Глава 5
Богини переживают гнев и горе – и продолжают жить дальше

Несколько лет назад у меня появился так называемый «синдром замороженного плеча». В один прекрасный день, когда я взяла в руки полено, чтобы бросить в печь, боль появилась как будто ниоткуда, пронзила и парализовала мое левое плечо – так, что я выронила полено и в буквальном смысле упала на колени. На следующий день я не могла завести руку за спину, не содрогаясь от боли. Шли дни, а боль так и не проходила. Я подумала, что раз никакой травмы не было, причина должна быть эмоциональной: боль и ограниченность движения, какими бы реальными они ни были, происходили из каких-то неразрешенных эмоций. Наш мозг не распознает разницы между болью эмоциональной и болью, вызванной физическим повреждением: исследования показали, что их регистрируют одни и те же участки мозга.

Из опыта тысяч пациентов и из моего личного я давно знала, что все недомогания – даже вирусное заболевание или несчастный случай – имеют эмоциональную подоплеку. Если бы мы осознавали эмоциональную проблему, нашему телу не пришлось бы воплощать ее физически! Я была уверена, что все дело в старых непроработанных эмоциях в области сердца, ребер и плеч – все, что связано с четвертой чакрой сердца. Но, несмотря на мое осознание того, что у боли психосоматический характер, она не проходила. Я знала, что для полного излечения должна отпустить заблокированные эмоции, связанные с сердцем.

Несколько лет я была в романтических отношениях с мужчиной, которого очень любила, но он был эмоционально закрыт. Из-за того, что я не получала в отношениях того, что мне было нужно, я сомневалась в своей желанности – это для меня старая история. Не могла ли моя боль в плече (и периодические боли в сердце, которые в течение лет десяти я испытывала примерно раз в год) иметь какую-то связь с взаимоотношениями с важными мужчинами в моей жизни?

В детстве я боготворила отца, но он всегда был занят моей матерью и ее нуждами, а заодно зарабатывал на жизнь. А мне нужно было, чтобы мою желанность подтвердил самый важный мужчина моей жизни: именно он. Я помню: как-то, мне тогда было около 13 лет, я танцевала на кухне – хотела научиться танцевать вальс. Мой отец был отличным танцором, и когда мы потанцевали вместе, я спросила у него, хорошо ли у меня получается, надеясь на похвалу. Он ответил: «Сойдет – если будет темно. И если парень будет навеселе». Это скорпионье жало вонзилось так глубоко, что добралось до самого сердца. Так же он комментировал мою игру в теннис – хотя я тренировалась часами и всячески пыталась угодить ему хорошей игрой. Он сам никогда не уделял время тому, чтобы научить меня или хотя бы организовать уроки с другим учителем, но всегда критиковал меня в своей прямолинейной манере.

Я уверена, что его замечания были такими ядовитыми потому, что он был раздражителен из-за переработок, или просто бездумными, как это бывает в большинстве случаев. Я знаю многих женщин, которым пришлось пройти через гораздо большее. Но это не значит, что мне стоило оправдывать его или пытаться приуменьшить эффект от его комментариев: «Ой, да прекрати, это было столько лет назад! Ты все еще об этом думаешь? Забудь уже!»

Неважно, что именно с вами произошло – и как давно это было, – надо выполнить работу по исцелению, и сделать это можете только вы, иначе боль и заболевание погрузятся глубже. Обидные шутки и замечания отца нанесли мне рану, которая постепенно оказалась глубоко спрятана в тканях тела. И когда эта старая тема снова заиграла во взрослой жизни много лет спустя, те чувства, которые я испытывала ребенком, нашли выражение в виде боли и потери подвижности в плече. Тело говорило мне о том, что пора залечить старые раны.

Понимание вдруг начало приходить ко мне во время сеанса с Дорис Коэн, доктором философии, автором книги «Многократность. Прошлые жизни, настоящее, перерождение» (ИГ «Весь», 2011). Сорок лет доктор Коэн проработала клиническим психологом, а еще занимается духовным уровнем и сновидениями. Несколько лет она предлагала мне внимательно изучить мои сложные взаимоотношения с отцом, но до того момента я не была готова взяться за этот вопрос. И только физическая боль, вызванная повторением разбитого в детстве сердца, заставила меня вытащить старые чувства на поверхность. Мне было настолько больно, что я была готова даже проработать эмоциональные проблемы и пройти программу исцеления, как предлагала доктор Коэн.

