Книга: Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта
Назад: Внешняя политика Донецкой республики
Дальше: Национализация и рабочий контроль
Южный областной совнархоз как образец для России
Какую бы популистскую риторику ни брали на вооружение революционные партии тех лет, включая большевиков, но, взяв на себя ответственность за власть, любая партия сталкивалась с суровой действительностью – с полной разрухой экономики и управления, к которой привели Россию мировая война и несколько революций. Еще в сентябре 1917 г. меньшевистская газета «День» писала: «Спор программ сейчас напоминает о метафизической сущности… Перед всей страной ныне стоит одна платформа – национального бедствия… Пусть завтра у власти станет любой герой большевицкого райка, он должен будет, как и его “империалистический” предшественник, озаботиться ликвидацией ташкентского мятежа (имеются в виду стычки на улицах Ташкента в сентябре 1917 г. – Авт.), выкачиванием хлеба из деревни, изобретением нового способа печатания денег. Прекрасные слова, широковещательные лозунги, святость канона – все это блекнет перед неумолимой прозой – такой простой и такой зловещей».
Само собой, столкнулись со «зловещей прозой» и руководители молодой Донецкой республики, состояние экономики которой в начале 1918 г. нельзя было назвать иначе как крахом, о чем говорилось и на IV съезде Советов, провозгласившим создание ДКР.
Уже к началу сентября 1917 г. около 100 тыс. шахтеров и 50 тыс. металлургов Донбасса были безработными (это притом, что еще в середине июня военный министр Временного правительства распорядился снять 20 тыс. солдат из числа бывших шахтеров с фронта и отправить их на рудники Донбасса в связи с нехваткой там рабочих рук). Однако уже к осени были закрыты 154 шахты бассейна. Для поддержания экономики в нормальном состоянии необходимо было обеспечивать ежемесячную добычу угля в районе 125 млн пудов, а Донбасс к концу года производил 85–87 млн. В итоге металлургические предприятия края получали примерно 60 % угля, необходимого для нормальной работы, а остальные отрасли (включая железнодорожный транспорт) – менее 20 %.
Добыча угля в Донбассе в 1917 году, млн пудов
Еще в январе 1917 г. в Донбассе было добыто 123 млн пудов угля, а в декабре – уже 67 млн. То есть за один революционный год ежемесячная добыча упала почти в два раза! При этом катастрофически снизилась и производительность работы шахтеров. Если в начале 1916 г. один донецкий горняк в месяц добывал примерно 720–740 пудов угля, то к осени 1917 г. производительность его труда составляла 420–440 пудов. С учетом того, что доля донецкого угля в общем потреблении топлива в России составляла 50,7 % (остальное приходилось на нефть и дрова), можно себе представить, каким бедствием падение добычи угля оборачивалось для всего государства. К примеру, из-за отсутствия донецкого топлива в 1917 г. было закрыто 50 из 73 предприятий Петрограда. А к осени 1917 г. в Москве было запасено на зиму для отопления домов всего 10 тыс. пудов донецкого антрацита при норме 5,5 млн!
Значительное падение производства было зафиксировано и в металлургической отрасли края. Так, в октябре 1916 г. заводы Донбасса произвели 16,4 млн пудов чугуна, а в октябре 1917 г. – всего 9,6 млн. Из-за этого предприятия России в 1917 г. получали всего 35–39 % от потребности в металле. Металлургическое производство империи было отброшено к положению 1908 г. В октябре 1917 г. из 65 домен Юга России работали лишь 33 (со средней загрузкой в 65 %), 11 стояли «на парах», 10 бездействовали. Из 102 мартенов работали только 55.
А в январе 1918 г. была остановлена работа трех металлургических заводов Юзово-Макеевского района, в Мариуполе же производительность заводов упала в два раза.
