Книга: Король сыщиков
Назад: Глава IV Удивительное открытие
Дальше: Глава II Перехитрили

ПОКУШЕНИЕ НА ПРЕЗИДЕНТА

Глава I
Жертва недоразумения

— Вам телеграмма, мистер Пинкертон!
Знаменитый сыщик, сидевший за своим письменным столом, оглянулся.
— Это, вероятно, от старого скряги Синдона, — сказал он, обращаясь к своему испытанному помощнику Бобу Руланду. — Две недели назад у этого человека украли двести долларов. И вот он пристает, чтобы я отыскал виновников и передал их полиции: ему во что бы то ни стало хочется получить обратно свои деньги. Я ответил, что такими пустяками не занимаюсь, а для полиции это дело — в самый раз. Это уже пятая по счету телеграмма, что он мне присылает. На, прочти и выкинь в корзину для бумаг, если она опять от Синдона.
С этими словами Пинкертон бросил своему помощнику запечатанную телеграмму и снова повернулся к столу.
Но уже в следующее мгновение раздался удивленный возглас Боба:
— Вы ошибаетесь! Это не от Синдона, а из Вашингтона!
Нат Пинкертон вскочил на ноги:
— Давай сюда!
Он схватил телеграмму и прочел следующее: «СЕНСАЦИОННОЕ УБИЙСТВО ЗПТ ПОКУШЕНИЕ НА ПРЕЗИДЕНТА ЗПТ ПИНКЕРТОНУ НЕМЕДЛЕННО ЯВИТЬСЯ ТЧК КОКЛЭН».
— Черт возьми! — вырвалось у сыщика. — Дело серьезное!
— Вы сейчас поедете? — спросил Боб.
— Конечно. И ты поедешь со мной. Пусть Моррисон примет здешние дела. Там ничего особенно важного не предвидится.
Два часа спустя Пинкертон и Боб сидели в вагоне скорого поезда, идущего в Вашингтон. Сыщик сидел, погруженный в свои мысли, и Боб не смел его беспокоить. Только один раз Пинкертон нарушил молчание:
— Ты обратил внимание, Боб?
— Что вы имеете в виду?
— В Нью-Йорке, кажется, никто ничего не знает о покушении! Я думаю, что не президент пал жертвой упомянутого убийства, иначе телеграф уже разнес бы эту весть по всему свету.
— Но ведь в телеграмме ясно говорится об убийстве, о покушении на президента! — возразил Боб.
— Скорее, здесь речь идет о человеке, который был убит при этом покушении, только не о самом президенте.
Мистера Коклэна, начальника вашингтонской полиции, Пинкертон известил о своем прибытии телеграммой.
Уже стемнело, когда скорый поезд въехал под навес вокзала в Вашингтоне. Коклэн встречал их.
— Вот и вы, мистер Пинкертон!
— А мы с вами не виделись с того времени, когда вас перевели из Нью-Йорка сюда!
— Точно! — сказал начальник полиции. — Этот необычайный случай опять свел нас вместе. Вот уж не думал! Как только вся эта чертова штука случилась, я сразу вспомнил о вас. И очень рад, что вы приехали так скоро.
— Ну, я полагаю, что когда дело касается всеми уважаемого главы Соединенных Штатов, ни один американец, любящий свое отечество, не будет медлить… Позвольте представить вам, — продолжал Пинкертон, — моего давнишнего и испытанного помощника, Боба Руланда.
Боб и Коклэн пожали друг другу руки, затем все трое сели в коляску и поехали в управление полиции. По дороге начальник полиции начал:
— Я вам сейчас расскажу, в чем, собственно, дело…
— Прежде всего, скажите, — прервал его Пинкертон, — жив ли президент?!
— Конечно! Во всей этой истории ни один волос не упал с его головы, так как он вообще отсутствовал.
— Странно! — сказал Боб, помотав головой.
