Глава 26
ГЛУБИННЫЕ СТРАХИ

Тренировки шли своим ходом, занятия тоже. Я часто теперь пропадала в библиотеке в поисках учебников по новым для меня предметам или дополнительной информации. Разнообразие изданий невероятно радовало. Здесь можно было найти очень много полезного и даже запрещенного (вроде книг по народным верованиям), но при этом опасная закрытая информация не была доступна ученикам, а оставалась под присмотром библиотекаря в книгохранилище.

Дни шли, пролетали недели. В главном здании закончили ремонт второго этажа, и теперь лестница частенько скрипела над головой под ногами крадущихся студентов, которые возвращались в свои комнаты тайком от старосты после отбоя.

Я смирилась с новой жизнью, стала вести себя намного свободнее, чем когда-либо прежде. Упрямо оставалась жить в чулане, несмотря на уговоры Мелинды и Элинны, к которым пока не подселили третью соседку, с прежним упорством отбивалась от ухаживаний Истора и игнорировала неприязнь Линды. Что касается последней, то после испытаний, проваленных ею во время тренировки, девушка, казалось, успокоилась и перестала устраивать для меня мелкие пакости. Гер и Луз после бала и сурового наказания ректора вели себя тише воды ниже травы. Мне можно было вздохнуть свободно, что я и сделала, но, как оказалось, зря.

Говорят, у каждого человека существуют свои страхи, такие глубинные, подсознательные, с которыми невозможно бороться. Я редко теряла присутствие духа, почти всегда, даже в самых сложных ситуациях сохраняла выдержку, но и у меня была одна слабость — я до ужаса боялась змей. Об этой слабости мало кто знал, в основном родители и мои близкие друзья.

Когда-то давно в детстве, играя в саду и бегая за мячиком по траве, я наступила на змею. Никто не знал, откуда она взялась, как вообще незаметно оказалась там, где садовники ежедневно прочищали каждый миллиметр земли. Мерзкая черная гадина укусила меня, но, к счастью, яд оказался не смертелен, и болела я недолго. Отец после того случая выгнал всех садовников и их помощников и нанял новых. Больше змей в нашем саду не было никогда, но ужас, который я испытала тогда, остался со мной на всю жизнь.

Той ночью я легла спать позже обычного, потому что расчерчивала новую схему для тренировок. Спала беспокойно, снились какие-то тревожные события, в ушах раздавался шум, похожий на тихий шелест. Он странно действовал на мое сознание, вызывая необъяснимую тревогу и не позволяя погрузиться в глубокий сон.

Наконец я открыла глаза, вынырнув из тяжкой полудремы. В незашторенное окно светила луна. Я обвела взглядом стены, а потом взглянула на пол, и дикий крик замер в моей груди, так и не раздавшись в ночной тишине. На полу извивались змеи. Их было так много, что весь пол, казалось, находился в непрестанном движении. Они шипели, переползали друг через друга, лунные лучи блестели на гладкой чешуе извивающихся тел. Я замерла, не в силах шелохнуться, не в силах позвать на помощь, кожа похолодела, а дыхание вырывалось из груди короткими хрипами. Я видела, как они подползали и к кровати тоже, как некоторые обвивались вокруг ножек, но ни одна из них не заползла наверх.

Не знаю, сколько я пролежала неподвижно, не отводя глаз от клубка шипящих тварей на полу. Розовые лучи рассвета заглянули в окно, расцветили стены. Солнце медленно вставало над горизонтом. Позже над головой раздался скрип ступенек, за пределами чулана послышался шум. Утро было в самом разгаре. Если бы я сумела перевести взгляд на часы, то наверняка бы увидела, как стрелки показывают восемь утра, но я не могла даже пошевелиться. Я неподвижно лежала, не чувствуя собственного тела, в ушах раздавалось страшное шипение, а потом резкий стук нарушил этот мерный шум, растревожив змей.

— Виолетта? Ты не пришла на завтрак. Что там с тобой?

