1. Предварительные замечания.

2. Просвещения и научные знания.

3. Общественно-политическая мысль и публицистика.

4. Литературное творчество.

5. Театральное и музыкальное искусство.

6. Живопись и архитектура.

7. Быт и нравы петровской Руси.

По мнению большинства ученых, русская культура первой четверти XVIII в. развивалась под влиянием нескольких взаимосвязанных процессов, истоки которых отчетливо проявились в предыдущем столетии. В частности, речь идет о том, что в этот период:

• значительно ускорился процесс «обмирщения», или секуляризации культуры;

• дальнейшее развитие получил один из важнейших элементов светской культуры — личностное начало;

• была окончательно преодолена национальная замкнутость русской культуры, которая все более активно стала использовать различные достижения западноевропейской и других зарубежных культур;

• начался процесс дифференциации и появления новых сфер культурного творчества, таких, как художественная литература, светская живопись, наука и т. д.

Но, отмечая преемственность культуры петровского времени с культурой предыдущего столетия, следует обратить внимание на три очень важных обстоятельства, которые не всегда находят должное отражение в исторических исследованиях.

1) Изменения в культуре петровского времени носили не плавный, эволюционный характер, лишенный качественных сдвигов, а носили характер «революционного прорыва», сопровождавшегося существенной ломкой старых и появлением принципиально новых областей культурного творчества.

2) Практически все петровские нововведения в области культуры зачастую сопровождались не просто насильственной ломкой привычного уклада жизни, но и полностью отрицали многовековые культурные традиции русского народа, о чем не очень любят писать и говорить все апологеты Петра, и на чем, напротив, особо акцентируют внимание их идейные оппоненты.

3) Несмотря на существенные изменения, произошедшие в литературе, театрально-музыкальном и изобразительном искусстве, художественная культура петровского времени все же носила переходный характер.

Прежде чем перейти к конкретному анализу истории развития национальной системы образования в петровскую эпоху, необходимо напомнить, что в отечественной исторической науке существует общепринятая периодизация развития системы российского образования эпохи Просвещения, которая была предложена в известной работе профессора Б.И. Краснобаева «Очерки истории русской культуры XVIII века» (1987).

1698―1730 гг. — первый период, ознаменовавшийся массовым открытием первых светских учебных заведений, дававших начальные практические знания представителям всех сословий Российского государства.

1730–1755 гг. — второй период, главным содержанием которого стало создание закрытых сословных дворянских учебных заведений, и значительное усиление сословного начала во всей образовательной системе.

1755―1782 гг. — третий период, для которого были характерны развитие просветительских педагогических идей и возникновение системы высшего светского образования.

1782―1804 гг. — четвертый период, который ознаменовался проведением первых школьных реформ (1782–1786 и 1803–1804 гг.) и первой попыткой создания государственной системы начального и среднего образования в стране.

Коренные преобразования, затронувшие все стороны государственной и общественной жизни страны в эпоху Петра I, не могли быть проведены без общего культурного подъема нации, поскольку значительно выросший бюрократический аппарат остро нуждался в грамотных и расторопных чиновниках, профессиональная армия и флот испытывали острую нужду в толковых и опытных офицерах, в совершенстве овладевших секретами ратного мастерства, а строительство фортификационных укреплений, каналов и мануфактур предъявляло повышенный спрос на специалистов, которые в совершенстве постигли основы технических знаний.

Все это вынудило «власти предержащие» незамедлительно приступить к реорганизации старых и созданию новых учебных заведений, уровень и качество образования в которых отвечали бы новым задачам современности. Поэтому «обмирщение» школы стало самой насущной потребностью и отличительной чертой петровского времени. Отныне богословские предметы, занимавшие значительное место в школьных и академических программах, уступили пальму первенства математике, астрономии, геодезии, фортификации и другим точным и прикладным наукам.

На первом этапе реформа школьного образования затронула главным образом Москву, где были открыты несколько десятков различных учебных заведений, в частности Артиллерийская (1699) и Навигационная (1701) школы, гимназия пастора И.Э. Глюка (1703), в которой обучали иностранным языкам, школа переводчиков при Посольском приказе (1705), Медицинское училище (1707) и Инженерная школа (1712).

На втором этапе реформа образования докатилась до провинции, где была открыта целая сеть различных учебных заведений:

1) В 1711―1713 гг. для обучения дворянских детей основам геометрии, геодезии, астрономии, навигации и мореплавания были открыты Навигационные школы в Новгороде, Ревеле и Нарве. А в 1715 г. в новой столице — Санкт-Петербурге была открыта знаменитая Морская академия, где изучали кораблестроение, навигацию, фортификацию и другие специальные дисциплины.

2) В 1714 г. по личному указанию Петра во всех губернских и крупных уездных городах для обучения детей дворян, приказных дьяков и подьячих были созданы 42 цифирных школы, в которых выпускники знаменитой Навигационной школы обучали недорослей арифметике и началам геометрии. Все эти заведения находились в ведении Адмиралтейства, которое определяло перечень предметов и программу обучения этих школяров.

3) В 1716–1721 гг. при металлургических заводах Урала и Олонецкого края были созданы горные школы, где всех школяров наряду с основами точных наук обучали основам геодезии, геологии, рудного дела и металлообработки. Большой личный вклад в создание горных школ на Южном и Среднем Урале внес выдающийся русский историк и государственный деятель Василий Никитич Татищев, по инициативе которого были открыты Уткусская (1720), Кунгурская (1721) и ряд других горных школ.

4) В 1721 г. по личному указанию Петра I для солдатских детей были открыты гарнизонные школы, в которых будущих рекрутов сначала обучали грамоте, а затем более способных — артиллерии и фортификации, письмоводству или слесарному мастерству, а менее способных — столярному, кузнечному, сапожному и другим ремеслам.

5) В 1722 г. для обучения детей приходского духовенства при Святейшем синоде, монастырях и архиерейских домах были открыты 46 епархиальных школ, в которых главными предметами были основы богословия, грамматика, риторика, гражданская и священная история. Кроме того, в ведении Священного синода находились Киево-Могилянская духовная (1632) и Славяно-греко-латинская (1687) академии и три школы — Славяно-российская, Славяно-латинская и Еллино-греческая.

