или любовь к русской литературе?
– Мы хотели бы воспользоваться вашими услугами, – сказал Быков. – «Амелия» нужна нам на нескольких дней. Максимум на неделю. Точнее сейчас сказать невозможно. Это зависит от разных обстоятельств.
– Остров? – спросила Камила.
– Да, – ответили ее гости вразнобой.
– Но подойти к нему мы хотим с другой стороны, – уточнил Быков.
Владелица яхты насторожилась.
– Почему?
– Это имеет значение?
– Разумеется. На Фрейзер иногда проникают браконьеры. Здешние жители делают все, чтобы воспрепятствовать этому.
– Мы не браконьеры! – оскорбился Балтер. – Я ученый.
– Я фотограф, – представился Быков. – А это моя команда. Нам не нужны протоптанные тропинки и площадки для пикников. Дикая природа.
– И дикие звери, – вставил профессор. – Я биолог. В частности, меня интересуют буньипы…
– Дедушка! – попыталась остановить его Аня.
Напрасно. Тем более что Балтер заметил заинтересованное выражение на загорелом лице владелицы яхты.
– Вам приходилось о них слышать? – быстро спросил он, безуспешно пытаясь вскочить с шезлонга, не приспособленного для столь резких телодвижений.
– Не только слышать, – осторожно произнесла Камила.
– Неужели вы…
Балтер все же поднялся и уставился на собеседницу.
– Я видела буньипа, – призналась она. – Два раза.
– Я так и знал, так и знал! – Профессор с видом победителя посмотрел на окружающих. – Господи, значит, все не зря! – Он снова уставился на австралийку. – При каких обстоятельствах вам довелось столкнуться с этими созданиями? Я уверен, уверен, что их здесь несколько. Как минимум, пара. Как они выглядели? Далеко ли находились? Удалось вам рассмотреть их как следует?
– В первый раз я видела буньипа мельком, – начала рассказывать Камила. – Даже решила, что мне померещилось. А во второй раз он проплыл мимо судна. На расстоянии примерно ста ярдов. Он был похож на гигантского черного лебедя, только с собачьей головой и ногами.
– Ногами? – не поверил Балтер. – Разве у него не ласты?
– Насколько я могла видеть, нет. Длинные ноги. Как у страуса, только не две, а четыре.
Оглушенный этой новостью, профессор умолк.
– Он заметил меня, доплыл до берега, выбрался из воды и побежал, – продолжала Камила. – Сначала вдоль линии прибоя, потом поднялся на дюну и скрылся за гребнем.
– А следы? – вмешался заинтригованный Быков. – Вы их осмотрели?
– Нет. Там рифы, подойти ближе было бы рискованно. К тому же о буньипе разное говорят.
– Что именно? – спросил Роман.
– Что он нападает на людей, например, – сказала Камила. – Местные жители называют его дьяволом, песчаным дьяволом.
– Почему песчаным? – спросили хором Аня и ее дед.
– Судя по всему, буньип только охотится в море, а живет на суше. Он несколько раз нападал на сотрудников Национального парка. Всякий раз им приходилось спасаться бегством. Это очень свирепый зверь.
– Вот так дела… – пробормотал Балтер, взлохматив седую шевелюру. – Это что-то новенькое.
– Песчаный дьявол… – задумчиво произнесла Аня. – Выходит, на острове опасно?
Камила, как это часто делают женщины, ответила вопросом на вопрос:
– У вас есть оружие?
– Только фотоаппаратура, – сказал Быков.
– Это хорошо, – кивнула австралийка. – В противном случае я бы отказала вам и сообщила о вашем прибытии полиции.