Это была Элинна. Она продолжала стучать, но я не могла ей ответить.

За дверью завязался разговор, суть которого я не улавливала, хотя слова слышались отчетливо.

— Ты же знаешь, какая она обязательная, наверняка что-то случилось. Опять поди заболела и лежит там, никого впускать не хочет.

— Ты в сторону отойди. В этот раз ломать не буду. Тогда хозяйственник такой нагоняй устроил, сказал, что я дурак, раз не додумался магией дверь с петель снять.

— Ну и верно сказал. Давай я сейчас замок отопру, а ты действуй.

За дверью послышалась какая-то возня, потом щелкнул замок, вновь раздался шум, а после дверь убрали в сторону, и в комнату заглянули Элинна с Истором.

Я услышала крик старосты, а Ист быстро отскочил назад.

— Барьер, барьер ставь!

Вход в чулан тут же перегородила поставленная боком дверь. Змеи зашипели еще громче.

— Проклятье!

— Ист, убей их, убей! Они сейчас Летту покусают!

— Да не ори ты! Не могу я. Это энадатры.

— Кто?

— Ядовитые гадины, устойчивые к магическому воздействию. Если Летка сейчас хотя бы шевельнется или мы в них заряд пустим, они на нее сразу накинутся. Их всех разом убивать надо. И сил нужно немерено! Говорю же, что к магии они устойчивы, а их там ползает штук пятьдесят, не меньше.

— Делать-то что?

— Ректора вызывай.

Я слышала, как всхлипывает Элинна, как ругается под нос Истор, а спустя минуты, растянувшиеся для меня на часы, раздался еще один голос:

— Элинна, занятие началось.

— Ректор Сенсарро, — староста с трудом выговаривала слова из-за сдерживаемых рыданий, — они убьют ее. Убьют.

— Что?

— Энадатры, — громко пояснил Истор.

— Быстро в сторону отошли.

— Не надо, не подходите так близко.

— На расстоянии со всеми разом не справиться.

— Они вас покусают.

— Элинна, тихо! Оба замолчите.

Я не разобрала слов заклинания, но разом воцарившаяся в чулане тишина резанула слух. Змеи замерли в один миг, скользкие тела больше не извивались на полу.

— С ума сойти! — долетел до меня голос Истора.

— Дверь убирайте, сперва вытащу ее оттуда.

— Прямо по змеям пойдете? Давайте я.

— Стой! Возможно, не все сдохли.

Спустя секунду Амир вошел в чулан и, ступая прямо по неподвижным энадатрам, приблизился к кровати.

— Виолетта, ты цела?

Я не могла ничего ответить, даже посмотреть на него не могла, глаза были прикованы к полу.

Амир склонился и осторожно взял меня на руки прямо в одеяле, а потом вынес из чулана.

— Она жива? Жива? — спрашивала Элинна.

— Да. У нее шок. Истор, возьми ее и отнеси в лазарет.

Кажется, Истор протянул ко мне руки, но я вцепилась в шею Амира такой мертвой хваткой, что оторвать не представлялось возможным.

— Она вас не отпускает.

— Хорошо, сам отнесу. Истор, вытащи змей на задний двор и сожги. Элинна наведи тут порядок, вещи ее собери. С этого дня она будет жить в комнате с тобой и Мелиндой.

— Поняла.

Кивнув моим взволнованным друзьям, Амир развернулся к лестнице и понес меня наверх.

Не помню путь до лазарета, я не видела ничего вокруг, перед глазами все мерещились извивающиеся змеиные тела. Дышать было трудно, а пальцы так вцепились в ректорские плечи и шею, что, наверное, оставили на них следы.

— Диана, — позвал кого-то Амир, а потом я ощутила, как он пытается поставить меня на пол, и, едва не завизжав от ужаса, еще крепче сжала пальцы. — Диана! — громче позвал мужчина, прекратив попытки опустить меня вниз. В ответ раздался стук ударившейся о стену двери.

