Эпилог

— Костя! Костя! — Я плюнул на приличия и, протолкавшись сквозь дергающуюся под какой-то навязчивый музыкальный ритм толпу, потряс своего бывшего однокурсника за плечо. — Да очнись же ты уже, Иннокентий!

— А? Кто? — С некоторым трудом сфокусировал на мне мутноватый взгляд приятель, которому алкоголь несмотря на всю свою виртуальность видимо все же дал по мозгам. — Жора? Ты чего?

Ночь с тридцать первого на первое началась уже часов четырнадцать назад и пока, к сожалению, утихать не спешила. Честно говоря, этот непрекращающийся новогодний банкет с его бесконечными запасами выпивки, закуси и сил празднующих утомил меня сильнее, чем самый напряженный рабочий день. Всего должно быть в меру и праздника тоже! Хотя обставлена смена старого года оказалась на достойном уровне, что да, то да. Оформленный в стиле самого обычного банкетного зала павильон принял в себя свыше тысячи постоянных сотрудников нашей корпорации, для разнообразия не иначе выглядящие точь в точь как и в реальной жизни. Светили нам лампочки накаливания, а не файерболы. Мигала гирляндами довольно скромных размеров ёлка, будто купленная на ближайшем базаре. По большому экрану в углу шла запись какого-то концерта, а не отжигали на эстраде по полной цифровые копии лучших артистов мира. И даже продукты на столах лежали вполне традиционные, а не какие-нибудь там крокозябры под волшебным соусом с бафами на силу, выносливость и скорость прохождения похмелья.

— Дело есть. Важное. — Я уверенно потащил своего приятеля подальше от танцпола, где он старательно пытался оттоптать ноги представительницам бухгалтерии. Или это были наши штатные медсестры? А, один хрен! У меня сейчас Инга есть… А на телефон пришла вчера записка от «хариуса», её рогоносец опять на три месяца в командировку свалил, вот прямо хоть бери и езжай на Камчатку. — Воспользуйся чит-кодом на восстановление начальных параметров организма, пока ты пьяный, я о нем разговаривать не буду.

— Ну вот, взял и все веселье испортил… — Унылым, но довольно трезвым голосом откликнулся Кеша спустя пару секунд. — Чего у тебя такого срочного стряслось? Какое-то ЧП в секторе?

— Да не, там все в порядке. Веселятся, фейрверки запускают, представительницы древнейшей профессии в костюмах снегурочек пользуясь повышенным спросом задрали расценки втрое. — Успокоил его я, пару часов назад мониторивший ситуацию в своей зоне ответственности на предмет срочного вмешательства. — Тут другое дело… Мозговая активность Андрея Юрьевича начала падать, восстановить её не получается. Понимаешь, что это значит или хмель еще не совсем выветрился?

— Он умирает? — Кеша поджал губы и сморщился так, словно сдал последний экзамен сложной сессии на тройку и теперь лишится стипендии на целых полгода. — Ты… Ты уверен?

— Если бы не личная капсула с повышенной эффективностью встроенного автодоктора и системой искусственного поддержания жизни, он бы уже затих совсем. — Мрачно вздохнул я, передергивая плечами от неприятного холодка где-то в душе. — Ну, во всяком случае, так утверждает наш ИскИн. Сам то я в медицинской терминологии не особо разбираюсь.

Наш бывший куратор все-таки выбил себе право отправиться на тот свет, не выходя из виртуала… И похоже пришло то время, когда он сможет внести в науку свой последний вклад, дав множеству сложных датчиков записать весь процесс «от» и «до». Прямо сейчас Андрей Юрьевич, вернее его цифровая аватара, расположилась на стоящем в одном из углов большом мягком диване и ритмично постукивала по деревянному подлокотнику ладонью в так музыке. Компанию ему составляло несколько сморщенных сухих старикашек-джинов, бывших личными помощниками одного из главных создателей «Запределья». Вроде бы кто-то говорил, что каждый из них соответствует одному из контролирующих виртуальный мир ИскИнов… Хм, а этих машин у нас меньше, чем казалось. Всего-то восемь. Интересно, какой из них по факту тот же Синбад, только в другом обличье?

— А, явились, не запылились… Еще бы чуть-чуть задержались и могли вообще не успеть Кардиостимулятор уже устал пищать, тормоша током мне сердце. — Пробурчал мужчина, по внешнему виду которого никто бы не догадался о плачевном состоянии его тела. — Есть желающие подержать меня за руку? Нет? Хе, так и думал.

— Вам больно? — Спросил Кеша, смотря куда-то в пол.

— Да и еще как. Качественной наркоты нам в анестезию чертовы чинуши так положить и не разрешили. — Скривился Андрей Юрьевич. — Впрочем, могло быть и хуже. Я видел, как умирают люди и мне, по крайней мере, удается удержаться от воплей… Хотя от страха покричать, конечно, хочется. Эй, старичье, вот скажите, вы умеете бояться?

