ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ВЫСОКО В НЕБЕСАХ КИАМАРРА тысячи птиц парили в воздушных потоках, восходящих с многочисленных горных хребтов. Многолетний опыт научил их избегать кораблей, снижавшихся в разреженной атмосфере планеты. Целые стаи птиц кружились вокруг раскаленного «Сокола Тысячелетия», разрезавшего высокие слои атмосферы,— черные точки на фоне белых облаков походили на космос навыворот. Хаи склонился над пультом управления, в любую секунду ожидая, что сотня крошечных тел разобьется о треснувший иллюминатор, забьет шасси и люки, сделав и без того обшарпанный корабль еще более обшарпанным и грязным. Птицы оказались умнее, просто убираясь с дороги.

Сквозь облачный покров проглядывали острые, как нож, хребты из светлого камня. Там, где местная растительность цеплялась к ним, будто плющ, виднелись зеленые прожилки. Венчали горы ледяные шапки под цвет облаков, а долины между пиками были глубиной в пять, шесть, даже десять километров. Боковой ветер усложнял навигацию, а каменные и ледяные стены делали ее еще более опасной.

— Ты уверен, что траектория верная?— осведомился Хан.— Потому что я ничего не вижу.

Чубакка оскалил зубы и взвыл.

— Я знаю, что пилот— я,— огрызнулся кореллиа-нин.— Но должен же кто-то...

— Там.— Перегнувшись через плечо Хана, Скарлет указала на почти сливающееся с камнем пятнышко на скале. Оно было цвета серого металла с длинными выступами с одного бока. Лазерные пушки. Первая линия обороны города Таластин, если не считать птиц, ветер и горы. Когда они пронеслись мимо, орудия повернулись, отслеживая их путь. С пронзительным визгом ожили динамики:

— Эй, неизвестный грузовик! Это вас мы поджидаем?

— Нет,— ответил Хан.—Мы не успели выслать план полета.

— Тогда не рассчитывайте на любезную встречу.

— Мы здесь... мгм... с Ассоциацией помощи беженцам с Алдераана,— сообщил Хан.— У нас на борту часть их делегации.

— Ах, так вы из Альянса? Уважаю. Но это не значит, что у нас тут полно места, где можно сесть.

Тем временем долина сужалась, каменные стены все ближе подбирались к кораблю. Чубакка поскуливал.

— Может, вы поищете его для нас?— спросил Хан в микрофон.— Потому что, если мне придется разворачиваться, вероятно, мне следует поторопиться с этим.

— Конечно. Ждите.

На скале слева от них восседало, вцепившись в камень, огромное змееподобное существо длиннее «Сокола». Его бока сверкали золотой чешуей. Хан нетерпеливо постучал по панели управления. Чубакка хрюкнул и снизил скорость. Змеетварь обратила к ним безмятежные черные глаза и распахнула гигантскую пасть.

— Что у нас с топливом?— поинтересовался Хан. Вуки взвыл.

— Это очень плохо.

— Зато мы не в Империи,— вставила Скарлет.

— Ага,— согласился капитан.— Я тоже в любом случае предпочту раздолбайство и коррупцию неприкрытой злобе.

Включился сигнал наведения, и динамик, взвизгнув, вернулся к жизни:

— Ладно, неизвестный грузовик. Ваш причал номер четыре, стапель номер три. И придется заплатить штраф за иепредоставление плана полета.

_ Что?—переспросил Хан.

— Не я устанавливаю правила, папочка. Если не нравится, летите восвояси.

— И какой штраф?

— Предполагается, что восемьсот кредитов, но ты вроде годный парень. Четыреста, и разойдемся по-хорошему.

— Раздолбайство и коррупция?— с хитрой улыбкой переспросила Скарлет.

— Снижаемся,— прорычал Хан.

— Добро пожаловать на Киамарр,— сказал голос.— Будьте как дома, ладно?

Город Таластин уместился в глубине узкой долины. Его здания теснились на нескольких драгоценных квадратных километрах более-менее ровной поверхности. В районах с наиболее плотной застройкой дома даже карабкались на крутые склоны гор по бокам долины. Из-за возвышающихся над городом хребтов улицы почти всегда находились в тени, не считая нескольких часов в середине дня, когда солнце стояло прямо над головой. Город будто расположился на дне колодца.

Хан проследовал по направляющему сигналу на стапель, врытый в склон горы. На противоположном склоне долины сверкали огнями десятки таких же причалов: из круглых каменных пещер выглядывали заполонившие их транспортники, грузовозы и истребители малой мощности. Воздух Киамарра пах влагой и деревом, как в дождевом лесу. К ним направился протокольный дроид LOM старой модели, с дешевым покрытием и выправленными вмятинами на нагруднике. Хан предоставил Чубакке разбираться, сколько именно им следует заплатить налогов и сборов, а сам медленно обошел «Сокол», рассматривая внешние повреждения. Имперские флаеры и истребители потрудились на славу. На бортах судна чернели подпалины, ощущался печально знакомый запах сгоревших плат и взорвавшихся модулей.

