11.2. Страхи и боязни дошкольников

После трех лет у детей обычно появляется боязнь животных и темноты, достигая пика в четыре года. Побывав в больнице, они начинают бояться уколов и людей в белых халатах, причиняющих боль. Дети боятся спать одни при выключенном свете. Обсуждая природу этого страха, К. Д. Ушинский [276] писал, что Рид и Руссо думают, что дети уже по природе боятся темноты, но что он скорее согласен с Бэном, отвергающим эту боязнь. Темнота, писал К. Д. Ушинский, скрывая от нас окружающее, может сильно способствовать развитию в нас всякого рода страхов, которые зависят уже от других причин, но сама по себе темнота едва ли может быть причиной страха.

Как и человек на ранних ступенях своего социального развития, ребенок первых лет жизни боится всего нового и неизвестного, одушевляет предметы и сказочные персонажи, опасается незнакомых животных и верит что он и его родители будут жить вечно. У маленьких детей все реально, следовательно, их страхи также носят реальный характер. Баба-яга – это живое существо, обитающее где-то рядом, а Дядя только и ждет, чтобы забрать их в мешок, если не будут слушаться родителей. Только постепенно складывается объективный характер представлений, когда учатся различать ощущения, справляться с чувствами и мыслить абстрактно-логически. Усложняется и психологическая структура страхов вместе с приходящим умением планировать свои действия и предвидеть действия других, появлением способности к сопереживанию, чувством стыда, вины, гордости и самолюбия. Эгоцентрические, основанные на инстинкте самосохранения, страхи дополняются социально опосредованными, затрагивающими жизнь и благополучие других, вначале родителей и ухаживающих за ребенком, а затем и людей вне сферы его непосредственного общения.

Захаров А. И.[110]

Между тем родители из индейского племени навахо считают, что детские страхи – нормальная и здоровая реакция; они полагают, что бесстрашным ребенком руководит невежество и безрассудство. Так, в одном из исследований [501] родители из племени навахо перечислили около двадцати двух источников страха своих детей, включая боязнь сверхъестественных существ. В противоположность этому англо-американские родители из сельских районов штата Монтана назвали в среднем по четыре причины страха своих детей.

А. Джерсилд и Ф. Холмс [405] показали, что к шести годам боязнь звуков и незнакомых предметов постепенно уменьшается, а страх перед воображаемыми ситуациями в возрасте пяти-шести лет заметно усиливается (рис. 11.2). Через полвека было показано, что страх темноты, боязнь одиночества, чужих людей и незнакомых предметов стали появляться в более раннем возрасте [376].

По данным П. С. Зобова [116], в дошкольном возрасте преобладают мнимые (выдуманные, фантастические) страхи над реальными, в содержании которых фигурируют фантастические образы из прочитанных сказок, фильмов ужасов и т. п.; в последующие годы значимость мнимых опасностей снижается, а реальных – возрастает (табл. 11.1).

Обращает на себя внимание смена доминирующих боязней в каждой возрастной группе. У четырехлетних доминирует боязнь темноты, у пятилетних – боязнь животных, у шестилетних – боязнь смерти, у семилеток – боязнь опоздания в школу и боязнь ошибки.

Другая тенденция – уменьшение с возрастом частоты проявления одних видов боязней и появление новых видов боязней.

Рис. 11.2. Стимулы, вызывающие страх у детей до шести лет

Опрос А. И. Захаровым [ПО] младших дошкольников показал, что наиболее частые страхи перед Бабой-ягой, Кощеем и Бармалеем наблюдаются у мальчиков в три года, у девочек в четыре года (соответственно 34, 28 и 34 % мальчиков и 50, 42 и 47 % девочек).

Маша [три года два месяца]

Вечером зашла ко мне:

– Давай книгу читать.

– Какую?

– Много-много разных.

– Ну все-таки, какую? «Амба-Хамба» хочешь? – Нет.

– Почему?

– Я боюсь там хозяина, которого собака укусила.

‹…› Огорчительно, что не проходят ее страхи. Стоит ей остаться одной в комнате, как уже слышишь:

– Боюсь! Я боюсь!

Мама говорит, что Машка ей не один раз жаловалась, будто ей мерещатся какие-то глаза. И бабушке она говорила:

– Бабушка, ты видишь? ОН смотрит!