Быков кивнул. Признание Камилы его не возмутило. Наоборот, было приятно видеть женщину, столь решительно охраняющую заповедный остров. Ему вообще было приятно ее видеть. Она ему нравилась. Агатовые глазищи, черные как смоль волосы, ослепительно белые зубы, полная, крепкая грудь, глянцевая кожа… Не красавица в полном смысле этого слова, но весьма привлекательная женщина. Быков был рад, что обратился именно к ней. В дополнение ко всем своим достоинствам она свободно владела русским языком, а это облегчало общение. Когда долго говоришь по-английски, с непривычки устаешь. Приходится затрачивать усилия на обдумывание и построение фраз, а это держит в постоянном напряжении.
– Предлагаю обсудить детали, – сказал Быков, пока его спутники обменивались мнениями по поводу буньипа.
– Это можно, – согласилась Камила.
Впервые за долгое время она видела перед собой мужчину, который вызывал в ней что-то помимо профессионального интереса. Полнота его не портила, потому что его вообще невозможно было представить худым. Камиле нравились его ясные серые глаза, обведенные пушистыми, как у девушки, ресницами, смелый, открытый взгляд и, наконец, щегольские усы, хотя прежде усатые мужчины ей не нравились. После Джима ей никто не нравился. Быков был первым.
Пока он рассказывал, каким видит путешествие и что требуется от Камилы, она внимательно слушала, изредка кивая. Потом испытующе посмотрела на своих клиентов и сказала:
– Вот мои правила. Вы не обязаны показывать мне свои документы, но я хочу, чтобы вы это сделали. Оплату я возьму вперед за пять суток, потом произведем окончательный расчет. Если я замечу, что кто-нибудь из вас наносит вред природе, мы немедленно поворачиваем обратно. Каюта у вас будет одна, там тесновато, но вы поместитесь. Готовить, стирать, убирать будете сами. И мужчины должны мне помогать, если потребуется.
– Без вопросов, – сказал Быков. – Мы тут все джентльмены.
– Не все, – подала голос Аня. – Леди тоже присутствуют.
– Отлично, – кивнула Камила. – Отплываем завтра ровно в восемь утра. Запаситесь провиантом и водой. Холодильник у меня один, так что не набирайте скоропортящихся продуктов.
– Почему завтра? – проявил недовольство Балтер. – Мы вполне управимся за час-полтора.
– И в самом деле, – поддержал его Быков. – Не хочется терять время.
Камила не стала объяснять, что сегодня у нее день рождения, который она хочет провести с пивом и альбомами семейных фотографий.
– Мне надо залить полные баки горючим и погонять двигатель на разных оборотах, – ответила она. – Сейчас часто штормит, поэтому «Амелия» должна быть в отличной форме.
Балтер стал осматривать пристань, явно выбирая другую яхту, капитан которой окажется сговорчивее. Камила поняла, что пиво и вечер воспоминаний придется отложить на потом.
– Но если вам так уж не терпится… – произнесла она, как бы размышляя.
– Да! – воскликнул Балтер. – Не терпится. По острову расхаживает живой буньип, а мы тут бюрократию разводим.
– Идите в магазин, – решила Камила. – Вещи можете оставить здесь. Запишите номер моей карты, Дима. Деньги переведете туда.
– Мы не обсудили сколько, – сказал Быков.
– Я беру две тысячи австралийских долларов в день. Это приблизительно полторы тысячи американских долларов.
– Ого! Я ознакомился с расценками. У вас цена процентов на тридцать выше.
– Конечно, – подтвердила Камила. – За эти деньги вы покупаете индивидуальный маршрут и проводника.
– Дмитрий Львович, разве нам нужен проводник? – спросила Аня.
Быков посмотрел на Камилу и кивнул:
– Да, так будет надежнее.
Она незаметно перевела дух. Цену она действительно завысила. Несмотря на день рождения и симпатию к Быкову, Камила Джамирдзе оставалась деловой, весьма практичной женщиной.
– Тогда будем считать, что мы обо всем договорились, – сказала она и посмотрела на Аню. – Пока джентльмены будут делать покупки, юная леди освоит камбуз, а леди постарше займется мотором. Нет возражений?
Возражений не было.
