IX
Семейный ужин
Представьте себе обширный погреб, по полу которого разбросаны сундуки, чемоданы, наполненные всевозможным платьем, начиная с простой блузы чернорабочего и заканчивая роскошным костюмом дворянина. Посредине стоял стол, покрытый скатертью и уставленный множеством блюд. Четыре медные подсвечника стояли по четырем углам стола, за которым расположились Агнесса, три ее сына и старшая дочь. В глубине подвала видна была лестница до пятой или шестой ступени, седьмая уже терялась в темноте.
У братьев — Жозефа, Франциска и Себастьяна Арну — за поясами торчали огромные ножи. Три громадных лома стояли, прислоненные к стене, на которой висели несколько ружей и пистолетов.
Было уже выпито много вина. Лица Себастьяна и Франциска покрылись ярким румянцем. Их старший брат, выпивший не меньше, все еще сохранял хладнокровие; что касается Агнессы Шассар, то она пила одну лишь воду. Пить свое вино, когда его можно продать, было бы, в ее понимании, разорительной глупостью.
– Ну, матушка, — произнес Жозеф, — откровенно скажу, вы были великолепны. Я слушал из залы, как вы говорили.
– Собаку, которая лижет руки, не подозревают в злом умысле, — отозвалась Агнесса. — Но, признаюсь, я испугалась, что он, возможно, обо всем догадался… Отказаться от еды и вина — это как-то неестественно…
– Ну вот! — заметил Франциск. — Ваш маркиз потушил свечу. Он, должно быть, громко храпит… взять его в постели так же просто, как лисицу в норе…
– К тому же он один, а нас трое! Если и придется подраться, ну так что же!.. И не с такими справлялись!
Марианна косо взглянула на говорившего:
– С каких это пор нас всего трое, когда приходится работать? Слава богу, работой никто не гнушается. Кто из вас может похвастаться, что так ловко расправился с человеком одним ударом обуха, как я недавно свалила этого страсбургского пивовара?..
Себастьян хотел было ответить на несправедливые обвинения, но Жозеф предупредил его, заметив:
– Тебя все знают, моя красавица, и когда ты будешь выходить замуж, то я посоветую жениху прежде хорошенько пересчитать свои ребра, чтобы потом знать, сколько их было.
Старуха задумалась:
– Он будет защищаться… берегитесь! Он один, это правда, но у него есть два товарища, которые для него сильное подспорье…
– Какие товарищи? — удивленно спросили все.
– Его пистолеты, — серьезно ответила трактирщица.
Марианна расхохоталась.
– Шуму-то будет много, пожалуй, — сказала она, — но потом объяснить его можно будет легко, сказав, что братья разряжали свои ружья, — это беды не навлечет…
– Как так?
– Потому что, расседлывая лошадь, я вынула из пистолетов заряды…
Все издали восторженные возгласы.
– Ты просто гений! — заявил Жозеф, посылая сестре воздушный поцелуй.
Затем, ударив кулаком по столу, он воскликнул:
– Выпьем же!.. Матушка, передайте мне кружку с водкой.
Старуха вздохнула. Водка была еще дороже, чем вино… Но что делать! Поневоле нужно смириться с этой бедой, чтобы раззадорить их как следует. Стаканы сдвинулись. Сотрапезники разгорячились. Франциск поднял свой стакан.
– За здравие пятидесяти тысяч франков, которые скоро окажутся у нас в руках! — провозгласил он.
– Пятьдесят тысяч и еще тысяча, всего пятьдесят одна тысяча, — поправила Агнесса Шассар.
– И в самом деле! Я совсем забыл о тысяче франков торговца!..
– Этот недолго раздумывал, пить ли вино… и если только оно произведет свое действие…
– Уже произвело, — убежденно сказала Марианна. — Я посмотрела в замочную скважину… гражданин Жовар спит, свесив голову…
– А мальчишка? — спросил Жозеф.
– Тоже спит, одетый, на кровати.
– Я берусь задавить его как муху, — заявила молодая разбойница. — Ничего не может быть проще.
Спирт сделал свое дело. Ее рыжие волосы в беспорядке окружали разгоряченное лицо; дикие инстинкты просились наружу.
– Да здравствует веселье! — закричал Франциск. — Сколько можно получить хороших вещей на пятьдесят тысяч франков!
И, налив себе еще стакан вина, он продолжал:
– Когда в кармане много денег, можно рассчитывать на внимание любой женщины, начиная с последней служанки и кончая Денизой Готье.
Себастьян навострил уши:
– Кто там говорит о Денизе Готье?
– Я говорю! — ответил Франциск, стукнув кулаком по столу. — И что?
Себастьян нахмурил брови:
– Чего ты от нее хочешь?
– Я ее хочу!
– Ты?
– Отчего же нет? Она красива и мне нравится!
Себастьян тоже хватанул по столу кулаком:
– Громы небесные! Если это правда…
– Тогда что же?
Себастьян вскочил со стула:
– А то, что будет драка, любезный…
Франциск также встал:
– Драка?! Изволь! Кто ее ищет, тот находит.
– Перестаньте браниться, — вмешалась Марианна с усмешкой на устах. — Дениза Готье — честная девушка… она не для вас.
– Это мы посмотрим, — проговорил Франциск.
– Нечего смотреть, уже и так все видно, — сказал Себастьян.
