Осьминоги

Octopus vulgaris и другие виды

Тип: моллюски
Класс: головоногие
Охранный статус: разный у разных видов (некоторые виды в критической опасности, другие — под наименьшей угрозой).

Ибо ЗЕМЛЯ, которая есть разум, имеет голос и способна к речи во всех своих частях.

Кристофер Смарт

В своем знаменитом стихотворении Огден Нэш умоляет осьминога объяснить, что же такое его конечности — руки или ноги. Учебники дают однозначный ответ: это руки, а не ноги и тем более не щупальца. Но на самом деле ни одно из этих слов не отражает всех свойств этих «отростков». Специалист по осьминогам, австралийский ученый Марк Норман, называет их супергубами, настолько сильными, что на них можно передвигаться. Еще их вполне можно было бы назвать суперъязыками. Каждая из таких рук — мускульный гидростат, подобный человеческому языку. На каждой по несколько сотен или даже тысяч присосок с хеморецепторами — такими, как вкусовые сосочки у нас на языке, и к тому же примерно столько же нервных окончаний, что обеспечивает им тонкое осязание. В следующий раз, когда кто-то решит поразить вас своей способностью достать кончиком языка до носа (почему-то мне такие люди встречаются очень часто), расскажите этому человеку, что у осьминога восемь языков, растущих прямо из щек, и эти языки осьминог может удлинять или сокращать в два раза.

Хотя даже суперъязыки — не совсем верное название для рук осьминога. В каждой из них 50 млн нейронов, что практически превращает их в своего рода продолжение мозга или полуавтономный мозг, способный к самостоятельным действиям. Каждая рука может независимым образом сокращаться и вытягиваться, поворачиваться и сгибаться, а каждая присоска может двигаться, хватать, растягиваться, сокращаться, присасываться. Действуя совместно, руки обеспечивают осьминогу маневренность тела, позволяя протиснуться в отверстие величиной не более диаметра его глаза или отвинтить крышку на банке с чем-нибудь вкусным. Некоторые более крупные виды могут в «рукопашном бою» победить маленькую акулу.

И, как в случае с фракталом, известным как множество Мандельброта: чем больше присматриваешься к осьминогу, тем больше удивительных вещей замечаешь. Например, его анатомия: «голова» в форме мешочка, напоминающего человеческую мошонку, может менять окраску, принимая любые цвета радуги; три сердца, перегоняющие кровь, в состав которой входит не железо, а медь; глаза, очень похожие на человеческие, но устроенные намного хитрее. Или интеллект осьминога — по меньшей мере сопоставимый с собачьим. Так, в ходе эксперимента осьминога помещали перед пятью непрозрачными дверцами, за одной из которых находился краб, любимое лакомство осьминога. На дверцах были видны различные символы. После нескольких попыток осьминог случайно выбирал нужную дверь. В следующие разы осьминог быстро узнавал символ на двери, за которой находился краб, и открывал именно эту дверь, даже когда ее переносили в другое место. Когда краба прятали за дверью с другим символом, осьминог быстро запоминал и его. В других экспериментах осьминоги продемонстрировали способность различать символы не хуже трех- или четырехлетних детей. Еще в одном исследовании осьминоги учились искать выход из лабиринта, наблюдая за другими осьминогами, специально обученными этому: оказавшись в лабиринте, такие осьминоги находили выход быстрее, чем неподготовленные. Осьминоги, кроме того, играют — другого слова не подберешь — с бесполезными для них предметами: например, с небольшими мячиками, которые кидают в их аквариум. Подобное поведение уникально для беспозвоночных животных и сложнее, чем поведение многих рыб, рептилий и даже млекопитающих.

Интеллект осьминога поразителен еще и потому, что развивался абсолютно независимо от того пути, по которому шло развитие нашего. Последний наш общий предок (возможно, просто похожий на червя организм) существовал более 540 млн лет назад. Даже морские звезды и морские огурцы ближе человеку, чем осьминоги. И вот, несмотря на пропасть, разделившую нас в ходе эволюции, мы видим в этом существе столько общих с нами черт, главная из которых — думающий мозг и даже, возможно, некая форма сознания. Как будет продемонстрировано в этой главе, некоторые способности осьминогов даже превосходят человеческие.

