Мадьяры в Северном Причерноморье

Со второй трети IX в. славянское население Дона и всей лесостепной полосы подвергалось нападениям мадьяр, которых славяне звали уграми, арабы и византийцы – турками, а в Центральной и Западной Европе они стали известны под именем венгров.

Это был народ, говорящий на языке, принадлежавшем к угро-финской языковой семье. Прародина мадьяр – Великая Венгрия – находилась в Башкирии, где еще в 1235 г. доминиканский монах Юлиан обнаружил людей, чей язык оказался близок к венгерскому.

Прорвавшись во время хазарской смуты в междуречье Волги и Дона, мадьяры поселились затем в областях, которые в их преданиях носят названия Аеведии (Аебедии) и Ателькузы. Исследователи обычно полагают, что речь идет о Нижнем Доне и Днестро-Днепровском междуречье соответственно.

Вся мадьярская орда насчитывала не более 100 000 человек и, по оценкам современников, могла выставить в поле от 10 000 до 20 000 всадников. Тем не менее противостоять им было очень трудно. Даже в Западной Европе, не так давно победившей аваров, появление мадьяр вызвало панику. Эти кочевники – невысокого роста, с тремя косичками на бритой голове, одетые в звериные шкуры, крепко сидевшие на своих малорослых, но выносливых лошадях, – наводили ужас одним своим видом. Лучшие европейские армии, включая византийскую, оказались бессильны перед непривычной для них военной тактикой мадьяр. Император Лев Мудрый (881–911) обстоятельно описал ее в своем военном трактате. Выступая в поход, мадьяры обязательно высылали вперед конные дозоры, во время стоянок и ночлегов их лагерь также был постоянно окружен стражей. Сражение они начинали с того, что осыпали неприятеля тучей стрел, а затем стремительным налетом пытались прорвать вражеский строй. При неудаче они обращались в притворное бегство, и если противник поддавался на уловку и начинал преследование, то мадьяры разом оборачивались и всей ордой обрушивались на пришедшие в расстройство боевые порядки врага; немаловажную роль при этом играл резерв, выставить который мадьяры никогда не забывали. В преследовании разбитого неприятеля мадьяры были неутомимы, пощады при этом не было никому.

Набег мадьяр

Господство мадьяр в причерноморских степях продолжалось около полувека. В 890 г. вспыхнула война между Византией и дунайскими болгарами. Император Лев Мудрый привлек на свою сторону венгров, которые переправились на правый берег Дуная и, опустошая все на своем пути, дошли до стен болгарской столицы Преславы. Царь Симеон запросил мира, но втайне решил отомстить. Он подговорил печенегов напасть на венгров. И вот, когда венгерская конница ушла в очередной набег (по-видимому, на моравских славян), печенеги обрушились на их кочевья и вырезали оставшихся дома немногочисленных мужчин и беззащитные семьи. Печенежский налет поставил венгров перед лицом демографической катастрофы, угрожавшей самому существованию их как народа. Первой их заботой было восполнить недостаток в женщинах. Они двинулись за Карпаты и осенью 895 г. осели в долине верхней Тисы, откуда стали совершать ежегодные набеги на паннонских славян с целью захвата женщин и девушек. Славянская кровь помогла венграм выжить и продолжить свой род.

Мадьярское владычество заставляло вспомнить времена аварского ига. Ибн Русте сравнивал положение подчиненных мадьярам славянских племен с положением военнопленных, а Гардизи называл их рабами, обязанными кормить своих господ.

Вероятно, в течение IX в. славянские племена Поднепровья и Подонья тоже не раз испытали на себе тяжкий натиск венгерской конницы. Действительно, «Повесть временных лет» отмечает под 898 г.: «идоша угры мимо Киева горою, еже зовется ныне Угорьское, и пришедше к Днепру сташа вежами [шатрами]…» Однако при более внимательном рассмотрении это отрывочное сообщение едва ли заслуживает доверия. Во-первых, неверна дата нашествия: венгры ушли из Нижнего Поднепровья в Паннонию не позже 894 г. Во-вторых, отсутствие продолжения истории о «стоянии» угров под Киевом свидетельствует о том, что летописец в данном случае всего лишь хотел объяснить происхождение названия Угорского, которое на самом деле восходит к славянскому слову угор – «высокий, крутой берег реки». В-третьих, непонятно, куда могли направляться угры, идя «мимо Киева горою» (то есть вверх по Днепру, по правому его берегу), не говоря уже о том, что, спасаясь от печенегов, они двинулись из своей Ателькузы отнюдь не на север, а прямиком на запад – в паннонские степи.

Последнее обстоятельство опять заставляет подозревать, что летописец и здесь приурочил к исторической реальности Киева на Днепре предание, относящееся к одному из дунайских Киевов. В более полном виде его можно прочитать в «Деяниях венгров» (безымянной хронике, написанной при дворе короля Белы III в 1196–1203), где говорится, что венгры, отступая из Ателькузы, «достигли области русов и, не встретив какого-либо сопротивления, прошли до самого города Киева. А когда проходили через город Киев, переплывая (на паромах. – С. Ц.) реку Днепр, то захотели подчинить себе королевство русов. Узнав об этом, вожди русов сильно перепугались, ибо они услышали, что вождь Альмош, сын Юдьека, происходит от рода короля Аттилы, которому их предки платили ежегодную дань. Однако киевский князь собрал всех своих вельмож, и, посовещавшись, они решили начать битву с вождем Альмошем, желая лучше умереть в бою, нежели потерять свое королевство и помимо своей воли подчиниться вождю Альмошу». Битва была проиграна русами. А «вождь Альмош и его воины, одержав победу, подчинили себе земли русов и, забрав их имения, на вторую неделю пошли на приступ города Киева». Местные правители почли за лучшее покориться Альмошу, который потребовал от них отдать «ему своих сыновей в качестве заложников», уплатить «в виде ежегодного налога десять тысяч марок» и, кроме того, предоставить «продовольствие, одежду и другие необходимые вещи» – лошадей «с седлами и удилами» и верблюдов «для перевозки грузов». Русы подчинились, но с условием, что венгры оставят Киев и уйдут «на запад, в землю Паннонии», что и было исполнено.

В Венгрии это предание, очевидно, было признано обосновать венгерское господство над «королевством русов», то есть над подчиненной областью карпатских русин, благодаря которой наследник венгерского престола носил титул «герцог русов».

Ввиду всего этого можно сказать, что период мадьярского господства в Северном Причерноморье прошел для начальной русской истории практически бесследно.