— Ректор Сенсарро! — послышался женский голос. — Что случилось-то? Что с девочкой?

— Успокоительное есть? Вколите ей побыстрее.

— Сильный шок? Положите сюда, на кушетку. Магией тоже можно, но если слишком испугалась, тогда лучше лекарство. Есть у нас одно хорошее. Что там приключилось?

— Змеи.

— Батюшки! Не укусили?

— Если б энадатры ее укусили, она бы так крепко не держалась. — Ректор вновь попытался куда-то меня опустить, но добился только нового приступа паники и наконец сам сел на кушетку, разместив меня на коленях.

— Несите уже, Диана, иначе только с руками оторвем.

— Так испуг-то какой, даже представить страшно! Кто до такого кошмара додумался?

— Буду выяснять.

— Плечо ей откройте. Вот так. Все, хорошая, потерпи.

Я ощутила, как тонкая игла проколола кожу, и почувствовала в месте укола жар, который быстро разлился по всему телу, а потом далекий голос Дианы едва слышно произнес:

— Пусть теперь поспит.

Непослушные пальцы легко разжались под напором чьих-то рук, накатила необоримая слабость, тело обмякло, голова соскользнула с широкого плеча и упала на мягкую подушку, мир вокруг подернулся дымкой, и меня утянуло в темный омут сна.

Очнувшись в незнакомой светлой комнате с нежно-голубыми стенами и фресками в виде облаков и солнца на потолке, я сперва не поняла, где нахожусь. Постепенно воспоминания о событиях вернулись, и сердце вновь сжалось в груди.

Привстав на локтях, оглядела палату: я была здесь одна, у стены напротив стояли еще две пустые застеленные койки. Я была укрыта своим одеялом и спала в той ночной рубашке, в которой ложилась в кровать накануне.

Откинув одеяло в сторону, я спустила ноги на мозаичный пол, рисунок которого изображал зеленую лужайку с мелкими, выглядывающими из травы цветочками, и еще раз осмотрелась. В комнате было две двери. Заглянув за одну из них, увидела ванную, и тогда постучала во вторую, а не получив ответа, открыла ее и вошла в просторное помещение со столом и стеклянными шкафами с лекарствами.

— Есть здесь кто-нибудь? — позвала я.

В ответ раздался какой-то шум и звон, а потом отворилась неприметная дверь с левой стороны, и вошла женщина. Впрочем, сказать «вошла» будет слишком грубо по отношению к этой хрупкой, словно неземной особе. Она не шла, а будто плыла над полом. Черты ее лица, фигура, волосы, движения — все было исполнено неизъяснимой прелести. Я всегда раньше считала себя эталоном грации и изящества, а сейчас осознала, что по сравнению с этой незнакомкой выгляжу, как необученная манерам плебейка.

— Проснулась, моя хорошая? — произнесла она приятным мелодичным голосом. — Что же стоишь неодетая? Замерзнешь ведь.

— А кто вы? — Вопрос прозвучал совершенно по-детски, но я настолько не ожидала увидеть в лазарете это прекрасное создание, что не смогла вымолвить ничего иного.

— Меня зовут Диана. Я лекарь академии. Сегодня отпустила помощницу пораньше, а сама тебя выхаживала. Ты иди, на кроватку присядь, сейчас проверим твое самочувствие.

Я послушно вернулась обратно и села на кровать, не отрывая от Дианы глаз, а женщина склонилась надо мной, взяла запястье и прикрыла глаза, что-то тихо считая. Я молча сидела, рассматривая удивительно густые и блестящие каштановые волосы, заплетенные в простую косу, белую фарфоровую кожу, длинные черные ресницы, бросавшие тень на щеки. В голове никак не укладывалось, что такая красавица работает в лазарете лекарем.

— Ну, хорошая моя, лекарство тебе помогло. Сейчас намного лучше себя чувствуешь. Можно выписывать. Но как к друзьям вернешься, передай, чтобы не волновали тебя понапрасну.

— Они приходили ко мне?