Существует более 300 видов осьминогов. Они различаются по размеру, цвету, внешнему виду и поведению и адаптировались практически к любой среде обитания в океане: от глубоких вод вокруг Антарктиды до мелких теплых тропических рифов. Самый крупный осьминог размером с автомобиль, а самый мелкий не вырастает более 2,5 см. У одного вида парящего осьминога размер самцов и самок различается сильнее, чем у каких-либо других животных: самки весят в 10 000 раз больше, чем самцы; занятия сексом наверняка требуют от них воображения и технических приемов. Есть даже вид, обитающий у гидротермальных источников, где температура воды, выбрасываемой под давлением, может достигать 100° по Цельсию (выглядит он, как блеклая копия героини мультсериала «Симпсоны» Мардж). Stauroteuthis), живущий на глубине 2000 м, светится в темноте, чтобы привлечь добычу, и раздувает перепончатые руки, образуя своего рода балетную пачку. Самый глубоководный из известных нам осьминогов, Grimpoteuthis обитает на глубине 3000–4000 м. Этот вид получил прозвище Дамбо, так как его крупные плавники похожи на уши мультяшного летающего слона. Есть еще кальмар-вампир, который на самом деле не кальмар, а более близкий родственник осьминогов, и хотя он похож на фантастического призрака, он совершенно безопасен. А вот малюсенький синекольчатый осьминог (всего несколько сантиметров в диаметре), обитающий на мелководье возле берегов Австралии, — одно из самых ядовитых животных в мире. Мимический индонезийский осьминог (Thaumoctopus mimicus), обнаруженный только в 2005 г. в водах Индонезии, способен имитировать внешний вид других организмов: камбалы, морской змеи, скорпены-ерша — практически любого, кто попадется на глаза. Его близкой родственник, обнаруженный в 2006 г., полосатый осьминог Wunderpus photogenicus, не столь изобретателен, зато контрастные белые полосы на его красновато-коричневом теле — вызов природы оп-арту Бриджет Райли. Осьминог стеклянный, наоборот, предпочитает оставаться незаметным — он почти прозрачный.

В сравнении с этой реальностью наше творческое воображение кажется просто жалким. Осьминоги чаще фигурируют как пункт в меню, или как монстры в фильмах ужасов, или как участники японской эротики или развлекательных передач во время чемпионата мира по футболу, чем как олицетворение чуда природы. Аппетит, неприязнь и страсть сыграли свою роль в формировании образа осьминога в нашей культуре. Нам следовало бы брать пример с минойской культуры — даже 3500 лет спустя критские изображения осьминогов передают восхищение красотой и необычайностью этих животных, — или прислушаться к мнению передовых ученых.

В более поздних культурах Средиземноморья осьминогам, судя по всему, были отведены только второстепенные роли. Гомер сравнивает с осьминогом Одиссея, но только когда тот оказывается беспомощным и вот-вот разобьется о береговые скалы. Осьминог не появляется в самом чувственном и страстном описании трансформаций животных за всю историю литературы — «Метаморфозах» Овидия. Возможно, самая значительная роль, которую головоногому удалось сыграть в греко-римской мифологии — стать прототипом Сциллы, мифологического монстра с шестью головами на длинных шеях и тремя рядами острейших зубов, пожирающего моряков. Хотя, может быть, образ монстра был вдохновлен существующими в действительности гигантскими кальмарами, у которых в самом деле на присосках щупалец есть зубы, а также опасные крючки. В древние времена они могли достигать поистине гигантских размеров: Аристотель описывает виды до 2,5 м в длину, а в открытом море могут обитать и еще более крупные особи. Но даже если отчасти прототипом для мифологической Сциллы послужили эти кальмары, она все-таки объединяет представления человека сразу о нескольких существах. То же самое можно сказать и о семиглавом чудовище из финикийских мифов о Лотане.

В «Естественной истории», написанной около 77 г. н.э., Плиний рассказывает о самом свирепом, по его словам, морском животном, убивающем людей, — «многоногом полипе», как его назвали в английском переводе 1601 г.:

Если это животное встречает ныряльщиков под водой или тех, кто после кораблекрушения оказался в воде, оно нападает на них так: крепко хватает их своими когтями или руками, как будто собирается бороться с ними, а затем впивается присосками и с помощью хоботков начинает высасывать их кровь. И так долго оно сосет их кровь (как будто банки приставлены к их телу), что в конце концов высасывает ее всю.

