XXXIII
Вернемся к Ракену, которого мы оставили на бульваре Босежур. Как ни было темно, он заметил, как отворилась решетка и Жорж вошел.
– В добрый час! — пробормотал Ракен с циничной улыбкой. — О, он не так наивен, как я предполагал, этот милейший лейтенант. А малютка-то какова, с ее видом неприкосновенной святости! Итак, наш офицер проведет два-три приятных часа наедине с прекрасной блондинкой. Я могу спокойно покурить, не боясь, что мне помешают. Тем не менее, если бы Жорж Прадель предложил мне поменяться местами, я не заставил бы себя просить!
Ракен достал из кармана кисет с табаком и коротенькую трубку. Закурив, он стал прохаживаться взад-вперед. Вдруг остановился и прислушался. В отдалении раздавался шум шагов.
«Идут сюда, — подумал Ракен. — Черт возьми, а если это ночной патруль? Станут, пожалуй, расспрашивать, а это неприятно». Он потушил трубку, слабый огонек которой мог выдать его, и снова спрятался за деревом. Незнакомец приближался быстро. Вскоре Ракен разглядел низенького толстого человека с чемоданом в левой руке. Тот остановился перед решеткой, опустил на землю чемодан и пытался попасть ключом в замочную скважину.
«Неужели я грежу? — изумился Ракен. — Да это же сам супруг! Решительно, сам дьявол за нас!» Он вышел из-за дерева в решительную минуту, когда ключ попал в скважину, и сказал:
– Два слова, милостивый государь, если вам будет угодно.
Толстяк вздрогнул и быстро обернулся. Послышался сухой треск взводимого курка.
– Ни шагу, или я вас убью! — сказал он с угрозой в голосе.
Трус, который думает, что он в опасности, очень опасен — Ракен это знал.
– Погодите стрелять! — пробормотал он, отступая. — Я не вор, господин Метцер.
– Вы меня знаете? — спросил тот.
– Черт возьми! И вы меня знаете! К несчастью, здесь темно. Я Ракен. Хотите, я зажгу спичку и покажу вам свою физиономию?
– Не нужно, я узнал ваш голос.
– Ну вот и хорошо. Уберите оружие.
– Но что вы тут делаете?
– Это покажется вам смешным. Жду вас! Мне сказали, что вас нет, но, быть может, вы вернетесь сегодня вечером. С час я стою здесь. Уже хотел уйти.
– Что же вам нужно от меня?
– Заключить с вами сделку.
– У нас нет никаких общих дел.
– Ошибаетесь, господин Метцер.
– В таком случае поговорим завтра.
– Завтра будет слишком поздно. Сейчас или никогда! И если вы дадите мне уйти сейчас, вы будете очень жалеть завтра.
– Говорите же, только поскорее.
– Господин Метцер, вы кое-кого ненавидите. В особенности одного человека. Хотите, я назову имя?
– Говорите.
– Жорж Прадель, не правда ли?
– Правда.
– Жорж Прадель покинул Африку.
– И вы знаете, где он? — В голосе господина Метцера послышалось явное волнение.
– Я скажу вам, если вы дадите мне сто франков.
– Это уж слишком! Слишком дорого!
– Как? Вы торгуетесь? Тогда до свидания.
– Пятьдесят франков.
– Сто, и ни су меньше. Решайтесь, или я уйду. И кто будет в проигрыше? Вы не осмелитесь выйти из дома с вашей женой из боязни столкнуться где-нибудь с красивым лейтенантом.
– Хорошо, я согласен. Только отойдите на несколько шагов, пока я приготовлю деньги.
– Трогательное доверие! — со смехом пробормотал Ракен, но исполнил желание господина Метцера.
Последний достал портмоне, а затем протянул Ракену золотые монеты.
– Итак, вам заплачено, говорите скорее.
– Будьте спокойны, ваши деньги не пропадут даром. Жорж Прадель прибыл в Париж несколько часов назад и остановился в Гранд-отеле. Подождите, это не все. Госпожа Метцер, без сомнения, из желания развеяться в ваше отсутствие, отправилась сегодня вечером в театр.
– Одна?
– Нет, с пожилой дамой, которая живет в Пасси, возле станции.
– Знаю, продолжайте.
– И вообразите, я случайно оказался в том же самом театре, и, к моему удивлению, Жорж Прадель также был там.
Господин Метцер топнул ногой.
– Свидание! — в бешенстве пробормотал он. — Это свидание!
– Я не знаю, — с невинным видом ответил Ракен.
– И лейтенант позволил себе заговорить с моей женой?
– В театре нет. Но вы не сомневаетесь, я думаю, что он последовал за ней до самого дома.
– Жорж Прадель и госпожа Метцер говорили друг с другом?
– О, ясно же, что не стоило ехать сюда из театра, чтобы не сказать ни слова по приезде. Да, они говорили друг с другом, и вам будет небезынтересно узнать, что их разговор еще продолжается.
Господин Метцер задрожал.
– Я плохо понимаю, — сказал он, — что это значит?
– Это значит, что лейтенант вместе с вашей женой вошел в ваш дом и еще не выходил.
Даниель Метцер схватил Ракена за руки и стал яростно трясти.
– Негодяй! Если это правда, почему ты не сказал мне сразу?!
С этими словами Метцер бросился в палисадник. Ракен же в восхищении потирал руки.
– Положительно, мне везет! Полагаю, что Жорж Прадель не отправится завтра в Рошвиль!