При этом на предприятиях Донецко-Криворожского бассейна росли неиспользованные запасы руды (по словам Цукублина на IV областном съезде, на предприятиях «образовался запас в 7 млн пудов, которые некуда девать») – в связи с отсутствием угля в стране начался транспортный коллапс. По данным того же Цукублина, пропускная способность железных дорог Юга России с 1916 по 1917 г. упала на 2 млрд пудов груза! «Количество больных вагонов и паровозов удвоилось, – заявил меньшевик, – методы использования путей ухудшились. Раньше (в 1916 г.) вагон возвращался в среднем через 4,5 дня, теперь – через 8–9… Паровозы и вагоны износились, паровозные бригады из-за низкой оплаты труда разбегаются». По данным профессора П. Фомина, количество функционирующих вагонов за 1917 г. сократилось на 27 %. В результате падение транспортировки донецкого угля в 1917 г. по сравнению с предыдущим годом составило 327,5 млн пудов. В январе же 1918 г. вывоз угля из Донбасса составил всего 30 млн пудов.
В связи с полной разрухой на транспорте начались значительные перебои со снабжением населения региона продовольствием и товарами народного потребления. Это заставило харьковскую прессу в декабре 1917 г. писать о начале мясного голода: «Продовольственный вопрос в Харькове с каждым днем делается все острее и острее: нет керосина, уменьшен хлебный паек, а теперь настает и уже настала очередь и за мясом».
Нехватка продуктов питания привела к их значительному подорожанию. И все это – в условиях резкого обесценивания денег и в то же время дефицита денежных знаков. Буквально за несколько дней до провозглашения ДКР харьковская пресса лаконично сообщила: «Вследствие неполучения из Петрограда разменного капитала Харьковская контора Государственного Банка 20-го сего января закрыта». Все эти обстоятельства (начинавшийся голод, закрытие предприятий, невыплата зарплаты) привели к тому, что горняки начали «покидать шахты и уходить в деревни».
Можно долго спорить о причинах, которыми было вызвано столь бедственное положение богатого края к концу 1917 – началу 1918 г. (чем, собственно, активно занимались политики того периода на своих съездах). Меньшевик Н. Суханов писал: «Чем объяснялось положение в Донецком бассейне? Наши “господствующие” группы и их печать знали только одно объяснение: “анархия” и “эксцессы” рабочих. Но это была неправда. Эксцессов тут не было, но было налицо сильное понижение производительности труда, порождаемое бестоварьем. Не было смысла зарабатывать денежные знаки, лишенные покупательной силы… Забастовок в Донецком бассейне в это время не было. Но новая сильная власть (имеется в виду Временное правительство. – Авт.) в некоторые пункты все же послала казаков. Это вызвало волнения».
Конечно же, не могли не сказаться на экономическом положении Донбасса бои, развернувшиеся в этом регионе в декабре 1917 г., – именно на этот период, как видно из приведенных выше цифр, приходится обвал донецкой угольной промышленности. По словам Скрыпника, к моменту провозглашения ДКР казацкие отряды фактически блокировали подвоз к Донбассу топлива и продовольствия из Царицына, Владикавказа и Екатеринодара. Ну, а связи с Украиной, где еще продолжались бои против остатков формирований Центральной Рады, только начинали восстанавливаться.
Кстати, генерал Корнилов, начав свой мятеж в конце августа 1917 г., нашел еще одно объяснение разрухе в регионе. В своем приказе № 900, сославшись на данные контрразведки, он заявил буквально следующее: «На организацию разрухи рудников и заводов Донецкого бассейна и Юга России Германией истрачены миллионы рублей».
Такое катастрофическое положение вещей должно было настроить на пессимистический лад любую власть. И тем удивительнее, с какой энергией и показным оптимизмом власти новообразованной Донецкой республики начали свои попытки экономических реформ. Уже маститый, хорошо известный на тот момент писатель Александр Серафимович, посетивший Харьков в феврале 1918 г., так описывал свои впечатления от деятельности тамошних властей: «Чувствуешь, – кругом кипит не только революционная, но еще молодая Россия, молодая, полная кипучей неудержимо хлынувшей энергии. И что замечательнее – в трудящихся массах непоколебимая вера в творчество революции». Отметим, что Серафимович, описывая столицу
Донецкой республики, говорил именно о России, еще не подозревая, что в скором времени Харьков станет столицей советской Украины1.