Ракета— если это действительно была ракета— прочно засела в обшивке корабля. Окружавшие ее «нити» оказались не просто замерзшим охладителем. Теперь было видно, что они тянутся от серо-зеленого продолговатого предмета к металлической «шкуре» «Сокола». Подошедшая Скарлет встала рядом и скрестила руки на груди, скопировав его позу.

— Маячок?— спросила она.

— Ага.

— Значит, твой друг Баазен знает, где мы.

— Ага.

— Жаль.

— А может, нам повезет,— сказал Хан.— И он прилетит в самый разгар имперской атаки.

Мгновение они стояли молча.

— Но если серьезно, первым делом я поручу Чуи избавиться от этой штуки,— пробормотал Хан.

— Хорошая идея,— отметила шпионка.

Когда все сборы были оплачены и старый дроид похромал обратно в свой закуток, Чубакка приступил к ремонту, а Хан со Скарлет двинулись по пробитому в камне туннелю в город. По улицам сновали узкие неудобные повозки, влекомые нервными на вид ящерами и такими же нервными их погонщиками. Моржоволицая женщина-аквалиш разгуливала взад-вперед по тротуару, предлагая запчасти для кораблей со скидкой. Тихо гудя, пролетали дроиды-патрульные, ни на что не обращая внимания. Тоненькая полоска неба в вышине меняла цвет с туманной синевы дня на золотое сияние вечера.

Хан бывал в тысяче подобных мест по всей Галактике. Внешний их вид различался, но смысл существования был одинаков. Некоторые из них были размером со звездную систему, другие— с маленькую заднюю комнатку в кантине. В этих уголках Вселенной властям подчинялись немного меньше, свободы было немного больше, а во время переговоров могли обсуждаться такие вопросы, как, например, куда деть тела продавцов, слишком агрессивно настаивавших на своей цене. Правосудие здесь могло означать что угодно: и явиться на суд какого-нибудь местного магистрата, и самому вершить суд, а после оставлять бармену деньги за беспокойство. В подобных местах, таивших жестокость, но и даривших радость, все, как правило, было преходяше. Еда становилась все хуже, а музыка— все лучше. Именно в таком месте представители десятка нелегальных организаций, религиозных течений и политических партий могли собраться для переговоров. Любая другая, более контролируемая планета— был ли то контроль Империи, или хаттов, или преступного синдиката «Черное солнце»— отпугнула бы тех, с кем Альянс стремился договориться. Хан глубоко вздохнул и почувствовал, как напряжение, которое он едва осознавал, покидает его.

— Хорошо быть дома,— проронил он.

— Ты с Киамарра?— удивилась Скарлет, поднимая руку, чтобы остановить запряженную ящером повозку.

— Никогда здесь не был и не имею желания задерживаться надолго. Просто здесь не Ядро.

Управлявший повозкой дресселианин с темно-зеленым синяком над левым глазом кивнул им и натянул вожжи ящера.

— Куда едем?— спросил он.

— Туда же, куда и остальные,— распорядился Хан, взбираясь на сиденье. Он протянул руку, чтобы помочь Скарлет, но та уже забралась на пассажирское место с другой стороны.

— В Центр конклавов,—понял дресселианин.— Вы из дома Артоса?

— Из кого?

— Дома Артоса,— сказал водитель, плавно скользнув на узкую, тревожно подрагивающую спину ящера.— Вы миссионеры?

— Нет,— заявил Хан.

— Хорошо,— кивнул водитель и сплюнул.— Терпеть не могу проклятых религиозников!

Ящер взял с места в карьер. Узкие темные улочки были запружены народом. Ящеров, влекущих повозки, обгоняли спешащие спидеры. Дроиды, управлявшие баржами, перли напролом через перекрестки, не давая себе труда выяснить, собираются ли их пропускать. Сиденье в повозке оказалось старым и продавленным посередине, так что Хан со Скарлет постепенно соскальзывали друг к другу и наконец соприкоснулись боками. Ее глаза осматривали улицы, поднимались вверх, к увитым плющом каменным террасам, но ее внимание, казалось, было обращено внутрь. Уличные торговцы кричали на десятке различных наречий, предлагая все— от свежесобранных фруктов до компьютерного железа и оружия.

— У меня вопрос,— нарушила тишину Скарлет.— Ты сказал, что если повстанцы победят, они сами превратятся в то, против чего боролись. Ты на самом деле так считаешь или просто хотел произвести впечатление?

Хан ухмыльнулся:

— Я умею говорить, что думаю, и все равно произвожу впечатление.

Ее взгляд не потеплел, но и льда в нем тоже не было. На проезжую часть выскочил попрошайка, и повозка вильнула, огибая его. Хан пожал плечами:

— Конечно, я на самом деле так считаю.

— Значит, если мы победим, ты обратишься против нас?

— В одном я точно уверен,— ответил он.— Если мы окажемся по разные стороны, то явно не по моей вине.

Мгновение Скарлет размышляла над его словами.

— Ты считаешь, что нет различий между одной властью и другой.

— Я считаю, что нет различий между теми, кто диктует мне, что делать, а что нет. Насколько я понимаю, ты не из таких.

