Мисс Карлайль сдержала свое слово. Выехав из своего дома вместе с Питером и двумя служанками, она поселилась в Ист-Линне. Несмотря на увещевания старого Дилла, она выгнала всех слуг, нанятых мистером Карлайлем, за исключением одного лакея.

Ровно через месяц после свадьбы, в пятницу вечером, Арчибальд вместе с женой приехал в Ист-Линн. Их ждали, и мисс Карлайль, чтобы встретить их, вышла на лестницу. Она нарядилась в новый чепчик и в прекрасное черное шелковое платье. Вскоре к замку подъехал изящный экипаж, запряженный четверкой лошадей.

— Как! Ты здесь, Корнелия? — воскликнул Арчибальд, поднимаясь по лестнице. — Это очень любезно с твоей стороны. Познакомься, Изабелла, это моя сестра.

Оставив их вдвоем, Арчибальд вернулся к карете, чтобы забрать кое-какие вещи. Тем временем мисс Карлайль провела Изабеллу в столовую, где на подносе стоял приготовленный ужин.

— Не угодно ли вам, миледи, перед ужином пойти наверх и переодеться? — спросила она сухо.

— Благодарю вас, — ответила Изабелла, — я не буду ужинать. Мы недавно пообедали. Я пойду наверх.

— Так вы ничего не хотите? — спросила мисс Корни.

— Хочется пить, и я не отказалась бы от чашки чаю.

— Чаю? Так поздно? — проворчала старая хозяйка. — Кажется, у нас нет горячей воды. К тому же после чая вы не сможете заснуть.

— В таком случае ничего не нужно, — кротко произнесла Изабелла, — не хочу причинять вам неудобств.

Лишь только Корнелия вышла из комнаты, как Изабелла, опустившись в кресло, дала волю слезам. Она рыдала, как ребенок. Ледяной прием потряс ее слабые нервы, и она мысленно спрашивала себя: «Неужели я приехала в Ист-Линн, а не в чужой дом?» В эту минуту вошел Карлайль и увидел ее огорченное личико.

— Изабелла, что с тобой? — заволновался он.

— Ничего… — прошептала она в ответ. — Я утомилась, и эти комнаты напомнили мне об отце. Арчибальд, мне хотелось бы пойти наверх. Ты не знаешь, где теперь мой кабинет и спальня?

— Не знаю, дорогая моя…

Но в комнату уже вошла мисс Карлайль и объявила Изабелле, что она отвела для нее покои возле библиотеки и что это самые лучшие комнаты. Она предложила проводить Изабеллу, но Арчибальд предпочел идти сам и подал руку жене. Ни в одной комнате не зажигали свечей, и отовсюду веяло холодом.

— Ничего не понимаю! — воскликнул мистер Карлайль. — Здесь все перевернуто вверх дном. Слуги, похоже, не поняли моего письма и ждали нас завтра.

— Мой друг, — сказала Изабелла, снимая шляпку, — я очень устала… Могу я не спускаться вниз?

— Конечно, разве ты не в своем собственном доме? — ответил Арчибальд с улыбкой. — Я надеюсь, что ты будешь здесь счастлива. — С этими словами мистер Карлайль вышел из комнаты и отправился к сестре.

Он нашел ее в столовой: она собиралась ужинать.

— Корнелия, — начал Арчибальд, — я никак не могу понять, что здесь происходит. Я не вижу никого из моих слуг, где они?

— Я их выгнала, — решительно заявила та.

— Но что же они сделали дурного? — изумился мистер Карлайль.

— Арчибальд, друг мой, я не понимаю, как ты мог совершить подобную глупость. Если тебе захотелось жениться, то почему ты не выбрал девушку из нашего круга?

— Это мое личное дело, — ответил Арчибальд, однако слова сестры поразили его: до сих пор он преклонялся перед ее волей, но в эту минуту невольно почувствовал, что было бы лучше, если бы Корнелия и его жена жили не под одной крышей. — Кстати, что с твоим домом? — поинтересовался он.

— Я сдала его в аренду вместе с мебелью, и новые жильцы уже обосновались там. Не выгонишь же ты меня из Ист-Линна на мостовую?

