Глава VII
Приключение с очками
Карлайль и Барбара сидели за завтраком, когда в столовую неожиданно вошел старый Дилл в сопровождении судьи Гэра, мистера Риппера и полковника Бетеля. Задыхаясь, все четверо заговорили разом, так что Карлайль с трудом мог ухватить смысл их бессвязных речей.
— Успокойтесь, друзья мои, — начал он весело. — Вы сообщаете мне, что объявился другой претендент на вакантное место. Так что же? Тем лучше! В этом нет ничего печального!
— Но, мистер Арчибальд, — произнес бедный Дилл чуть не со слезами на глазах, — вам еще неизвестно, кто этот претендент.
— Кто же он? — спросил Карлайль.
Наступила минута тягостного молчания. Гости посматривали друг на друга с некоторым колебанием: ни один из них не решался произнести имя соперника Карлайля. Наконец Дилл, поборов свою застенчивость, наклонился над его ухом и произнес:
— Это тот человек… Левисон!
Краска залила щеки Карлайля; Барбара склонила голову, но ее прелестные глаза метали молнии.
— Да, — подтвердил судья Гэр, — на стенах наклеены афиши гигантских размеров с надписью: «Да здравствует Левисон! Мы все за Левисона».
— Он, должно быть, сошел с ума, если осмелился заявлять здесь свои права, — добавил полковник Бетель.
— Он хотел оскорбить вас, — произнес мистер Риннер.
— Скажите лучше, оскорбить всех нас, — поправил его полковник.
— Мы больше чем когда-либо готовы поддерживать вас, Карлайль, — провозгласил судья Гэр.
Карлайль продолжал хранить молчание.
— В десять часов мы назначили заседание в гостинице «Оленья голова», — произнес он наконец, — тогда и потолкуем об этом вопросе.
— Разве он остановился не в этой гостинице? — спросил мистер Риннер.
— О, его оттуда выпроводили, — поспешил ответить старый Дилл.
Обменявшись еще несколькими фразами, друзья вышли, а Карлайль снова сел за стол, чтобы окончить завтрак. Барбара тихо подошла к нему и с нежностью произнесла:
— То, что ты сейчас услышал, Арчибальд, не заставит тебя поменять своих планов? Ты не уступишь место этому человеку?
— Не думаю, Барбара. Все, что я могу сделать, — это обращать на него столько же внимания, сколько обращаю на грязь, приставшую к моим сапогам.
— Да, — согласилась она, — ты тысячу раз прав.
При этих словах яркая краска залила щеки молодой женщины — чувство благородной гордости было удовлетворено.
Выйдя из дома, Карлайль встретил свою сестру, которая быстро шла ему навстречу.
— Ну что? — воскликнула она. — Знаешь новость?
— Да, Корнелия, знаю.
— Ага! Но, разумеется, ты не отступишься от своего? Видишь ли, сначала мне не понравилось твое решение, но теперь другое дело.
— Будь спокойна, Корнелия, я не имею ни малейшего намерения уступать ему свое место.
— В таком случае иди прямо своей дорогой, не обращая никакого внимания на этого человека. А теперь нужно приступить к делу: заручиться голосами, не скупиться на обещания…
— Ничего подобного я делать не буду, — покачал головой Карлайль.
— В таком случае я все возьму на себя и обещаю поставить в залу заседания на двадцать пять тысяч франков самого лучшего эля.
— Сделай одолжение, не компрометируй меня, Корнелия. Наши законы строго преследуют всякое взяточничество и развращение.
В этот день Барбара проводила своего мужа до самой решетки парка. На обратном пути она встретила миссис Вин, гулявшую с двумя старшими детьми.
— Какая вы красная, мама! — воскликнула маленькая Люси. — Что это с вами?
— Я очень взволнована и сердита! — ответила Барбара.
— Почему же?
— Потому что явился один человек, который оспаривает у твоего папы место в парламенте.
— Но ведь он имеет право, — вмешался Уильям. — Ведь это место открыто для всех?
— Это правда, но человек, о котором я говорю, не должен был заявлять своих притязаний, потому что это презренный, низкий и лживый человек.
— Как его зовут? — спросил Уильям.
— Сэр Фрэнсис Левисон.
Услышав это имя, гувернантка невольно вздрогнула; он закрыла лицо обеими руками, и из груди ее вырвался глухой крик.
— Что? Что с вами? — спросила Барбара.
— Ничего… ничего… — пробормотала несчастная женщина. — Легкая боль, и только!
Миссис Карлайль устремила проницательный взгляд на гувернантку. «Как это странно! — думала она про себя. — Быть может, она знает этого Фрэнсиса Левисона».