— Можно держать воду в сложенных ладонях, а в кулаке— нельзя,— сказала она и добавила:—Это метафора.

— Я знаю, что это метафора.

— Я не была уверена, поэтому...

— Я знаю, что такое метафора.

Сидящий на спине ящера погонщик обернулся и посмотрел на них.

— Вы уверены, что вы не миссионеры?— спросил он.

— Твердо уверен,— заявил Соло.

Массивное куполообразное здание Центра конклавов занимало всю ширину долины, от одной стены ущелья до другой. Оно повторяло цвет и фактуру гор— арки поднимались вверх ярус за ярусом, венчаясь куполом из гладкого светлого камня. Улицы и переулки вблизи здания забили десятки маленьких флаеров, спидеров, повозок и прочего транспорта. С первого взгляда Хан определил представителей дюжины различных биологических видов, в основном кучковавшихся вместе и поглядывающих на других с опаской. Прямо перед огромными металлическими дверями стоял гран, вежливо поглядывая тремя своими глазами на стебельках на трех одетых в черное рунцев, которые яростно жестикулировали. Скар-лет наклонилась и похлопала погонщика по плечу:

— Дальше мы пешком.

— Ну и правильно,— кивнул старый дресселианин.— В любом случае ближе мне не припарковаться.

Пока Хан расплачивался, разведчица выпрыгнула из повозки и направилась к грану. Соло хорошо видел, с какой заинтересованностью ее провожали взглядами стоявшие на улице делегаты. На конференцию прибыло новое действующее лицо, и всем немедленно понадобилось узнать, кто она, кого представляет и куда из-за этого сместится баланс переговоров, идущих внутри купола.

Когда он догнал девушку, она уже благодарила грана и вежливо раскланивалась с рунцами. Лазутчица взяла Хана за локоть, не успел он и слова молвить, и мягко, но настойчиво потащила в открытые двери.

— Нам нужна галерея на третьем уровне,— сказала Скарлет.— Делегация Альянса сейчас на конференции.

— Пошли.

Внутри Центр конклавов был отделан столь же богато, как и снаружи. Может, даже богаче. Висячие сады сменялись конструкциями, казалось, растущими прямо из стен. Под куполом медленно кружились двенадцать ярких огней, омывая все, что находилось внизу, ярким светом вечного полудня. Повсюду делегаты разговаривали, спорили, глядели с угрюмым гневом или хитрым любопытством. Хан понимал, что каждая дополнительная сторона в переговорах увеличивает сложность сделки в геометрической прогрессии. Он всего лишь прошел через широкий двор, но уже почувствовал пристальное внимание к своей персоне, словно излучаемое тепло. Он испытывал давление со стороны тех, кто пытался отстоять свои интересы. Капитана слегка удивило, что его не попросили при входе оставить бластер.

Со двора вела вверх широкая каменная лестница, которая вилась вокруг огромного столба с высеченными на нем лицами представителей различных видов. Затем они прошли через внутренний двор с садом, где две группы гаморреанцев в разноцветных одеждах ворчали и повизгивали друг на друга, а пара записывающих дроидов сновала между ними, пытаясь запечатлеть все, что они сказали, прокричали или пробормотали. Еще одна лестница вела влево, на следующий этаж.

— Ты уверена, что нам туда?— спросил Хан, когда они начали подниматься.

— Нет.

Они шли по широкой галерее с каменными перилами, поглядывая вниз, на сад. Двое мужчин в ярких желтых плащах, с бритыми головами и компьютерными имплан-тами в черепах стояли у перил, не сводя друг с друга глаз. На их имплантах бешено мерцали огоньки. Скарлет сделала шаг в сторону, намереваясь обойти их, но Хан потянул ее обратно.

— Там, внизу—указал он.

Прямо под ними за каменным столом в саду сидели трое людей и двое родианцев. Мужчины в мундирах высшего командования Альянса, а между ними Лея в белом платье с ярко-синей брошью. Ее волосы были зачесаны назад, а на лице застыло выражение приветливого любопытства, почти доброты. Фальшивое, как копыто мерий-ского трехрога,— он понял это с первого взгляда.

— Сюда,— бросила Скарлет, ныряя в арку на краю террасы. Они сбежали по узкой лесенке, прыгая через три ступени. Когда они оказались в нише на краю сада, родианцы уже поднялись, неискренне и недостаточно низко поклонившись людям. Улыбка Леи ничего не выражала. Принцесса держалась с грацией и легкостью танцовщицы-тви'леки. Хан остановился. Он решил подождать несколько секунд, чтобы не прерывать ее встречу.

Откланявшись, родианцы направились к выходу, переговариваясь на своем языке. Хан сделал шаг в сад, и Скарлет пошла рядом с ним. Один из генералов Альянса бросил взгляд в его сторону и поднял брови от удивления.

Лея повернулась. Ее лицо расслабилось, бледные щеки порозовели. Вежливая маска слетела с него, губы растянула усталая язвительная улыбка. Она перевела взгляд с Хана на Скарлет и обратно.

— У вас плохие новости, верно?