— Две недели тому назад в Вашингтоне поселился богатый промышленник из Сент-Луиса. Он жил со своей женой в Центральной гостинице. Самое интересное было то, что он обладал удивительным внешним сходством с президентом Соединенных Штатов: издали отличить их друг от друга было бы совершенно невозможно. Благодаря этому обстоятельству президент обратил на него внимание, пригласил его к себе, и мистер Старфилд — так его звали — стал часто ездить в Белый Дом и навещать президента. Сегодня утром именно так и было. Он вышел из Белого Дома и отправился в своем экипаже в Центральную гостиницу. Когда коляска проезжала мимо парка, на подножку вскочил какой-то оборванец и несколько раз выстрелил в седока. Три пули попали мистеру Старфилду в голову, две — в грудь, и он скоро испустил дух. Убийца спрыгнул и попытался укрыться в парке. Убегая, он застрелил полицейского, но все-таки его арестовали. Теперь он сидит в полицейской тюрьме.
— Что же тогда остается делать мне?
— Самое важное, мистер Пинкертон! Уже давно есть подозрение, что существует тайный заговор с целью покушения на жизнь президента. Организовано целое общество анархистов, состоящее из типов, пользующихся самой дурной славой. Как я ни старался обнаружить эту шайку, все было тщетно. Нет никакого сомнения, что нынешнее покушение, жертвой которого пал «двойник», — дело рук одного из членов шайки. Негодяи приступили к своей жуткой деятельности, и я боюсь, что за первым покушением, неудавшимся, последуют и другие. Поэтому я и вызвал вас, мистер Пинкертон. Я поручаю все это дело вам. Если уж вам не удастся разгромить это преступное общество, то не удастся вообще никому. Вы — моя последняя надежда…
Знаменитый сыщик немного помолчал, а потом сказал:
— Не сомневайтесь, я посвящу этому делу все свои силы. Сначала позвольте задать вам несколько вопросов.
— Пожалуйста!
— Вы уже допросили убийцу?
— Разумеется! — воскликнул Коклэн с отчаянием в голосе. — Почти три часа я его допрашивал и всякими уловками пытался сбить с толку, но безуспешно!
— Он, конечно, утверждал, что совершил убийство по собственной инициативе? — спросил сыщик.
— Он говорит, что сделал это из мести. Дескать, он сильно пострадал от несправедливого законодательства этой страны, а виновным в этом считает президента.
— Ага, значит, он сознается, что его действия были направлены против президента?
— Этого он не отрицает. Ему ведь только впоследствии сообщили, что он убил не президента, а некоего мистера Старфилда. Так он был вне себя от злости и досады.
— Больше из него ничего нельзя было выжать?
— Нет.
— Как зовут преступника?
— Мне так и не удалось заставить его назвать себя.
— Я хотел бы еще сегодня повидаться с этим молодчиком и задать ему несколько вопросов…
— Хорошо, мистер Пинкертон. Тогда мы поедем прямо в управление.
Вскоре экипаж подъехал к управлению полиции, все трое вышли и поднялись в кабинет начальника. Коклэн тотчас же распорядился привести преступника.
— Дело очень интересное, — заметил Пинкертон. — Я пока еще не уверен, что здесь присутствует целый заговор. Надеюсь уяснить себе это из показаний убийцы.
Через некоторое время двое полицейских ввели преступника, закованного в цепи. Это был очень неряшливо одетый человек с наглым, циничным лицом и мрачными злыми глазами.
Когда он огляделся и заметил Нат Пинкертона, он отшатнулся, и с его уст сорвалось проклятие.
Пинкертон громко рассмеялся:
— Посмотрите-ка: да ведь это Ювелир!.. Позвольте представить вам, мистер Коклэн, этого джентльмена, который так робок, что стесняется назвать свое имя! Его зовут Фрэнк Мерфи. Лет семь тому назад он повадился наносить ночные визиты в большие ювелирные магазины Нью-Йорка, пополняя свою немалую коллекцию драгоценностей. При этом он тяжело ранил полицейского. Тогда я взялся за это дело. Мне удалось взять нашего дорогого Фрэнка с поличным, и я устроил ему шесть лет полного пансиона за казенный счет в Синг-Синге. Неудивительно, что он так не любит называть свое имя!