— Набежали дружной толпой, насилу вытолкала. Я тебе вот эти таблетки дам, сегодня на ночь одну и потом еще дней семь. Ректора попрошу дать тебе освобождение от занятий.

— Что вы, не стоит! Я не хочу пропускать.

— Правда? Ну молодец. Обычно студенты наоборот все делают, чтобы освобождение получить, едва не умирают тут на кушетках. — Диана улыбнулась невероятной улыбкой и, подойдя к небольшому шкафу в углу, достала оттуда пузырек с розовыми таблетками.

— Возьми, будешь принимать, как я сказала. Вот здесь твоя одежда, переодевайся и можешь идти.

Я вышла в пустой коридор и осторожно прикрыла за собой дверь лазарета. Сейчас действительно чувствовала себя намного лучше, то есть достаточно хорошо, чтобы начать рассуждать о появлении энадатр в моей комнате. Как могли они вползти туда, где сам ректор ставил защиту? Если только не он лично снял ее в ту ночь. Кому кроме него очень нужно избавиться от меня? Кому я порушила все планы, а потом еще поссорила с любимой женщиной? Я помнила, что Амир принес меня в лазарет, но, с другой стороны, он спас меня в присутствии друзей, а если бы мы оказались одни, как бы он тогда поступил? Вдруг бы позволил одной из змей меня укусить?

Я подошла к окну, выглянула наружу, на улице уже смеркалось. Что теперь делать? В чулан не вернусь ни за что на свете, да и оставаться в академии теперь очень страшно. Задумчиво поглядывая на зажигающиеся в небе звезды, приняла решение не гадать больше ни о чем, а отправиться к ректору. Хочу посмотреть ему в глаза и понять, права ли я в своих догадках, ибо до конца поверить в подобную низость с его стороны было очень сложно.

Мне пришлось долго стучать в дверь кабинета, которую так никто и не открыл. Только сейчас вспомнила, что уже вечер и ректор, скорее всего, вернулся домой. За это время я достаточно хорошо изучила карту, и, хотя во время прогулок по территории виерской академии ни разу не забредала к ректорскому дому, его месторасположение знала хорошо.

Я вышла на улицу и зябко поежилась. Вечер выдался прохладным, а плащ остался в чулане. Неспешно шагая по тропинкам, освещенным установленными в траве фонариками, вдыхала запах душистых трав. Вокруг стрекотали сверчки, над головой проносились какие-то птицы. Я посмотрела наверх и увидела мелькнувшие в воздухе серпообразные крылья — значит, не птицы вовсе, а летучие мыши, вылетевшие на вечернюю охоту. Чем ближе я подходила к ректорскому дому, тем медленнее становились шаги.

Оказавшись у освещенного крыльца, я вновь заколебалась, не решаясь взяться за дверной молоток. В конце концов, нашла в себе силы совладать со страхом и громко постучала три раза. Дверь мне отворил опрятно одетый невысокий старичок.

— Что вам, барышня?

Он произносил слова с необычным выговором, да и вопрос показался странным. Я никогда раньше не слышала обращения «барышня».

— Мне нужен ректор Сенсарро.

— Отдыхает уже ректор. Завтра к нему приходите, в рабочее время в кабинет. А домой нечего хаживать. А то бродят барышни вечерами, никак человека в покое не оставят.

— Мой вопрос слишком важен, чтобы ждать до утра. — Я невольно перешла на тот самый тон, которым привыкла отдавать приказы слугам. — Немедленно доложите о моем приходе и проведите меня в гостиную.

— Так вы из благородных, барышня? Я прощения прошу. Подумал, студентка вы здешняя, пришли хозяину досаждать глупостями всякими. Вы проходите, в холле обождите, я доложу. Как назвать-то?

— Виолетта Лавальеро.

— Сию минуту. Заходите.