— Ты права, Корнелия. Конечно, в Ист-Линне найдется для тебя место, но…

— Даже слишком много места! — перебила его мисс Корни. — Мы могли бы поселиться в доме вдвое меньшем, чем Ист-Линн, если бы не высокий сан леди Изабеллы…

— Что же касается слуг, — продолжал Арчибальд, оставив без внимания последние слова сестры, — то предупреждаю тебя, что я буду держать их столько, сколько мне вздумается. Я не поощряю излишней роскоши, но хочу окружить жену удобствами.

На этом их разговор оборвался. Очень многие из местных жителей сочли своим долгом явиться в замок и поздравить мистера и миссис Карлайль. Некоторые из них приезжали в роскошных экипажах, запряженных четверками лошадей, и с напудренными лакеями в золоченых ливреях. Никто бы, конечно, и не подумал оказывать мистеру Карлайлю подобные почести, если бы не его брак с леди Изабеллой.

В числе гостей также был и судья Гэр с женой и дочерью. Они приехали в старинной желтой коляске, которая запрягалась только в торжественных случаях. Пара жирных лошадей с самым невозмутимым видом подвезла этот тяжелый экипаж к замку.

В это время Изабелла одевалась, но до ее ушей донесся разговор прислуги.

— Миледи здесь?

— Да.

— Приехали гости. И знаешь, кто пожаловал, Джойс? Гэры. И она тоже с ними! Можешь себе представить: в шляпке с голубыми цветами и с длинным белым пером, вроде того, которым Марта счищает пыль с мебели. Я видела, как она вышла из коляски.

— Про кого это ты говоришь? — резко спросила Джойс.

— Про мисс Гэр, разумеется. И кто мог ожидать, что она приедет сюда с визитом. Леди Изабелла должна остерегаться — я не удивлюсь, если она поднесет миледи стакан с ядом. Как жаль, что мистера Карлайля нет дома, я отдала бы все на свете, чтобы только посмотреть, как они встретятся все трое.

Джойс сделала знак служанке, чтобы она не болтала, и вошла к Изабелле, чтобы помочь ей одеться, не подозревая о том, что леди слышала этот разговор.

Миссис Карлайль быстро спустилась в гостиную. Она увидела судью, напыщенного и самодовольного, миссис Гэр, бледную и болезненную особу, и мисс Гэр, показавшуюся ей прелестной. Гости оставались довольно долго, и миссис Гэр первой выразила желание уехать, но как раз в это время вошла мисс Корнелия и начала упрашивать Гэров остаться. Судья отказался, сказав, что на пять часов у него назначена встреча с другом, но он нисколько не препятствовал Барбаре остаться в гостях. Девушка залилась румянцем, но тем не менее приняла приглашение мисс Карлайль.

Перед обедом Изабелла вошла в свою комнату, где ее дожидалась Джойс.

— Миледи, — начала служанка, — я говорила с мисс Карлайль, она не возражает, если я стану вашей горничной, но настаивает, чтобы я непременно сообщила вам о некоторых неприятных обстоятельствах из своей жизни.

— В чем же дело? — спросила Изабелла, садясь перед зеркалом, чтобы расчесать волосы.

— Я постараюсь рассказать вам все вкратце, миледи. Мой отец был писарем в конторе мистера Карлайля. Разумеется, я говорю о покойном отце вашего супруга. Моя мать умерла, когда мне было восемь лет, и отец женился во второй раз на сестре жены мистера Кэна.

— Учителя музыки?

