Не прошло еще двух недель, которые лорд Моунт-Сиверн намеревался провести в Ист-Линне, как подагра снова начала мучить его, а значит, он не мог покинуть поместье. Мистер Карлайль, в свою очередь, сказал, что хочет видеть лорда своим гостем как можно дольше. Граф с признательностью принял это предложение. Его болезнь продлилась до октября, затем он почувствовал некоторое облегчение. Его навещали друзья и знакомые из самых знатных семейств, живших по соседству с Ист-Линном. Но самыми приятными для него были посещения Арчибальда. Он заметно привязался к нему и очень огорчался, когда мистер Карлайль проводил вечер не у него.

— Я не могу долго разговаривать с гостями, это меня очень утомляет, — однажды признался граф дочери, — но присутствие мистера Карлайля стало для меня необходимостью. Он так внимателен, я дорожу его расположением.

— Да, он действительно добр, — согласилась Изабелла, — он мне очень нравится, отец.

В этот вечер мистер Карлайль, как обычно, приехал навестить графа. Изабеллу попросили что-нибудь спеть.

— Я бы с удовольствием, — ответила девушка, — но фортепьяно нужно настроить. Нельзя ли найти настройщика в Вест-Линне, мистер Карлайль?

— Конечно, можно. Хотите, я завтра же пришлю к вам мистера Кэна?

— Буду очень рада. Конечно, настройщик не принесет большой пользы моему инструменту, потому что он очень старый. Если бы мы чаще бывали в Ист-Линне, я попросила бы отца купить новое фортепьяно.

Бедная девушка! Она даже не подозревала, что старое фортепьяно теперь принадлежало мистеру Карлайлю, а не ей. Граф закашлялся, желая скрыть волнение, и переглянулся с Арчибальдом.

Мистер Кэн был органистом в церкви Святого Иуды и жил в крайней бедности. Когда на следующий день он пришел в замок, леди Изабелла ласково и приветливо заговорила с ним, как привыкла общаться со всеми. Бедный учитель музыки, приободрившись, даже рассказал ей о своих затруднениях. В конце концов он обратился к ней с просьбой, чтобы она вместе с графом Моунт-Сиверном почтила его своим присутствием на концерте, который он намеревался дать на следующей неделе.

— Это мой единственный заработок, — признался он, краснея, — и если концерт удастся, то я буду спасен. Хозяин грозит выгнать меня из квартиры и продать мебель за долги, а у меня семеро детей!

Растроганная Изабелла немедленно побежала к графу.

— Папа, — сказала она, — я хочу попросить вас о большой милости. Мне хочется, чтобы вы поехали со мной на концерт.

— В Вест-Линн? — воскликнул граф и громко рассмеялся. — Слушать, как какой-нибудь провинциал будет играть на тромбоне?

Тогда леди Изабелла рассказала графу о тягостном положении, в котором находилась семья музыканта.

— Я сам беден, — сказал граф, — но, если ты хочешь, я возьму четыре билета, и ты раздашь их слугам.

— О, отец, вы не поняли, о чем я хотела вас попросить. Если мы с вами отправимся на деревенский концерт, то все последуют нашему примеру, и концертный зал будет полон. Что нам за дело до музыки, которую мы услышим? Мы пробудем там не больше часа… а мнебыло бы так приятно помочь им…

— Так и быть, я сдаюсь. Передай своему музыканту, что мы приедем послушать его концерт.

Вечером, когда приехал мистер Карлайль, Изабелла поспешила сообщить ему о предстоящем концерте.

— Вы не поможете мне раздать билеты? — спросила девушка.

— Конечно, обещаю вам.

И он сдержал слово. На следующий же день он принялся распространять повсюду новость о том, что лорд Моунт-Сиверн и его дочь намерены удостоить концерт Кэна своим присутствием. Это известие наделало много шуму, и мистер Кэн имел удовольствие видеть, как его скромное жилище подвергается настоящей осаде со стороны желающих попасть на концерт.

Вернувшись домой, Карлайль положил два билета перед мисс Корни.

— Что это такое? Билеты на концерт? — воскликнула мисс Карлайль. — Неужели ты купил их, Арчибальд?

— Не стоит и говорить о такой ничтожной сумме, — ответил Карлайль. — У бедного Кэна семеро детей.

— Зачем же он женился, если не может прокормить семью? — рассердилась мисс Корни.

— Ну, теперь делать нечего, билеты уже куплены.

— Будем сидеть, как два дурака, на пустых скамейках и считать свечи. Нечего сказать, приятное занятие!

— Могу тебя утешить: в концертном зале не будет пустых скамеек, потому что Моунт-Сиверны также взяли билеты.

Как тут переполошилась мисс Карлайль!

Затем Арчибальд отправился в свою контору. По дороге ему встретился Отуэй Бетель, племянник полковника Бетеля. Отуэй шел с ружьем в руке, без которого его редко видели в окрестностях, так как он был страстным охотником. Если верить слухам, ходившим в Вест-Линне, то Отуэй Бетель не пренебрегал браконьерством, но последние полгода его совсем не было видно.

— Не верю своим глазам! — воскликнул Карлайль. — Где вы пропадали?

— Как вам сказать… Был везде понемногу. Исколесил всю Францию, а сейчас возвращаюсь из Германии.

— Бетель, — продолжал Карлайль, понизив голос, — я рад, что встретился с вами, и хочу кое о чем вас спросить. Постарайтесь припомнить ту ночь, когда был убит Галлиджон.

— О, это довольно трудно. Я стараюсь изгладить из памяти это неприятное воспоминание.

— Тем не менее прошу вас сосредоточиться. Я точно знаю, хотя об этом и не было упомянуто на следствии, что Ричард Гэр разговаривал с вами в лесу через несколько минут после того, как совершилось преступление.

— От кого вы это узнали? — спросил Бетель.

— Не важно.

— Да, я разговаривал с Ричардом и если не упомянул об этом, то лишь потому, что не хотел еще худшей участи бедняге. Он действительно догнал меня в лесу и казался чрезвычайно взволнованным.

— И он спросил, не видели ли вы человека, заходившего к Эфи и выбежавшего из коттеджа.

— Да, он спрашивал меня о каком-то Торне. Я подумал, что он сошел с ума или ломает комедию.

— Послушайте, Бетель, — продолжал мистер Карлайль, — скажите откровенно, видели ли вы на самом деле этого Торна?

— Я видел только Ричарда Гэра.

— Вы слышали выстрел?

— Разумеется, но, зная о том, что Локсли в лесу, я решил, что это он выстрелил.

— Каково же ваше собственное мнение об этом происшествии?

— Вы напрасно меня расспрашиваете. Я никому не хочу вредить, а тем более Ричарду Гэру.

— Вы не понимаете, Бетель. Напротив, я стараюсь защитить его.

— Я уже сообщил вам все, что мне известно. Больше я ничего не знаю. Но, — прибавил он, — одного я не могу понять: как вы узнали о моей встрече с Ричардом, если я нислова не говорил обэтом?

— Не все ли равно, — ответил мистер Карлайль. — Очень жаль, что вы не заметили, как Торн выбежал из коттеджа.

— На вашем месте, — сказал Бетель, покачав головой, — я бы не очень верил тому, что в лесу был некий Торн. Быть может, это не что иное, как плод расстроенного воображения Ричарда Гэра.