17
В горле моментально пересохло. Уж слишком мужик был серьезным да и ружье держал уверенно. Не вцепившись мертвой хваткой, а спокойно и расслабленно. Привычно. Калибр его карамультука был таким, что без проблем можно засунуть в ствол указательный палец, не боясь, что он там застрянет. Если выстрелит, то от моей головы останется мелкий фарш, сползающий по огрызку позвоночника.
Не знаю почему, но первой мыслью, мелькнувшей в моей голове, было поразительное сходство этого незнакомца с актером Жаном Рено. Возраст? Не больше пятидесяти. Длинные седые волосы, впалые щеки. На левой – старый побелевший шрам. Трехдневная щетина и тяжелый взгляд из-под полуопущенных век.
Одежда, вполне отвечающая эпохе. Жилет с двумя рядами серебряных пуговиц, широкие штаны, нависающие над голенищами мягких сапог. Тулью шляпы украшал бронзовый значок с изображением герба Базалет-де-Энарьо – голова льва на фоне сторожевой башни в обрамлении лаврового венка. На кожаном поясе несколько подсумков и нож. Где-нибудь запрятан еще один, а может, и не один, а несколько… Просто головорез какой-то!
Что-то в его натуре не совпадало с обликом. Не знаю что именно, но не совпадало. Так иногда бывает – зацепится глаз за почти незаметную мелочь, а ты страдай и мучайся, решая эту шараду. Они мне нужны, загадки эти? Нужны, Шатров, очень нужны! Потому что у него в руках ствол, а ты торчишь из подземелья, как цветок в проруби. Даже обратно в провал не скользнешь. Разве что потяжелев немного. Аккурат на вес картечного заряда, который он в меня влепит. Успеет влепить. Уж слишком ухватисто ружье держит. И ведь убьет, стервец, не задумываясь. Так что надо решать проблему полюбовно, и чем скорее, тем лучше.
– Ты кто такой? – Голос у него тяжелый и хриплый. Так хрипят старые, уставшие от жизни сторожевые псы.
– Серхио. Я из лагеря Федерико Линареса.
– Хм… На простого землекопа ты не похож, – задумчиво протянул он, – но и на ученого придурка, которых привечает сеньор Линарес, тоже не тянешь.
– Почему же?
– Глаза…
– Что с ними не так? – прищурился я.
– Ты воевал.
– Немного.
– Этого взгляда не скроешь, приятель…
– Все уже в прошлом. Сейчас я работаю десятником, и лишние проблемы мне не нужны.
– Десятником? И где же твои люди? Почему рука на перевязи?
– Припозднился в городе.
– Это не ты, случайно, уложил трех беглых рабов?
– Случайно я.
– Понятно… Ладно, вылезай.
– У меня, как видишь, рука болит. Не поможешь?
– Извини, амиго, но как влез, так и вылезешь.
– Руку хотя бы подай.
– Обойдешься. Если дернешься за револьвером, разнесу тебе голову.
– Даже в мыслях не было. – Я выбрался наружу и присел рядом с провалом. – Закурить-то хоть можно?
– Кури, – милостиво разрешил он и присел на камень. Ствол отвел чуть в сторону, но не опустил.
Его звали Мартин Вильяр. Один из таможенных стражников, которые приглядывают за здешним побережьем и по возможности ловят контрабандистов. Не самая приятная служба. Контрабандисты, как понимаете, не горят желанием свести знакомство с этими господами, а, наоборот, так и норовят проскользнуть мимо, не приветствуя слуг закона. Еще и пальнут в спину, если выпадет такая возможность. Так что реакция Мартина на незнакомца, который появился из заброшенного подземелья, вполне понятна. Сразу не выстрелил – и на том спасибо.
Пришлось снять револьвер вместе с кобурой и поясом. Во избежание лишних и вредных для здоровья телодвижений. Спорить, когда у собеседника такой весомый аргумент, а у меня рука на перевязи, не хотелось.
Мартин, поинтересовавшись моими планами, решил проводить меня в наш лагерь. То ли проверял, то ли и правда ему по пути – не знаю.
Наше знакомство было предопределено. Вильяр часто появлялся в этой части побережья, так что рано или поздно мы с ним свели бы знакомство. Его лошадь вороной масти была привязана рядом с моей. Она мирно общипывала листья с чахлого кустарника, аккуратно выбирая листочки посочнее.
– Раньше в этих подземельях часто отсиживались контрабандисты, – рассказал он, когда мы добрались до лагеря и сели передохнуть.
Повар приветливо улыбнулся моему новому знакомцу и выставил миски с похлебкой и кувшин вина. Федерико где-то носился, и можно было не опасаться очередной взбучки. Тем более что все положенное я уже сделал. Судя по кускам говядины, оказавшейся в наших мисках, сеньора Вильяра здесь уважали.
– Раньше?
– Потом ими занялся Альварес Гарса, и ребята перебрались чуть дальше на восток.