Коклэн улыбался. Он был очень рад, что ему пришло в голову вызвать знаменитого сыщика из Нью-Йорка.
«Ювелир» стоял, опустив голову, и метал исподлобья на сыщика злобные взгляды. Тот спокойно подошел к нему.
— Я сомневаюсь, что на этот раз ты отделаешься шестью годами Синг-Синга! Ты, пожалуй, познакомишься с электричеством, этим чудесным изобретением нашего времени. Ну да тебя-то не жалко!
Тут «Ювелир», сжав кулаки, рванулся вперед, так что цепи загремели. Казалось, сейчас он бросится на сыщика. Но Боб схватил его железной рукой за локоть и оттащил назад.
— Слушай, веди себя прилично! — сказал он при этом. — С таким человеком, как мой учитель, надо быть повежливее. Кто этого правила не соблюдает, тот знакомится с моим кулаком, который превращает любой нос в дирижабль, по крайней мере, на полмесяца!
«Ювелир» дико глянул на говорившего, но смекнул, что здесь всякое сопротивление бесполезно. Поэтому он придал своему лицу насмешливое выражение и вызывающе посмотрел на Пинкертона.
— Чего вам, собственно, от меня надо? — дерзко спросил он.
Пинкертон был невозмутим:
— Я хотел бы знать, каким образом «Ювелир» попал в число анархистов.
— Никакой я не анархист! Я уже говорил инспектору, что хотел отомстить президенту страны за то, что был несправедливо осужден здешними законами! Это я задумал еще в Синг-Синге и, как только вышел на свободу, то первым делом поспешил в Вашингтон, чтобы свести счеты!
Пинкертон вытащил из кармана объемистую записную книжку и стал ее перелистывать. Наконец он сказал «вот оно!», иронически посмотрел на преступника и сообщил:
— «Ювелир» был выпущен на свободу из Синг-Синга уже восьмого сентября прошлого года, стало быть, — десять месяцев назад. Охваченный жаждой мести, он тотчас же поспешил в Вашингтон. И для исполнения замысла потребовалось целых десять месяцев, хотя ему сотни раз предоставлялся случай это сделать!
Фрэнк пробормотал ругательство, однако ничего не возразил на это «неожиданное открытие».
— Тебе следовало бы знать, милый мой, что я всегда записываю дату, когда мои постоянные клиенты вновь обретают свободу, в этом есть прок!
— Вы удивительный человек, мистер Пинкертон! — воскликнул Коклэн.
Сыщик не обратил внимания на эту реплику и, обращаясь к преступнику, продолжал:
— Скажи-ка лучше, как тебе пришло в голову мстить за себя президенту? Ведь этот человек вовсе не виноват в том, что тебя осудили: законы не им писаны.
— Но он — президент и может, если захочет, изменять законы, — пробормотал Фрэнк.
— Неужели ты настолько наивен, что думаешь так? — спокойно спросил сыщик — Я в это не верю: все-таки, насколько я знаю, Фрэнк Мерфи — малый далеко не простой Легче было бы отомстить мне, ведь это я упрятал тебя в Синг-Синг и загубил твой выгодный промысел.
— Пришла бы и твоя очередь!
Пинкертон рассмеялся.
— Вот тут я тебе верю — в первый раз! Но — к делу… Итак, ты утверждаешь, что тебя никто не подкупал и что сообщников у тебя при этом убийстве не было?
— Я сам задумал этот план и сам его выполнил! Но судьбе было угодно, чтобы я выстрелил в другого!