В первой четверти XVIII в. в результате углубления культурных и научных связей со многими странами Европы появилась возможность направлять на учебу в Голландию, Францию, Англию и Германию наиболее способных и одаренных учеников. Всего же в годы петровских реформ через европейские университеты, колледжи и школы прошло более 1000 волонтеров, которые получили основательные знания по кораблестроению, геологии, медицине, инженерному и артиллерийскому делу, архитектуре, живописи и другим специальностям.

Создание целой сети различных учебных заведений шло рука об руку с изданием разнообразной учебной литературы. В 1701–1710 гг. директор московского Печатного Двора и Синодальной типографии Федор Петрович Поликарпов-Орлов опубликовал целый ряд учебных пособий собственного сочинения, в том числе «Букварь словенскими, греческими и римскими письмены учатися хотящим», «Грамматику славянскую» и «Славяно-греко-латинский лексикон». В 1703 г. была опубликована знаменитая «Арифметика, сиречь Наука числительная», автором которой был Леонтий Филиппович Магницкий, который в том же году в соавторстве с известным английским математиком А. Фарварсоном опубликовал «Таблицу логарифмов и синусов». В том же 1703 г. вышли в свет «Новый способ арифметики» и «Таблицы синусов и тангенсов» Василия Киприянова, а в 1722 г. была опубликована знаменитая «Наука статистическая, или механика», автором которой был Григорий Скорняков-Писарев. Наконец, в 1720 г. ближайший сподвижник Петра, будущий вице-президент Святейшего синода Феофан Прокопович составил не менее знаменитое «Первое поучение отрокам».

Крупный вклад в развитие отечественной науки внесли выдающиеся русские географы и путешественники, которые оставили уникальные описания многих ранее неизведанных земель. В 1697―1699 гг. бывший устюжский крестьянин Владимир Васильевич Атласов возглавил экспедицию на Камчатку и Курильские острова, а затем на собственные средства составил и издал первое этнографическое и географическое описание этих уникальных восточных окраин Российского государства. В 1711–1714 гг. устюжские землепроходцы совершили еще одну экспедицию на острова Курильской гряды, а в 1719 г., под руководством Ф.Ф. Лужина и И.М. Евреинова состоялась новая экспедиция на Чукотский полуостров, в ходе которой было подробно исследовано все побережье будущего Берингова пролива, отделявшего Евразию от Америки.

В 1720―1724 гг. во исполнение сенатского указа была организована и проведена первая научная экспедиция для комплексного изучения Сибири, которую возглавил Даниил Готлиб Мессершмидт, в ходе которой был собран уникальный исторический и этнографический материал, который позволил подробно изучить быт, нравы и религию эвенков, якутов, чукчей и других аборигенов Сибири и Дальнего Востока. Эта экспедиция собрала большой и разнообразный материал о флоре, фауне и полезных ископаемых этого обширного и богатого российского региона. А в 1722―1725 гг. под руководством И. Унковского, Ф. Беневенина и А. Бекович-Черкасского были проведены успешные экспедиции на территории Хивинского ханства, Бухарского эмирата и на озеро Иссык-Куль.

Кроме успешных экспедиций в отдаленные уголки империи и сопредельных государств, значительных успехов достигли отечественные геодезисты и картографы. В частности, в 1697―1701 гг. выдающийся русский картограф Семен Ульянович Ремизов создал «Большой чертеж Сибири», а в начале 1720-х гг. умом, талантом и стараниями Ф. Саймонова, К. Вердена, В. Киприянова, А. Зубова и Я. Брюса на карту Российской империи были нанесены Балтийское, Каспийское и Аральское моря и обширный бассейн реки Дон с его многочисленными притоками. Чуть позже, в 1727 г., под руководством обер-секретаря Правительствующего сената И.К. Кирилова началась работа над составлением и изданием грандиозного «Атласа Всероссийской империи», которая была завершена в 1734 г.

Развитие географии, геодезии и картографии дали мощный импульс развитию принципиально новой отрасли научных знаний — геологии. В годы петровских реформ тысячи самоучек-рудокопов открыли более 120 крупных месторождений железа, меди, каменного угля, серы, серебра и даже нефти. В результате этих поистине революционных открытий в России впервые возникла новая отрасль производства — горнорудная промышленность, которая сыграла исключительно важную роль в экономическом развитии страны, и прежде всего, Уральского региона, где стараниями и трудом Н.А. Демидова, В.Н. Татищева и Я.В. Брюса были открыты десятки рудников и металлургических мануфактур.

В годы петровских преобразований значительные успехи были достигнуты в развитии инженерной мысли, техники и механики. Среди блестящей плеяды мастеров, которые оказали заметное влияние на эти прикладные отрасли научных знаний, следует назвать известных тульских оружейников Матвея Сидорова и Якова Батищева, которые создали уникальные станки для поточного производства ружейных стволов и ковки железных подствольников, и знаменитого гидростроителя Михаила Сердюкова, который возглавлял строительство первой в России Вышневолоцкой системы каналов.

Но, безусловно, самым именитым изобретателем петровской эпохи был Андрей Константинович Нартов, инженерная мысль которого была поистине безгранична. В историю русской техники и науки он вошел как изобретатель токарных, токарно-копировальных, зуборезных и винторезно-суппортных станков, нового способа отливки трехфунтовых мортир, оптического прицела и других блестящих изобретений.

Бурные события петровской эпохи нашли свое достойное отражение в многочисленных исторических сочинениях, целый ряд которых были созданы по прямому указанию Петра и при его активном участии. Среди этих сочинений особой популярностью пользовались книга Федора Поликарпова «Гистория Свейской войны», более известная под названием «Журнал, или Поденная записка императора Петра Великого», и исторический трактат «Разсуждения о причинах Свейской войны» (1717), автором которой был видный русский дипломат, вице-канцлер Петр Павлович Шафиров.

Кроме того, в первой четверти XVIII в. неоднократно переиздавались знаменитый «Синопсис» ректора Киево-Могилянской духовной академии Иннокентия Гизеля, который на протяжении многих лет использовали в качестве учебника по русской и мировой истории, и сочинение известного немецкого юриста Самуэля Пуфендорфа «Введение в историю европейскую» или «Введение в историю знатнейших европейских государств».

В петровскую эпоху были написаны и другие исторические сочинения, которые, однако, вышли в свет только в конце XVIII — начале XIX вв.: «Ядро российской истории» (1715), автором которого был секретарь русского посольства в Швеции Андрей Иванович Манкиев, и «Гистория о царе Петре Алексеевиче» (1724), написанная известным русским дипломатом князем Борисом Ивановичем Куракиным.