А сегодня под утро проснулась и разбудила мать:

– Мама, я боюсь. ОН там стоит… с глазами вот такими. ‹…›

Маша [четыре года один месяц]

Засыпает вечером хорошо. И не боится. Сама заметила это и похвалилась:

– Мамочка, я теперь не боюсь спать (одна).

Вообще, кажется, прошел, слава богу, этот период страхов, когда она на каждом шагу подвывала: «Бою-у-усь. Собаку боюсь! Машину боюсь! В коридоре боюсь. На кухне боюсь».

Пантелеев Л. Наша Маша. Книга для родителей. Л.: Детская литература, 1976. С. 144, 145,260.

Таблица 11.1. Выраженность боязней у дошкольников, % случаев

Среди реальных страхов в дошкольные годы первое место занимает боязнь воды; второе – страх, вызванный угрозой нападения животных, третье – боязнь падения с большой высоты и боязнь дорожно-транспортных происшествий.

По данным Е. М. Здесенко [111], в четыре года у детей доминирует страх темноты (41 % ответов), в пять лет – боязнь животных (53 % ответов), в шесть лет – страх собственной смерти и смерти родителей (47 % ответов).

А. И. Захаров [109], выделив двадцать девять страхов детей, путем опроса последних выявил существенное увеличение их количества в преддошкольном возрасте (табл. 11.2). Кроме того, обнаружилось, что у девочек количество страхов больше, чем у мальчиков, за исключением показателей в трехлетнем возрасте.

У многих дошкольников возникновение страха темноты связано с их фантазиями и сновидениями, а не с реальными событиями их жизни. Тигры и привидения могут возникать в воображении ребенка в результате противоречия между его зависимостью и стремлением к автономии.

Таблица 11.2. Среднее количество страхов у детей разного возраста

Боязнь наказания. Этот вопрос уже обсуждался в параграфе 10.7. Добавлю лишь, что частые и особенно жестокие физические наказания за проступки могут вызвать у детей боязнь ответственности и, чтобы избежать ее, неадекватное поведение. А. И. Захаров [110] в связи с этим приводит один случай, имевший место в больнице с очень послушным, тихим, серьезным мальчиком шести лет, который нечаянно разбил термометр. Ребята, находившиеся с ним в одной палате, дружно заявили, что медицинская сестра накажет его, и страх перед этим у фобического мальчика был настолько велик, что он, не задумываясь, разжевал градусник вместе с ртутью и проглотил, скрывая следы своего «преступления».

Из сказанного не следует, однако, что родители и взрослые должны полностью отказаться от наказания детей, но оно должно применяться дозированно и в адекватной форме.

Насколько будет выражена та или иная боязнь и будет ли она выражена вообще, зависит от индивидуальных особенностей психического развития и конкретных социальных условий, в которых происходит формирование личности ребенка. Многое зависит от особенностей родителей и обстановки в семье. Так, Л. В. Орлова [211], опросив сто сорок детей в возрасте пяти-шести лет и сто пять родителей, выявила, что внушенные боязни дошкольников – результат усвоения чужого, и прежде всего родительского, опыта под влиянием внушения.

Это доказывается тем, что существует позитивная связь между уровнями боязни родителей и уровнями внушенных боязней у детей старшего дошкольного возраста.

Вследствие этого уровень боязни родителя является предиктором выраженности внушенных боязней у детей старшего дошкольного возраста.

Л. В. Орлова показала также, что внушенных боязней у дошкольников больше, чем невнушенных (рис. 11.3).

А. И. Захаров отмечает, что у детей, живущих в отдельных квартирах, боязни встречаются чаще, чем у детей из коммунальных квартир (особенно у девочек), и объясняет это тем, что в коммунальной квартире много взрослых, больше сверстников, возможностей для совместных игр и меньше боязней. В отдельных квартирах дети лишены непосредственных контактов друг с другом, у них больше вероятность появления боязни одиночества, темноты, страшных снов, чудовищ и т. д. В первую очередь это относится к единственным детям, по отношению к которым взрослые проявляют больше беспокойства и опеки.