— Да, миледи, они обвенчались, и в конце года родилась моя единокровная сестра, Эфи. Через годее мать тоже умерла, и сиротку взяла к себе родственница ее матери. А я осталась дома, с отцом. Меня посылали в школу, а когда я выросла, то научилась шить платья и шляпки, которые потом продавала. Так прошло много лет, потом Эфи вернулась домой. Ее родственница умерла, дав девушке хорошее воспитание, но не оставив ей ни шиллинга. Эфи удивила нас с отцом: она одевалась по последней моде, была весела и хороша собой, но ни о чем не заботилась. Целым днями Эфи ничего не делала, а только читала книги, которые брала в библиотеке. Мы с ней часто ссорились. Как-то она познакомилась с молодым Ричардом Гэром, сыном судьи Гэра, родным братом мисс Гэр, — продолжала Джойс, понизив голос, словно боясь, что Барбара услышит ее из гостиной. — Эфи была очень тщеславной девушкой, она сумела так понравиться Ричарду, что он горячо полюбил ее и привязался к ней. Между тем она только потешалась над ним и охотно болтала и с другими молодыми людьми — таков уж был ее характер.

— Вероятно, у нее было много женихов, — равнодушно произнесла Изабелла, не придававшая особенного значения этой истории.

— И самый главный, миледи, — Ричард Гэр. Потом она познакомилась еще с одним господином, который приезжал издалека, чтобы повидаться с ней. А Ричард Гэр привязывался к Эфи с каждым днем все сильнее. Мы часто виделись с ним по вечерам. И это продолжалось очень долго, до тех пор… до тех пор, пока он не убил нашего отца!

— Как? Кто убил? — вскричалав испуге Изабелла.

— Ричард Гэр, миледи. С умыслом он это сделал или ружье само случайно выстрелило во время их ссоры, я не знаю, но все говорят, что он умышленно совершил это убийство. О, миледи, я никогда в жизни не забуду этого ужасного зрелища. Эфи ничего не могла мне объяснить: она вышла из дома и прогуливалась по лесу, когда было совершено преступление. Мистер Локсли рассказал Эфи, что слышал выстрел, раздавшийся возле нашего дома, и видел, как Ричард Гэр, бросив ружье, пустился бежать.

— О, Джойс! Какая ужасная история! Что же сделали с Ричардом Гэром?

— Он убежал, миледи, в ту же ночь.

— И давно это случилось, Джойс?

— В сентябре будет ровно четыре года с тех пор, как я лишилась отца. Наш дом и теперь еще стоит в лесу, но никто там не живет. Говорят, что там пахнет убийством.

Изабелла успокоила Джойс, сказав, что она нисколько не виновата в ветрености своей сестры и что эта печальная история не изменит ее намерения оставить Джойс при себе. Затем, откинувшись на спинку кресла, молодая женщина погрузилась в раздумье.

— Какое платье прикажете приготовить, миледи? — поинтересовалась горничная.

— Джойс! — воскликнула Изабелла, оставив без внимания заданный вопрос. — О чем ты разговаривала с Сусанной несколько часов назад? Кажется, о том, что мисс Гэр может дать мне яду? И передай Сусанне, чтобы она не шепталась так громко, если хочет рассказать что-то по секрету.

Джойс почувствовала себя неловко, тем не менее не могла не улыбнуться.

— Не стоит обращать на это внимания, миледи, — ответила она, — все это пустяки. Многие думали, что мисс Гэр очень привязана к мистеру Карлайлю и что ей хочется выйти за него замуж. Но мне кажется, он никогда не был бы с ней счастливым.

Изабелла почувствовала, как кровь ударила ей в голову, и ее сердце невольно сжалось, как будто от укола ревности. Никакая жена не может выслушивать равнодушно, что другая женщина была привязана к ее мужу; в подобных случаях всегда возникает сомнение, не было ли это чувство взаимно. Не сказав больше ни слова, миссис Карлайль спустилась вниз. На ней было изящное черное платье из дорогого кружева с низким лифом. В этот день она казалась еще прекраснее, чем когда-либо, и Барбара невольно отвернулась, чтобы не видеть ее красоты, ее нарядного платья, ее глубоких выразительных глаз. Чувство ненависти и ревности все больше охватывало ее душу.

Барбара также была хороша собой в своем светло-голубом шелковом платье. На шее у нее висела золотая цепочка — подарок мистера Карлайля. Она поклялась никогда не снимать ее.

Обе они стояли у окна и смотрели, как Арчибальд возвращается домой по тенистой аллее. Увидев их еще издали, он кивнул. Изабелла не могла не заметить волнения мисс Гэр.