Но она не стала расспрашивать миссис Вин, и та продолжила свою прогулку. Дети резвились на лугу, а леди Изабелла следила за ними, как вдруг ее внимание привлекли две фигуры, быстро идущие ей навстречу. Изабелла вся затряслась, колени ее подогнулись, и она с трудом удержалась на ногах. Недалеко от нее стоял лорд Моунт-Сиверн со своим сыном, лордом Вэном.
Граф подошел к детям, поцеловал их, затем, остановившись перед леди Изабеллой, снял шляпу.
— Это миссис Вин, наша гувернантка, — произнесла Люси.
Миссис Вин ответила на поклон графа и быстро отвернулась.
— Ваш папа дома? — спросил лорд Моунт-Сиверн.
— Да, я думаю, он завтракает.
— А вы еще больше похорошели, мисс Люси, — произнес лорд Вэн, обнимая девочку одной рукой за талию. — Надеюсь, вы не позабыли своего обещания и сдержите слово.
— О да, конечно! — воскликнула девочка, смеясь.
— Миссис Вин, — пояснил лорд Вэн, — Люси обещала выйти за меня замуж, и я не желаю для себя другой невесты. Одним словом, мы уже давно любим друг друга.
Изабелла не знала, что ответить; сердце ее переполнилось горечью.
— Мисс Люси, я попрошу вас на минутку удалиться, — продолжал молодой человек, — мне надо поговорить наедине с миссис Вин.
Люси быстро убежала.
— Вы, конечно, знаете о несчастье, происшедшем в нашей семье, миссис Вин, — начал лорд Вэн. — Удивляюсь, как это Карлайль не убил этого презренного негодяя Левисона. Он должен был всадить пулю в сердце этого неблагодарного человека, если только оно у него есть, или просто раздавить его, как ничтожного червя. И он еще осмелился стать Карлайлю поперек дороги!.. Несколько лет назад я жалел, что был слишком юн и не имел права раскроить ему череп. Видели вы когда-нибудь леди Изабеллу?
— Да… нет… да… — пробормотала едва внятно несчастная женщина.
— Это была мать Люси, — продолжал благородный юноша с воодушевлением. — Я любил эту женщину и теперь люблю ее дочь, потому что она на нее похожа. Где же вы познакомились с леди Изабеллой? Вы встречались с ней здесь, в замке?
— Нет, я знаю ее… только по слухам.
— Ах! Так вы никогда не видели ее? Очень жаль. Но скажите, пожалуйста, — воскликнул лорд Вэн, продолжая горячиться, — неужели Карлайль не убьет этого презренного Левисона?
— Право, не знаю, — пробормотала леди Изабелла, — я не вмешиваюсь в это дело.
С этими словами она отвернулась, чтобы скрыть свое замешательство, и ускорила шаг.
В тот же день после обеда миссис Карлайль попросила гувернантку поехать вместе с ней и Люси в Вест-Линн, где она намеревалась сделать некоторые покупки. Несмотря на то что леди Изабелла страшно боялась встретить сэра Фрэнсиса Левисона, она все-таки согласилась исполнить желание Барбары. Итак, они втроем отправились в город. Когда они доехали до владений судьи Гэра, им встретилась мисс Карлайль.
— Вашей матери опять нездоровится, Барбара, — сказала она.
— В самом деле? В таком случае я навещу ее.
— А все из-за этих глупых снов… Измучил ее негодный Ричард…
— Я постараюсь успокоить ее, — ответила Барбара. — Миссис Вин может заехать к вам, если вы позволите, и подождет меня у вас.
Барбара исчезла и увела за собой маленькую Люси. Корнелия и леди Изабелла вдвоем направились по дороге в город. Вдруг на повороте в одну из аллей порывистый ветер сорвал с леди Изабеллы вуаль. Она хотела поднять ее и, желая прикрыть лицо руками, поспешно поднесла их к лицу, но тут — о ужас! — зеленые очки, те самые очки, с которыми она никогда не расставалась, упали на землю и разбились вдребезги.
Несчастная поникла головой, дрожа всем телом. Что ей оставалось делать? Она не могла закрыться даже вуалью, потому что ветер унес ее на другую сторону дороги.
— Боже милосердый! Какое поразительное сходство! — воскликнула Корнелия, пристально всматриваясь в лицо гувернантки.
Леди Изабелла притворилась, что ничего не поняла или, скорее, что ничего не слышала. Но тут она увидела вдали человека, одно имя которого заставляло ее содрогаться от ужаса… это был сэр Фрэнсис Левисон! Неужели он узнает ее?..
