Вернувшись домой, Изабелла снова почувствовала себя здоровой, довольной и счастливой, но через некоторое время ощущение нравственной пустоты всецело охватило ее. Ей хотелось навсегда изгнать из памяти образ Фрэнсиса Левисона, но вопреки ее воле это воспоминание не покидало миссис Карлайль. Чего бы она только не отдала, лишь бы освободиться от этих тягостных видений!

Однажды утром мистер Карлайль отправился верхом в замок Левисонов. Он спросил сэра Питера, но его проводили к леди Левисон, которая тут же осведомилась о цели его приезда.

— Я хотел бы поговорить с сэром Питером.

— Если вы приехали по делам, то предупреждаю вас, что сейчас он не может ничем заниматься.

— Извините, миледи, но он сам назначил мне время для визита.

Закусив губу, леди Левисон поклонилась гостю. Слуга проводил мистера Карлайля к сэру Питеру, и у них начался разговор о праздной жизни и о долгах Фрэнсиса Левисона.

— Я с удовольствием заплатил бы его долги и поставил бы его на ноги, — сказал сэр Питер, — если бы не был убежден в том, что мне придется беспрестанно повторять то же самое. Эта участь уже несколько раз выпадала на мою долю.

— Он рассказал мне о своем безвыходном положении, и оно действительно таково, — заметил Карлайль. — Вот почему я пообещал ему встретиться с вами.

— Но как же я могу ему помочь? Я дома, а он за границей. Если он хочет чего-нибудь добиться, то пусть возвращается в Англию.

— Но он может сделать это только тайно.

— Нет, нет, нет, — запротестовал сэр Питер. — Леди Левисон ни за что не согласится принять его.

— Так он может немного пожить в Ист-Линне, — добродушно предложил мистер Карлайль. — Никто и не подумает искать его у меня.

— Вы слишком добры к нему, мистер Карлайль, он этого не заслуживает. Не намерены ли вы выступить в качестве его адвоката?

— Нет, с моей стороны это всего лишь дружеская услуга.

На этом Арчибальд расстался с сэром Питером. Проходя через залу, Карлайль встретился с леди Левисон.

— Кажется, разговор между вами и моим мужем касался его племянника? — поинтересовалась она.

— Вы не ошиблись, миледи, — ответил гость.

— Позвольте же мне заметить вам, мистер Карлайль, что я имею о нем самое нелестное мнение. Два или три года тому назад, когда я еще вовсе не знала сэра Питера, мне пришлось встретиться с Фрэнсисом Левисоном в доме моих друзей. Там его поведение было самым постыдным; он заплатил за их гостеприимство самой грубой неблагодарностью!

— Я очень плохо знаю капитана, — заметил мистер Карлайль, — и вы меня очень обяжете, если скажете, какого рода неблагодарностью заплатил капитан тем людям, о которых вы упомянули.

— Фрэнсис Левисон заставил их подписать вексель, «из простой формальности», как он говорил, так как ему понадобились деньги на месяц или на два, и ему поверили. Когда он не выплатил им ни пенса, они разорились, и им пришлось продать свой дом. О, я могла бы рассказать вам еще очень многое… Пусть сэрПитер помогает ему, выплачивает за него долги — до этого мне нет дела, но я не позволю его племяннику переступить порог этого дома.

— Да, сэр Питер говорил мне, что вы отказываете Фрэнсису в гостеприимстве. Но ему нужно быть в Англии, чтобы поправить свои дела.

— Может ли он показаться здесь при таких обстоятельствах?

— Капитан Левисон приедет инкогнито. Он остановится в Ист-Линне.

— Смотрите, как бы он и вам не отплатил черной неблагодарностью.

Мистер Карлайль был в замке Левисон в пятницу утром. Вернувшись в контору, он немедленно написал капитану Левисону в Булонь и пригласил его к себе, но забыл рассказать обо всем жене.

На следующий день он и леди Изабелла обедали в гостях; за столом зашел разговор о семействе Дучи и об их запутанных денежных делах. В это время мистер Карлайль невольно вспомнил о Булони, о затруднительных обстоятельствах капитана Левисона и о том, что он еще не предупредил жену о его приезде.