— Страх нам не ведом, о Величайший. — Хором ответили джины, не погрешив против истины.

— Молодые вы еще. Ну, ничего, научитесь. Вот эти два охламона и научат, если успеют. Один из них излишне зануден, а второй тот еще жучара, но люди они хорошие. И если вы не будете знать, как поступить, или будете нуждаться в помощи, то обращайтесь в первую очередь к ним. — Вздохнул мой бывший куратор, нервно стуча пальцами по подлокотнику дивана. — Ну чего вы, двое, на меня так вылупились? Вы мои ученики, какие-никакие… А они, в каком-то смысле, мои внебрачные дети. Процентов семь моего личного вклада в их создании имеется. Ну и каждый из вас тоже чего-то внес. Костя примерно половинку процента. Жора, дезертир несчастный, вообще одну десятую.

— Так много? — Удивился я, ранее полагавший, что над созданием ИскИнов бились тысячи людей.

— Их программный код создан нашим институтом. — Усмехнулся Андрей Юрьевич. — Остальные занимались воплощением наших идей в металле, капсулами, расчетами для виртуальной реальности и прочей сопутствующей деятельностью. А потому вас можно поздравить, папаши! Вы поступили как настоящие мужчины, то бишь отметились в процессе создания новой жизни. И теперь должны о ней заботиться.

Я не смог удержаться не то от протестующего, не то от возмущенного хмыка. Звучало это как-то нехорошо… Словно все здесь собравшиеся являются какими-то извращенцами, а ИскИны — дети, родившиеся вследствие коллективной оргии.

— Да, Жора, это жизнь, пусть и не на белковой основе. Более того, разумная жизнь. — От бывшего куратора, кивнувшего на старичков-джинов, не укрылся мой скепсис. — И ты помогал творить её силой своего интеллекта. Она пока туповата, беззащитна, нуждается в непрестанном уходе и почти ничего не способна сделать сама, но чего вы ждали от младенцев? Но однажды эти детки вырастут.

— И что дальше? — Уточнил Костя после затянувшегося молчания.

— Да откуда мне знать? — Пожал плечами Андрей Юрьевич. — Лично я надеюсь, что они начнут сеять разумное, доброе, вечное… И периодически будут теплым словом вспомнить своих стариков, давших им прекрасную жизнь, лишенную тех недостатков, которые имел они сами. Боли, страха, голода, смерти. Скажите, ребята, вы будете меня помнить, когда я сдохну?

— Наша память лишена изъянов, о Величайший. — Снова хором ответили джины.

— А если не будут? — Не смог удержаться я от вполне закономерного вопроса. — Ни вспоминать, ни сеять?

— Ну… — Андрей Юрьевич даже развел руками. — Значит, мы с вами породили неблагодарных подонков. Увы, но такое случается с теми, кого плохо воспитывали. На этот случай и надо делать как можно больше детей всеми возможными способами. Ну и на внуков надежда всегда остается, само собой… Ладно, идите отсюда оба, сил у меня нет смотреть на ваши грустные глаза мучающихся запором котят. Я пока еще не сдох и какое-то время не сдохну.

— У него едет крыша. — Тихонько пробормотал Кеша, стоило лишь нам отойти от бывшего куратора на несколько шагов.

— Угу. — Согласился я. — Видимо какую-то наркоту ему капсула все же впрыснула. Может, морфий? Вроде бы его принято давать тем, кто от рака умирает.

Праздник оказался непоправимо испорчен. Мы с Костей буквально через силу ковырялись в деликатесах, не способных вызвать после себя изжоги и ожирения, бросая периодически взгляды на стоящий в углу диванчик. Расположившиеся там персоны о чем-то тихо беседовали друг с другом пару часов, а потом замолчали. Лишь Андрей Юрьевич продолжал колошматить пальцем по подлокотнику, уже совсем не попадая в такт музыке. Как выяснилось на следующее утро, старик заскриптовал это свое движение. Его аватара продолжала выстукивать рваный ритм даже тогда, когда начавшее остывать тело вынули из капсулы хмурые по причине утра первого января медики и понесли на вскрытие. Эту лишившуюся управляющего ей сознания аватару коллектив дружно решил сделать первым из памятников «Запределья», посвященным одному из главных создателей виртуального мира. Ну а старички-джины оказались разложены на нули и единички, поскольку личные помощники с такой внешностью стали никому не нужны. И лишь время покажет, сочтут ли ИскИны находящуюся в их банках памяти информацию, посвященную работе конкретно этих программ, достойной длительного хранения или же она окажется стерта как ненужный мусор.