35

Экспедиция российского географа Ивана Александровича Бергмана началась полтора года назад, когда ему, высочайшим повелением, был предоставлен паровой фрегат «Андрей Первозванный». Для «научных изысканий»… В данный момент он стоял в гавани Сантьяго-де-Лион, ожидая профессора и его спутников, «вознамерившихся пересечь материк Южной Америки для уточнения сведений, полученных во время прошлых, не менее дерзновенных путешествий».

Для охраны ученых от пиратов и разного сухопутного сброда экспедиции была придана полусотня казаков под командованием Александра Николаевича Даценко, который, как вы уже знаете, состоял в чине сотника. По причине легкого ранения, полученного на западном побережье, Даценко был вынужден отказаться от пешего перехода и остался на корабле, где и скучал, коротая время в обществе Дмитрия Новикова – вольноопределяющегося первого разряда. После этого путешествия тот мог рассчитывать на получение офицерского чина, что, как понимаю, сильно вдохновляло молодого мужчину.

Всех подробностей этого знаменитого путешествия я не знал, да и не мог знать, но общее представление о делах соотечественников появилось. Как и о мироустройстве параллельной реальности. Политика, как ни крути, дело сложное, а уж в другом мире и подавно.

Меня всегда удивляли люди, которые походя решали проблемы мировой политики. Сидя на грязных и прокуренных кухнях, они забирались в такие высоты, что только слушаешь да диву даешься – с таким умищем, и до сих пор не в дурдоме. Не буду уподобляться этим господам – просто перечислю факты, ставшие известными после беседы с Новиковым и Даценко.

Как я понял из обрывков нашей беседы, полусотню разделили на две команды. Тридцать пять казаков под командованием хорунжего Плахова ушли с группой Бергмана, а пятнадцать остались на корабле, томясь от вынужденного безделья и необременительной караульной службы.

– Мы же не просто так, для удовольствия сюда зашли… – вздохнул сотник и заглянул в опустевшую кружку. – Путешественника нашего ждем-с. Ученый… Россию, говорит, всю обошел, таперича желаю Американский континкент изучить. Вот и бродит где-то, прости господи, душа неугомонная. А чего здесь изучать, в этих джунглях? Водки нет, вино кислое, а народ хлипкий…

Не стану описывать первые часы моего знакомства с этими господами. Мы провели их в одной из портовых таверн, где успели не только отобедать, но и отужинать. Пришлось рассказать небольшую легенду, заготовленную специально для таких случаев: вырос вдали от родины, родители погибли…

Ложь не сильно отличалась от реальности, поэтому и звучала убедительно. Новиков – чертовски внимательный молодой человек – заметил следы на моем запястье, оставшиеся после кандалов. Виду не подал, но взгляд его стал другим. Настороженно-изучающим.

– Пираты. – Я усмехнулся и оголил запястье. – Провел в плену около полутора лет.

– Британские? – Мне показалось, что он даже не сомневался в моем ответе.

– Разве здесь есть другие?

Этих объяснений оказалось достаточно. Сотник Даценко выругался, помянув английскую королеву в несколько неприличной форме. Неприличной, но довольно точной, отражающей не только моральный облик правительницы, но и всю британскую политику в целом. Мы с Новиковым кивнули, соглашаясь с его определением, после чего я хотел перевести разговор на экспедицию, забравшуюся так далеко от родины, но этих господ было уже не остановить. Они рьяно взялись обсуждать послевоенный мир, да так, что я с ходу узнал множество интересных фактов. Это были не просто домыслы, а знания, подкрепленные опытом.

Итак…

Америка избежала не только войны между Севером и Югом, но и до сих пор находилась под надзором Британской империи. Процветало рабство, причем «законтрактованное». Это, пожалуй, вся информация, которую удалось узнать про североамериканский континент. В Европе дела были поинтереснее.

Не так давно отгремела Крымская война. В этом мире, как и в нашем, она не принесла России ничего хорошего. Не буду углубляться в детали, тем более что я не великий знаток истории, чтобы проводить сравнительный анализ. Против России выступили Британия, Османская империя, Австрия и Пруссия. Немцы, как всегда, плюнули на союзнический договор с Россией и, повиливая хвостиком, вылизывали зад британскому льву или, если быть точным, львице. Однако в этом мире существовало сильное Испанское королевство, сохранившее нейтралитет, что послужило сдерживающим фактором для британцев, которым пришлось поумерить свои великодержавные аппетиты.

– Нет у России союзников! – грохнув кулаком по столу, заявил Даценко. – Нет и никогда не будет!

– Кроме армии и флота, – добавил Дмитрий Евгеньевич.

– Армии, флота и… – Сотник сделал небольшую паузу. – Казаков!

Придя к этому соглашению, они продолжили свои рассуждения. Мне оставалось лишь молчать и наполнять наши кружки…

Франции хватало своих проблем, так что эта война ее почти не коснулась. Новиков что-то упоминал про Русскую Америку, но мельком, а переспрашивать, показывая полнейшую неосведомленность, не хотелось.