Серьезный вклад в развитие исторической науки внес и знаменитый петровский указ 1720 г., который предписывал собирать по всем монастырским обителям древние рукописи, летописные своды, хронографы, степенные книги и другие раритеты, в которых нашла свое отражение многовековая история Российского государства.

Широкому распространению научных знаний в петровскую эпоху активно способствовало и развитие типографского дела. До начала XVIII в. в России существовало всего две типографии — московский Печатный Двор и Синодальная типография при Славяно-греко-латинской академии. Но уже в начале столетия количество типографий резко возросло. В 1705 г. Василий Киприянов открыл первую частную типографию в Москве. В 1711 г., по личному указанию Петра была открыта первая государственная типография, где печатались все официальные документы, в частности, царские и сенатские указы и манифесты, реляции, регламенты и т. д. Чуть позже собственными типографиями обзавелись Правительствующий сенат, Морская академия, Александро-Невская лавра, Коллегия иностранных дел и целый ряд других государственных и церковных учреждений, в которых печатались различные учебные пособия, регламенты и всевозможные календари.

В 1708 г. гениальный русский печатник Михаил Ефремов изобрел новый, более простой и четкий шрифт, который существенно отличался от старого церковнославянского. А в 1710 г. специальным указом Петра I был утвержден окончательный вариант гражданской азбуки (литеры), и отныне вся богослужебная литература по-прежнему печаталась на старом шрифте, а все книги светского содержания и государственные акты — на новом. Тогда же для упрощения математических расчетов и учебных целей вместо старых буквенных обозначений цифр были введены новые арабские цифры.

Заметным явлением культурной и общественной жизни страны стало издание первой в России печатной газеты — «Ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти» (1702), в которой публиковалась разнообразная информация о ходе военных действий на полях Северной войны, о строительстве мануфактур, розыске полезных ископаемых, важнейших международных событиях и т. д.

Еще одним заметным явлением культурной жизни страны стало открытие первого в России естественнонаучно-исторического публичного музея — так называемого «Кабинета редкостей», или Кунсткамеры (1717), в которой были собраны различные зоологические, минералогические, биологические и иные коллекции, редкостные исторические и художественные экспонаты, а также знаменитые «монстры» — заспиртованные уроды.

Несомненно, самым значительным событием культурной и научной жизни страны стало основание Петербургской Академии наук. Впервые идею о создании подобного заведения Петр I высказал в 1714 г. Тяжелая болезнь царя, а затем его чрезвычайная занятость на ратном и дипломатическом фронтах отложили реализацию этой идеи на долгие десять лет. Только в 1724 г. на специальном заседании Сената, в котором приняли участие сам император и его ближайшие соратники А.Д. Меншиков, П.И. Ягужинский, Ф.М. Апраксин, Г.И. Головкин и другие, был рассмотрен и одобрен проект создания Академии наук.

После подготовки устава и программы деятельности Академии, в создании которых Петр принял самое живое и активное участие, в январе 1725 г. был издан императорский указ об учреждении Петербургской Академии наук. В первоначальном виде Академия наук представляла собой синкретическую организацию, в которой органически сосуществовали собственно сама Академия, то есть собрание «ученых мужей» или академиков, университет для подготовки адъюнктов и гимназия при нем. В рамках Академии были созданы три отделения: математическое, физическое и гуманитарное, две лаборатории: химическая и физическая, и астрономическая обсерватория. Кроме того, в ее состав были переданы Государственная библиотека, созданная Петром I в 1714 г., Кунсткамера и Ботанический сад.

Первоначально в штате Академии наук было десять академиков с их адъюнктами по основным научным направлениям, а первыми действительными членами стали восемь выдающихся ученых с мировым именем, в том числе братья Иоганн и Даниил Бернулли, Якоб Герман, Жозеф Делиль и другие «ученые мужи».

Петровская эпоха стала временем дальнейшего развития общественно-политической мысли и публицистики, где особо заметный след оставили Ф.С. Салтыков, И.Т. Посошков и Ф. Прокопович.

Федор Степанович Салтыков (1669–1715) был выходцем из богатой и знатной боярской семьи, которая верой и правдой служила великим московским князьям и царям, начиная с XIV века. В начале XVIII в., готовясь к борьбе со шведами за господство на Балтике, Петр I послал своего стольника Ф.С. Салтыкова в Англию для закупки на тамошних верфях фрегатов и линейных кораблей для русского военно-морского флота. На берегах Туманного Альбиона царский порученец и создал два самых знаменитых своих трактата: «Пропозиция» (1713) и «Изъявления, прибыточные государству» (1714), носившие, по признанию самого автора, «подражательный» английскому законодательству характер.

В своих произведениях он, по сути, предвосхитил многие начинания Петра, которые были реализованы им в заключительный период своего царствования. В частности, Ф.С. Салтыков активно выступал за строительство мануфактур, создание купеческих торговых компаний, расширение экспорта отечественных и сокращение импорта зарубежных товаров, введение должности государственного регента при Правительствующем сенате, создание принципиально новой системы прохождения гражданской и военной службы, законодательного закрепления принципа майората при наследовании земли и другого имущества и т. д.

Центральное место в трактатах Ф.С. Салтыкова было посвящено защите интересов дворянского сословия. В частности, он предлагал существенно расширить дворянские привилегии, законодательно оформить монопольное право помещиков на владение крепостными крестьянами и ввести для них титулы, которые бы даровались в зависимости от размеров их владений.

Иван Тихонович Посошков (1652―1726), бывший дворцовый крестьянин, который благодаря своим личным недюжинным способностям и уму не просто стал владельцем винокурни и крупным купцом-виноторговцем, но и вошел в историю России как очень интересный и самобытный мыслитель, диапазон интересов которого был необычайно велик. Его перу принадлежат многие оригинальные трактаты, в том числе «Доношение о ратном поведении» (1700), «Письмо о денежном деле» (1701), «Зерцало, сиречь изъявление очевидное и известное на суемудрия раскольнича», или «Зеркало очевидное» (1708), «Завещание отеческое сыну» (1719) и знаменитая «Книга о скудности и богатстве» (1724), которая стала настоящим гимном идеям меркантилизма и протекционизма.