Плиний также рассказывает историю об осьминоге из местечка Картея, приплывавшем из открытого моря к рыбной ферме, чтобы полакомиться соленой рыбой. Устав от постоянного воровства, владельцы построили заграждения, но осьминог научился перелезать через них с помощью нависающих ветвей деревьев. В конце концов его загнали в угол и натравили на него собак, но осьминог почти одолел их, так что в конце концов его убивали несколько вооруженных трезубцами людей. Плиний утверждает, что руки осьминога были почти 9 м, а туша весила 320 кг.

Этот рассказ больше напоминает байку, римский аналог слухов о появлении аллигаторов в нью-йоркской канализации. Сам Плиний признает, что это похоже на чудовищную ложь и кажется маловероятным. Какая-то доля правды, однако, в этом повествовании вполне возможна — это касается если не размера осьминога, то его поведения. Осьминоги могут быть очень упорными охотниками и в поисках пищи даже преодолевают небольшие расстояния по суше между затопляемыми приливами водоемами. Некоторые виды могут находиться на земле по 20–30 минут, пока их жабры остаются влажными. В последние годы были описаны несколько случаев, когда в лабораториях и океанариумах осьминогам удавалось выбраться из своего аквариума и перебраться в соседние, чтобы сожрать их обитателей. (Сначала местные работники и ученые были озадачены: приходя на работу по утрам или возвращались с обеда, они обнаруживали крабов и других несчастных выпотрошенными, а осьминоги — невинные, как овечки или волшебный кот Макавити Томаса Элиота, — плескались в своем аквариуме на другом конце комнаты. И только с помощью скрытой видеокамеры удавалось заснять, как осьминог протискивался через невероятно узкие отверстия, чтобы выбраться из своего аквариума, залезть в аквариум жертвы и вернуться обратно.) Есть также несколько вполне достоверных историй о том, как осьминоги забирались на борт рыболовных судов в море и воровали с них крабов.

Судя по всему, впрочем, осьминоги не внушали особого ужаса древним жителям солнечного Средиземноморья. Главным образом осьминоги, как и сегодня, служили пищей, одинаково популярной среди богатых и бедных слоев населения. Так, на мозаике из Помпей осьминог изображен среди других аппетитных морских деликатесов. Похожую картинку сейчас можно увидеть в каком-нибудь магазине морепродуктов.

Следующая попытка научного описания осьминога европейцем была предпринята только спустя 1500 лет после Плиния. Около 1595 г. итальянский натуралист Улиссе Альдрованди объединил все сведения, которые ему удалось собрать, в своем монументальном труде по естественной истории. Он писал, что осьминоги живут на суше и на земле, одинаково легко передвигаясь по земле и под водой. Они сильнее орла и свирепее льва. Они прожорливы и после рыбы и ракообразных больше всего любят фрукты (особенно инжир), оливковое масло; могут съесть и человека, а иногда даже свои собственные руки. Они могут менять цвет на любой, кроме белого. Осьминоги, съеденные без гарнира, — сильнейший афродизиак, а приготовленные в вине — абортивное средство.

Сегодня мы понимаем, что описание Альдрованди — винегрет из причудливых фантазий, приправленный лишь некоторыми точными деталями. Но по крайней мере он пытался опираться на факты, а не на символические смыслы, да и иллюстрации у него на удивление точные. Правда, в то время, когда Альдрованди работал над своей книгой, по Европе ходили слухи об огромном и страшном звере, что наверняка влияло на популярные представления об осьминогах гораздо больше, чем любые научные труды. В Северной Европе морские чудовища описаны в древнескандинавских сагах, в которых рассказывается о сражениях Тора с гигантским морским змеем Ёрмунгандом. Другие легенды повествуют о восьминогих монстрах — кракенах, от скандинавского слова krake, которым обозначается больное животное или что-то перекрученное (английское слово «искривленный» — crooked — и название осьминога в современном немецком языке имеют один и тот же корень). Со временем вымысел и причудливая правда переплелись. Многорукая рыба появляется на Carta Marina — карте Северной Европы и окружающих морей 1539 г., известной точным и подробным описанием географии региона, а также изображениями фантастических монстров. Карл Линней считал информацию о кракене достаточно достоверной, чтобы включить ее в свою книгу «Система природы» (Systema Naturae), хотя только в первое, но не последующие издания. Понтоппидан, епископ Бергенский, в «Естественной истории Норвегии» пишет, что кракен размером с плавучий остров хотя и не склонен нападать на людей, но при движении создает водоворот, в котором может утонуть проходящий мимо корабль.

