Книга: Под угрозой уничтожения мира
Назад: Глава 13
Дальше: Глава 15

Глава 14

На этот раз мы не стали выходить обратно во двор, а вместо этого Адриан открыл портал прямо из коридора Академии. Никто не произнес ни слова, но молчание показалось мне напряженным и угрюмым. Впрочем, оно вполне соответствовало моему настроению.
К словам Кириана я оказалась совершенно неподготовлена. Когда мне пришло в голову, что Кириан может что-то сделать, я вовсе не рассчитывала, что он предложит нам выход из ситуации на блюдечке с голубой каемочкой, но все же не думала, что все окажется настолько безнадежно. Ну почему снова я оказываются самой крайней? Почему в жертву необходимо принести именно меня? Нет, я не слишком опасалась сейчас за свою жизнь — о том, что я трейхе, знал очень ограниченный круг лиц, и каждому из них я доверяла достаточно, чтобы не бояться, что меня оглушат и поволокут на алтарь… Хотя, конечно, осторожность теперь должна быть предельной, раз маги настолько встревожены, что всерьез раздумывают над запрещенным ритуалом. Ведь Кириан в некотором роде прав — что значит жизнь одного человека против жизней сотен или даже тысяч?
Но это совсем не значит, что я хочу умереть за них. Пусть я сто раз безнравственная эгоистка, но я пока не готова пожертвовать собой ради спасения от Арлиона других людей. Пусть я не права, но мне нет дела до всего человечества. Есть несколько человек, которые мне дороги, и ради которых я готова пойти на многое, но с какой стати я должна печься обо всех живых?
Такого рода мысли занимали меня, когда мы переместились обратно в Лорен. На улице уже окончательно стемнело, вдобавок небо все еще было затянуто тучами, и свет в окнах домов казался особенно ярким. Я от души понадеялась, что на подъездной дорожке к дому ди Вестенра нет луж, поскольку разглядеть, что творится у тебя под ногами, было невозможно, и я искренне позавидовала вампирам и перевертышам, которые могли видеть в темноте. В воздухе витала сырость, он был плотным и холодным. Из-за объявленного траура любые увеселительные светские мероприятия были временно отменены, и чинный квартал аристократов готовился ко сну. Дневной шум стих, и тишину время от времени нарушал только цокот копыт лошадей по булыжнику или звук движущихся экипажей.
С улицы мы вошли в дом, и тут выяснилось, что никто из моих друзей даже не собирался отправляться спать. Нет, они впятером сидели в холле и мирно беседовали между собой, дожидаясь нас. Нади с ними не было, но в данный момент меня это только порадовало — сейчас нам явно предстояло рассказать о том, как прошла встреча с магистрами, а Наде я доверяла не настолько сильно, чтобы посвящать ее в детали с жертвоприношением.
— Ну что? — сразу спросил Дирк, едва увидел нас.
— Удалось что-нибудь узнать? — добавил Фрост. Оттилия ничего не сказала, но выжидательно смотрела на меня. Эр в тот момент вспомнил о своих обязанностях хозяина и предложил нам перебраться в гостиную. Пытаясь собраться с мыслями, я только согласно кивнула, и мы все отправились в ту самую комнату, в которой мы уже собирались тогда, когда приехали мы с Надей. В гостиной я села на диван, Гарт встал за моей спиной, словно снова превращаясь в моего телохранителя. Адриан занял привычное место у окна и приготовился к роли молчаливого наблюдателя-мыслителя. Оттилия, которой этикет не позволял сидеть в присутствии своего монарха, встала у камина и, скрестив руки на груди, с тревогой смотрела на меня. Кейн стоял рядом с ней. Эльфы и Дирк, которых соображения этикета явно не слишком беспокоили, расселись вокруг.
— Ну, если говорить о главном, то Кириану действительно известен способ остановить Арлиона, — начала я, прикидывая, как бы максимально по существу изложить услышанное. — Ритуал может заблокировать магические силы архимага, и тогда он ничем не будет отличаться от простого смертного.
— Но для того, чтобы ритуал сработал, надо принести в жертву Корделию, — бодро сообщил Кейн, избавив меня от этой задачи.
— Что?!
— Как?
— Почему? — это все произнесли одновременно.