– Кто помешает мне сделать так, как я хочу?
– Один из сыновей твоего отца.
– Черт возьми!
– Дьявольское отродье!..
Первый схватился за бутылку, второй за табурет. Марианна только злобно улыбалась.
– Деритесь же, мне все равно. Одному ли или другому достанется Дениза, она по-прежнему будет все той же белоручкой…
Услышав уже неоднократно упоминавшееся за последние несколько минут имя дочери старого слуги маркиза дез Армуаза, Жозеф Арну вышел из задумчивости. Он вдруг побледнел, а глаза его загорелись мрачным огнем.
– Приятели, — сказал он сухо, — я вас сейчас помирю. Дениза вам нравится, а я ее люблю. Я решил, что она будет моей женой.
Оба младших брата в ярости закричали:
– Твоей женой?.. Ты решил!.. Да ты с ума сошел!
– Я никогда не шучу. Это мой выбор и мое право. Не старший ли я среди нас?
– Вот еще! — пожал плечами Франциск. — Мне все равно, что это твой выбор! Плевал я на твое право!..
– А я клянусь тебе, — прибавил Себастьян, — что, пока я жив, ты не коснешься даже волоска Денизы!..
Оба брата схватились за ножи. Жозеф попятился и снял со стены два пистолета.
– Стоит вам только поднять руку, и я застрелю обоих, — проговорил он решительным тоном.
Агнесса Шассар, сидевшая до сих пор спокойно, мрачно спросила:
– А кто же тогда займется теми двумя, что спят там, наверху?
Братья собрались ответить, но мать остановила их повелительным жестом:
– Молчите! Садитесь и больше не смейте пить. Вам сейчас потребуется вся ваша сила и разум.
Противники молча повиновались. Старуха с презрением взглянула на них и улыбнулась.
– Спорить из-за девчонки! — продолжала она. — Что вы? Да сыновья ли вы мои, наконец? Иметь любовницу или жену равносильно нищенству: жена ест, дети только и думают, как бы дождаться наследства.
Франциск и Себастьян собрались протестовать, но она отрезала:
– Я все сказала. Еще успеете наделать глупостей, когда меня не станет…
Два младших брата сохраняли недовольный вид. Жозеф принял сторону Агнессы.
– Мать права, — произнес он, — мы обо всем этом еще успеем переговорить. Впрочем, я хочу сообщить вам новость, которая, вероятно, заставит моих братьев влить воды в свои стаканы с вином…
– Что? Что такое?.. Какая новость?
– У Денизы Готье в ближайшем будущем появится защитник, с которым я никому не посоветовал бы сталкиваться…
– Защитник!
– Ее брат, Филипп, вернулся.
– Филипп Готье!
– Солдат!
– Драгун! — послышалось со всех сторон.
– Да, он офицер, поручик…
– А!
– И служит в жандармерии, в Мерикуре…
– Ну и что же?
– А вы не понимаете, для чего он приехал сюда?
Все навострили уши, и Жозеф с расстановкой продолжал:
– Он приехал отыскать и передать властям тех, кто виновен в исчезновении путешественников…
– О!
– Он приехал из Парижа специально за этим. Его послали власти… скоро начнется следствие… в настоящую минуту он следует по дороге на Эпиналь, где должен встретиться с судебным следователем… я видел его… Нос у него похож на нос охотничьей собаки, а зубы, я думаю, сродни кабаньим клыкам…
Франциск и Себастьян переглянулись и вздрогнули. Агнесса Шассар сделала вид, что ничего не слышала. Лицо ее хранило выражение полного хладнокровия. Марианна взглянула на своих младших братьев.
– Они дрожат! — проворчала она с презрительной гримасой. — Что это за мужчины! Я, женщина, и то не посоветовала бы этому Готье встречаться со мной.
И, обращаясь к Жозефу, девушка продолжала:
– Если его охотничий нос сунется в наши дела, я его накормлю отравой, а если он задумает пустить в ход клыки, то, я думаю, мои будут подлиннее.
И, повернувшись к матери, добавила:
– А вы что думаете, матушка?
– Я думаю, — ответила холодно старуха, — я думаю, что ночь проходит, что мы теряем время в болтовне и что деньги уйдут от нас с наступлением зари.
Марианна схватила кружку с вином, вскрикнув:
– Последний глоток, и за дело!
После чего наклонилась к матери и на ухо прошептала:
– Вы знаете, что им нужно напиться, чтобы из затеи вышел толк…
Флоранс не покидала своего наблюдательного поста, несмотря на то что дрожала от промозглого холода и сырости. Она хотела все слышать и видеть. Ее родственники нисколько не стеснялись говорить громко и откровенно. Они были уверены, что девушка спит, и, наконец, их убежище не было ли тайной для всех? Кто же мог их слышать или видеть?
При последних словах сестры Флоранс отскочила от двери и, сделав несколько шагов, прислонилась к стене. Губы ее шептали молитву. Но тут к девушке вернулось все ее мужество, отчаянная решимость мелькнула в глазах. Она быстро углубилась в коридор, прошла кухню и очутилась снова в зале для посетителей. Из этой комнаты лестница вела на верхний этаж, где и помещались номера для постояльцев.
Комната номер один была в одном конце коридора, а номер шесть — в другом. Первая окнами выходила во двор, вторая в сад… Флоранс постучала в дверь комнаты номер один.
