Глава X
Караульные у трупа
Граф умер в пятницу на рассвете. Дурные вести распространяются с быстротой молнии, так что к вечеру весь Лондон знал об этом происшествии, а на следующий день, в субботу утром, Ист-Линн заполнили кредиторы покойного лорда. Одни из них были вежливы, другие нетерпеливы, третьи грубы и сердиты; одни предъявляли свои права на мебель, другие грозили арестовать тело. Это намерение с удивительной ловкостью претворили в жизнь два человека с мрачными лицами и орлиными носами. Отделившись от толпы, они незаметно приблизились к дверям. Один из них позвонил в колокольчик, и к ним вышла служанка.
— Гроб привезли? — спросил ее незнакомец.
— Гроб? Нет еще! — ответила служанка. — Мистер Джон обещал прислать его к девяти часам, а сейчас нет еще и восьми.
— В таком случае мы подождем, — сказали странные господа. — Проводите нас в комнату его сиятельства, мы приготовим все, что нужно.
Служанка обратилась к дворецкому:
— Гробовщик прислал двух помощников, они хотят дождаться его в покоях графа.
— Мы можем остаться здесь одни, — сказали господа, когда дворецкий вошел вслед за ними, — вам нечего беспокоиться.
Слуга, ничего не подозревая, удалился, а «помощники» разместились по обеим сторонам от тела, намереваясь таким образом караулить его до тех пор, пока не будут удовлетворены их требования. Так они просидели около часа, когда дверь вдруг отворилась дверь и перед ними появилась леди Изабелла.
— Что вам нужно? — спокойно спросила она.
— Ничего, нам здесь хорошо, — ответили они, не двигаясь с места.
Во внешности незнакомцев было что-то таинственное и отталкивающее, так что леди Изабеллу охватила дрожь.
— Но что вы здесь делаете? — повторила она в ужасе.
— Что ж, если вам угодно знать, — начал один из них, — то я скажу вам. Кажется, вы его дочь, — продолжал он, указывая пальцем на лорда Моунт-Сиверна. — Видите ли, мисс, мы выполняем пренеприятную миссию — караулим тело.
Изабелла устремила на них изумленный взгляд.
— Ваш отец, — поспешил объясниться тот же человек, — как вам, вероятно, известно, оставил очень много долгов. Наши хозяева, узнав о его смерти, прислали нас сюда и приказали нам караулить его тело, что мы и сделали.
Эти странные слова ошеломили девушку. Караулить мертвое тело! Побледнев, она вышла из комнаты. Ноги у нее подкашивались; боясь упасть, она оперлась о балюстраду лестницы; бедняжка до такой степени ослабела, что не могла пошевелиться. Снизу доносился зловещий шум — это громко ругались и спорили кредиторы. Затаив дыхание, Изабелла прислушалась.
— Зачем вам нужно видеть юную леди? — кричал дворецкий.
— Нам говорят, что, кроме нее, здесь никого нет, но беспокоить леди, видите ли, нельзя. Это уже слишком! Ведь она же помогала отцу тратить наши деньги! Она будет недостойна звания благородной леди, если не выслушает нас…
Бедная девушка едва сдерживала свой гнев и волнение. Она спустилась на несколько ступенек, все еще придерживаясь за балюстраду, а затем окликнула дворецкого.
— Миледи! — начал умоляющим голосом старый слуга. — Пожалуйста, не ходите к этим грубиянам! Я послал за мистером Карлайлем и ожидаю его с минуты на минуту.
— Разве отец действительно всем им должен? — с трепетом спросила бедная девушка.
— Боюсь, миледи, это именно так.
Леди Изабелла сразу выпрямилась, и мужество снова вернулось к ней. Она быстрым шагом прошла в столовую, где собрались кредиторы. В своем простом кисейном платьице она казалась до того невинной, юной и не способной понять их дела, что вместо того, чтобы накинуться на нее с громкими жалобами, эти люди невольно умолкли.
— Я слышала, что вы хотели меня видеть, — начала девушка взволнованным и дрожащим голосом. — Я здесь. Что вам от меня нужно?
Кредиторы повторили свои просьбы, но уже спокойным и почтительным тоном.
— Дело вот в чем, — объяснил один из них, — мы не посмели бы беспокоить вас в такую минуту, но адвокаты его сиятельства, Варбертон и Вэр, к которым многие из нас обратились вчера вечером, сообщили нам, что никто из нас не получит ни шиллинга, кроме того, что удастся выручить от продажи мебели. В подобных случаях больше всех получает тот, кто является раньше других.
— К несчастью, вы опоздали, любезнейший, — вмешался другой кредитор. — Предположим, что деньги, вырученные за мебель, разделят между всеми нами, но ведь это все равно, что вылить в Темзу ведро воды.
— Что же я могу сделать? — в отчаянии воскликнула леди Изабелла. — Чего вы хотите от меня? У меня нет денег…
— Ваш отец был негодяем! — раздался чей-то запальчивый голос. — Он всех обманывал и разорил тысячи честных людей.