Я вошла в просторный холл и присела в кресло у стены, пока слуга медленно пошаркал докладывать о моем приходе. В любое другое время я бы с удовольствием рассмотрела интерьер, но сейчас было не до того. В волнении я сжимала и разжимала пальцы, расправляла несуществующие складки на платье, снова и снова прокручивая в мыслях те доводы, что подтверждали участие Амира в покушении.

— Виолетта! — Знакомый голос вывел меня из тревожных раздумий.

Подняв голову, увидела Амира прямо перед собой. Он действительно выглядел довольно уставшим, да и одежда отличалась от той, какую он обычно носил в академии. Сейчас на нем была легкая темно-серая рубашка и такого же цвета просторные штаны. Судя по всему, хотя окна в холле были открыты, ректор не чувствовал того вечернего холода, что ощущала я.

— Что случилось?

Я поднялась из кресла, не решаясь вот так сразу заговорить о деле.

— Пройдем в гостиную. — Амир указал рукой на одну из дверей.

В гостиной в небольших лампах горели магические шары, придавая комнате приятный полумрак. Еще здесь был старинный камин, к которому я и направилась, отходя подальше от раскрытых окон.

— Ты замерзла? — спросил хозяин дома и, получив утвердительный кивок в ответ, приблизился к камину и присел на корточки, чтобы подбросить в него поленьев и поджечь их. Когда теплые огненные язычки с тихим треском заплясали на сухом дереве, ректор выпрямился и указал мне на кресло, а сам облокотился о каминную полку, переводя взгляд на огонь. — Как себя чувствуешь?

— Намного лучше, спасибо. Лекарство оказалось очень действенным.

— Диана превосходный врач.

— Да. Она была очень добра и внимательна. Кажется, кроме меня там не было других пациентов.

— В академии не так много происшествий, причиняющих вред здоровью студентов. Так о чем ты хотела поговорить? Я полагаю, Элинна уже рассказала обо всем, что я просил передать. Ты с чем-то не согласна? Может, возникли вопросы?

— Я еще не виделась с Элинной, а вопрос только один: зачем вы решили избавиться от меня подобным способом?

— Я — что? — Амир перевел на меня потрясенный взгляд, и удивление его казалось искренним.

— Я поразмыслила над тем, что произошло ночью, и пришла к выводу, что, кроме вас, никто не имел доступа к чулану. Именно вы поставили защиту, а причин избавиться от меня у вас предостаточно.

Амир ничего не ответил, просто снова отвернулся к огню, запустил одну руку в волосы, а другой сжал каминную полку.

— Может, проще было устранить тебя, не привлекая подобного внимания? Змеи в чулане — это не самый простой вариант.

— А какой простой?

— Устроить все так, словно ты сама свела счеты с жизнью.

От его слов мне стало не по себе.

— Скажи, почему ты пришла сюда, почему не поговорила сначала с друзьями? Полагаю, в твоем эмоциональном состоянии лучше было бы все трезво взвесить, в конце концов, подождать до утра, а не кидаться в логово предполагаемого убийцы.

— Я не могу вновь вернуться в чулан.

— Тебе никто не предлагает. Я дал указание Элинне перенести твои вещи в ее с Мелиндой комнату. Ты этого не помнишь?

Я покачала головой. Воспоминания обо всем, что произошло утром после той страшной ночи, подернулись туманом. Я помнила лишь свой дикий ужас, панику и то, что в лазарет меня принес именно Амир.

— Теперь будешь жить с ними. Поскольку ты не встретилась с Элинной, я сам расскажу обо всем, но сперва разберемся, что же ты решила для себя относительно ночного происшествия?

— Я решила, что вы собрались избавиться от меня самым кошмарным из способов. Выяснили, что я до ужаса боюсь змей, и подбросили их ко мне в большом количестве, чтобы уж наверняка не выпустить из чулана живой.

— Да какое, к духам, не выпустить живой?!

Амир так рявкнул, что я вздрогнула. Ректор же совсем от меня отвернулся, побарабанил пальцами по каминной полке, очевидно, пытаясь успокоиться. Лишь спустя несколько минут он смог продолжить более сдержанным тоном.

