— Вылезай же, Моррисон! Что ты, заснул, что ли, — крикнул Пинкертон, выползая из своего ящика.

— Я не могу поднять крышку, — послышался ответ из другого ящика.

— Погоди, сейчас я помогу тебе. Черт возьми, до чего жарко было в этом проклятом заключении.

Сыщик поставил на пол потайной фонарь и начал отрывать крышку другого ящика молотком и клещами.

— Ну, выходи, Лазарь, — смеясь, сказал он, когда Моррисон выполз наконец весь мокрый от пота.

Подкрепившись немного, оба принялись за осмотр места своего заключения.

Это было огромное каменное здание без окон и дверей. Стены его были выложены из больших квадратных камней. Наверху виднелась большая четырехугольная дыра, прикрытая трапом.

— Выбраться отсюда через эту дыру положительно невозможно, Моррисон, — сказал Нат Пинкертон. — Имеешь ли ты понятие о том, где мы находимся?

Тот ответил отрицательно.

— Я полагаю, что это здание — одно из старых укреплений Нью-Йорка, около Манхэттена; для чего бы иначе стали строить такие солидные стены? Смотри-ка, я, кажется, прав — вон наверху в стенах видны амбразуры.

— А что стало с Бобом, начальник, — спросил озабоченно Моррисон. — Надеюсь, он в безопасности?

Сыщик пожал плечами:

— Об этом мы узнаем завтра ночью, когда вся банда соберется здесь.

Моррисон вытащил из своего ящика два небольших бочонка, а затем крышки были вновь заколочены наглухо.

Оба заключенных начали обходить помещение, как вдруг, пройдя шагов сто, в ужасе остановились.

Моррисон поднял фонарь кверху и осветил им столб, вбитый глубоко в землю. Почва вокруг столба была пропитана насквозь кровью, а рядом валялись толстые веревки.

— Знаешь, что это такое, друг мой? — спросил своего помощника сыщик.

— До известной степени догадываюсь, — ответил тот.

— Это столб пыток гудзоновых пиратов, у которого они пытают насмерть свои жертвы, а также изменников из своей среды.

Оба двинулись дальше, но, нигде не найдя выхода, вернулись в конце концов назад.

— Мы еще имеем десять часов в запасе до нового прихода этих мерзавцев. Воспользуемся ими, чтобы устроиться здесь как можно удобнее.

Выбрав подходящее и закрытое со всех сторон место, они разлеглись и заснули.

Через несколько часов Пинкертон вдруг выпрямился и осторожно толкнул своего помощника.

— Ты слышишь, Моррисон — пираты уже пришли.

— Как же, начальник, слышу.

— Смотри наверх, видишь, трап приподнимается.

В образовавшееся отверстие по веревочной лестнице спустилось около двадцати пяти человек с ружьями и фонарями в руках.

Оружие они сложили около лестницы, а затем вся банда направилась к столбу пыток. Они остановились напротив него, образовав полукруг, в центре которого находились два человека в масках.

— Черт возьми! — воскликнул Пинкертон. — Провались я сквозь землю, если эти два подлеца в масках не суть господа Броун и Кронвелл.

Но вот наступила тишина и один из замаскированных топнул трижды ногой по полу. Затем он заговорил:

— Мы собрались сегодня здесь, чтобы переговорить и посоветоваться о разных инцидентах, имевших место за последние дни и вызвавших недовольство и недоверие между нами. Мы достигли того, что все теперь боятся речных пиратов, и мы можем гордиться своими успехами. К сожалению, за последнее время в нашей среде начали попадаться шпионы и изменники, которые, впрочем, не избежали наказания — они были присуждены к смерти у столба пыток. Но, несмотря на все предосторожности, принимаемые нами при выступлениях на работу, к нам все-таки присосалось несколько новых шпионов, одного из которых нам удалось поймать во время вчерашней экспедиции. Как с ним поступить теперь?

— Он должен умереть, — пронеслось в толпе.

— Хорошо, я ожидал этого приговора, — сказал оратор и повернулся затем к двум ближайшим из пиратов: — Приведите сюда шпиона!

Те немедленно вернулись к лестнице, поднялись наверх и тотчас вернулись оттуда с человеком, у которого руки были связаны за спиной.

— Что такое, Моррисон, — да ведь это Боб! Ну потерпи, мой милый, тебе не долго придется там стоять в таком неприятном положении, — бормотал себе под нос Пинкертон.

Оратор повернулся теперь ко вновь введенному:

— Не угодно ли вам будет объявить теперь ваше имя, а также сообщить, каким образом вы напали на наш след? Или прикажете прибегнуть к пытке, чтобы заставить вас говорить?

— Имя свое я вам скажу, — ответил Боб Руланд, называя себя, — а относительно того, как я напал на ваш след, это вам сообщит при случае мой начальник, мистер Нат Пинкертон.

— Нат Пинкертон! — в ужасе вскричали пираты. — Нат Пинкертон преследует нас! Мы погибли!

Замаскированный со злобой ударил ногой об пол, водворив этим молчание.

— Я уже три дня знаю, что Пинкертон преследует нас, и мной уже предприняты кое-какие меры, чтобы обезвредить его.

— Ого, атаман, — подал голос один высокий здоровенный детина, делая два шага вперед, — Пинкертона не так легко уничтожить. Гораздо легче может случиться, что он всех нас усадит на электрическое кресло. Не так ли, товарищи?

— В этом вы вполне правы, — надменно вставил Боб.