Эти слова заглушил неодобрительный ропот. Многих тронуло признание беззащитной девушки, которую некому было защитить.
— Я возвращаюсь к тому же вопросу, — еще раз проговорил раздражительный господин, не обращая внимания на укоризненный ропот соседей, — и спрашиваю вас, мисс, не осталось ли наличных денег, которые могли бы…
При появлении мистера Карлайля говоривший умолк. Увидев бледное лицо и дрожащие руки леди Изабеллы, Арчибальд сразу понял, в чем дело, и без церемоний перебил бестактного кредитора.
— Что это значит? — грозно спросил он. — Что вам нужно?
— Вам ли этого не знать, — язвительно заметил неугомонный оратор. — Если вы друг покойного лорда, то, конечно, вам известно, что мы требуем уплаты долгов.
— Очень может быть, — произнес мистер Карлайль, — но, во всяком случае, здесь не место для этого. Вы должны обратиться к Варбертону и Вэру, тем более что замок больше не принадлежит лорду Моунт-Сиверну.
— Какой вздор! — послышалось со всех сторон.
— Послушайте, господа! — продолжал мистер Карлайль просто и с достоинством. — Даю вам честное слово, что несколько месяцев назад это поместье вместе с домом и со всем, что в нем находится, законным образом перешло от лорда Моунт-Сиверна к другому человеку. Новый владелец пригласил к себе графа погостить, а болезнь задержала его в этих стенах до последней горестной минуты. Если вы все еще сомневаетесь в правдивости моих слов, то спросите об этом его адвокатов.
— Позвольте узнать, кто же купил это поместье?
— Мистер Карлайль из Вест-Линна. Быть может, некоторым из вас это имя небезызвестно?
— Как же, он очень многим известен как опытный адвокат, достойный сын своего отца.
— Мистер Карлайль — это я, — произнес молодой человек.
— И вы выплатили графу весь капитал?
— Разумеется, я заплатил ему наличными деньгами, в июне.
— Что же сделал с этими деньгами лорд Моунт-Сиверн?
— Я не знаю, — ответил мистер Карлайль, — и это меня не касается.
В столовой снова поднялся ропот.
— Странно, что граф оставался три месяца в чужом доме, — возразили некоторые.
— Вам это может казаться странным, потому что вам неизвестно, как его мучила подагра.
— И вы говорите, что купили мебель?
— Да, и все, что находится в замке, принадлежит мне; я могу представить вам доказательства. Это мой дом, я вам ровно ничего не должен, так что покорнейше прошу вас удалиться.
Затем Карлайль предложил руку девушке и увел ее изстоловой. Сам он намеревался вернуться и закончить это дело. Едва он затворил дверь, как леди Изабелла расплакалась.
— О, если бы вы знали, как я сожалею о том, что все так получилось, — сказал ей Карлайль. — Если бы я мог предвидеть всю эту сцену, то, без сомнения, избавил бы вас от нее. Позвать к вам миссис Мейсон или вы сможете подняться наверх без ее помощи?
— О да, я смогу… Я так боюсь, наверху еще двое… они караулят отца…
— Позвольте мне сначала выпроводить всех этих людей, дорогая леди Изабелла, — сказал Карлайль.
— Какие-то негодяи, сэр, завладели телом графа, — шепнул ему дворецкий, когда Изабелла удалилась. — Они обманом пробрались наверх, в спальню, сказав, что их прислал гробовщик, а теперь признались, что не позволят похоронить покойного, пока им не заплатят долг. Это так поразило всех нас, что мы до сих пор не можем прийти в себя.
Мистер Карлайль кивнул и вернулся в столовую, где по-прежнему бушевали нетерпеливые кредиторы, обманутые графом и не щадившие теперь его памяти. Но в конце концов они смолкли перед разумными увещеваниями Арчибальда и больше не посмели оставаться в его доме.
Но этим все не кончилось: мистер Карлайль прекрасно понимал, что отделаться от людей, карауливших труп, будет не так просто. Расспросив их о цели столь дерзкого поступка, осведомившись о правах, которые они имели на личность покойного графа, он так и не смог ничего сделать. Прежде чем приступить к дальнейшему расследованию этого печального случая, необходимо было дождаться приезда мистера Вэна, унаследовавшего от покойного титул графа Моунт-Сиверна и жившего в замке Марлинг.
На следующий день, в воскресенье, мистер Карлайль отправился в Ист-Линн, надеясь встретить там мистера Вэна. Но последний еще не приезжал, а Изабелла весь день просидела одна в столовой на низеньком диване возле камина. Арчибальд не мог не заметить ее болезненного вида и поинтересовался, как она провела ночь.
— Я очень озябла и целую ночь не могла сомкнуть глаз, — ответила она. — Странно, что мистер Вэн не едет.
— А почта пришла?
— Не знаю. По крайней мере, мне не приносили никаких писем.
Едва она произнесла эти слова, как вошел дворецкий с серебряным подносом, на котором лежало несколько писем. Изабелла взяла пакет с печатью замка Марлинг и распечатала его.
— Это почерк миссис Вэн!