Рис. 11.3. Выраженность внушенных и невнушенных боязней у дошкольников. По вертикали – выраженность боязней, %; по горизонтали: I – медицинские боязни; II – боязнь причинения физического вреда; III – боязнь смерти; IV – боязнь животных; V – боязнь сказочных персонажей; VI – боязнь страшных снов, боязнь темноты; VII – социально опосредованные боязни; VIII – пространственные боязни

Еще одним фактором, способствующим появлению боязни у детей, является отсутствие эмоционально насыщенных игр, которые всегда были самым естественным способом изживания страхов, так как в них в иносказательной форме воспроизводятся многие из вызывающих страх жизненных коллизий. Не играют же дети во многом потому, что имеют слишком строгих родителей, считающих игру баловством и пустым времяпрепровождением.

Главенство в семье матери или отца. Склонность детей к различным видам боязни, пишет А. И. Захаров, может быть связана с постоянно испытываемой матерью нервно-психической перегрузкой вследствие вынужденной или преднамеренной подмены семейных ролей (прежде всего роли отца). Так, мальчики и девочки боятся чаще, если считают главной в семье мать, а не отца. Работающая и доминирующая в семье мать часто беспокойна и раздражительна в отношениях с детьми, чем и вызываются ответные реакции беспокойства. Доминирование матери приводит к недостаточно активной позиции и недостаточному авторитету отца в семье, что затрудняет общение с ним мальчика и увеличивает возможность передачи беспокойства со стороны матери. Если мальчики пяти – семи лет в воображаемой игре «Семья» выбирают роль не отца, как это делают большинство их сверстников, а матери, то боязней у них больше.

Вообще, отмечает А. И. Захаров, матери ввиду более тесного биологического и эмоционального контакта с детьми склонны в большей степени, чем отцы, передавать свои страхи, хотя бы в силу инстинктивного стремления предохранить от повторения своих страхов. Но именно этим привлекается особое внимание к опасности, лежащей в основе того или иного страха. Если учесть тревожность матерей, беззащитность детей и неуверенность в себе, то появление страхов не будет казаться чем-то необычным. В целом матери более «успешно» передают детям беспокойство, тревожность, страхи, а отцы – мнительность, сомнения в правильности своих действий. Вместе это и порождает тревожно-мнительный способ реагирования у детей как базис возникновения страхов, опасений, предчувствий и сомнений.

На количество боязней оказывает влияние состав семьи. У девочек и мальчиков старшего дошкольного возраста число страхов заметно выше в неполных семьях, что подчеркивает особую чувствительность этого возраста к разрыву отношений между родителями. Именно в пять – семь лет дети в наибольшей степени стремятся идентифицировать себя с родителем того же пола, т. е. мальчики хотят быть во всем похожими на наиболее авторитетного для них в эти годы отца как представителя мужского пола, а девочки – на свою мать, что придает им уверенность в общении со сверстниками своего пола. Если у мальчиков отсутствие отца и защиты с его стороны, как и чрезмерно опекающее, замещающее отношение матери, ведет к несамостоятельности, инфантильности и страхам, то у девочек нарастание страхов зависит скорее от самого факта общения с беспокойной, лишенной опоры матерью.

Количество детей в семье. Наиболее подвержены боязням единственные дети в семье. Единственный ребенок, пишет А. И. Захаров, «находится, как правило, в более тесном эмоциональном контакте с родителями и легко перенимает их беспокойство. Родители, нередко охваченные тревогой не успеть что-либо сделать для развития ребенка, стремятся максимально интенсифицировать и интеллектуализировать воспитание, опасаясь, что их чадо не будет соответствовать непомерно высоким в их представлении социальным стандартам. В результате у детей возникают внушенные, зачастую необоснованные страхи не соответствовать чему-либо, быть непризнанным кем-либо» [НО, с. 28]. Нередко единственный ребенок в семье не может справиться со своими переживаниями и боязнями и ощущает себя несчастным в своем «счастливом» детстве. Увеличение числа детей в семье, когда есть с кем пообщаться, поиграть, обычно способствует уменьшению страхов, в то время как увеличение числа взрослых может действовать противоположным образом, если они заменяют ребенку весь окружающий мир, создавая искусственную среду, в которой нет места сверстникам, детскому смеху, радости, проказам, непосредственному выражению чувств.