И.Т. Посошков полагал, что самой насущной реформой всего российского государства должна стать реформа государственного управления. И хотя он являлся искренним сторонником самодержавной монархии, которую считал идеальной формой правления для России, ему не чужды были и отдельные идеи демократии. В частности, он предлагал для подготовки нового «Свода законов» или «Соборного уложения» созвать некое подобие Земского собора, состоящего из выборных представителей от всех сословий, а сам текст Уложения принять на всенародном плебисците (референдуме).

Кроме того, И.Т. Посошков, будучи ярким представителем российского купечества, выступал за ускоренное строительство мануфактур, создание мощных купеческих корпораций и предоставления им монопольного права на осуществление всех внутри- и внешнеторговых операций, за установление положительного сальдо внешней торговли, то есть сокращение импорта и увеличение экспорта российских товаров за рубеж, и т. д. Более того, И.Т. Посошков особо подчеркивал необходимость предоставления различных льгот и привилегий российскому купечеству, которое приносит основной доход в государственную казну. Чрезвычайно интересные мысли были высказаны им и по проблемам крестьянских повинностей, помещичьего и крестьянского землевладения и реформы налогообложения.

В исторической литературе позапрошлого столетия (М. Погодин) за этим выдающимся мыслителем закрепилась сомнительная слава активного защитника крестьянских интересов. Однако, как верно заметил известный современный историк профессор Н.И. Павленко, его предложения по крестьянскому вопросу не были направлены против социальных, правовых и политических основ крепостничества. Весь пафос его критических высказываний был направлен против крайне жестоких форм эксплуатации крестьянства и за установление законодательством определенных размеров крестьянских повинностей в пользу помещиков, т. е. фиксированных барщины и оброка. Кроме того, И.Т. Посошков выступил с идей отделения крестьянских наделов от барской запашки с тем, чтобы помещики не могли покушаться на эти надельные земли, которые составляли основу благополучия самих крестьянских семей, поскольку для него была совершенно очевидна прямая связь между благосостоянием самих крепостных крестьян и их владельцев.

И.Т. Посошков негативно относился к подушной подати, введенной Петром I в 1724 г., и был искренне убежден, что для блага государства и его подданных необходимо восстановить подворное налогообложение и вдвое сократить размер государственных податей. Он также выступал за кардинальную реформу всей системы судоустройства и создание внесословного суда для всех подданных российской короны.

Многие его идеи, особенно о народном представительстве и фиксации крестьянских повинностей, были встречены в штыки всей правящей бюрократией, поэтому вскоре после смерти Петра I он был арестован Тайной канцелярией и заключен в Петропавловскую крепость, где скоропостижно скончался, не дождавшись суда.

Феофан (Елеазар) Прокопович (1681–1736) — один из крупнейших идеологов петровского времени, в ранней юности окончил Киево-Могилянскую духовную академию при Братском монастыре, а затем неожиданно перешел в лагерь униатов и уехал в Польшу. Через год он перебрался в Рим, где окончил иезуитскую школу и принял монашеский сан. Разочаровавшись в догматах католицизма, он вернулся в Россию, где вскоре стал преподавателем, а затем и ректором Киево-Могилянской академии (1711).

В период своего руководства академией, а затем и всего Святейшего синода Ф. Прокопович пишет несколько самых знаменитых своих трактатов и ораторских произведений, в которых с наибольшей силой воплотились его идейные и политические воззрения: «История императора Петра Великого от рождения его до Полтавской баталии» (1713), «Духовный регламент» (1720), «Правда воли монаршей» (1722) и «Погребальное слово Петру Великому» (1725).

В «Духовном регламенте» была с особой силой обоснована идея верховенства светской власти над духовной и добровольного подчинения всех церковных институтов государственной власти, ибо, по его мнению, независимость Церкви от государства «есть противный основам православия папежский дух». В этой работе Ф. Прокопович выступил с ярким обоснованием замены патриаршего престола Синодом Русской православной церкви, заявив о том, что идеи коллегиального правления отвечают исконным традициям истинного православия и соборности всей Русской православной церкви. Естественно, что этот трактат был встречен в штыки рядом влиятельных архиереев РПЦ, в том числе местоблюстителем патриаршего престола и его идейным противником рязанским митрополитом Стефаном Яворским в его полемических трактатах «Знамение пришествия антихристова» и «Камень веры». Однако, как известно, именно этот трактат, высоко оцененный самим Петром I, стал идейной базой для создания Святейшего синода Русской православной церкви.

В «Правде воли монаршей», написанной по прямому указанию Петра, Ф. Прокопович, рассмотрев различные формы государственного правления, убедительно обосновал существенные преимущества самодержавной наследственной монархии, что вполне отвечало и духу времени, и тем историческим реалиям, которые сложились к концу правления Петра I. В этом трактате было обосновано право правящего монарха завещать престол любому члену императорской фамилии, независимо от степени его родства.

Своеобразным венцом идейных исканий Ф. Прокоповича, в котором в полной мере отразились все его философские и политические взгляды, стало знаменитое «Погребальное слово Петру Великому», произнесенное им в январе 1725 г. на церемонии похорон императора в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга.

Идея неограниченной монархии в тот период все еще опиралась на традиционное понимание ее божественного происхождения. Но с распространением идей европейских просветителей идеология абсолютизма начинает использовать ряд рационалистических идей модных тогда теорий «естественного права» и «общественного договора», у истоков которых стояли видные представители европейской политической и философской мысли конца XVII — начала XVIII веков. Постепенно в общественном сознании стало утверждаться представление о самодержавной монархической власти, как о самой справедливой форме государственного правления, способной обеспечить «благо» всех подданных. Но сама концепция «общего блага», рьяным апологетом который был и сам Петр I, понималась как достижение благополучия в стране «через служение государственному интересу». Отныне служба всех сословий и, прежде всего, дворянства становилась не только обязанностью, но и долгом всех подданных российской короны.

По справедливому замечанию многих историков петровской эпохи, этот пласт российской культуры был самым пестрым, самым мозаичным и разнородным, что было вполне логично, поскольку именно он отражал всю сложность внедрения иноземной культуры в толщу общинного крестьянского мира, который за многие столетия не до конца усвоил даже богатства византийского православного культурного наследия. Поэтому в литературе петровского времени существовали два пласта: литературное народное творчество и литература правящей элиты.