За хозяйственные реформы в ДКР отвечал особый орган – Южный Областной Совет Народного Хозяйства (ЮОСНХ), действовавший как экономическая структура при правительстве республики. Глава правительства Артем был также номинальным руководителем и ЮОСНХ. Фактическим же руководителем этого органа был энергичный горный инженер из Макеевки Василий Бажанов.
Еще в 1974 г. историк В. Ревегук писал: «Деятельность ЮОСНХ до этого времени в исторической литературе остается одним из слабо освещенных вопросов. Нет ни одного специального исследования, посвященного этой теме»2. Не стоит и говорить, что за прошедшую после написания этих слов треть столетия ничего особо не изменилось. Это наверняка объясняется тем, что деятельность ЮОСНХ напрямую связана с историей Донецкой республики, фактически запрещенной темой в историографии советской и постсоветской Украины.
Хотя первоначально Южный Совет создавался как региональное подразделение Всероссийского Совета Народного Хозяйства (ВСНХ) без административной привязки к Донецко-Криворожской области. Сам ВСНХ был создан 2 (15) декабря 1917 г., а через 21 день было утверждено «Положение о районных (областных) местных Советах народного хозяйства», на базе которого в январе 1918 г. и был создан ЮОСНХ. Как рассказал один из создателей структуры, «8 января явились наконец 22 представителя с мест». По его словам, изъявили желание участвовать в ЮОСНХ и представители бизнес-кругов, однако их на заседание не пустили3. А позже в положение ЮОСНХ был официально вписан пункт о недопустимости работы в нем собственников предприятий.
Несмотря на то что географические границы его деятельности первоначально планировались шире, чем область, изначально эта структура была подчинена областному Совету Донецко-Криворожской области. Собственно, официальный старт работы ЮОСНХ был положен принятием положения о данной структуре, утвержденного IV областным съездом Советов Донкривбасса – тем самым, который и провозгласил создание ДКР. Но и до этого совнархоз при энергичном руководителе Бажанове, несмотря на противодействие Цикуки, провел значительную работу по созданию своих структур на местах.
Бажанов Василий МихайловичРодился 31 марта 1889 г. в Чистополе (Казанская губ.). Горный инженер. Большевике 1910 г.Имя Бажанова сейчас известно исключительно благодаря макеевской шахте, одной из глубочайших в мире. Пущенная в строй в 1957 г., на волне развенчания «культа личности», она была названа в честь репрессированного макеевчанина, внесшего значительный вклад в становление и развитие угольной промышленности Донбасса. Там же появилась и улица Бажанова. В 1977 г. о Бажанове вышла книга «Командарм угольного фронта».Окончил Горный институт в Петербурге. Еще будучи студентом, принял активное участие в деятельности социал-демократических кружков, организовывал студенческие митинги, в 1912–1914 гг. входил в Объединенный комитет социал-демократических фракций учебных заведений Петербурга.С 1917 г. работал по специальности в Макеевке, где стал одним из лидеров местных большевиков. Делегат II Всероссийского съезда Советов. В январе 1918 г. стал одним из основателей и руководителем ЮОСНХ Донецко-Криворожской республики.В 1918–1922 гг. – зампредседателя Главугля ВСНХ, одновременно руководил угольной отраслью Донбасса, в 1922–1924 гг. – начальник «Кузбасстреста», с 1925 г. – член Президиума Госплана РСФСР. С 1927 по 1937 г. был главным редактором журнала «Уголь», опубликовал массу теоретических работ об угольной промышленности, воспоминания о революции. Сталин не раз приглашал Бажанова для консультаций.В 1937 г. назначен главным инженером «Донбассугля», в тот же год арестован и обвинен во «вредительстве и участии в антисоветской террористической организации правых».Расстрелян 26 ноября 1937 г. в Москве (по некоторым данным – в 1939 г.).
Ревегук отмечает: «В результате хорошо отлаженной организационной работы создание местных СНХ шло быстрыми темпами. В отличие от центральных районов России, где районные советы народного хозяйства возникали зачастую самостоятельно, независимо от центра, в результате чего их связь с последним была недостаточно крепкой, ЮОСНХ, постепенно укрепляясь, сам создавал районные СНХ по всей области»1.