Нельзя сказать, чтобы Линней и Понтоппидан полностью заблуждались. Гигантские кальмары, такие как архитеутис (Architeuthis) (10 м в длину) или колоссальный кальмар (Mesonychoteuthis, 14 м), действительно существуют — окончательно биологи признали это только в 1857 г. Но многое пока еще не ясно, ведь на сегодняшний день выловлено всего несколько экземпляров; а сколько еще необычных видов остается за пределами человеческих знаний. Понятно, почему в древние времена мельком увиденное гигантское животное или его бескостные изуродованные останки принимались за гигантские виды более знакомых осьминогов. Упомянутые Понтоппиданом исчезнувшие суда, скорее всего, тоже правда — только вряд ли в этих кораблекрушениях были виновны головоногие. Возможно, их причиной было редкое природное явление, до сих пор оспариваемое некоторыми учеными: в результате внезапного выброса метана со дна поднимается гигантский пузырь, уменьшающий плотность воды на поверхности настолько, что корабль теряет плавучесть и идет ко дну, как брошенный в шахту камень.

Таинственность головоногих сделала их отличной «пищей» для сочинителей разного рода историй. В начале 1800-х малаколог Пьер Дени де Монфор опубликовал репортаж о британском линейном корабле, который был потоплен, а команда съедена гигантским осьминогом или кракеном. Обман де Монфора был раскрыт, и его репутация подмочена, но созданные им образы оставили свой след — помимо прочего, один из сонетов молодого Альфреда Теннисона в 1830 г. был создан на основе этих образов, они инспирировали также поток дешевых ужастиков, не прекращающийся до сих пор. Герман Мелвилл практически не упоминает о головоногих, его больше интересовала правда, чем рыночный успех книги. Зато Виктор Гюго и Жюль Верн, оба пользовавшиеся огромной популярностью в свое время, отлично понимали, как привлекательны головоногие для широкой публики.

В «Тружениках моря», написанных Гюго в 1866 г., герой оказывается пойманным гигантским осьминогом: «Комок слизи, обладающий волей, — что может быть страшнее! Капля клея, замешенного на ненависти… У него одно отверстие в центре лучевидных лап. Что это — анальное отверстие или зев? И то и другое… ничто так не поражает, как внезапное появление спрута, этой Медузы о восьми змеях».

Гюго, судя по всему, был хорошо знаком с описанием Плиния. Но он не останавливается ни перед совсем уж невероятными преувеличениями, ни перед анатомическими неточностями:

На вас нападает воздушный насос. Вы имеете дело с пустотой, вооруженной щупальцами. Ни вонзающихся когтей, ни вонзающихся клыков, одно лишь невыразимое ощущение надсекаемой плоти. Укус страшен, но не так страшен, как высасывание. Коготь — пустяк по сравнению с присоском. Коготь зверя вонзается в ваше тело; присосок гада вас втягивает в себя. Ваши мускулы вздуваются, сухожилия скручиваются, кожа лопается под мерзкими присосками; кровь брызжет и смешивается с отвратительной лимфой моллюска. Множеством гнусных ртов приникает к вам эта тварь; гидра срастается с человеком, человек сливается с гидрой. Вы одно целое с нею. Вы — пленник этого воплощенного кошмара. Тигр может сожрать вас, осьминог — страшно подумать! Высасывает вас. Он тянет вас к себе, вбирает, и вы, связанный, склеенный этой живой слизью, беспомощный, чувствуете, как медленно переливаетесь в страшный мешок, каким является это чудовище. Ужасно быть съеденным заживо, но есть нечто еще более неописуемое — быть заживо выпитым.

Чудовища-осьминоги продолжают жить в произведениях искусства — таких как фильм «Мегаакула против гигантского осьминога». Но самой большой звездой XXI в. стал мелкий обитатель аквариума в небольшом немецком городке. Пауль, осьминог обыкновенный, приобрел всемирную известность, когда во время чемпионата мира по футболу 2010 г. сумел «предсказать» результаты нескольких матчей, в том числе финального. (Паулю предлагали две коробки, в каждой из которых было по мидии. На коробки были нанесены флаги участвующих в мачте команд. Пауль неоднократно выбирал коробку с флагом команды, которая потом выигрывала.) Это всем очень понравилось. Премьер-министр Испании Хосе Луис Родригес Сапатеро предложил взять Пауля под защиту государства, а иранский президент Махмуд Ахмадинежад посчитал историю Пауля окончательным доказательством упадка Запада.