— Тот, кто подкинул змей в чулан, знал о твоем страхе и хотел именно напугать. Достаточно было понимать, что от шока ты не сможешь даже пошевелиться. Ведь энадатры нападают только при магической атаке либо при активных движениях жертвы. В противном случае змей было бы намного меньше. В общем, хватило бы и одной, но сброшенной точно на тебя.

— А как быть с защитой? Ее сняли? Напугать могли и вы, чтобы выгнать из академии, тогда в случае победы виерской команды на состязаниях вам бы не пришлось сознаваться во всем моим родителям.

— Защита, которую я ставил, на месте. Она стандартная. Призвана защищать от нежелательных посетителей и возможных шутников. Представляет собой магическую сеть. После осмотра чулана выяснилось, что дыра проделана в стене как раз напротив пустой сеточной ячейки, она совсем маленькая, но достаточная по ширине, чтобы в нее проползла змея вроде энадатры. Что касается того, кто мог сотворить подобное, то либо у него был доступ в твой чулан, где он легко мог вычислить распределение защиты по периметру комнаты, либо это невероятно талантливый маг, способный провести настолько сложные расчеты, чтобы с внешней стороны определить расположение защитной сетки.

— Чем вы докажете, что это были не вы?

— Виолетта, тебе дали успокоительное в лазарете?

Я утвердительно кивнула.

— Превосходно. Прими его прямо сейчас, пожалуйста, а я объясню еще раз: расчет состоял в том, чтобы тебя напугать, а я о твоей боязни змей знать не мог. Уясни это себе наконец.

— Кто еще это мог быть?

— Тебе лучше знать о своих недругах. Работа была проделана очень чисто, дыру просверлили без использования магии обычным сверлильным станком, но, как я полагаю, применяли при этом антишумовой полог. Кто бы это ни был, он превосходно замел следы.

С одной стороны, ректор не сказал ничего утешительного, но на сердце внезапно стало легче, все-таки хорошо, что это не он, и хорошо, что пытались только напугать. Еще бы понять зачем?

Я вновь вопросительно посмотрела на Амира, который сосредоточенно разглядывал горящее полено и, судя по лицу, проводил в уме какие-то подсчеты.

— С этого дня, — заговорил он наконец, — тебе не следует ходить куда-либо одной. Кто бы ни был твой недруг, действует он своеобразно. Сейчас провожу тебя до главного здания, а в дальнейшем, до тех пор, пока мы не поймаем этого изобретателя, пусть рядом всегда кто-нибудь находится. И попроси Элинну в свободное время позаниматься с тобой, у нее превосходная реакция, она сможет подтянуть тебя в этом вопросе. Что касается твоего страха перед змеями, Виолетта, нужно срочно избавляться от этой слабости, пока ею не воспользовались повторно.

— Как мне это сделать?

— Я могу наглядно продемонстрировать.

Я с сомнением посмотрела на невозмутимого Амира. Мне очень не хотелось новых волнений сегодня. Я бы с удовольствием сбежала сейчас в комнату к подругам. И спать одна я больше не желала.

— Подойди, Виолетта, я покажу, как следует бороться со своими страхами.

С опаской поднялась и приблизилась к Амиральду, который протянул ко мне руку ладонью вверх. Я перевела на нее взгляд и невольно отшатнулась. На ладони ректора извивалась крошечная энадатра.

— Начинать следует с небольших иллюзий, чтобы постепенно ты научилась ассоциировать змей с чем-то ненастоящим, не способным причинить тебе реальный вред. Сперва наблюдай со стороны, потом попробуй создать змею сама.

Я невольно поморщилась и передернула плечами. Я не могла представить, чтобы на моей руке или иной части тела извивалась подобная дрянь, пусть и ненастоящая.

— Иллюзии могут воплощать воображаемый объект так подробно, что ты сможешь ощутить чешую на теле змеи или почувствовать прикосновения ее языка.