— А можно кого-нибудь другого принести? — этот вопрос принадлежал Оттилии, и его все почему-то расслышали хорошо, поскольку разом посмотрели на вампиршу. Та слегка смутилась под прицелом стольких взглядов. — А что? Если уж подходить к задаче с чисто практической точки зрения…
Я откинулась на спинку дивана.
— Магистры говорят, в ходе ритуала нужно убить именно трейхе. Во-первых, потому что там задействуется какой-то определенный вид магической энергии, а во-вторых, нужна родственная кровь.
— Кого-кого нужно убить? — недоуменно переспросил Дирк.
А, точно, он же о таких магических тонкостях вообще не осведомлен! Но за меня ему ответил Эр:
— Так называют старшего ребенка в поколении. Он наследует все специфические особенности Этари.
— В общем, магистры сейчас в раздумьях и сомнениях, — хмуро добавила я и обхватила себя руками, поскольку мне вдруг почему-то стало холодно, хотя в комнате горел камин, и вообще не было никакого сравнения с сырой и влажной улицей. — Они ничего не знают обо мне, и у них на роль жертвы пока единственная кандидатура — Натаниэль. Но они не имеют представления, где ее искать. А даже если бы знали, вряд ли у них что-нибудь получилось, поскольку даже маги должны понять, что жену советника им просто так никто не отдаст, и похищать ее вряд ли соберутся… наверное. Кстати, Кириан честно сказал, что будь я «жива», я бы стояла в их списке возможных «жертв» первым номером.
— Маги напуганы, — заметил Гарт, впервые открывая рот. Как всегда, он говорил мало, но зато вещи, заслуживающие внимания. — Раз даже они, пытавшиеся последние два года остановить некромантов, которые проводили запрещенные ритуалы, теперь сами готовы прибегнуть к подобному.
Несколько секунд в гостиной было тихо.
— Что ж, по крайней мере, про тебя никто не знает, — задумчиво сказал Фрост, обращаясь ко мне. — И на том спасибо. Ты у нас не жена советника и находишься в более… уязвимом положении.
Раздался невнятный звук — Кейн прыснул, но попытался замаскировать это под кашель.
— Насчет уязвимого положения я бы поспорил, — сообщил он, когда к нему вернулся голос. В глазах у него по-прежнему плясали смешинки. Оттилия, сдвинув вопросительно брови, посмотрела на него, затем, кажется, что-то поняла и перевела взгляд на меня. Я утвердительно кивнула. Гарт сохранял нейтральное молчание, остальные же удивленно переглянулись, но не стали сейчас заострять внимание на странном поведении Кейна.
— К слову об уязвимости, — Эр заметно помрачнел и повернулся к Адриану, который до сих пор молча стоял у окна и слушал нас. — Ваше Величество, что скажете по поводу услышанного вы? Нам известно, что в прошлом у вас с Корделией были определенные разногласия, да и нынешняя ситуация с Арлионом Этари напрямую касается лично вас, так что выход, предложенный архимагом Кирианом, мог показаться вам вполне… приемлемым. Как теперь намерены поступить вы? — к концу его слова прозвучали особенно воинственно, и искреннее беспокойство темного эльфа внезапно отозвалось теплой волной где-то внутри меня.
— Не поймите нас превратно, — более миролюбиво добавил Фрост, явно пытаясь сгладить тон друга. — Но нам по-прежнему не совсем понятна причина, по которой вас так интересует судьба Корделии. Если дело не в запрещенных кровавых ритуалах, тогда в чем?
— Да помолвлены мы, Фрост, — устало сказала я, избавляя Адриана от необходимости с невозмутимым видом уходить от ответа или, наоборот, отвечать на настойчивые вопросы моих друзей. Подозреваю, что, что бы сейчас не ответил архивампир, любой ответ показался бы ребятам неубедительным или подозрительным, поскольку я видела, что они в самом деле тревожились за меня. Мои слова прозвучали резковато, да и я немного по-другому представляла себе, как сообщу эту новость друзьям, но оставлять это заявление на потом уже не было смысла. Эльфы одновременно повернулись ко мне, явно не поверив собственным ушам, а Дирк недоверчиво переспросил:
— Вы… что, прости?
