Глава 15
Из Гонолулу в Сан-Франциско
Шеф наклонился над Даффом и, изменившись в лице, спросил Чана:
— Что случилось, Чарли?
Китаец указал на открытое окно.
— Выстрел, — объяснил он кратко, — пуля попала в плечо. Это нехорошо. Инспектор Дафф приезжает в наш спокойный город, преследуя убийцу, скрывающегося среди туристов, прибывших сюда сегодня утром, а вечером убийца стреляет.
— Верх наглости, — в бешенстве воскликнул шеф. — Покушение на убийство в самом комиссариате полиции!
— И даже хуже, — заметил Чан. — В моем собственном кабинете, которым я так гордился. Я стану всеобщим посмешищем, если преступник не будет пойман.
— Ну, я бы не воспринимал этого столь трагически, — покачал головой шеф.
Чан молча уложил бумаги Даффа в портфель и стянул его ремнем.
— Что ты намерен делать, Чарли?
— То, что обязан. Я выступлю с контратакой, уехав сегодня вечером на «Президенте Артуре».
— Ты не можешь так поступить!
— А что мне помешает? Лучше скажите, кто самый искусный хирург в Гонолулу?
— По-моему, доктор Ланг.
Тут же схватив телефонную книгу, Чан стал набирать номер. В это время приехала «скорая помощь». Санитары внесли носилки. Шеф лично проследил, чтобы они действовали осторожно, пока Чарли Чан беседовал с хирургом. Доктор Ланг пообещал добраться до больницы раньше «скорой помощи».
Чарли положил трубку на рычаг, но через секунду снял ее опять и позвонил в другое место.
— Это ты, Генрих? Говорит отец. Слушай внимательно. Я сегодня отплываю на континент. Что? Не удивляйся, это решено. Тебе придется проявить исключительную сноровку. Уложи мне зубную щетку, второй костюм, бритву, смену белья. Спроси у себя, что еще может понадобиться в дороге, и тоже упакуй. Мать тебе подскажет. Возьми свою машину и лети в порт к причалу «Президента Артура», привези мой багаж и свою мать. Теплоход отходит в десять. Ты уже догадываешься, что спешка тут необходима. Спасибо.
Закончив разговор, он увидел, что шеф в задумчивости стоит у стола.
— Лучше взвесь все за и против, Чарли…
Чан пожал плечами.
— Я взвесил.
— А как я буду это объяснять? Опять отпуском в силу обстоятельств? Сперва необходимо получить согласие начальства. Пройдет несколько дней…
— Ну тогда можешь доложить, что я уволился, — коротко бросил Чан.
— Ах, нет, нет! — заволновался шеф. — Как-нибудь устрою… Но ведь это опасное задание, Чарли, перед тобой хитрый, пронырливый убийца…
— Я все прекрасно знаю. Разве это главное? Затронута моя честь. Напасть на моего гостя в моем же собственном кабинете!
— Я не прошу, чтобы ты отказался, но мне бы очень не хотелось тебя потерять, Чарли. Да и дело это Скотленд-Ярда…
— А теперь оно стало моим. Ты бы не хотел меня потерять, отлично! Для того, чтобы снова ловить мелких жуликов?
— Да, в последнее время наметился застой…
— Но для меня он закончен. Я сяду на теплоход, и пока мы дойдем до следующего порта, убийца будет пойман. А если нет, я навсегда распрощаюсь со званием инспектора полиции и удалюсь от дел. — Он приблизился к сейфу. — Здесь двести долларов в наличии. Я их беру. Остальные переведешь мне телеграфом в Сан-Франциско. Все деньги станут либо окончательным расчетом за преследование и задержание убийцы, совершившего покушение на территории Гонолулу, либо можешь считать, что я взял их взаймы. Сейчас это не важно. Еду в больницу. До свиданья.
— Пока нет, — сказал шеф. — Еще увидимся в порту.
Крепко прижимая к себе бесценный портфель Даффа, Чан вышел на улицу.