— Как поживаете, Барбара? — воскликнул Арчибальд, входя в гостиную и пожимая руку девушки. — Наконец-то вы нас посетили! А как твое здоровье, милая? — прошептал он, наклоняясь к Изабелле.

Она заметила, что он не поцеловал ее. Конечно, миссис Карлайль не желала, чтобы он делал это при других, — тем не менее его сдержанность не ускользнула от ее ревнивого внимания.

Чуть позже Корнелия предложила Барбаре пройтись с ней по парку.

— Как она вам? — вдруг спросила Барбара, обращаясь к мисс Корни.

— Она гораздо лучше, чем я думала, — ответила та. — Сначала я вообразила, что это женщина с большими претензиями, но в ней этого вовсе нет; напротив, она очень проста и любезна и, кажется, ужасно любит своего мужа.

Проходя мимо клумбы, Барбара сорвала розу и начала ощипывать лепестки. Мисс Карлайль остановила садовника и вступила с ним в горячий спор, доказывая, что он не совсем точно исполнил какую-то работу. Барбара, уверенная в том, что спор затянется еще на полчаса, покинула мисс Карлайль и вернулась в замок одна. Войдя в комнату, располагавшуюся рядом с гостиной, она на минуту остановилась и взглянула в полуотворенную дверь. Несмотря на сумерки, Барбара разглядела Изабеллу, сидевшую за фортепьяно, и Карлайля, стоявшего за ее стулом.

— Надеюсь, ты мной доволен, Арчибальд, я спела тебе уже десять романсов, — сказала она, откинув голову назад и устремив на него влюбленный взгляд. — За это меня стоит наградить.

— Да, это правда, — ответил он, осыпая поцелуями счастливое личико Изабеллы.

Барбара, стоявшая у окна, невольно отвернулась и приложила горячий лоб к стеклу; тихий стон вырвался из ее груди.

— Как! Вы здесь одни, мисс Гэр? — воскликнула Изабелла, войдя в комнату под руку с мужем. — Я думала, что вы с мисс Карлайль.

— Где же Корнелия? — прибавил Арчибальд.

— Я только вошла сюда, — ответила Барбара, — вероятно, она идет за мной.

Тут мисс Карлайль показалась на пороге.

— Арчибальд! — воскликнула она гневно. — Что это значит? Садовник говорит, что ты приказал сделать клумбу овальной формы, тогда как было решено сделать ее квадратной.

— Изабелла хочет, чтобы она была овальная.

— По моему мнению, она будет гораздо красивее, если сделать ее квадратной.

Мистер Карлайль не обратил внимания на эту выходку. Он отличался тихим и ровным характером, но Изабелла, с каждым днем все больше уважавшая мужа, не могла не оскорбиться мысленно.

Вечер прошел без приключений, и, когда на часах пробило десять, мисс Гэр сказала:

— Я и не думала, что уже так поздно! Странно, что за мной никто не пришел. Попрошу Питера проводить меня. Вероятно, мама легла спать, а отец, похоже, забыл обо мне. Как будет мило, если двери окажутся заперты, — весело прибавила Барбара.

— Что однажды с вами и случилось, — заметил мистер Карлайль.

Он напоминал девушке о той ночи, когда она виделась со своим несчастным братом, и мистер Гэр, не подозревая об их тайных свиданиях, чуть было не оставил дочь на улице. Впоследствии она сама рассказала об этом Арчибальду, но воспоминание это было для нее так тягостно, что ее лицо исказила гримаса.

— Арчибальд! — произнесла она, повинуясь минутному порыву. — Не напоминайте мне о прошлом!

Изабелла окинула ее недоуменным взглядом.

— Питер может проводить меня? — продолжала Барбара.

— Нет, уже поздно. Лучше я сам провожу вас, — сказал мистер Карлайль.

Сердце Барбары сильно забилось, когда они вышли из дома и мистер Карлайль предложил взять его под руку. Девушка будто ожила и вновь почувствовала себя счастливой. По-детски радуясь собственному счастью, она почти забыла, что он был мужем другой.