В петровскую эпоху развитие литературного народного творчества протекало в тех же формах и жанрах, что в предыдущие века, т. е. в виде различного рода старин или былин, исторических, в основном солдатских, песен, сказов, притчей и т. д. В этих произведениях народного фольклора нашли свое отражение многие значительные события петровского времени: взятие Азова и Нарвы, битва при Лесной, знаменитая Полтавская баталия, измена гетмана-иуды И.С. Мазепы, казнь известного казнокрада и мздоимца, сибирского губернатора князя М.П. Гагарина и т. д. Но, безусловно, больше всего произведений фольклорного жанра было посвящено личности самого царя, в частности такие известные сказы и плачи, как «Петро Великий», «Плач войска», «Смерть Петра» и «Как на охоту Петр ездил».

В так называемой «посадской» литературе продолжали бытовать старые формы литературного творчества, в том числе «жития», «воинские», «бытовые» и «сатирические» повести, но само содержание литературных произведений значительно изменилось, благодаря окончательному торжеству светского начала в литературном творчестве. Большинство литературных сочинений той поры по-прежнему были безымянны, а их неуклюжий и тяжеловесный язык наполнен старинными церковнославянскими словами и речевыми оборотами.

В современной науке до сих пор дискутируется проблема о степени влияния петровских реформ на развитие русской литературы. Ряд историков культуры (Б. Бурсов) полагает, что в петровскую эпоху произошел резкий разрыв с древними национальными литературными формами и традициями. Их оппоненты (Д. Лихачев) категорически отрицают подобный вывод и утверждают, что: 1) петровские реформы были закономерным этапом исторического развития страны, поэтому резкого разрыва с чем-либо быть просто не могло по определению и 2) в культуре петровского времени совершенно отчетливо видны и элементы средневекового предренессанса XV в., и элементы барокко, характерные для XVII в.

По мнению многих историков культуры, первая четверть XVIII в. стала временем расцвета жанра «бытовой» реалистической повести, или художественной прозы («гистории»), в которых в наибольшей полноте отразились и реалии тогдашнего времени, и те тенденции светского начала в литературном процессе, которые сложились в конце прошлого столетия. Речь, в частности, идет о том, что в беллетристике петровского времени особый акцент стал делаться на создании обобщенных литературных образов, индивидуальной трактовке персонажей и раскрытии их внутреннего мира. Именно в такой стилистике были созданы самые известные произведений той эпохи — «Гистория о российском матросе Василии Кариотском и о прекрасной королевне Ираклии Флорентийской земли», «Повесть о Фроле Скобееве» и «Гистория об Александре, российском дворянине».

Заметное место в литературном процессе того времени занял жанр публицистических ораторских произведений, или панегириков («хвалебных слов»), непревзойденным мастером которых по праву считался Феофан Прокопович. Его перу принадлежали такие знаменитые трактаты ораторского искусства, как «Слово о власти и чести царской» (1718), «Слово похвальное о флоте российском» (1720), «Первое поучение отрокам» (1720), «Погребальное слово Петру Великому» (1725) и многие другие, которые затем вошли в его известный сборник сочинений «Слова и речи» (1728).

В первой четверти XVIII в. зарождается новый жанр литературного творчества — жанр национальной драматургии, видным представителем которого опять-таки стал Феофан Прокопович, которому принадлежат первые трагикомедии «Владимир» (1705) и «Епиникион» (1709). По мнению большинства историков (Б. Краснобаев, А. Сахаров, Л. Милов), петровская эпоха стала одновременно и временем зарождения основ художественно-эстетических принципов раннего классицизма, обоснование которым в своих трактатах «О поэтическом искусстве» и «Риторика» опять-таки дал Феофан Прокопович.

Наконец, необходимо сказать о том, что петровская эпоха стала временем становления нового литературного языка, который существенно отличался от обыденной разговорной речи и стал изобиловать не только своеобразными лексическими оборотами, но и большим количеством заморских слов и выражений немецкого, голландского и французского происхождения. Классическими примерами причудливого сплава «французского с нижегородским» стали такие забавные книги житейского назначения, как «Приклады, како пишутся комплименты» (1708) и «Юности честное зерцало, или показание к житейскому обхождению» (1717).

В 1702 г. на Красной площади в Москве открылся первый общедоступный публичный театр «Комедийная хоромина», на сцене которой играли немецкие актеры из театральных трупп Иоаганна Кунста и Ганса Фюрста. В репертуаре этого театра были в основном спектакли, поставленные по произведениям античных и европейских авторов, в том числе знаменитого французского драматурга Ж.Б. Мольера «Амфитрион» и «Доктор принужденный». Эти постановки не пользовались большим зрительским успехом, поскольку были очень далеки от традиций русской национальной культуры и реалий тогдашнего дня. Куда большей популярностью пользовались постановки, созданные по пьесам Феофана Прокоповича («Владимир», «Епиникион») и Федора Жуковского («Слава Российская»), которые шли на сценах различных театров, как публичных, так и для узкого круга лиц.

Основными центрами сценического искусства в петровские времена были придворные театры, открытые в царских загородных селах Преображенском и Измайлово под Москвой, и публичные театры, созданные при Киево-Могилянской духовной академии, Славяно-греко-латинской академии, Хирургической школе при Московском военном госпитале и других заведениях.

В первой четверти XVIII в., наряду с традиционными формами музыкального искусства — церковным и партеносным песнопением, характерными для прошлого столетия, дальнейшее развитие получила светская музыкальная культура, которая была, в основном, представлена бытовыми формами военной, застольной и танцевальной музыки. В этот период широкое распространение получили так называемые «канты» — особый вид внецерковной бытовой многоголосной песни, которые были заимствованы из соседних Польши и Литвы еще в прошлом столетии. Канты были очень разнообразны по своему содержанию, но в основном носили торжественный характер и исполнялись на праздниках, посвященных военным победам русского оружия.

В первой четверти XVIII века, наряду с сохранением многовековых традиций станковой и фресковой живописи, зародились совершенно новые жанры живописного искусства. Одним из таких жанров, который быстро получил широкое распространение, стал жанр гравюры, в котором не только зримо проявилось торжество светского начала в изобразительном искусстве, но и были сохранены традиции так называемых «народных картинок», или «лубка».