Тот факт, что первый председатель Всероссийского Совета Народного Хозяйства Валериан Оболенский-Осинский принял активное участие в формировании ЮОСНХ и проводил в Харькове и в Донбассе гораздо больше времени, чем в российской столице, свидетельствует о важности хозяйственного органа Донецкой республики для функционирования экономики всей России. Оболенский присутствовал на многих заседаниях ЮОСНХ и очень внимательно изучал опыт работы этой структуры. Именно этот опыт он решил положить в основу функционирования системы совнархозов в рамках всей Российской Федерации, о чем написал в своей статье «Строительство социализма» в журнале «Коммунист» в апреле 1918 г., когда Харьков был уже оккупирован немцами.
Оболенский писал: «Стоит им (областным советам. – Авт.) стать на определенные рельсы…, как они начинают обрастать тканью местных организаций и в них начинается живая и совершенно конкретная работа. Примером может служить Харьковский областной совет, ныне разбитый немецким нашествием, который в течение месяца после областного инструктирующего съезда оброс восемнадцатью местными советами и начал развертывать свою работу весьма широко и серьезно. Организация Харьковского совета может быть нормальным образцом устройства таких учреждений».
Здесь надо отметить, что ЮОСНХ, в самом деле, первоначально планировал создать 18 районных совнархозов. Но к началу апреля, когда эта работа была прервана немецкой оккупацией, реально было создано лишь 14, в частности: Лозово-Павловский, Луганский, Екатеринославский, Харьковский, Кадиевский, Усть-Белокалитвенский, Александровский, Сумской, Александро-Грушевский, Горловско-Щербиновский, Лисичанский, Павлоградский, Юзовский и Бахмутский совнархозы.
Оболенский довольно подробно описал принципы формирования ЮОСНХ в своей статье: «Прежде всего, в деловой аппарат совета включены… не только все специальные регулирующие хозяйство учреждения и комитеты: в него включены также и все областные “хозяйственные” ведомства. Областные комиссары продовольствия, транспорта, сельского хозяйства, финансов, труда являются обязательными председателями соответствующих отделов совета. Подчиненные им учреждения образуют деловой аппарат отделов. Председателем всего совета народного хозяйства в целом является областной комисcap народного хозяйства, который одновременно заведует и “общим” отделом совета – отделом общих планов, общей политики. Таким способом объединяются в одном месте все учреждения, регулирующие хозяйство, и достигается полное единство в деле организации хозяйства. Нечего говорить о том, насколько это важно».
Глава ВСНХ привел здесь структуру Южного совнархоза, утвержденную IV областным съездом ДКР, после которого Артем на правах наркома по делам народного хозяйства возглавил и ЮОСНХ с формальным подчинением ему Бажанова. На местах районные совнархозы строились на несколько отличных друг от друга принципах – в зависимости от структуры экономики того или иного района. Но всюду соблюдалось обязательное представительство рабочих организаций: не менее чем две трети от общего состава СНХ. Не включая в состав совнархозов владельцев крупных предприятий, ЮОСНХ допускал и даже приветствовал участие в них инженеров, представителей административно-технического аппарата, банков, правлений предприятий. К примеру, из 30 членов Горловско-Щербиновского СНХ 6 представляли технический персонал, 2 – правления, 2 – банковские учреждения.
Такая структура, по словам Оболенского, позволяла следующее: «Советы, которые таким способом: 1) объединяют всю работу по устройству хозяйства, 2) непосредственно стоят у дела и связаны с местами через производственные коллегии специалистов-рабочих и инженеров (которые в то же время – члены своих союзов), 3) построены на основе настоящего “демократического централизма” и коллегиальности (а не бюрократического централизма или, наоборот, синдикализма – выборности по ячейкам, прямо с низов) должны быть и не могут не быть работоспособными, жизнеспособными и развивающими общеклассовую творческую способность». Именно эти принципы, отработанные в Донецкой республике, были положены в основу формировавшегося тогда же Всероссийского совнархоза.