Вместо ответа я во второй раз за день подняла руку, показывая кольцо на пальце, а затем поднялась и встала у окна рядом с Адрианом. После моего маневра тот слегка улыбнулся краешком губ, а затем я перевела взгляд обратно на ребят. Оттилия улыбалась, но о ее одобрении мне уже было известно. Эр созерцал пространство перед собой с таким огорошенным видом, словно ему только что сообщили, что Кровавую войну начали гномы, а Арлион стал филантропом. На лицах Фроста, Кейна и Дирка тоже был написан здоровый скептицизм. Гарт же несколько секунд задумчиво и оценивающе смотрел на Адриана, а затем с удовлетворением кивнул каким-то своим мыслям и подмигнул мне. Ладно, не знаю, к каким выводам он пришел, но, кажется, с его точки зрения все не так безнадежно. А затем всеобщее внимание привлек к себе Кейн, когда он внезапно громко и с удовольствием рассмеялся. Дирк от неожиданности вздрогнул и посмотрел на него, как на полоумного.
— Что с тобой?
— Мне только что пришла в голову забавная мысль, — признался он и предвкушающе посмотрел на меня. — Корделия, спорим на что угодно, что твоя семейка в ближайшее время проклянет тот день, когда решила от тебя отказаться?
Ответом ему стал дружный смех Оттилии, Эра и Фроста; остальные заулыбались. Я удивленно молчала, поскольку об этом вообще еще не думала. Помолвка оказалась для меня настолько неожиданной, что я еще не оценила все ее последствия.
— Ну ладно, — деловито сказал Фрост, когда смех стих. — С этим вопросом разобрались. Но тогда на повестке дня остается проблема, что делать с Арлионом. Ваши магистры больше ничего не сказали? Может, они помимо этого, еще какой-нибудь ритуал откопали?
— Да они и этот не откапывали, — с досадой отозвался Кейн. — Кириан же архимаг-прорицатель. У него было видение, в котором ему Вёр напророчила этот ритуал.
Что-то в его словах внезапно показалось мне смутно знакомым. Я рассеянно потерла указательными пальцами виски, пытаясь сосредоточиться, и дальнейший разговор доносился до меня, словно в тумане. Вёр напророчила? Что-то здесь такое…
— В самом деле? — изумился Дирк. — Теперь даже боги советуют использовать жертвоприношения?
— Похоже на то, — согласился Кейн; теперь его голос звучал мрачно. — Правда, может, Кириан ее неправильно понял? Или сама богиня ошиблась?
— Боги не ошибаются, — машинально выдал Фрост вбиваемую нам с детства азбучную истину. — А уж Вёр тем более.
В ту же секунду я ощутила, как мое сердце провалилось куда-то в живот. Вот оно, я все вспомнила. Руки задрожали, и я крепче прижала их к голове, чтобы унять дрожь. В горле пересохло, а гостиная и друзья исчезли, поскольку их заслонили мелькавшие друг за другом воспоминания. Почему-то именно сейчас разрозненные картины начали складываться в единое целое. Женщина в черном плаще словно снова возникла рядом, и я как наяву услышала ее равнодушный голос.
«Но тебя убили слишком рано, а ты нужна мне в мире смертных живой и в трезвом уме…»
«Вёр не ошибается…»
«Ты умная девочка, сама со временем всё поймёшь…»
Хель пропала, и вместо нее я увидела нас с Адрианом в его покоях во дворце в Оранморе после того, как мы спаслись от олльфаров.
«Как вы думаете, что будет дальше? С Арлионом?..»
«Полагаю, в первую очередь его удар будет направлен на меня…»
«Нет смысла убивать обычных вампиров, когда можно убить архивампира…»
Гостиная тоже померкла, и я снова услышала негромкий голос богини смерти.
«Я думала, Вы на стороне вампиров…»
«Верно. Даже не столько вампиров, сколько архивампиров…»
И, наконец, последнее — Арлион Этари в кабинете, где мы разговаривали, когда меня похитили из Лорена:
«Вы хотите убить его?..»
«Да».