Возраст родителей. А. И. Захаров отмечает, что немаловажное значение для возникновения тревоги и боязней у детей имеет возраст родителей. Как правило, у молодых, эмоционально непосредственных и жизнерадостных родителей дети менее склонны к проявлениям беспокойства и тревоги. У «пожилых» родителей (после тридцати и особенно после тридцати пяти лет) дети более беспокойны, что отражает преимущественно тревожность матери, поздно вышедшей замуж и долго не имевшей детей.

Возвращаясь в возраст трех – пяти лет, заметим, что страхов значительно меньше у детей, имеющих возможность общения со сверстниками. Это неудивительно, поскольку именно тогда раскрывается вся палитра эмоций, приобретаются навыки защиты, адекватного восприятия неудачи и гибкость поведения в целом. В этом отношении гораздо лучше лишний раз сходить на детскую площадку и постараться через совместную игру наладить взаимодействие детей разного пола, чем посетить врача с единственной целью получения очередной дозы транквилизаторов для неконтактного и боязливого, с точки зрения родителей, ребенка. Нужен здесь не транквилизатор, а активизатор – сверстники и собственная активность родителей, своевременно поддерживающих и развивающих инициативу детей и играющих с ними.

Способствует страхам и более чем благополучная атмосфера в семье, но с чрезмерной опекой, постоянным нахождением рядом взрослых, предупреждением каждого самостоятельного шага ребенка. Всем этим непроизвольно подчеркивается, что он слабый и беззащитный перед окружающим его миром, полным неизвестности и опасности.

Не дает сформироваться адекватной психологической защите от страхов и слишком уступчивое, нерешительное поведение родителей, постоянно сомневающихся в правоте своих действий и уже этим обнаруживающих непоследовательность своих требований и решений.

Захаров А. И. [110, с. 62]

Типичным для детей в возрасте пяти – семи лет, пишет А. И. Захаров, является боязнь чертей как нарушителей социальных правил и сложившихся устоев, а заодно и как представителей потустороннего мира. В большей степени подвержены боязни чертей послушные дети, испытавшие характерное для возраста чувство вины при нарушении правил, предписаний по отношению к значимым для них авторитетным лицам.

А. И. Захаров пишет, что есть так называемые немые страхи, часто отрицаемые детьми при опросе, но признаваемые родителями, это прежде всего ситуативные страхи опоздания (у дошкольников), животных и неожиданных звуков. Наоборот, в группе невидимых страхов, не указываемых родителями, но признаваемых детьми, многочисленны страхи наказания, крови, войны и стихии, смерти родителей и открытых пространств. У мальчиков семи – десяти лет к ним присоединятся страхи скелетов, призраков, т. е. персонажей так называемых ужастиков.

Обычно более чувствительны к определению страхов родители, обладающие достаточной эмоциональностью и впечатлительностью, а также тревожно-мнительными чертами характера. Но и в этом случае количество фактически признаваемых детьми страхов будет большим. Как бы там ни было, лучше всего определяются те страхи у детей, которые были в детстве у самих родителей. Из подобных общих страхов выделяются страхи смерти родителей (у родителей в детстве страхи смерти своих родителей), наказания (у отцов в большей степени), высоты, глубины и темноты (более выражено у матерей). Есть и свойственные только матерям общие с детьми страхи: сделать что-либо не так (неправильно) и не успеть. У отцов к подобным страхам можно отнести страхи уколов и боли (что одно и то же), отражая этим большую чувствительность мужчин к боли. Знание общности страхов у родителей и детей позволяет лучше прогнозировать вероятность их распространения (индукции) в семье.

Захаров А. И. [110, с. 114]

Следует отметить, что иногда родители жалуются не на то, что их ребенок всего боится, а на то, что он ничего не боится. А. И. Захаров отмечает по этому поводу, что «если не брать крайних случаев влияния алкоголизма родителей, общего психического недоразвития (олигофрения) и врожденной психической патологии у детей (психопатия), то отсутствие чувства опасности и страхов вызвано органическим поражением головного мозга в результате тяжелой патологии беременности и родов, повреждений при ушибах и инфекционных осложнений» [110, с. 31].