Гравюрные изображения, как правило, были двух видов: либо ими украшались печатные издания (книги и географические карты), либо они украшали интерьеры государственных учреждений, публичных зданий и частных домов. В основном художники-граверы, среди которых особым мастерством отличались Лев Бунин, братья Федор и Алексей Зубовы, Андрей Ростовцев, Иван Адольский, Василий Киприянов и Павел Пикар, посвящали свои изящные творения наиболее значительным событиям эпохи: знаменитым сухопутным и морским сражениям, прежде всего, Полтавской баталии, торжественным смотрам войск, строительству Петербурга, спуску на воду новых кораблей и т. д.

В петровскую эпоху дальнейшее развитие получил и жанр парсуны — реалистического портрета, написанного в традиционной плоскостной манере. По мнению целого ряда историков искусства (С. Ямщиков, О. Евангулова, А. Стерлигов), многие художники, работавшие в этом жанре, в частности, Иван Безнин, Лука Смольянинов, Ерофей Елин, Иван Адольский и Михаил Челноков, постепенно отойдя от традиций русской станковой живописи, явно оказались под влиянием европейской живописной школы. Эта тенденция наиболее явно просматривается на примере парсун царя Ивана Алексеевича, царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной и персонажей из так называемой «Преображенской серии» — членов «всепьянейшего собора всешутейшего князь-папы» — Федора Юрьевича Ромодановского, Никиты Моисеевича Зотова, Ивана Ивановича Бутурлина и Якова Федоровича Тургенева.

Эпоха петровских реформ стала временем зарождения и развития принципиально нового и ведущего жанра изобразительного искусства XVIII века — жанра реалистического портрета, который во многом определил дальнейшую судьбу всего русского живописного искусства. Становление русской портретной живописи традиционно связывают с именами двух выдающихся художников петровской эпохи — И.Н. Никитиным и А.М. Матвеевым.

Иван Никитович Никитин (1690―1742) родился в Москве в семье священника и начал свою карьеру певчим в патриаршем хоре. Очень скоро, обнаружив талант живописца, он перешел на службу в артиллерийскую школу, где стал учителем рисования. Позднее по рекомендации Петра он прошел курс обучения у известного немецкого портретиста Иоганна Таннауера и, получив необходимые знания и опыт, приступил к работе в качестве придворного живописца. В 1712–1716 гг. он создает целую галерею портретов членов царской фамилии, наибольшую известность из которых получили портреты цесаревен Анны Петровны, Елизаветы Петровны и их кузин — царевен Прасковьи Ивановны и Натальи Алексеевны.

В 1716 г. по личному указанию Петра он уезжает в Италию, где совершенствует свои навыки и мастерство в Венеции и Флоренции и возвращается в Россию только через четыре года. В 1720―1725 гг. он создает целую коллекцию блестящих живописных работ: портреты «Канцлер Г.И. Головкин», «Граф С.Г. Строганов» и «Напольный гетман», батальные полотна, посвященные Куликовской и Полтавской битвам, и, наконец, самую знаменитую свою работу «Петр I на смертном одре», написанную с натуры в январе 1725 г.

Андрей Андреевич Матвеев (1701―1739), будучи юным отроком, по личному распоряжению Петра в 1716 г. был направлен на учебу в Голландию, где прошел основательную школу живописи в мастерских А. Боонена и К. Моора, а затем в Антверпенской академии художеств. Вернувшись в Россию, он возглавил «живописную команду», которая являлась составной частью Канцелярии от строений, созданной Петром I в 1703 г. специально для организации работ по строительству Санкт-Петербурга. Среди самых известных его полотен следует назвать такие работы, как «Аллегория живописи» (1725), «Венера и Амур» (1726), портреты князей А.П. Голицына и И.А. Голицына (1728) и знаменитый «Автопортрет с женой» (1729), в которых с наибольшей силой проявилось дарование художника и новатора живописного искусства.

Новым явлением в русской культуре первой четверти XVIII в. стало появление двух новых жанров — скульптурного портрета и скульптурных композиций. Родоначальником первого жанра стал знаменитый флорентийский скульптор Бартоломео Карло Растрелли, который создал в России скульптурные портреты князя А.Д. Меншикова (1716―1727) и Петра I (1723–1729), а также знаменитые конную статую Петра I у Инженерного замка (1720–1724) и скульптурную статую «Анна Иоанновна с арапчонком» (1733–1741). Родоначальником второго жанра стал французский архитектор Жан-Батист Леблон, который руководил строительством и оформлением Большого каскада фонтанов Петергофского дворца (1716–1719), а также Верхнего сада и Нижнего парка (1714–1725) в том же Петергофе.

В годы петровских реформ русское зодчество переживало переходный период, так или иначе отражавший сильное влияние европейской архитектурной традиции, и, прежде всего, таких новомодных архитектурных стилей, как барокко и ордерный стиль. Наиболее заметно влияние традиций европейской архитектуры проявилось в становлении и развитии нарышкинского стиля, или стиля московского барокко, для которого были характерны подчеркнутая симметричность композиции, многоярусность и обилие декоративных элементов на фасаде здания. Но главное, что отличало русское барокко от европейского — это сохранение тектонической основы здания, а не ее разрушение, и абсолютная гармония всей композиции самого сооружения с его внешней отделкой.

Среди наиболее интересных памятников культового зодчества, построенных в стиле московского барокко, следует назвать усадебные башнеобразные храмы, сооруженные в подмосковных селах и в самой Москве — церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Филях (1690―1694), Спасская церковь в селе Уборы (1690―1697), Троицкая церковь в Троице-Лыково (1698―1703), церковь Воскресения в Кадашах (1698―1702) и церковь Успения Богородицы на Покровке (1697―1705).

Своеобразным сочетанием стиля московского барокко и традиций ордерного стиля, пришедшего в русскую архитектуру в начале нового века, стали знаменитые Сухарева башня (1692―1701), построенная Михаилом Ивановичем Чоглоковым на Сретенке, церковь Знамения в Дубровицах (1690–1704) и церковь Архангела Гавриила (Меншикова башня) на Мясницкой улице в Москве (1704–1707), сооруженные выдающимся русским архитектором Иваном Петровичем Зарудным.