Я слушала Амира, не отрывая взгляда от крошечной извивающейся энадатры на его ладони, и меня пробирал озноб, от которого не спасал даже жар камина. Внезапно змея исчезла, а Амир обхватил меня за плечи и легонько встряхнул, заставляя поднять на него глаза.

— Виолетта, это нужно не мне, а тебе в первую очередь. Что бы ты ни думала, я не привык давать обещания, а после нарушать свое слово. Если бы я собирался отомстить, то сделал бы это еще в аудитории. Можно понять, почему ты подумала обо мне как о вероятном убийце. Тот поступок нельзя ничем оправдать, и я никогда раньше не использовал свою силу по отношению к женщине. В твоем случае… — Амир вдруг замолчал, отпустил меня и глубоко вздохнул. — В твоем случае для нас лучшим вариантом будет держаться на расстоянии друг от друга. Прошу прощения за то, что сделал, но я, несмотря на жесткий самоконтроль, с трудом могу совладать с собственными отрицательными эмоциями по отношению к тебе. Тренируйся, занимайся с командой, учись, я не буду мешать, а тем более пытаться навредить тебе. Но не стоит являться ко мне, бросать в лицо нелепые обвинения или подстраивать ловушки, в следующий раз я могу окончательно потерять самообладание и причинить тебе вред. Поверь, что для меня это стало бы самым ужасным поступком. Не играй в детские игры со мной, очень прошу, ты уже не ребенок.

Ректор замолчал, а я даже дышала с трудом, столько эмоций вдруг вызвали его слова.

— Теперь идем, — отворачиваясь от камина, сказал Амир, — пора проводить тебя в новую комнату.

Когда Амир довел меня до лестницы, ведущей на второй этаж главного здания, и развернулся, чтобы уйти, я остановила его:

— Ректор Сенсарро.

— Что, Виолетта?

Мужчина не смотрел на меня, продолжая стоять вполоборота и изучая играющие на мраморном полу просторного холла лунные блики.

— Благодарю за помощь, за то, что вынесли меня оттуда. Я не хотела обидеть вас подозрениями, но не могла и дальше мучиться в неизвестности. Вы ректор этой академии, если бы я продолжала думать, будто это вы подкинули змей в чулан, и не убедилась бы в обратном, то попросту не могла бы даже из комнаты выйти. Боялась бы каждого шороха, пугалась каждого вздоха, понимаете?

— Зачем мне что-то объяснять сейчас? Ты ведь всегда была выше этого, предпочитая умалчивать о мотивах своих поступков.

Я и сама не вполне понимала зачем. Раньше считала, что объяснять что-то кому-то ниже моего достоинства, а сейчас показалось важным ему ответить.

— Вы помогли мне, несмотря на наши разногласия.

— Я принимаю твою благодарность, но лучше будет, если ты постараешься дать окружающим шанс общаться с тобой, как с обычной здравомыслящей девушкой. А пока не забудь о моих словах, тренируйся и борись со своим страхом. Доброй ночи.

— Ректор Сенсарро.

— Да?

Амир вновь остановился, но поза его выражала нетерпение и желание поскорее покинуть холл.

— Подскажите номер моей новой комнаты.

Эту просьбу я озвучила очень тихо и не была уверена, что он услышит, а когда подняла голову, столкнулась с его внимательным взглядом.

— За все это время ты ни разу у них не была?

— Нет, — покачала я головой, — они сами приходили в чулан.

— Виолетта, того, что случилось, не должно было произойти, но, может, хотя бы теперь ты научишься ценить настоящее дружеское участие. Если бы не беспокойство Элинны, не знаю, сколько еще времени ты пробыла бы в чулане одна. Думаю, именно ей и Истору нужно в первую очередь принести благодарность. Номер твоей комнаты двести семь. Всего хорошего.

Больше он ничего не сказал, а развернулся и вышел, закрыв за собой тяжелые деревянные створки, а я со вздохом стала подниматься на второй этаж, с которого в пустой холл долетал нестройный гул студенческих голосов.