«Предсказания» Пауля, конечно, можно объяснить совпадением, предвзятостью оценки его поведения или другими факторами. Но эта история доказывает — помимо очевидного факта, что у немецких зоологов чувство юмора лучше, чем у консервативных иранских политиков, — что осьминог может оказаться в центре внимания в другой роли, нежели роль ужасного монстра. А раз уж дошло до такого, как знать, может быть, люди научатся ценить в осьминогах удивительных созданий даже без ауры прорицателей и футбольной лихорадки.

Взять хотя бы способность осьминогов и других головоногих изменять окраску и текстуру своей кожи. Если подумать, это поистине поразительное свойство. «Человек — единственное животное, которое умеет краснеть. И которому это нужно», — шутил Марк Твен. Но он был прав лишь отчасти. Осьминоги могут «краснеть» десятками разных оттенков по своему выбору. Они могут открывать и закрывать десятки тысяч хроматофор — светочувствительных клеток, содержащих пигменты, — на своем теле, чтобы точно воспроизводить едва заметные и постоянные изменения окружающей обстановки. Одновременно с этим осьминоги могут сокращать и двигать свою кожу в трех направлениях, имитируя поверхности скал, кораллов или других объектов. Головоногие обладают более сложной системой восприятия и контроля тела, чем та, которой оснащены люди. Способности головоногих к мимикрии можно сравнить разве что с нашими достижениями в символических областях лингвистики и искусства. (Хотя осьминоги обладают отличной способностью к обучению, мимикрия — врожденное свойство.)

Ученый-программист, музыкант и пионер виртуальной реальности Джарон Ланье — большой любитель головоногих: «Они дразнят нас подсказками о будущем нашего вида… Их первозданный мозг, кажется, имеет больший потенциал, чем мозг млекопитающих… По всем правилам, это они должны быть хозяевами жизни, а мы — их питомцами». Причина, по которой этого не происходит, считают Ланье и другие ученые, заключается в очень короткой продолжительности жизни большинства головоногих. Осьминог обыкновенный живет меньше года, и даже у самых крупных видов продолжительность жизни не превышает трех-пяти лет, причем умирают они до появления на свет потомства. Поэтому не могут передать накопленный опыт следующему поколению. У головоногих нет культуры: нет детства, когда их воспитывают родители. Каждому новому поколению приходится начинать с нуля.

И все же, настаивает Ланье, нам есть чему поучиться у осьминогов. Например, их способность передавать сложные смыслы, изменяя цвет и текстуру кожи, — буквально воплощать смыслы — может послужить стимулом для достижений человека в области «постлингвистической коммуникации», что позволило бы развивать «живое распространение смыслов». Еще задолго до Ланье в 1567 г. Мишель Монтень писал: «...Осьминог же сам придает себе нужную ему в зависимости от обстоятельств окраску, например, желая укрыться от того, кого он боится, или поймать то, что он ищет». Используя этот случай в качестве примера, показывающего, как способности животных зачастую превосходят человеческие, он предположил, что наше привычное восприятие мира может быть крайне ограниченным и что мы могли бы узнать намного больше, если бы нам удалось развивать новые способы восприятия: «Мы привыкли считать истиной результат работы наших пяти чувств. Возможно, нам понадобится развить восемь или десять чувств, если мы надеемся когда-либо наверняка узнать, что же представляет собой Истина».

Авторы древних бестиариев верили, что у каждого сухопутного животного есть морской аналог. Если бы мы сейчас воскресили эту давно забытую идею, возможно, самым вероятным морским аналогом для человека стал бы дельфин (см. главу 4). С другой стороны, вполне возможно, на эту роль больше подошел бы осьминог. Может быть, мы научимся относиться к осьминогам, пусть не как к друзьям — но и не как к обеду, а как к наставникам в искусстве адаптации и самовыражения и к провозвестникам идеи, что никогда не поздно ощутить детское счастье.