23-25 февраля в Харькове состоялась конференция ЮОСНХ, на которой присутствовало 134 делегата. Несмотря на довольно бурную дискуссию с меньшевиками и анархистами, была принята программа реформ, предложенная Бажановым. Он заявил, что «местные экономические организации (совнархозы) должны объединить все различные формы революционного творчества масс». На этой же конференции структура хозяйственного органа ДКР приобрела довольно стройный, законченный вид. Новоизбранный пленум совнархоза собрался 28 февраля. Именно на нем Артем был избран официальным главой совета ЮОСНХ. Там же был избран президиум в составе четырех человек, включая Бажанова и Ворошилова. Кроме того, Бажанов возглавил каменноугольный отдел ЮОСНХ. Всего же было создано 24 отраслевых отдела совнархоза. Некоторые отделы располагались не в Харькове. Так, в марте 1918 г. металлургический отдел ЮОСНХ был создан в Екатеринославе. Каждый отдел имел четыре основных подотдела: управления и финансов, снабжения и распределения, труда, статистики.
Оболенский (Осинский) Валериан ВалериановичРодился 25 марта (6 апреля) 1887 г. в селе Быки Курской губернии в семье разорившегося помещика, ставшего ветеринаром и известным коннозаводчиком. Большевик с 1907 г. Известный экономист с мировым именем. Академик.Первый руководитель Всероссийского совнархоза, сыграл значительную роль в становлении хозяйственных структур ДКР, взяв в итоге их как образец для всей России.Окончил три курса Московского университета, откуда был отчислен за революционную деятельность, учился экономике в Берлине и Мюнхене. В 1910 г. арестован, в тюремной камере сдружился с Н. Бухариным, с которым потом долгие годы работал вместе. Затем не раз ссылался и арестовывался. В 1915 г. осел в Харькове, где подпольно читал лекции по марксизму.После Октября 1917 г. стал управляющим Госбанка России, а с декабря 1917 г. – первым главой ВСНХ. Примкнул к «левым коммунистам» и в знак протеста против Брестского мира в конце марта 1918 г. ушел в отставку. Затем занимал различные хозяйственные посты, был постпредом России в Швеции. С 1926 г. возглавил Центральное статистическое управление СССР, став фактически основателем советской статистики. В 30-е гг. был зампредом Госплана СССР. С 1935 по 1937 г. возглавлял Институт истории науки и техники. Не раз заступался за ученых-экономистов, спасая их от репрессий.Арестован 13 октября 1937 г. вместе со своим 25-летним сыном Вадимом. Был обвиняемым по делу Бухарина-Рыкова, приговорен к смерти 1 сентября 1938 г. и в тот же день расстрелян. Его сын расстрелян за полгода до отца. На допросе Оболенский заявил: «Я своеобразный человек, и это многое значит. Я интеллигент старой закваски, со свойственным людям этой категории индивидуализмом. Я, возможно, со многим, что делается в нашей стране, не согласен, но я это несогласие вынашивал в себе самом. Можно ли считать мои личные мировоззрения изменой?»
Следует отметить, что в работе отделов ЮОСНХ эсеры и даже анархисты приняли гораздо более активное участие, нежели в работе Совнаркома ДКР. В большинство отделов эти партии делегировали своих представителей, блокировавшись для этого в единый список с большевиками. Список же меньшевиков провалился (42 против 82 голосов участников пленума), и они в работе ЮОСНХ участия фактически не принимали, при этом выражая желание изменить ситуацию.
ЮОСНХ довольно быстро прибрал к рукам все функции Временного Донецкого Комитета и созданного Временным правительством в 1917 г. Совета по делам монополии торговли донецким топливом (так называемого «Монотопа»), фактически ликвидировав их в конечном итоге – формально они были подчинены совнархозу и влиты в его структуры. 8 марта ведомство Артема-Бажанова ликвидировало Совет съездов горнопромышленников Юга России (что не помешало последнему возродиться сразу после ухода большевиков).