— Корделия, что с тобой? Ты здорова? — голоса друзей донеслись будто издалека, и я с усилием вынырнула из череды образов, которые, казалось, были готовы затопить меня. Но внезапно открывшаяся правда поразила меня настолько сильно, что в ту секунду я поняла, что не смогу как ни в чем не бывало продолжать участвовать в разговоре. С трудом сосредоточившись, я пробормотала:
— Прошу прощения, я должна выйти…
И выбежала из комнаты, не дожидаясь реакции остальных. Не помня себя, я взлетела по лестнице на третий этаж, добежала до своей комнаты и торопливо закрыла за собой дверь, а затем нервно начала вышагивать взад-вперед, не понимая, что делаю. Мысли словно заполнили все пространство вокруг, так что обращать внимание на окружающую обстановку стало совершенно невозможно.
Значит, вот в чем дело. Вот ради чего Хель спасла меня от порабощения два года назад. Она же говорила, что Вёр что-то ей предсказала, и сказала, что я буду ей нужна! Я тогда еще удивлялась, почему богиня смерти так спокойно отнеслась к тому, что я ради победы в войне буду действовать во вред тем, кому она покровительствует! И она же сама тогда подтвердила, что больше всего печется об архивампирах! Тогда, получается, что Вёр еще тогда предсказала, что «восстанет некий злой разум», который «погрузит мир в хаос»? А Хель каким-то образом поняла, что речь идет об Арлионе? А догадаться, что произойдет дальше, труда не составило — всем известно, какую ненависть питал Арлион к архивампирам и, следовательно, попытка убийства Адриана должна будет стать лишь вопросом времени. Однако Вёр честно предупредила, что из ситуации будет выход, что понадобится трейхе, и Хель рассудила, что будет неплохо держать меня в живых на тот случай, если все же придется проводить ритуал, в котором я буду главным действующим лицом?
Но… в этом должен быть смысл, верно? Раз я нужна богине смерти именно для этой цели, получается, она заранее уверена, что в прямом противостоянии архимага и архивампира Адриан не победит? Что Арлиону удастся его убить?
Я застыла посреди комнаты.
Вспомнились собственные мысли, которые занимали меня еще полчаса назад, когда мы вернулись из Академии. Я тогда подумала, что в моей жизни есть несколько человек, жизнь которых для меня важнее всего, и так получилось, что Адриан теперь этот список возглавлял.
Интересно, а когда тебе горло перерезают, пусть даже для магического ритуала, — это же не очень больно?
Без предварительного стука дверь моей комнаты внезапно распахнулась, и внутрь влетел Адриан.
— Что случилось? — с порога резко спросил он. Я открыла было рот, чтобы возразить, но он предупреждающе поднял руку вверх. — Только не ври, что ничего. Ты бы видела свое лицо в тот момент, когда умчалась прочь.
Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, а потом решительно спросила:
— Скажи, если бы я все-таки согласилась на этот ритуал, ты смог бы оживить меня после него?
— Что? — изумленно переспросил он, а затем недоумение на его лице сменилось злостью. — Нет. Не смог бы. В этом суть подобных жертвоприношений — они забирают из человека все жизненные силы, высасывают досуха, так что вернуть его уже невозможно. Так что я не знаю, какая очередная благородная идея взбрела тебе в голову, но осуществлять ее ты не будешь. Поняла?
Любой другой, наверное, испугался бы, если бы архивампир высказывал ему свое неудовольствие с таким льдом в голосе. Да и я, возможно, в иной ситуации почувствовала бы себя некомфортно, но только не сейчас.
— Это не только мое желание, — мрачно заявила я, глядя ему прямо в глаза. — Этого хочет и Хель.
— Что за ерунда?
— Не ерунда, — возразила я и устало прислонилась к стене. — Помнишь, на пути в Селендрию ты спросил меня, каким образом мне удалось спастись два года назад от «Кары Снотры»?
— Помню, — настороженно ответил он, не понимая, к чему я вдруг это вспомнила.
— Это была Хель, — хмуро призналась я. — Когда меня убили, она явилась ко мне и сказала, что защитит меня от вашего некромантского ритуала, поскольку я понадоблюсь ей в дальнейшем. Сказала, что Вёр сделала какое-то предсказание, и я должна буду что-то сделать.
Несколько секунд Адриан молчал, а затем повернулся, закрыл за собой дверь в коридор, и подошел ближе ко мне.
— И с чего ты взяла, что речь идет именно об этом ритуале и об Арлионе? — все еще сердито спросил он, не усомнившись, однако, в моих словах.