Три дня подряд я заводила таймер на 15 минут, чтобы провести сеанс выброса гнева и горя. В течение первых пяти или десяти минут я представляла, что отец сидит прямо передо мной, и давала выход гневу. Высказывала ему все, что думаю! Я кричала на него за все обидные бездумные замечания. Я ругалась матерными словами: «Какого *** ты смел так разговаривать с собственной дочерью? О чем ты вообще думал, мерзавец?» Я взяла полотенце и лупила им по деревянной мебели, выкрикивая ругательства, пока не почувствовала себя опустошенной.

После этих сеансов – а иногда и сразу после их начала – я часто обнаруживала себя на кровати, свернувшейся калачиком и плачущей: «Я хочу увидеть папочку». Это были слезы маленькой девочки, чье разбитое сердце вот уже несколько десятков лет управляло взрослыми отношениями. Глубина моего горя поразила меня саму. Но под слоем гнева всегда есть боль. Мой вездесущий свидетель, мое «я» наблюдало за тем, как я проходила через все этапы выброса чистого нефильтрованного гнева, добираясь до спрятанного под ним горя и отпуская его, а затем насыщая и наполняя заботой себя и свое тело. Каждый день после этой процедуры я принимала ванну с английской солью. Я сидела в теплой воде и представляла, как токсины выводятся из моего тела и разума и уходят в водосток.

Три дня подряд я следовала этой процедуре, а в последующие два дня выделяла пять-десять минут на «активную работу воображения»: представляла себе, как именно я бы хотела, чтобы отец отвечал вместо резких критических замечаний. Я воображала, что он танцует со мной по кухне, хваля меня за красоту, грациозность и умение танцевать. Я представляла, как заливаюсь краской гордости, купаясь в его похвалах и ощущении желанности.

Избавив клетки от токсинов, я начала перепрограммировать их на новый ход событий: так мы выбираем из почвы камни и удобряем ее, прежде чем посадить семена. Я часто снова брала в руки полотенце – чтобы выразить ту самую обиду, гнев и горе на главного мужчину моей жизни, который был для меня эмоционально закрыт. За две недели боль в плече почти прошла. Для полного ее исчезновения и возвращения полной подвижности потребовался примерно месяц.

В процессе излечения я поняла кое-что важное, для полного осознания потребовалось несколько месяцев: недостаток любви по отношению ко мне наложил отпечаток на многие из моих самых близких отношений. Люди отражали мои же собственные представления о себе! Работа со сновидениями с помощью доктора Коэн и упражнения на выброс чувств к отцу помогли мне уяснить, что я застряла в старых убеждениях и поведенческих привычках, которые мне больше не подходили. Обратите внимание: я не говорю, что не имела права на такие эмоции, что не имела права представлять себе собственного отца таким жестоким или не должна была выстраивать отношения с любовником, который был заведомо эмоционально закрыт. Я сказала, что избавилась от того, что мне более не подходило. Я встала на свою защиту и заявила, что заслуживаю лучшего отношения. Все должно начаться с того, над чем единственно я имею контроль: с того, как отношусь к себе я сама. Тот факт, что вы имеете право и на гнев, и на боль, и на беззащитность, не значит, что они пойдут вам на пользу. Только вам решать, стоит ли держаться этих эмоций, расплачиваясь слабым здоровьем и отвратительным самочувствием и отталкивая новые возможности из-за недоверия или цинизма. Выбор только за вами. Я могу только посоветовать избавиться от этого мусора и начать процветать.

Исцеление – это всегда сочетание эмоциональной, физической и духовной работы. У всех есть непроработанные вопросы в отношениях с родителями или другими важными фигурами из детства. Эти шаблоны задают основу здоровья и отношений с другими на всю жизнь, потому что именно в ранние годы формируются наши базовые убеждения о том, как устроен мир и чего стоим мы сами. В детстве мы не имеем эмоциональной или психической возможности проработать болезненные переживания самостоятельно. Нам могло казаться, что жестокие слова других людей просто отскакивали от нас или что мы разрешили их – с психотерапевтом или написав о них в дневнике. А потом возникает физическое недомогание, или эмоциональный кризис, или и то и другое вместе. Все старое, что давно погребено в нас, поднимается на поверхность тем же способом, что когда-то попало в организм: через ткани и энергетические поля нашего тела.

Тело любит вас настолько, что сделает все возможное, чтобы вы распознали и отпустили нелюбовь к себе, которая вызывает такую глубокую сердечную боль. Возможно, недомогание и боль пытаются сказать вам: «Хватит уже мучиться от эмоциональной боли. Давай-ка я увеличу громкость, чтобы боль стала физической, тогда ты наконец ее заметишь и займешься утешением сердца».