У меня мелькнула мысль, что здешний коррехидор просто избавился от конкурентов, но я не стал озвучивать эти мысли. Мало ли… Даже если это и так – что мне с этих местных разборок? Своих проблем выше крыши.
– И давно это случилось?
– Примерно с месяц. – Мартин пожал плечами и начал хлебать суп. – Место, как видел, удобное. Рядом есть бухточка, где можно разгрузить лодку, не опасаясь лишних свидетелей.
– Удобное? Я бы так не сказал. Достаточно перекрыть вход в подземелье – и все, будешь сидеть как в мышеловке.
– Хм… Ты не все знаешь, парень, – усмехнулся Вильяр. – Там, на нижнем уровне, рядом с лестницей есть потайной ход, который ведет в пещеры. Его трудно заметить, но он есть.
– Пещеры?
– А ты как думал, – с важным видом кивнул он. – Здесь этого добра хватает.
– Понятно…
– Ваши парни так и бегают к Джаббару?
– Случается, – осторожно кивнул я.
Мартин допил вино, поднялся, немного помолчал и провел ладонью по губам:
– Посоветуй им быть осторожнее.
– В смысле?
– Старик ведет какие-то дела с Альваресом. Если твои землекопы начнут хапать лишнее, то Джаббар не станет рисковать и расскажет про них коррехидору, а Гарса выдаст виновных Федерико Линаресу.
– Как все запутано, – усмехнулся я.
Вильяр кивнул и продолжил:
– Сеньоры хоть и постоянно собачатся, но дружат с давних пор. И вот еще что, Серхио… Вижу, как загорелись твои глаза, когда я сказал про пещеры. Не лезь туда. Гиблые там места.
– Почему ты мне это рассказываешь?
– Джил Лангар…
– При чем здесь мой помощник? – не понял я.
– Я хорошо знал его отца, – пояснил Мартин. – Джил, можно сказать, вырос у меня на глазах. Если бы не некоторые обстоятельства, ему бы не пришлось копаться в земле. Его отец был воином, и, поверь, не самым последним.
– Понятно… Спасибо, я учту насчет пещер и подземелий.
– Ты умный малый, Серхио.
Вильяр прикоснулся рукой к шляпе и побрел к коновязи. Я посмотрел ему вслед и отпил вина. Час от часу не легче. Кто и когда зачистил подземелье? Старик Джаббар? Вряд ли… Да, я проспал его появление, но он выбирался из провала с такой поспешностью, что явно перед этим там не был. Был слишком напуган всем увиденным и торопился оттуда убраться. Еще и коррехидора привел… Что из этого следует? Зал прибрали до его прихода. Прибрали, но тело не стали трогать, оставив Рыжего валяться на каменных плитах. Кто это сделал?!
Я бы обязательно прогулялся в пещеры, если бы… Если бы все не пошло наперекосяк…
Это случилось три дня спустя. Времени точно не помню. Незадолго до ужина. Часов в девять. Как раз закончил заполнять график завтрашних работ и с удовольствием встал из-за стола. Себастьяно покосился на меня, что-то буркнул и уткнулся в бумаги. Плевать я хотел на его недовольство! Тем более что в тот день пахал не разгибаясь.
Вышел из палатки и с большим удовольствием подставил лицо вечернему ветру. После затхлой и провонявшей по́том палатки воздух показался божественным эфиром. Еще бы умыться… Ничего, послезавтра выходной, и я обязательно съезжу в Базалет. В бани. Надоело кормить здешних клопов и вшей.
Закурив, я осмотрелся и пошел в сторону кухни, но не успел сделать и двадцати шагов, как между палатками заметил знакомую фигуру Джила Лангара. Парень стоял на коленях и скулил, пытаясь удержать тело Федерико Линареса, а бедный ученый дергался и сучил ногами, словно хотел отползти в сторону. Джил – раздери меня дьявол – бестолково хватал его за плечи и оглядывался по сторонам, будто боялся, что его увидят, – или, наоборот, ждал поддержки.
– Джил, что ты делаешь?!
Он поднял голову, увидел меня и закричал:
– Сеньор! Сеньор Серхио, клянусь, это не я!!!
Я подбежал к ним, но хватило и одного взгляда, чтобы понять – Линаресу уже не помочь. На горле зияла рана, из которой толчками била кровь. Кто-то перерезал ему глотку – и сделал это так ловко, что не оставил бедняге ни малейшего шанса. Линарес хрипел, хватая Джила за руки, словно пытался что-то сказать, но сил уже не было. Не прошло и нескольких секунд, как ученый вцепился в мою руку и обмяк.
– Джил, что здесь произошло?!
– Сеньор, это не я! – Он меня не слушал. Верещал, как недорезанный, пока не получил от меня оплеуху, чтобы прекратить истерику, но было поздно. Между палатками появились люди, и всего через несколько секунд нас сбили на землю и связали.