С внезапностью, характерной для тропического климата, дождь затих. Добравшись до гостиницы, Чарли обратился к первому встреченному им человеку в форме морского офицера. Ему сопутствовала удача: офицер оказался интендантом с «Президента Артура», по имени Гарри Линч. Чан представился и предложил его подвезти. По дороге в больницу он поведал о том, что произошло. Интендант заинтересовался.
— Да, я слышал от капитана, что инспектор Скотленд-Ярда едет нашим теплоходом. Известно мне и о Вельби. Нас всех потрясла эта история в Йокохаме. А теперь Дафф! Конечно, мы только порадуемся, когда на борту будет офицер полиции. Вас ожидает нелегкая работа, мистер Чан. О билете не беспокойтесь, с ним я улажу, — продолжал Линч. — Вы получите самую удобную каюту.
Машина подкатила к больнице. Чан тут же побежал к доктору Лангу, уже облачившемуся в белый халат.
— Пуля застряла между ребер, — объяснил хирург, — Сейчас буду оперировать. Работа предстоит не из легких, но у пациента прекрасный организм, поправится он быстро.
— Должен поправиться! — решительно заявил Чан и рассказал доктору, кто такой Дафф и зачем он приехал в Гонолулу. — Его можно повидать хоть одним глазком? — несмело спросил он в заключение.
— Идите в операционную, — согласился хирург. — Пациент бредит, но вдруг вы что-нибудь поймете?
В операционной, полной больничных запахов, лежал Дафф. Чарли склонился над раненым. Быть может, он узнал негодяя, стрелявшего из окна? Если да, то дело закончено.
— Инспектор Дафф, — тихо шепнул китаец. — Это Чарли Чан. Сколь ужасно все происшедшее. Я без ума от горя. Вы не разглядели преступника?
Дафф слегка шевельнулся и пробормотал хриплым голосом:
— Лофтон… Лофтон, человек с бородой…
Чарли затаил дыхание.
— На улице стоял Лофтон! Тэйт, — простонал Дафф. — И Фенвик. Где сейчас Фенвик? Вивьен, Кин!..
Чарли грустно отвернулся. Бедный Дафф повторял список подозреваемых.
— Лучше оставить его в покое, — сказал хирург.
— Я уже ухожу, — ответил Чан, — но предупреждаю, что когда инспектор Дафф придет в сознание, вам придется иметь дело с весьма неспокойным пациентом, который сразу пожелает подняться с постели и погнаться в погоню за преступником. Успокойте его известием, что на теплоходе «Президент Артур» отправился Чарли Чан. Он сорвет маску с убийцы прежде, чем достигнет Сан-Франциско. Пообещайте это от моего имени и передайте, что обещание такое дает человек, который еще ни разу не нарушил своего слова.
Хирург серьезно кивнул.
— Хорошо, обязательно передам, а пока постараюсь сделать для него все возможное. Это мое обещание вам…
Без пятнадцати десять Чарли с интендантом добрались до теплохода. Выйдя из машины, Чан сразу заметил своего сына Генриха с матерью, которая еще не успела переодеться после визита гостей. Благодаря услужливости интенданта, он сумел провести их на борт. Офицер, стоявший у трапа, окинул всю компанию любопытным взглядом. На палубе миссис Чан испуганно посмотрела на любимого мужа.
— Куда ты уезжаешь?
Он похлопал ее по плечу.
— Дела взрываются столь же внезапно, как петарды под ногами неосторожного человека. — Следом он рассказал ей о происшедших событиях и о том, что немедленный отъезд необходим для восстановления поруганной чести.
Жена все поняла.
— Там может быть опасно…
Чарли успокоительно улыбнулся.
— Человек не властен изменить предначертанного богами, — сказал он. — Не беспокойся, все будет хорошо.
Пассажиры поднимались на палубу и расходились по каютам. Внезапно явился шеф Чарли Чана.
— Ты здесь, Чарли? Мне удалось наскрести еще шестьдесят долларов, — Он протянул ему пачку банкнот.
— Ты убиваешь меня своей любезностью, — раскланялся Чарли.