Ночь стояла теплая. Они прошли через парк и очутились на дороге, откуда через поля шла тропинка до самого дома судьи Гэра. Барбара не могла не думать о том чудном вечере, когда они шли почти той же самой дорогой; ей вспоминались его слова, его порывистые движения, обманчивые надежды, проснувшиеся в ее душе.

В жизни женщины бывают минуты, когда она всецело поддается тревожным чувствам. Этим вечером Барбара была свидетельницей чужого счастья, она видела нежное внимание, которым мистер Карлайль окружал молодую жену, и ревность, терзавшая ее сердце, закипела в ее душе и ждала случая хлынуть наружу. Если бы у бедной девушки было больше самообладания, она, конечно, не произнесла бы тех слов, которые впоследствии заставляли ее жестоко раскаяться. Маленьким оправданием ей могло служить только то, что она знала Арчибальда с самого детства, что они постоянно виделись друг с другом.

Мистер Карлайль шел рядом с Барбарой, размышляя вслух о тысяче ничтожных предметов и даже не подозревая о чувствах девушки. Вдруг черты ее лица исказились, и судорожное рыдание вырвалось из груди.

— Что с вами? — воскликнул Карлайль. — Вы больны?

Барбара мужественно боролась с возраставшим волнением; наконец она немного успокоилась.

— Вам лучше, Барбара? — спросил Арчибальд с беспокойством. — Если я чем-то оскорбил вас, то поверьте, что это неумышленно!

— Что я для вас? Если бы завтра мне пришлось лежать под землей, разве вам было бы больно? Теперь у вас есть жена… А для меня в этой жизни все кончено… Но что в таком случае означали ваши частые посещения? Зачем вы подарили мне этот медальон?

— Милая Барбара, я любил вас, как брат любит сестру. Если я помимо воли дал вам хоть малейший повод думать, что питаю к вам более глубокое чувство, то умоляю, простите меня.

— Конечно, вы были для меня братом и больше никем! Вас не тревожит мое горе. Вы посмеялись надо мной, завладели моим сердцем и бросили меня без сожаления. Но скажите, полюбили бы вы меня, если бы онане встала между нами?

— Прошу вас, не будем об этом. Я всегда думал о вас как о сестре, как о друге. Успокойтесь ради самого неба, прошу вас! Забудем навсегда этот тягостный разговор и останемся друзьями, как прежде.

— Я могла бы перенести это гораздо легче, если бы о нас не говорили во всем Вест-Линне. Теперь я мишень для насмешек!..

— Это вы, мисс Гэр? — вдруг раздался чей-то голос.

Это была миссис Уилсон, ее горничная. Она объяснила, что миссис Гэр послала ее за Барбарой.

— Вам не нужно провожать меня дальше, — сказала Барбара мистеру Карлайлю.

— И все же я провожу, — настоял он.

Они шли молча. Когда они были уже около дома, миссис Уилсон удалилась, оставив их вдвоем.

— Барбара, — сказал Арчибальд, — я надеюсь, что скоро вы повстречаете человека, который будет больше меня достоин вашей любви.

— Никогда! — воскликнула она. — Никогда!

Мистер Карлайль ушел. «Да, хотелось бы, — думал он, — чтобы она поскорее вышла замуж и позабыла обо мне».

— Арчибальд! — Это восклицание раздалось в нескольких шагах от замка Ист-Линн.

— Это ты, моя милая? — спросил он.

— Да, мой друг, я вышла тебя встречать. Ты так долго не возвращался.

— Это правда, — ответил он, привлекая к себе жену, — мы встретили по дороге служанку, но я счел своим долгом проводить Барбару до самого дома.

— Ты, кажется, близко знаком с ее семейством?

— О да! Корнелия даже приходится Гэрам родственницей.

— Ты находишь Барбару хорошенькой?

— Да, она недурна.

— Арчибальд, скажи мне, это правда, что ты никогда не любил Барбару Гэр?

— Ах, Изабелла, как ты можешь меня об этом спрашивать? Я любил только раз в жизни, и притом ту самую особу, на которой имел счастье жениться.