Даниель Метцер, с которым после мы познакомимся поближе, был евреем тридцати пяти лет, толстым и маленьким. Он родился в Берлине, но давно уже обосновался во Франции. У него было угловатое лицо с выдающимися скулами и узким лбом, орлиным носом и светло-серыми глазами, рыжие, от природы курчавые волосы и короткая густая борода того же цвета. Оставив Ракена, он бросился к дому и нашел дверь в галерею отворенной. «Этот негодяй не обманул меня! — подумал он. — Жорж Прадель в моем доме!» Желая пробраться в темноте, он натолкнулся на кресло, которое загремело, упав. Этот шум и услышали Леонида с Жоржем.
Господин Метцер направился по коридору к комнате своей жены. У входа он оставил чемодан и с револьвером в руке, готовый выстрелить, бросился в комнату. Госпожа Метцер стояла посередине комнаты.
– Вы! — вскрикнула она с плохо скрываемым ужасом. — Это вы!
– Не понимаю вашего удивления! — возразил Даниель со странной усмешкой. — Кто же, как не я, позволил бы себе войти в этот дом в такой час?
Госпожа Метцер молча опустила голову.
– Вы не ждали меня? — продолжал толстяк.
– Я не знала, что вы должны вернуться сегодня, — пробормотала Леонида.
– И почему же вы не спите так поздно?
– Госпожа Вердье предложила мне поехать в театр. Я приняла предложение.
– Вы хорошо сделали. И давно вы вернулись?
– Несколько минут назад.
– Ваша горничная ждала вас?
– Без сомнения.
– И без сомнения, она же не заперла дверь нижнего этажа?
– Бедняжка очень хотела спать. Я одна виновата в ее небрежности.
– Хорошо, хорошо. А то я забеспокоился! Найдя дверь отворенной, я вообразил было, что в дом забрался какой-нибудь негодяй! Теперь я вижу, что вооружился напрасно.
С этими словами он убрал револьвер в карман. Леонида вздохнула свободнее. «Он принимает мои объяснения, — подумала она, — не подозревает о присутствии Жоржа».
– Почему же вы остаетесь впотьмах? — спросил Метцер.
– Я как раз хотела зажечь свечи.
– Я избавлю вас от труда.
Даниель чиркнул спичкой и зажег свечи, стоявшие на камине. Яркий свет разлился по комнате. Глаза Даниеля устремились на дверь уборной. «Он может быть только там! — сказал он себе. — Ключа нет. Итак, я не ошибся, он там!»
Леонида, видя, куда смотрит муж, опять задрожала.
– Что вы ищете? — спросила она едва слышно.
– Ничего. Да и чего искать, уже очень поздно. Наверно, вы устали, и я также хочу отдохнуть. Пора оставить вас. Желаю вам приятных снов. Доброй ночи, моя дорогая!
– Благодарю, месье!
Даниель взял одну свечу и направился к двери коридора. Но это было то, что на театральном языке называется ложным выходом. Дойдя до двери, он вдруг обернулся. Леонида задрожала всем телом.
– Позвольте мне побеспокоить вас просьбой об одной очень маленькой услуге, — сказал Даниель. — Посветите мне до моей комнаты. Я оставил свой чемодан в коридоре или на лестнице и хочу забрать его, но с занятыми руками я не смогу отворить дверь. Вы согласны, не правда ли? Вот свеча!
На этот раз Даниель Метцер действительно вышел, и Леонида снова вздохнула свободнее. Чемодан был найден. Комната Даниеля находилась в другом конце коридора. Она, как и комната Леониды, имела только один выход и была снабжена маленькой уборной. Толстяк отворил дверь и посторонился, чтобы пропустить Леониду первой.
– Куда поставить свечку? — спросила она.
– В уборной, прошу вас.
Госпожа Метцер вошла в тесную комнатку со старым диваном и мраморным столом, на котором стояли туалетные приборы. Едва она переступила порог, как Даниель захлопнул за ней дверь и запер на два оборота. Леонида, изумленная, слабо вскрикнула и уронила свечу.
– Тишина и спокойствие, моя дорогая! — сказал ей Даниель через замочную скважину. — Знаете, что нет ничего более глупого на свете, чем скандал? Постараемся избежать его! Я вернусь через пять минут, и, если вам будет угодно поговорить, мы поговорим.
И он ушел. Госпожа Метцер все поняла. «Он знает, что Жорж там! Он идет убить его! Пуля в голову или сердце — и все кончено! Как это подло и гнусно!» И при этой мысли несчастная без сознания повалилась на диван.
Даниель не пошел прямо в комнату Леониды, а остановился в коридоре и несколько минут раздумывал.
– Шум, кровь, следствие, — бормотал он. — К чему все это? Важно, чтобы Жорж Прадель исчез! Хорошо, он исчезнет без шума.
Даниель Метцер потер руки, улыбнулся улыбкой восхищенного самим собой человека, сошел вниз, в комнату, где хранились садовые инструменты и всякая всячина, взял там две доски, молоток, горсть гвоздей, а затем отправился в комнату своей жены. Он начал с того, что зажег все свечи. Дверь, ключ от которой спрятала за корсетом госпожа Метцер, отворялась не в уборную, а в комнату. Даниель приладил к этой двери принесенные доски и прибил их гвоздями к стене, так что пленник, даже сломав замок, не смог бы выйти. Затем Метцер придвинул к этой двери большой шкаф, чтобы скрыть за ним и саму дверь, и свою адскую работу.