В самом начале нового столетия появляется так называемый ордерный стиль, для которого было характерно широкое использование различных колонн, портиков, ротонд и фронтонов. Характерными постройками, выполненными в этом стиле, были церковь Иоанна Воина на Большой Якиманке (1708–1714), надвратная Тихвинская церковь Донского монастыря (1713―1714) и Спасский собор Заиконо-Спасского монастыря (1717), сооруженные по проекту Ивана Петровича Зарудного, церковь Рождества Богородицы в селе Марфино под Москвой (1701―1707), построенная крепостным архитектором В.И. Белозеровым, усадебные храмы князей Б.А. Голицына и Г.Ф. Долгорукова в Подмоклове (1714) и Перово (1715), перестроенные новым владельцем дьяком А.Ф. Курбатовым знаменитые Палаты Аверкия Кириллова на Берсеневской набережной в Москве (1703–1711) и здание старого кремлевского Арсенала (1701–1787). Здание «многострадального» кремлевского Арсенала строили в три этапа, но к эпохе Петра относится только первый (1701―1706) и частично второй (1722–1736) этапы, когда строительными работами руководили архитекторы X. Конрад, Д. Иванов и М. Чеглоков. Блестящий знаток и историк русского искусства, выдающийся русский живописец И.Э. Грабарь совершенно справедливо писал, что русская архитектура XVIII в. «зародилась в своих существенных чертах не на берегах Невы, а именно в Москве».

Принципиально иной архитектурный стиль — так называемый северо-немецкий или голландский вариант барокко со сдержанным суховатым декором и со стремлением к максимальной рациональности, был взят за основу при строительстве новой столицы Санкт-Петербурга. Выдающимся представителем этого направления в европейском барокко был блестящий итальянский архитектор Доменико Трезини, который был автором многих знаменитых построек северной столицы, в частности Летнего дворца Петра на берегу Фонтанки (1710–1714), Петропавловского собора (1712―1733) и здания Двенадцати коллегий (1722―1742). Он же был автором проекта и первым создателем ансамбля знаменитой Александро-Невской лавры, строительство которой началось в 1710 г.

Заметную роль в создании блистательного облика Санкт-Петербурга и его окрестностей сыграли многие выдающиеся архитекторы, в том числе Бартоломео Карло Растрелли, Жан-Батист Лебон, Иван Кузьмич Коробов, Иван Андреевич Устинов и Михаил Григорьевич Земцов, которые принимали активное участие в проектировании и строительстве первого здания Адмиралтейства (1704–1720), дворца князя А.Д. Меншикова в Ораниенбауме (1710―1725), Большого царского дворца в Петергофе (1714―1725), Голландского домика Петра («Монплезира») в Петергофе (1709―1715), зданий Биржи (1705), Кунсткамеры (1717―1719), Гостиного Двора (1719) и многих других построек северной столицы.

Отличительной особенностью развития русского зодчества первой четверти XVIII в. стало создание первых дворцово-парковых ансамблей, среди которых особой помпезностью и изяществом отличались упомянутые выше Ораниенбаум и Петергоф.

Говоря о развитии архитектуры в петровскую эпоху, следует особо подчеркнуть принципиально новый подход к градостроительству, для которого были характерны:

• создание предварительного плана застройки города и разработка особого типа регулярной планировки городских кварталов и зданий с системой улиц, проспектов и площадей;

• строительство крупных архитектурных ансамблей, в основном гражданского, а не культового назначения;

• благоустройство городских кварталов, создание каменных мостовых, нарядная отделка фасадов всех зданий, установка фонарей и т. д.

Все эти новые принципы обустройства городов наиболее ярко проявились при строительстве новой столицы Российской империи Санкт-Петербурга, который сам Петр любовно называл «парадиз» — то есть «рай». В 1703 г. для строительства северной столицы по указу царя была создана Канцелярия городовых дел (с 1723 г. — Канцелярия от строений), которой вменялось не только проектирование и строительство городских ансамблей, кварталов, проспектов и площадей, но и осуществление пристального надзора за качеством строительства и внутренней отделки зданий. Изначально было принято решение, что город на Неве будет сооружаться только из камня, поэтому, когда «поделочного» материала стало остро не хватать, в 1714 г. Петр издал специальный указ, запретивший каменное строительство во всех городах страны, кроме Санкт-Петербурга.

Первоначально Петербург застраивался по Генеральным планам, которые были разработаны Д. Трезини и Ж.Б. Леблоном в 1716–1717 гг. Но 1737 г. был составлен новый Генеральный план строительства Петербурга, автором которого стал выдающийся русский зодчий и теоретик архитектуры Петр Михайлович Еропкин — автор первого в России архитектурно-строительного кодекса «Должность архитектурной экспедиции» (1737–1740), на долгие годы определившего свод основных положений и правил архитектурного творчества, которыми руководствовались русские зодчие на протяжении всего XVIII века.

По мнению большинства историков, самые революционные преобразования в петровскую эпоху претерпел традиционный жизненный уклад, который был обильно пропитан «домостроевской» архаикой и на протяжении многих столетий практически оставался в неизменном виде. Следует заметить, что степень преобразований в быту напрямую зависела от социального статуса и места постоянного проживания адресата этих реформ, поскольку: 1) аристократию, дворянство и купечество преобразования в быту затронули в значительно большей степени, чем простых горожан, а уж тем более, многомиллионное российское крестьянство, и 2) жители Москвы и Петербурга, а также крупных губернских городов познали все «прелести» петровских преобразований в быту значительно раньше и в гораздо большей степени, чем их соотечественники, проживающие в глухой российской провинции: уездных городишках, селах, погостах и деревнях. По сути же, все петровские реформы в сфере быта положили начало глубочайшему разрыву между образом жизни правящей элиты и всем остальным народом.

Необходимо также отметить еще два немаловажных аспекта петровских «бытовых» реформ:

• во-первых, практически все новшества в быту не только отрицали привычный образ жизни и поведения большей части русского народа, но вводились с особой и даже изощренной жесткостью, а в ряде случаев и жестокостью;

• во-вторых, совершенно правы те историки, которые утверждают, что определяющим мотивом всех петровских нововведений в быту было стремление царя в одночасье превратить своих поданных в благообразных европейцев.

Вернувшись из первого заграничного турне, Петр I сразу озаботился внешним обликом своих поданных и в августе 1698 г. издал указ «О бритье бород». Первыми жертвами этого указа стали члены Боярской думы Ф.Ю. Ромодановский, А.С. Шеин, Б.М. Голицын и Л.К. Нарышкин, а также весь придворный люд — кравчие, стряпчие и стольники. А уже в конце 1698 г. последовал новый царев указ, который предписывал всем категориям служилых людей — дворянам, жильцам московским, детям боярским, дьякам и другим приказным людям лишить свои «образа» растительности, то есть сбрить бороды.