Финансировался ЮОСНХ из различных источников. Для начала IV областной съезд Советов постановил выделить Совнархозу 10 млн рублей. Через три дня после завершения съезда на совместном заседании правительства ДКР с президиумом ЮОСНХ в протокол было официально записано: «По вопросу об изыскании средств на содержание областного совета народного хозяйства – окончательного решения не принято». В конце концов, правительство Артема постановило отчислять на нужды ЮОСНХ и его районных структур по 25 копеек с каждых 100 рублей, выплачиваемых наличными кассами Госбанка, бывших акционерных банков и казначейств области по всем операциям (за исключением зарплаты рабочих и служащих). После этого, по словам Ревегука, «уже в феврале 1918 г. ЮОСНХ полностью взял в свои руки финансирование промышленности Донкривбасса».
Совнархоз под руководством Бажанова начал довольно активно выдавать ссуды различным угольным и металлургическим предприятиям под гарантии их запасов сырья, накапливавшихся из-за перебоев с транспортом. К примеру, Орлово-Еленовским рудникам в Криворожье было ссужено 500 тыс. рублей, Дружковскому металлургическому заводу – 1,7 млн и т. д. В условиях разрухи и де-факто начавшейся гражданской войны в России это – очень редкий случай, когда местный хозяйственный орган без финансовой поддержки из центра мог снабжать экономику собственного региона свободными ресурсами.
Еще более редким случаем для этого периода является активное сотрудничество революционного органа с представителями технической интеллигенции. Ленинский Совнарком еще на заседании от 18 ноября 1917 г., рассматривая вопрос о национализации промышленности Донбасса, постановил «послать телеграфное предложение совдепу Донецкого района… заставить работать инженеров». Но если Петроград тогда не имел других подходов к интеллигенции, кроме как «заставить», руководители Донецкой республики смогли заинтересовать местных инженеров в сотрудничестве.
ЮОСНХ, возглавлявшийся горным инженером, с самого начала своего существования взял курс на привлечение инженеров, экономистов, людей науки. Начиная с 20-х чисел февраля 1918 г., Совнархоз начал регулярно публиковать в прессе объявление такого характера: «Совет Народного Хозяйства, призванный реорганизовать народное производство, нуждается в помощи всех, кому дороги интересы трудящихся масс, кто видит в созидательной работе Сов. Нар. Хоз. единственный путь к возрождению России. Привлечение технически подготовленных, близко стоящих к производству работников и воодушевленных стремлением помочь Советской власти в ее творческой работе по восстановлению экономической жизни страны, является первейшей задачей Совнархоза».
Еще 20 января им было проведено в Харькове собрание технической интеллигенции, на котором было учреждено Бюро инженеров и техников. Окончательно оно было оформлено 24 февраля. Благодаря этим усилиям к активному сотрудничеству с ЮОСНХ удалось привлечь целый ряд известных экономистов, профессоров с всероссийскими именами. В первую очередь, это касается профессора Алексея Терпигорева, одного из авторов фундаментального труда «Описание Донецкого бассейна» – он в конце 1917 г. перебрался из Екатеринослава в Харьков. Позже он станет советским академиком и на протяженим нескольких десятилетий будет профессором Московского горного института.
Одним из тех, кто активно сотрудничал с ЮОСНХ, был профессор Петр Фомин, который до этого не менее активно участвовал в работах съездов горнопромышленников (кстати, проживал он в том же здании на Сумской, где располагался Совет ССГЮР). Он был известен в технических кругах, благодаря вышедшей в 1916 г. монографии «Горная и горнозаводская промышленность Юга России». Позже он станет создателем и первым ректором Харьковского института народного хозяйства, при котором был создан Кабинет экономического изучения Донецкого бассейна.
Еще один профессор, сотрудничавший с ЮОСНХ, был не менее известен в России. Это был Борис Бокий, много лет проработавший на шахтах Донбасса, один из первопроходцев российской горной науки. По окончании гражданской войны Бокий был фактически главным консультантом при формировании всех угольных трестов в Донбассе, Кузбассе и иных шахтных районах СССР.
При этом надо понимать, что сотрудничество известных инженеров и экономистов с властями Донецкой республики не означало перехода их на позиции большевиков, как это потом пытались представить советские историки. После прихода немцев некоторые из вышеназванных профессоров так же активно сотрудничали со Съездом горнопромышленников, предпринявшим попытку возродиться, и критиковали ленинцев за их экономическую политику.
