Глава 2. «Русская» Европа

Русины. Дунайская, Карпатская и Балканская Русин

Проследив маршрут перемещения ругов по Европе, можно установить примечательный факт: большая часть «русских» следов находится в ареале будущей славянской колонизации. Именно в этих землях во множестве встречаются географические названия с корнем «рус», то есть в присущем славянским языкам фонетическом варианте. Здесь же впоследствии средневековые источники зафиксируют многочисленные «Русии», возникновение которых напрямую связано с пребыванием в славянской среде племени рутенов/ругов и постепенной их ассимиляции.

Сравнивая сведения источников о передвижениях славян и ругов, мы можем предполагать их тесные контакты в районе Норика приблизительно с V в., когда те и другие вплотную подошли к дунайскому лимесу Римской империи.

Правда, в письменных памятниках оба этнонима оказываются рядом лишь столетием позже. Эпитафия на могиле аббата Думийского монастыря (впоследствии бракарского епископа) Мартина, умершего в конце VI в., перечисляет как соседей «варварские племена» ругов, славян и нориков (Rugus, Sclavus, Nara; последние, очевидно, смешанное варварское население Норика).

Следовательно, на заре Средневековья происходило если не прямое этническое смешение славян и ругов (чему могло препятствовать отмеченное Прокопием Кесарийским нежелание ругов вступать в браки с женщинами из чужих племен), то, по крайней мере, их политическое и культурное сближение. Иначе трудно объяснить, почему в древнерусской литературе и, что особенно замечательно, в славянском фольклоре запечатлелись некоторые эпизоды истории ругов V–VI вв.

Какие-то смутные воспоминания о руго-славянском союзе отразились в отрицательном восприятии славянскими книжниками образа готского короля Теодориха, прообраза германского эпоса о Тидреке Бернском. В Новгородской I летописи под 1204 г. рассказывается о взятии крестоносцами Константинополя, причем среди предводителей западноевропейских рыцарей фигурирует некий воевода «из Берна» (Вероны), где, напомнил летописец, некогда «бе поганый злый Дедрик (Теодорих)» – характеристика явно эпическая. У поморских славян предводитель готов преобразился в Дитриха – страшного вожака проклятых душ.

И напротив, Одоакр в XV–XVII вв. был чрезвычайно популярен на Руси, где его называли «русским князем». Любопытно, что в 1648 г. Богдан Хмельницкий указывал казакам на пример их славных предков, много лет владевших под руководством Одонацера (Одоакра) Римом; а после смерти знаменитого гетмана его соратник, генеральный писарь Самийло Зорка, оплакал его кончину в следующих словах: «Милый вождю! Древний русский Одонацер!»

Дунайскую Русь (державу ругов – Ругиланд) помнит и древнерусский эпос. В былинах, отразивших древнейший слой славянского фольклора, «земля Святорусская» оказывается по соседству с «землей Ляховецкой» и «землей Поморянской» (Польшей и славянским Поморьем); Илья Муромец три года служит «у короля тальянского» (итальянского), приживает в «земле Тальянской» дочь (интересно, что в саге о Тидреке упоминается дочь «русского» короля Илиаса, приехавшая на Русь из Италии) и ездит в Царьград «дорогою латынскою» (то есть вдоль пограничного дунайского лимеса); Киев он обороняет, находясь на заставе в «степях Цицарских» (австрийских), да и сам этот Киев стоит не где-нибудь, а на Дунае.

Русы в Средневековой Европе по А. Кузьмину

Постепенная ассимиляция ругов в славянской среде привела не позднее VIII в. к появлению особого славянского этноса – русин, которые заселили не только Среднее Подунавье, но и Карпатские земли (на этих своих исторических территориях русины проживают и сегодня). Благодаря этому «Повесть временных лет» уже могла убежденно заявить: «норици [вар. нарци, то есть норики], иже суть словене», а также: «словенеск язык [народ] и русскыи один есть».

Впоследствии на дунайских землях у каждого из существовавших здесь государств была своя «Русия». Чешский хронист второй половины XIV в. Пулкава говорит, что в состав Великоморавского княжества при Святополке I (ум. в 894 г.) входили «Полония и Русия». В середине XV в. это подтвердил Эней Сильвий (будущий папа Пий II): по его словам, Святополк присоединил к своим владениям Полонию, Богемию, «хунгаров» (венгров) и «руссанов». Чешская «Русь» упомянута чехом Хагецием (ум. в 1552 г.), который пишет, что возведенный около 1086 г. в королевское достоинство Вратислав II получил от императора Генриха IV в ленное владение три маркграфства: силезское, лужицкое и «русское». Была своя «Русия» на верхнем Дунае. Около 1191 г. в уставе города Эннса, располагавшегося во владениях герцога Австрии и Штирии Оттокара IV, был определен размер платы за провоз соли «на Русь» и «из Руси». Соляные источники в Подунавье того времени находились в районе Зальцбурга и в верховье притока Дуная – Травны. Хильдесгеймские анналы 1031 г. повествуют о смерти венгерского «герцога русов» Имре Святого – сына Иштвана I. Уроженец Северной Италии Гваньини, живший в XVI в., все еще именовал «Русью» Норик и Хорватию.

О широком распространении «русских» поселений в Центральной и Южной Европе хорошо помнил живший в XVII в. южнорусский переписчик Жития святого Кирилла, который сделал следующую приписку к Сказанию о русской грамоте: «И не токмо моравы, чехи, козари, хорваты, сербы, болгары, ляхи и земля Мунтаньская (Южное Прикарпатье и Западная Румыния. – С. Ц.), вся Далмация и Диоклития (области на западе Балкан. – С. Ц.), и волохи (жители Придунайской Валахии. – С. Ц.) быша Русь».