Может, часть нашей беседы и покажется вам слегка сумбурной, но, учитывая количество вина, выпитого за обедом, это простительно. Тем не менее расслабляться не стоило, поэтому я больше подливал, чем пил. Когда начало смеркаться, Дмитрий Новиков поднялся из-за стола и откланялся, неразборчиво буркнув о некой даме, которой обещал нанести визит. Мы приняли его извинения и даже благословили на дорожку бокалом красного. Когда дверь закрылась, мы вернулись к безобидному мужскому трепу, который не ограничен ни темами, ни условностями благопристойного общества…

– Эх, Сергей Владимирович, Сергей Владимирович! – сотник пьяно скривился, а потом махнул рукой, едва не свалив наземь шеренгу пустых бутылок. – Местные рази поют? Воют, прости господи, как кошки драные – ни уму ни сердцу! – Даценко тяжело вздохнул и обвел взглядом полупустой зал портовой таверны. – Сейчас бы цыган сюда! Уж они бы нам спели, да так, что мороз по коже и такая смертельная тоска, что хоть плачь, хоть пей и молись, а на душе все равно светло и радостно становится! А уж если какая-нибудь компания сподобится без должного почтения романсы слушать… Да и не просто компания, а человек семь-восемь! Не сопляков, а мужчин, чтобы со всем удовольствием морды бить! Чтобы слабины не дали!

– Такой случай для гиштории душу отвести, – согласился я.

– Именно! С грохотом столов и посуды! Вдребезги! Эх… От одной мысли чувства в такие высоты возносятся, что ни одному книгочею не снилось! Давайте еще выпьем, а то совсем тошно станет. Не откажетесь? Хорошее здесь бренди. Хозяин, сквалыга эдакий, уверял, что из самой Фессалии!

– Не откажусь.

– Вот и правильно. Чай, прости господи, не местный чихирь, от которого и глотку сушит, и разные непотребства на ум приходят. Да вы и сами знаете… – Он оттянул ворот сорочки и поморщился. – Жара, проклятая, замучила. Душу корежит, будто сухой лист в бане. И как вы здесь жили?

– Трудно, но что остается делать? После пиратского плена не осталось никаких бумаг, которые могут подтвердить мою личность. Деньги есть, так что с голоду не умираю, а вот с бумагами сложно. – Я улыбнулся и пожал плечами. – Да и ладно. Здесь весь континент без пачпортов живет. Проживу и я как-нибудь.

– Сергей Владимирович, – встрепенулся Даценко. – Вы особливо не переживайте! Наш Новиков – хоть, прости господи, и бабник, каких свет не видывал, но и от него польза какая-никакая имеется. – Он немного помолчал, а потом кивнул и продолжил: – Димка со здешним консулом, Сергеем Васильевичем Курдогло, приятельствует, так что сделаем, не извольте беспокоиться! Где это видано, чтобы русские своих в беде бросали?

– Я чертовски вам благодарен, но это слишком самонадеянно с моей стороны…

– Что так? – нахмурился сотник.

– Не хочу обременять своими проблемами.

– Вот еще! А кто же из-за меня со здешними стражниками схлестнулся? Не вы ли? – Он покачал головой. – Не мандражируйте, Сергей Владимирович, выручим!

Он долго раскуривал старую, видавшую виды трубку, а потом неожиданно спросил:

– Скажите, а вы в здешних храмах бывали?

– Не доводилось.

– И не ходите! – кивнул он. – Пустое это занятие. Одно расстройство для души русской.

– Это почему же?

– Вот скажите мне, Сергей Владимирович… Вы – человек, как понимаю, ученый, не чета мне, старому служаке, который, окромя военных артикулов, ничего и знать не желает. Неужто не понимают люди, кому поклоняются?

– Простите, Александр Николаевич, но вы о чем?

– Про иконы здешние. Ведь блудницам, прости господи, молятся!

– Кому?! – вытаращился я.

– Блудницам. Неужто не приметили?

– Не обратил внимания.

– Ну как же так? – удивился сотник. – Вы при случае обязательно гляньте! Все как на подбор с непокрытыми власами, словно, тьфу, девки уличные, которых Новиков исподтишка на корабль таскает! Думает, мы не видим, а казаки… – Он погрозил мне пальцем. – Казаки се примечают да промеж себя шуткуют: мол, весь такой важный, а возжается с туземками разными. Нонеча, извольте видеть, новую кралю завел. На фигурку глянешь – вроде и ничё, складная девка, но кожа как чиколад. Сколько их у него побывало! Почитай, в кажнем порту новая пассия обреталась, а отселя до Петербурга – уж поверьте моему слову – мы много где побывали. От самой Русской Америки вдоль берега плаваем. И все ему мало, скаженному! Прет, что дурной! Только лицом осунулся да почернел. Скоро портки будет придерживать, чтобы на ходу не сваливались.