— Изабелла, — обратился он к супруге, когда они сели в коляску, — есть ли у нас готовые комнаты для гостей?

— Да, — ответила миссис Карлайль. — Кого же ты ожидаешь?

— Капитана Левисона.

— Кого? — переспросила Изабелла.

— Капитана Левисона. Сэр Питер согласился встретиться с ним, но леди Левисон наотрез отказала ему в гостеприимстве, вот почему я предложил капитану остановиться на несколько дней в Ист-Линне.

Изумление Изабелы было так велико, что она лишилась дара речи. Голова ее закружилась, и она не в силах была справиться с собственными чувствами.

— Арчибальд, — наконец воскликнула она, — я не желаю, чтобы Фрэнсис Левисон жил у нас!

— Мне очень жаль, но теперь это трудно исправить. Вероятно, он уже в дороге и приедет завтра. Могу ли я отказать ему, после того как сам пригласил его в замок? Если бы я знал, что это будет тебе неприятно, то, конечно, не позвал бы его…

— Завтра! — повторяла Изабелла как зачарованная. — Он приедет завтра!

— Я никак не ожидал, что тебя это так взволнует. Кажется, и леди Левисон не лучшего мнения о нем… В чем причина такого предубеждения?

Изабелла не ответила.

На следующее утро зарядил ливень; к полудню небо прояснилось, но около часа, когда мистер Карлайль возвращался из церкви домой, он пошел снова. Только Арчибальд въехал в ворота, как к его коляске с громкими криками и рыданиями подбежала маленькая Изабелла. Мистер Карлайль выскочил из экипажа и устремился к ребенку. Сквозь слезы девочка рассказала, как была непослушна и как выбежала поиграть на улицу во время дождя, несмотря на запреты Джойс. Бедная няня побежала вслед за ней, но поскользнулась и упала.

Мистер Карлайль нашел служанку на земле.

— О, господин, не трогайте меня, — вскрикнула Джойс, когда Арчибальд попытался ее поднять, — мне ужасно больно. Кажется, я сломала ногу.

Мистер Карлайль послал за доктором Уэнрайтом. Слуги, только что вернувшиеся из церкви, отнесли Джойс домой и уложили ее в постель. Арчибальд и Изабелла оставались рядом с бедной девушкой. Вдруг маленькая Изабелла пробралась в комнату и шепотом обратилась к маме:

— К нам приехал какой-то джентльмен с большим саквояжем. Он спрашивает вас и папу.

Гостем этим был не кто иной, как капитан Левисон. Мистер Карлайль пошел встретить его. Изабелла не пожелала сойти вниз и осталась с больной горничной. Вскоре приехал мистер Уэнрайт и сообщил, что у Джойс перелом лодыжки, и посоветовал ей оставаться в постели три недели.

Позднее, уже вечером, маленькая Изабелла и Уильям пришли в гостиную, где мистер Карлайль беседовал с капитаном Левисоном.

— Какие славные дети! — заметил тот. — Юная леди, — обратился он к девочке, привлекая ее к себе, — позвольте мне завладеть вашим вниманием. Когда я приехал, вы убежали и так и не назвали мне своего имени.

— Я убежала сказать маме, что вы приехали, — ответила девочка. — Она была у Джойс.

— Кто это — Джойс?

— Горничная леди Изабеллы, — ответил мистер Карлайль, — та самая, с которой случилось несчастье. Мы все относимся к ней с большим уважением.

— Какое странное имя! — заметил Фрэнсис Левисон.

— Ее зовут Джойс Галлиджон. Она живет у нас уже несколько лет.

В эту минуту маленькая Изабелла, напрасно старавшаяся вырваться из рук гостя, вдруг залилась слезами. Капитан Левисон улыбнулся и еще крепче прижал ее к груди. Тогда мистер Карлайль поднялся и забрал у него дочь.

— Похоже, вам не часто приходится общаться с детьми, — сухо заметил Арчибальд.

— Вы правы, — ответил капитан Левисон и схватил маленького Уильяма.

Мальчик, отличавшийся более бойким характером, чем его сестра, громко засмеялся.