— Потом я еще перешлю тебе денег, дай только поймать этого негодяя, — продолжал шеф. — Тут я рассчитываю на тебя.
— Теперь, когда у меня появилось время вдуматься в эту историю, я начал терять уверенность, — заявил Чан. — Труднейшее задание. Возможно, скоро я вернусь домой, уничтоженный и утративший последний авторитет.
— Может, так, а может, и нет, — сказал шеф. — Задание трудное, никто не спорит, но…
Он не закончил, заметив запыхавшуюся личность, которая появилась из тени и остановилась перед Чарли Чаном. Это был Кашимо.
— Добрый вечер, — выдохнул японец.
— Красивый жест с твоей стороны прийти проститься, — начал Чан.
— Прощание тут ни при чем, — прервал его Кашимо. — У меня важное известие.
— В самом деле? Какого рода? — вежливо поинтересовался Чан.
— Когда раздался выстрел, ранивший вашего уважаемого приятеля, я как раз шел по аллее и вдруг наперерез мне прошагал человек. Высокий, в длинном плаще и шляпе, надвинутой на глаза…— Японец никак не мог отдышаться.
— Ты видел его лицо? — спросил Чан.
— Лицо не нужно. Я заметил кое-что получше. Этот тип хромает! Вот так…— Японец изобразил некую ковыляющую походку. — У него палка была светлая.
— Очень тебе благодарен, — проговорил Чан нежным голосом. — Ты наблюдателен.
— А вдруг я еще стану хорошим детективом? — с надеждой спросил японец.
— Кто знает? — согласился Чан.
«Провожающих просим покинуть теплоход», — донеслось из репродуктора. Чарли стал прощаться с женой. А Кашимо торопливо, захлебываясь словами, начал убеждать шефа тоже послать его в Сан-Франциско помогать Чану.
— Я прекрасно делаю обыски, — бормотал он. — Чарли сам об этом говорил.
— Ну что, Чарли, тебе пригодится Кашимо? — улыбнулся шеф.
С минуту поколебавшись, Чан похлопал японца по плечу.
— Ты подумай, Кашимо: если мы оба уедем из Гонолулу, волна преступлений затопит остров. Дурные люди сразу почувствуют себя свободно.
Кашимо распрощался и исчез.
Чарли обратился к сыну:
— Во время моего отсутствия оказывай должное уважение матери и береги семью.
— Конечно! — горячо воскликнул Генрих. — А можно мне пока пользоваться твоей машиной?
— Пожалуйста. Я предвидел это желание. Но управляй ею с несвойственной тебе выдержкой. До свиданья, Генрих.
Он шепнул что-то жене, поцеловал ее и проводил до трапа.
— Ну, счастливого пути. — Шеф крепко пожал ему руку.
Загремела цепь, поднялся трап. Чан оказался отрезанным от берега и маленькой группы людей, столпившихся у теплохода. Их взгляды говорили о безграничной вере в его успех.
Судно медленно заскользило по волнам. И наконец берег растаял во мраке. Но Чан по-прежнему стоял у борта. Целых шесть дней Чан и убийца, которому чужды угрызения совести, будут находиться в стальной коробке, брошенной в океанские просторы, пытаясь перехитрить друг друга… Кто победит?
Чарли вздрогнул: кто-то неслышно подкрался к нему за спину и тихонько свистнул в ухо.
Он повернулся.
— Кашимо!
— Добрый вечер, инспектор! — Японец улыбался во весь рот.
— Что это значит, Кашимо?
— Еду зайцем, — объяснил тот, — как ваш помощник.
Чан смерил взглядом расстояние между теплоходом и пляжем Вайкики.
— Ты умеешь плавать?
— А ни чуточки! — весело ответил Кашимо.
Чан вздохнул.
— Жаль! Тот, кто с улыбкой принимает каждое желание богов, овладел самым трудным уроком в жесткой школе жизни. Прости мне минутную растерянность, Кашимо. Может, я все-таки сумею улыбнуться…