В письме говорилось следующее:
«Замок Марлинг. Суббота.
Моя милая Изабелла, я позволила себе распечатать письмо мистера Карлайля к моему мужу, который крейсирует на яхте. Не нахожу слов, чтобы выразить вам, как меня огорчило известие о смерти графа. Мой муж писал, что вернется домой в воскресенье. Не беспокойтесь, он сразу же поспешит в Ист-Линн. Я слишком расстроена, поэтому отказываю себе в удовольствии написать вам больше. Постарайтесь не унывать и не забывайте искренне преданную вам Эмму Моунт-Сиверн».
Бледные щеки Изабеллы вспыхнули, когда она прочла подпись своей родственницы. Эмма Вэн поспешила присвоить себетитул графини Моунт-Сиверн. Тяжело вздохнув, девушка передала письмо мистеру Карлайлю. Тот быстро пробежал его глазами и, взглянув на подпись миссис Вэн, нахмурился, как будто его посетила та же мысль, что и Изабеллу.
— Миссис Вэн могла бы сама приехать и утешить вас, — заметил он.
Изабелла задумалась. Мрачные предчувствия не переставали волновать ее.
— Мистер Карлайль, — спросила она наконец, — как давно этот дом принадлежит вам?
— Он был куплен в июне. Разве лорд Моунт-Сиверн никогда не говорил вам об этом?
— Никогда. И все эти вещи тоже ваши? — прибавила Изабелла, окидывая комнату взглядом.
— Мебель продана вместе с домом, но все это, — прибавил он, указывая на серебряную посуду, стоявшую на столике (Изабелла не притрагивалась к завтраку, хотя столик был сервирован с самого утра), — не продано, как и белье.
— Белье и серебряные вещи! — повторила молодая девушка. — В таком случае эти люди, которые были здесь вчера, могут воспользоваться ими?
— Не думаю. Кажется, серебро переходит вместе с майоратом, точно так же, как и бриллианты. Белье же не представляет особой ценности.
— А мои платья принадлежат мне?
Мистер Карлайль грустно улыбнулся. Этот простой и наивный вопрос растрогал его до глубины души.
— Без сомнения, эти платья не могут принадлежать никому другому.
— Отец остался вам должен? — спросила она робко.
— Нет, — ответил Арчибальд. — Лорд Моунт-Сиверн никогда не был мне должен.
— Однако вы купили Ист-Линн!
— Как мог бы купить любой другой, — ответил он, догадавшись об истинном смысле ее вопроса. — Мне хотелось выгодно вложить капитал, и я решил, что лучше всего купить имение. В то время как раз продавался Ист-Линн, и я стал его владельцем.
— Я вполне осознаю свое незавидное положение, мистер Карлайль, — продолжала Изабелла, и слезы невольно покатились по ее щекам, — мне совестно оставаться в вашем доме. Но что же мне делать? Ведь это случилось не по моей вине!
— Поверьте, что мне очень приятно видеть вас гостьей в этом доме. Вы можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете.
— Вы так добры ко мне, — пролепетала Изабелла, — да, я пробуду здесь еще несколько дней, до тех пор… пока… что-нибудь не придумаю… О! Неужели дела отца были действительно так плохи, что у меня ничего не осталось?
— Да, насколько я могу судить, — откровенно ответил Карлайль. — Впрочем, может быть, за вами закреплено что-нибудь. Варбертон и Вэр…
— Нет, — перебила его Изабелла, — я никогда не слышала, чтобы за мной было что-нибудь закреплено. У меня нет ничего — ни крова, ни денег. Этот дом ваш, а лондонский дом и замок Моунт-Сиверн переходят мистеру Вэну.
— Но мистер Вэн будет рад видеть вас в вашем же доме!
— Мне?! Поселиться в одном доме с миссис Вэн?! — воскликнула Изабелла так, будто эти слова уязвили ее. — О чем вы говорите, мистер Карлайль?
— Извините, леди Изабелла, я не осмелился бы сам заговорить об этом…
— Нет, это я должна просить у вас прощения, — возразила девушка уже спокойнее. — Я чувствую ваше участие и благодарю вас за доброту.
Мистер Карлайль встал, чтобы проститься. Ему казалось, что дальнейшее его присутствие здесь бесполезно; кроме того, он не хотел беспокоить Изабеллу. Когда Арчибальд уже выходил из дома, в дверях его догнала ключница:
— Говорят, есть известия из замка Марлинг. Юная леди получила письмо? Когда же будет мистер Вэн?
— Мистер Вэн отсутствует, — ответил мистер Карлайль. — Миссис Вэн, получив мое письмо, написала ему обо всем. Будем надеяться, что он приедет сегодня.
— Что же мы будем делать, если он не приедет? — произнесла таинственным голосом миссис Мейсон. — Свинцовый гроб следовало бы заколотить… Вы же знаете, сэр, как умер наш бедный господин.
— Честное слово, я пока ничего не могу вам сказать. Подобные случаи настолько редки, что я не знаю, насколько все это законно. Когда приедет мистер Вэн, немедленно пришлите за мной.
