Книга: Собачьи годы
Назад: Тридцать вторая утренняя смена
Дальше: КНИГА ВТОРАЯ. ЛЮБОВНЫЕ ПИСЬМА

Последняя утренняя смена

Похоже, так ничего и не состоялось. Конец света не ощущается. Браукселю снова можно писать при свете дня. Но по крайней мере одно знаменательное событие на дату четвертое февраля все же пришлось: все три рукописи закончены и представлены в срок; так что Брауксель может с удовлетворением положить любовные письма молодого Харри Либенау на свою стопку утренних смен; а на «Утренние смены» и «Любовные письма» он водрузит признания господина артиста. Если понадобится послесловие, его напишет сам Брауксель: в конце концов, это он руководит шахтой и авторским коллективом, он выплачивает авансы, устанавливает и согласовывает сроки, он будет держать корректуры.
Как все происходило, когда к нам заявился молодой Либенау и предложил себя в качестве автора второй книги? Брауксель его проэкзаменовал. Он прежде писал лирику, да, и публиковал. Все его радиопьесы передавались по радио. Предъявил лестные и ободряющие рецензии. Его стиль характеризовали как свежий, динамичный и несбалансированный. Брауксель для начала поспрашивал его о Данциге:
– А назовите-ка мне, мой юный друг, переулки между Хмельной улицей и Новой Мотлавой.
Харри Либенау выпалил их назубок:
– Чибисный, Опорный, Линьковый, Погорелый, Адебарский, Монаший, Еврейский, Подойниковый, Точильный, Башенный и Лестничный.
– А как, молодой человек, – не унимался Брауксель, – вы изволите нам объяснить, откуда у Портшезного переулка такое красивое название?
Харри Либенау чуть обстоятельней, чем нужно, объяснил, что в этом переулке в восемнадцатом столетии стояли паланкины местных патрициев и знатных дам, это были как бы такси той эпохи, на которых без ущерба для богатого одеяния оную знать транспортировали через грязь и нечистоты городских улиц.
На вопрос Браукселя, кто ввел в тысяча девятьсот тридцать шестом году в экипировку данцигской полиции современные итальянские резиновые дубинки, Харри Либенау ответил с радостной готовностью новобранца:
– Дубинки ввел начальник полиции Фрибосс!
Но мне все еще было мало:
– А кто, мой юный друг, – уж это вы вряд ли припомните – был последним председателем данцигской партии центра? Как звали этого достопочтенного господина?
Но Харри Либенау действительно хорошо подготовился, даже Брауксель из его ответа почерпнул для себя кое-что новое:
– Священник и старший преподаватель, доктор теологии Рихард Стахник в тысяча девятьсот тридцать третьем году был избран председателем партии центра и депутатом данцигского фолькстага. В тысяча девятьсот тридцать седьмом году, после роспуска партии центра, арестован и полгода провел в заключении; в тысяча девятьсот сорок четвертом году депортирован в концентрационный лагерь Штутхоф, но спустя некоторое время освобожден. В течение всей своей жизни доктор Стахник занимался вопросом канонизации блаженной Доротеи фон Монтау, которая в тысяча триста девяносто втором году повелела замуровать себя живьем подле данцигского кафедрального собора.
Мне пришло в голову еще множество каверзных вопросов. Я хотел выяснить, как пролегало русло речушки Штрисбах, названия всех шоколадных фабрик в Лангфуре, высоту Гороховой горы в Йешкентальском лесу – и я получил вполне удовлетворительные ответы. Когда, наконец, Харри Либенау в ответ на вопрос: какие известные актеры начинали свою карьеру в данцигском городском театре? – мгновенно назвал безвременно умершую Ренату Мюллер и кумира экрана Ханса Зенкера, я дал понять моему креслу, что экзамен окончен и выдержан успешно.
Так что после трех рабочих заседаний мы сошлись на том, что между «Утренними сменами» Браукселя и «Любовными письмами» вышеозначенного Харри Либенау нужен лишь небольшой связующий переход. Вот он:
Тулла Покрифке родилась одиннадцатого июня тысяча девятьсот двадцать седьмого года.
В день, когда родилась Тулла, погода была неустойчивая, с преобладанием облачности, а позже и незначительных осадков. Ветер, слабый до умеренного, шевелил ветви каштанов в Малокузнечном парке.