Пинкертон подошел к преступнику вплотную и пристально посмотрел ему в глаза. Затем медленно, отчеканивая каждое слово, он сказал:
— Ты меня знаешь, Фрэнк, и я не понимаю, зачем ты плетешь небылицы. Тебе известно, что я тебя вижу насквозь! Поэтому мой тебе совет: не запирайся и назови своих сообщников. Признание может спасти тебя от электрического стула. Если же ты будешь молчать, тебе ничто не поможет, — я все-таки нападу на след вашего общества, и твоим приятелям от меня не скрыться!
Преступник рассмеялся.
— Смейся, смейся! Скоро я тебе докажу, что я прав… Итак, не желаешь ли ты сознаться?
Фрэнк пожал плечами:
— В чем мне еще сознаваться? Я все сказал.
Пинкертон холодно улыбнулся.
— Я тебе сейчас расскажу, Фрэнк, как все это было. Ты и твой характер мне известны, поэтому я могу представить себе все в точности. С тех пор, как ты вышел из Синг-Синга, дела твои шли плохо. Ты болтался там и сям, и тебя за этот год ни разу не поймали, когда ты обделывал свои маленькие штучки. Крупных мошенничеств ты не затевал, так как был напуган, — иначе я о тебе, конечно, услышал бы. Наконец ты попал под влияние шайки анархистов. Они обещали тебе огромную сумму, если ты убьешь президента… «Черт возьми, — подумал ты, — если я это сделаю, то буду обеспечен на всю жизнь, а если нет, — останусь нищим бродягой, который влачит жалкое существование». Я знаю, что ты думал именно так и взялся за это предприятие. И оно бы тебе удалось, если бы в коляске сидел президент. На деле же ты убил совсем другого человека. Да еще одного полицейского! Потом ты дал себя поймать! Какой же ты был дурак! Неужели ты не подумал, чем ты рискуешь? Разве ты не соображал, что побег в таких случаях — дело почти невозможное? Разве я не прав? Так не желаешь ли ты сознаться, что существует шайка, которая тебя наняла? Не скажешь ли ты мне, где эти молодчики имеют обыкновение собираться?
Мерфи заскрежетал зубами.
— Собака! — проговорил он, задыхаясь.
— Значит, я прав?
— Нет! — закричал узник. — Ты не прав! Делай что хочешь, только от меня ты ни слова не услышишь!
— Спасибо, Фрэнк, — сказал Пинкертон равнодушно. — Этими словами ты убедил меня в том, что существует нечто, о чем я еще не знаю. Но я это узнаю, уверяю тебя!
— Ничего ты не узнаешь! — возразил «Ювелир», презрительно оскалясь.
Пинкертон обратился к начальнику полиции:
— Я вам советую, мистер Коклэн, запереть этого типа в самую надежную камеру и приковать к стене. Пусть его стерегут днем и ночью: во-первых, он опытный взломщик, а во-вторых, не исключено, что его сообщники будут пытаться вызволить его…
Злобный вопль Мерфи был ответом.
Начальник полиции сказал:
— Разумеется, я сделаю все так, как вы сказали, мистер Пинкертон. Эта птичка не вырвется из клетки!
Он позвонил, вошли двое полицейских и вывели преступника.
— А теперь, мистер Коклэн, нам надо с вами кое о чем поговорить. Мне вовсе не хочется лазить по всему городу, чтобы открыть, где собираются преступники. Я надеюсь узнать это проще…
У сыщика с начальником полиции было получасовое совещание. Под конец Коклэн довольно ухмыльнулся и еще раз искренне сказал:
— Мистер Пинкертон, вы удивительный парень! Однако я не слишком уверен, что вам удастся осуществить ваш план, ведь эти ребята очень осторожны.
— И все-таки я попытаюсь проникнуть в эту тайну…
Все трое вышли из кабинета. Руланд устроился на ночлег в ближайшую гостиницу, чтобы на следующий день со свежими силами приняться за поиски преступников.
Назад: Глава IV Удивительное открытие
Дальше: Глава II Перехитрили