Время шло, и здоровье леди Изабеллы понемногу поправлялось. К концу лета она уже могла уехать из Швейцарии. Изабелла чувствовала себя до такой степени несчастной, что рада была бы укрыться в самом отдаленном уголке земли.

Она отправилась в дорогу. Поезд благополучно доехал до местечка Калмер, где леди Изабелла намеревалась остановиться и провести день или два. Увы! Она не предчувствовала страшной катастрофы… Недалеко от станции раздались пронзительные крики; навстречу поезду с неимоверной быстротой мчался другой поезд, и вдруг… паровоз, вагоны, пассажиры полетели к подножию крутой насыпи. Наступившая темнота только усилила страшную суматоху; в тусклом свете фонарей можно было разглядеть бесформенную груду металла, искореженные вагоны, обезображенные трупы. Среди общего шума раздавались надрывающие душу стоны…

Вагон, в котором ехала леди Изабелла со своей горничной, лежал под грудой развалин, и пробраться в него стоило огромных усилий. Женщина осталась жива, но сильно ушиблась. Доктора, призванные на место катастрофы, покинули ее на время и обратились к другим несчастным. Изабелла слышала, как они переговаривались друг с другом и решили, что ей следует ампутировать ногу, иначе она умрет через несколько часов.

Женщина видела все, что происходило вокруг нее, и понимала, что находится на волосок от смерти. К ней подошли четверо санитаров и положили ее на носилки. Затем сестра милосердия подала ей воды, и она с жадностью ее выпила.

— Могу ли я еще что-нибудь сделать для вас? — спросила девушка. — Я охотно передам родственникам вашу последнюю волю, — добавила она, так как слышала то, что сказали врачи о состоянии бедной женщины. — Может, написать кому-нибудь из них?

— Да, если у вас есть бумага и письменные принадлежности. Так пишите же… графу Моунт… Нет, подождите, — прибавила она, — я напишу сама… Голова моя ясна, подержите бумагу передо мной, вот так…

Сестра милосердия повиновалась, и леди Изабелла не без труда написала лорду Моунт-Сиверну, что на железной дороге произошла катастрофа, что она умирает и горничная ее погибла. Она благодарила его за доброту. «Навестите Арчибальда, — прибавляла она, — и передайте ему, что я смиренно прошу простить меня, что я прошу прощения у его детей. Скажите ему, что я горько раскаялась и что никакие слова не могут выразить этого». Потом, обратившись к сестре милосердия, она прошептала:

— Отошлите это письмо, когда я умру, и припишите несколько слов о моей смерти.

Когда доктора подошли наконец к леди Изабелле, чтобы осмотреть ее раны, она уже была без чувств, и они подумали, что она умерла. Они удалились, оставив ее на руках сестры милосердия. Уверенная в том, что леди Изабелла умерла, сестра даже не вернулась к ней и в тот же день отправила письмо, приписав несколько строк от себя.

Когда леди Изабелла опомнилась, то поняла, что находится в больнице. После того как сестра милосердия ушла, доктора снова осмотрели тело леди Изабеллы и убедились, что жизнь еще теплится в ее слабом теле. Да, благодаря искусству опытных врачей она вернулась к жизни. Доктора решились не прибегать к операции, так как при такой слабости не было ни малейшей надежды на успех. В течение трех месяцев она находилась между жизнью и смертью и когда наконец вышла из больницы, то увидела, что происшедшая с ней перемена была почти так же ужасна, как и сама смерть. При взгляде на эту хромую женщину с бледным лицом и согбенной спиной никто не мог бы подумать, что это то самое прелестное создание, которое некогда носило имя леди Изабеллы Вэн!

Между тем письмо с грустным известием прибыло в Лондон. Граф Моунт-Сиверн уехал по делам в Шотландию, и письмо передали графине. Заграничный штемпель пробудил в ней страшное любопытство.

— Я распечатаю его! — воскликнула она.

— Оно адресовано отцу, — заметил лорд Вэн, находившийся в той же комнате и имевший точно такие же представления о чести, как и его отец. — Вы не имеете права.

— Конечно, — произнесла графиня, — но, быть может, это письмо требует немедленного ответа… Мы же не знаем…

Леди Моунт-Сиверн распечатала письмо и с некоторым затруднением прочла его. Оно испугало ее.

— Какой ужас! — произнесла она. — Леди Изабелла… Изабелла Вэн погибла во время крушения поезда во Франции.

Большие глаза юноши, честные и правдивые, как в детстве, подернулись слезами.

— Это ужасно… но для нее это счастливый конец… Какой была бы дальнейшая жизнь бедняжки! — произнесла графиня.

— Мама, ради бога, не говорите этого! — пылко заметил молодой лорд. — Вам ее вовсе не жаль! Вы сегодня же должны переслать это письмо отцу.

— Хорошо. Впрочем, торопиться незачем. Я точно не знаю, где твой отец. Я прикажу напечатать в газетах о ее смерти. Признаюсь, я очень этому рада. По крайней мере, на нашей семье больше не будет пятна…

— Мама, я думаю, что вы самая бессердечная женщина на свете.

— Как ты смеешь говорить подобные вещи? — произнесла графиня, вспыхнув от гнева. — Возвращайся сегодня же в свою школу — пусть это послужит тебе наказанием.

Прошло несколько дней. Однажды мистер Карлайль, как обычно, отправился из Ист-Линна в контору. Только он сел за бюро, как вошел старый Дилл и остановился перед ним в нерешительности.

— Что с вами? — спросил Арчибальд, удивленный визитом поверенного.

— Извините, сэр, я пришел спросить вас, не слышали ли вы какого-нибудь особенного известия?

— О чем это вы?

Старик медленно приблизился к бюро и положил дрожащую руку на газету «Таймс».

— Вот здесь, — сказал он взволнованным голосом, — в столбце об умерших… есть известие. Мужайтесь, мистер Карлайль, мужайтесь, — повторил он, поспешно удаляясь из комнаты.

Карлайль взял газету. В самом начале листа значилось следующее:

«В Калмере, во Франции, 18 числа этого месяца скончалась Изабелла Мэри, единственная дочь Уильяма, покойного графа Моунт-Сиверна».

Пришли клиенты, а мистер Карлайль все еще сидел в кресле, словно окаменев.

Заметив свое имя в газете, Изабелла поняла, что произошло недоразумение. Но стоило ли разуверять лорда Моунт-Сиверна и весь свет? О нет! Тысячу раз нет! Она очень долго мечтала о том, чтобы о ней позабыли, и решилась не открывать своей тайны. Итак, леди Изабелла умерла для света. Письмо, которое было послано лорду Моунт-Сиверну, передали и мистеру Карлайлю. Всю неделю в Ист-Линне и Вест-Линне только и говорили, что о смерти леди Изабеллы, а потом о ней позабыли.