В день, когда родилась Тулла, недавний канцлер доктор Лютер по пути из Кенигсберга в Берлин приземлился в аэропорту Данциг-Лангфур. В Кенигсберге он произнес речь в Колониальной ассамблее; в Лангфуре в ресторане аэропорта он соизволил перекусить.
В день, когда родилась Тулла, оркестр данцигской полиции под руководством главного капельмейстера Эрнста Штиберица давал концерт в Сопотском курортном парке.
В день, когда родилась Тулла, пилот Линдберг, совершивший перелет через океан, взошел на борт крейсера «Мемфис».
В день, когда родилась Тулла, полицией, согласно полицейскому отчету от одиннадцатого числа июня месяца, было задержано семнадцать человек.
В день, когда родилась Тулла, делегация Вольного города Данцига прибыла в Женеву на сорок пятую сессию Ассамблеи народов мира.
В день, когда родилась Тулла, на Берлинской бирже были отмечены крупные экспортные закупки акций на искусственный шелк и электричество. Зарегистрировано повышение курса акций на эссенский каменный уголь – четыре и пять десятых процента; на цинк заводов «Ильзе и Штольберг» – плюс три процента. Кроме того, поднялись в цене некоторые виды внутриотраслевых товаров. Так, за ацетатный шелк давали на четыре, за бембергский искусственный шелк – на два процента больше, чем накануне.
В день, когда родилась Тулла, в кинотеатре «Одеон» шел фильм «Его самый большой блеф», где Гарри Пиль сыграл одну из самых блистательных своих ролей, к тому же двойную.
В день, когда родилась Тулла, данцигское окружное отделение Национал-социалистской рабочей партии Германии созывало всех на большой митинг в зале Святого Иосифа, в Хмельном переулке, с пяти до восьми. С докладом на тему «Немецкие пролетарии ручного и умственного труда – соединяйтесь!» должен был выступить ответственный партийный работник, товарищ Хайнц Хаке из Кельна на Рейне.
В день, когда родилась Тулла, в Красном зале Сопотского курортного театра повторно должно было состояться мероприятие под лозунгом «Народ бедствует! Кто спасет народ?». «Явка – массовая!» – призывал своих сограждан некий господин Хоенфельд, член данцигского народного собрания – фолькстага.
В день, когда родилась Тулла, учетная ставка банка Вольного города Данцига осталась неизменной и составила пять и пять десятых процента. Данцигские ржаные облигации котировались по девять гульденов шестьдесят за центнер ржи – вполне приличные деньги.
В день, когда родилась Тулла, книга «Бытие и время» еще не вышла, но уже была напечатана и объявлена.
В день, когда родилась Тулла, доктор Ситрон еще имел частную практику в Лангфуре; позже ему пришлось бежать в Швецию.
В день, когда родилась Тулла, колокольня на данцигской ратуше каждый четный час выбивала «Лишь Господь в небесной выси», а каждый нечетный – «Ангелов всех вожатый небесный». А колокольня церкви Святой Катарины каждые полчаса играла «Иисус Христос, яви нам очи».
В день, когда родилась Тулла, шведский пароход «Оддевулд» порожняком входил в данцигскую гавань рейсом из Окселесунда.
В день, когда родилась Тулла, датский пароход «София» выходил из данцигской гавани с грузом леса рейсом на Гримсбю.
В день, когда родилась Тулла, в торговом доме «Штернфельд», в Лангфуре, детское платьице из репса стоило два гульдена пятьдесят. Юбка «принцесса» для девочки – два шестьдесят пять. Игрушечные ведерки шли по восемьдесят пять гульден-пфеннигов. Лейки по гульдену двадцать пять. А жестяные барабаны, лакированные, с палочками, предлагались по гульдену семьдесят пять.
В день, когда родилась Тулла, была суббота.
В день, когда родилась Тулла, солнце взошло в три часа одиннадцать минут.
В день, когда родилась Тулла, солнце зашло в двадцать часов восемнадцать минут.
В день, когда родилась Тулла, ее кузену Харри Либенау был один год и четыре дня.
В день, когда родилась Тулла, старший преподаватель Освальд Брунис удочерил полугодовалую девочку-найденыша, у которой уже резались молочные зубки.
В день, когда родилась Тулла, Харрасу, сторожевому псу ее дяди, был один год и два месяца от роду.
Назад: Тридцать вторая утренняя смена
Дальше: КНИГА ВТОРАЯ. ЛЮБОВНЫЕ ПИСЬМА