— Молчать! — загремел атаман. Говоривший, ворча, отошел назад.

— Кроме вопроса о шпионах тут есть еще одно обстоятельство для обсуждения, — продолжал атаман. — Вы часто выражали свое неудовольствие на то, что мы скрываем наши лица под масками, и не раз предлагали нам снять их. Мы никогда этого не сделаем, так как в этом случае мы окажемся всецело в ваших руках. Будьте довольны тем, что без нас вам никогда ничего не удалось бы сделать. Если вы и впредь будете приставать к нам с подобными требованиями, то мы покинем вас и вам придется выбирать нового атамана. Обещайте нам, что оставите нас в покое, тогда мы останемся во главе шайки и будем делить с вами все опасности.

— Так делите же с нами и добычу поровну, атаман! — со злобой воскликнул тот же детина. — Ведь вы изволите получать вдвоем половину барышей, а другую нам приходится делить на двадцать пять частей между собой. Черт возьми, если играть, так начистоту, а потому — долой маски!

И озлобленный великан выступил вперед, протянув руку к лицу атамана.

Последний вместе с другим замаскированным отступил на шаг назад и моментально выхватил из кармана револьвер.

Раздался треск выстрела, и пуля пролетела у самого уха пирата.

— Первого, кто дотронется до меня, убью как собаку! Запомните это!

Средство подействовало: все сразу притихли.

— Говорите, обещаете ли вы оставить меня и моего компаньона в покое с вашим приставанием относительно масок?

Но, прежде чем они успели ответить, произошло нечто такое, что произвело на собравшихся пиратов впечатление бомбы, взорвавшейся вдруг посреди комнаты.

Пока шли эти переговоры Пинкертон и Моррисон выскользнули из своей засады и прокрались к веревочной лестнице.

Пираты были настолько увлечены своим спором, что ничего не замечали вокруг.

Ружья были быстро собраны и связаны в кучу.

Затем оба сыщика поднялись вместе с оружием наверх.

Моррисон бросился тотчас за полицией, а Пинкертон спустился вновь до середины лестницы и повернулся лицом к пиратам.

При последних словах атамана с лестницы раздался вдруг его могучий голос:

— Пираты гудзоновой реки, ни с места. Смотрите, в нескольких шагах от вас на ящике стоят два бочонка. Они наполнены взрывчатым составом колоссальной силы. В тот момент, когда кто-либо из вас попробует тронуться с места или сделать какое-нибудь подозрительное движение, я выстрелю в бочонки, — и все вы взлетите на воздух.

Пираты понимали всю опасность положения.

— Эдуард Броун и Фред Кронвелл, — продолжал Пинкертон, — снимите ваши маски! Пусть ваши сообщники видят, с какими изысканными джентльменами им пришлось иметь дело.

Замаскированные с судорожно-искаженными от бессильной злобы лицами сняли маски.

Сыщик не ошибся. Это были именно Броун и Кронвелл.

— Фред Кронвелл, развяжите немедленно руки моему человеку, — продолжал Пинкертон.

И это приказание сыщика было исполнено. В один момент Боб Руланд был свободен и спокойно направился к лестнице.

— Лезь через меня, — сказал ему Пинкертон, — я хочу сыграть еще одну шутку с пиратами.

Когда Боб скрылся наверху, Пинкертон крикнул снова:

— Фред Кронвелл, возьмите один из бочонков, не бойтесь, сам по себе состав не взорвется. Но прежде всего отложите ваш револьвер в сторону. И шевелитесь, а то иначе мой револьвер может выстрелить невзначай.

Атаман отложил оружие и подошел к бочонку.

— Откройте осторожно крышку бочонка, — продолжал Пинкертон, — и скажите потом вслух, что в нем находится.

На этот раз Пинкертон не стал ждать ответа, быстро взобрался по лестнице в люк, между тем как внизу поднялся страшный шум и крики.

— К оружию, ребята, в бочонках песок! — кричал не своим голосом атаман, бросая бочонок на пол.

Точно тигры бросились пираты к веревочной лестнице, где стояли их ружья, — и вдруг остановились, точно пораженные молнией: ружья исчезли!

Пинкертон тем временем уже втащил за собой наверх веревочную лестницу, и пираты очутились, таким образом, в самом глупом и безвыходном положении.

Немного спустя наверху послышались шаги прибывших во главе с Моррисоном полицейских и раздался голос Пинкертона:

— Предлагаю вам выходить наверх поодиночке. Первый, кто попытается защищаться, будет застрелен на месте.

Пираты подчинились приказу и принялись вылезать по лестнице наверх, где их немедленно связывали.

Наконец внизу остались лишь Броун и Кронвелл.

Они пытались спрятаться, но были быстро найдены Пинкертоном и его помощниками и доставлены затем наверх, подобно прочим.

Полиция была донельзя поражена, когда великий сыщик доставил всю компанию пиратов в Метбери-стрит.

Нью-йоркские газеты пестрели хвалебными гимнами в честь Ната Пинкертона, избавившего Нью-Йорк от речных разбойников и давшего возможность вздохнуть свободно всему коммерческому миру.

Кронвелл повесился несколько дней спустя в доме предварительного заключения, а Броун и вся остальная компания были приговорены к двадцатилетней каторге и отправлены в Синг-Синг.

Балдуин Кинлей не знал, как отблагодарить великого сыщика, и весьма крупно вознаградил его за услугу, так как тот поистине спас его от неминуемого краха.