— Хель сказала тогда, что больше всего ее волнуют архивампиры. А когда Арлион меня забрал… В общем, он сказал, что собирается убить тебя, — на последних словах мой голос звучал совсем тихо. Адриан не стал оспаривать мои слова и заявлять, что Арлиона ему бояться нечего, и я с тревогой уточнила. — Это ведь серьезно? Насколько он опасен для тебя?
Адриан ответил не сразу, а какое-то время думал, словно снова взвешивал свои возможности и способности.
— Достаточно, — поморщившись, честно признал он. — Мой отец был сильнее его, но он был гораздо старше Арлиона. Я же… пока недостаточно силен.
Я только несколько раз кивнула головой, получив подтверждение своим догадкам. Адриан же, вернувшись из своих мыслей, пристально взглянул на меня:
— Но это еще ничего не значит. Неужели ты готова так сразу принести себя в жертву, даже не попытавшись найти другой выход из ситуации? Слепо подчинишься воле богини и не будешь бороться за собственную жизнь? Корделия, это же совершенно на тебя непохоже!
Его упрек, может, и отчасти справедливый, показался мне в этот момент совершенно неуместным, и мое смятение медленно сменилось подступившим гневом. Напряжение от событий последних дней словно разом решило навалиться снова, и я резко ответила, не сумев справиться с собой:
— Да при чем здесь они! Мне плевать на пророчество Вёр и на волю Хель, здесь дело вовсе не в них!
— Тогда в чем же? — Адриан тоже перестал изображать спокойствие, и на его лице отразилась целая гамма чувств, среди которых преобладала тревога, смешанная со злостью. — Ради каких высоких идеалов ты вдруг готова пожертвовать собой?
— Дело не в идеалах, дело в тебе! — рявкнула я, мельком удивившись про себя, куда внезапно пропала знаменитая архивампировская проницательность. — А еще в том, что я люблю тебя и не хочу, чтобы спятивший темный архимаг тебя убил, ясно?! И ради этого, как мне кажется, можно рискнуть!
Адриан словно разом остыл, а затем на его лице появилась легкая улыбка.
— Любишь меня? — переспросил он.
— Да, люблю! — резко ответила я, но уже без прежнего запала.
Вместо ответа он вдруг стремительно, в один шаг, преодолел расстояние, разделявшее нас, и поцеловал меня. Я ответила, разом позабыв обо всем на свете, и не сразу поняла, о чем шла речь, когда Адриан потом тихо сказал, продолжая обнимать меня:
— Никто тебя не убьет. И если дело все же докатится до ритуала, я перережу горло Натаниэль, — моему позвоночнику стало холодно от той непоколебимой уверенности, которая звучала в его голосе.
— Но Хель… — заикнулась было я.
— Плевать на Хель, — повторил он мои слова. — Ничья воля — ни людская, ни божественная — не заставит меня причинить вред той, которую я люблю.
Я снова поцеловала его; Адриан легко подхватил меня на руки и прижал к стене за моей спиной. Где-то на краю сознания пролетела удивленная мысль — и как это он раньше казался мне похожим на глыбу льда? Все переживания из-за ритуала и богов испарились из головы, поцелуи становились все горячее, и во мне рождались странные, неведомые ранее ощущения. Хотелось стать еще ближе к нему, и, когда Адриан отстранился от меня, я почувствовала разочарование, хоть уже и начала задыхаться. Архивампир, кстати, тоже выглядел непривычно — темно-серые глаза словно стали еще темнее; как и я, он тяжело дышал, а затем с заметным усилием шагнул назад.
— Извини, — его голос звучал хрипло. — Наверное, мне будет лучше уйти.
Я не сразу поняла, о чем он говорит, но, когда увидела, что он и впрямь собрался исчезнуть, торопливо схватила его за руку. Адриан повернулся ко мне, и я сделала то, что уже давно хотела — дотронулась до его лица и провела пальцами по белому шраму на виске, полученному, когда Адриан спас меня от проклятия Раннулфа.
— Нет, — мой голос тоже был хриплым, но в нем прозвучала та уверенность, которую я в тот момент испытывала. — Не уходи.
Секунду он еще смотрел мне в глаза, а затем снова притянул меня к себе, словно отрезая от всего прочего мира.
О божественной воле мы больше не говорили.
Назад: Глава 13
Дальше: Глава 15