Позднее, в 1705 г., озаботившись финансовыми интересами казны, Петр I издал новый указ, вводивший налог на ношение бород: купеческая борода оценивалась в 100 рублей в год, дворянская и приказная — в 60 рублей, посадская — в 30 рублей, а крестьянская — всего в 2 деньги, которые, правда, крестьяне должны были платить при каждом посещении города.

За бородой пришел черед одежде. В январе 1700 г. последовал царев указ о запрете на ношение традиционных длиннополых платьев: армяков, охабней, ферязей и разного рода кафтанов турского, русского, польского и венгерского покроя. Отныне все дворяне и посадские должны были обрядиться в саксонские, голландские или французские камзолы с пышными галстуками и манжетами, надеть на ноги башмаки с чулками или ботфорты, а на головы «напялить» пышные парики, камзолки, треуголки или перьевые шляпы. Те, кто противился этим нововведениям или не успел поменять свой гардероб, либо подвергались серьезному денежному штрафу, либо позорной экзекуции обрезания старого платья прямо на улице.

Чуть позднее серьезные изменения претерпела и женская одежда, но только у «правящих» сословий. Вместо традиционных сарафанов, юбок, душегрей и однорядок купчихи и дворянки должны были отныне облачаться только в глубоко декольтированные приталенные платья с широкой юбкой, носить легкие туфли на высоком каблуке, надевать на головы пышные парики и т. д.

Существенным изменениям в петровскую эпоху подвергся и семейный уклад наших предков. Указ 1702 г. установил новый порядок бракосочетания: традиционный «свадебный уговор» родителей невесты и жениха стал сопровождаться личной встречей будущих супругов, а обряд смотрин был заменен обрядом обручения.

Большое значение Петр I придавал обучению дворянских отроков изысканным манерам, или политесу, респектабельности и другим разнообразным добродетелям. С этой целью для них неоднократно издавались знаменитые трактаты «Юности честное зерцало, или показания к житейскому обхождению» (1717), представлявшее собой компиляцию сочинений европейских авторов, и «Первое поучение отрокам» (1720) Феофана Прокоповича.

К числу юношеских «добродетелей» относились только три: смирение, приветливость и учтивость. Зато девицам надлежало иметь более двух десятков добродетелей: страх перед Богом, смирение, трудолюбие, милосердие, стыдливость, бережливость, верность, молчаливость, чистоплотность и т. д. Но особо у девиц ценилось умение краснеть, что считалось показателем нравственной чистоты и целомудрия.

Существенные изменения произошли и в проведении досуга всех дворян, прежде всего, жителей столиц. Самым значимым из них стало введение новой формы публичного общения — торжественных приемов в домах столичной знати, или ассамблей, которые по цареву указу «О достоинстве гостевом, на ассамблеях быть имеющим», изданному в декабре 1718 г., стали обязательным времяпрепровождением вельмож, дворянства и купечества. Порядок проведения всех ассамблей, который разработал сам царь Петр, отменял прежние «домостроевские» традиции и обряды, в частности, раздельную трапезу мужчин и женщин и поцелуйный обряд, но предусматривал целый ряд принципиальных новшеств.

• Во-первых, участие в ассамблеях было обязательным не только для мужчин, но и для их жен, за чем зорко следил «царь балов», государев денщик, ставший затем генерал-прокурором Сената, Павел Иванович Ягужинский, который для упреждения «прогулов» просматривал все списки приглашенных и вычислял всех «нетчиков».

• Во-вторых, участие в ассамблеях должны были принимать представители разных социальных групп и слоев населения — и знатные вельможи, и дворяне, и купцы, и даже простолюдины.

• В-третьих, на ассамблеях запрещалось любое чинопочитание и устанавливалось равное обращение со всеми, независимо от их материального, должностного и иного положения, включая самого царя.

• В-четвертых, на ассамблеях должны были царить веселье и непринужденность, а деловые светские разговоры чередоваться с танцами, играми и конкурсами.

• В-пятых, хозяину ассамблеи, т. е. того дома, где проходил торжественный прием, запрещалось встречать, провожать и потчевать гостей, какого бы ранга и статуса они ни были. Ему вменялось в обязанность только создание необходимых условий для приятного и веселого проведения досуга и т. д.

Петровские ассамблеи никоим образом нельзя путать с так называемым «всепьянейшим собором», который был создан по личной прихоти Петра еще в начале его царствования. Согласно уставу этого «собора», автором которого тоже был сам царь, в него принимались «всякого чина и звания пьяницы и обжоры с уродливыми харями, которые большую часть года проводили в кельях, поклоняясь Бахусу». В дни маскарадов и святок пьяные компании «соборян» выползали из своих келий, к которым присоединялись и сам царь, и его окружение. Затем это сборище «всепьянейших соборян» в санях, запряженных свиньями, медведями и козлами, отправлялось славить бояр и богатых купцов, которые должны были потчевать и одаривать незваных гостей.

Ряд ученых (А. Панченко) пытается обнаружить в этих сборищах глубокий философский смысл, который, по их мнению, либо выражался в пародии на Русскую православную церковь, либо имел серьезное нравоучительно-воспитательное значение. Однако думается, что в оценке этих сборищ ближе всех к истине оказался профессор Н.И. Павленко, который писал, что какой-либо идейный смысл в этих диких разгулах «всепьянейших соборян» полностью отсутствовал, и это была элементарная дань «варварству» и низким культурным запросам как всех «соборян», так и самого царя.

В петровскую эпоху существенно изменился и характер всех публичных празднеств. Раньше они носили исключительно церковный характер, и победы русского оружия отмечались пышным колокольным звоном, крестным ходом, торжественным молебном и т. д. Теперь же такие празднества приобрели чисто светский характер и стали сопровождаться торжественным проходом войск через триумфальные арки, пушечным салютом, фейерверками, маскарадами и т. д. Особенно пышно стал праздноваться Новый год, который по указу Петра от 20 ноября 1699 г. был перенесен с первого сентября на первое января. Этим же указом было введено и новое летоисчисление от Рождества Христова, и с 1-го января 1700 г. Россия, как и весь христианский европейский мир, стала жить в новом летоисчислении.